Город, которого нет

      Тучи как-будто застыли в воздухе. Почти несколько дней над зоной висят грозовые облака, а сильными потоками ветра сносит все, что не приколочено. Дождь опять идёт кислотный и лужи окрашиваются в буро-красный цвет с желтым радиоактивным осадком, который потом нужно будто идти и собирать новобранцам, потому что опытные дяденьки так здоровьем рисковать не хотят. Нет, конечно, верхушка базы не идиоты, чтобы просто так отправлять людей собирать голыми руками осадки урановой пыли. Есть специальная одежда, контейнеры, материал который не впитывает в себя радиацию. Да и в общем сильного удара по здоровью это не наносит, поэтому здесь сбор такой были — это как за грибами в лес выйти. Только в случае с зоной, радиоактивная пыль безопаснее грибов, от прикосновения к которым даже в перчатках тело покроется язвами, а через пару минут начнёт сворачиваться кровь и, следовательно, наступает смерть. Матвиенко таких уже пятеро дураков похоронил из своего отряда. Им что говори, что не говори, все равно своё делать пойдут.       Почти все готовятся к отбою. Дежурит сегодня отряд Белого, на медпункте два дня будет Бебуришвили, потому что Позов вновь засел в лаборатории, а Арсений с Матвиенко впервые за месяц зашли в палату раньше часа ночи, потому что работа за квартал закончилась, а постановление от вышки ещё не пришло. — Как в обход с Позом сходили? — растягиваясь на соседней кровати, спросил Матвиенко. — Нормально, — односложно отвечает Арсений и скидывает с себя военный китель, чувствуя, как начинает ныть спина от таскаемой тяжести, — а ты как тут? — Да как обычно, — Сережа отмахивается, тихо усмехаясь, потому что если его день пройдёт без происшествий в отряде, то это уже не день, — понабрали дебилов сюда, а мне страдать. Вон, Дмитров опять полдня в медкабинете провел. Говорил я ему к пузырю этому не подходить! Нет, нам же посмотреть надо, — эмоционально говорит Сережа, размахивая руками, — когда уже этих придурков сюда присылать перестанут… — Да ладно тебе, — Арсений наконец-то закончил разглаживать на вешалке свой китель и закрыл шкаф, идя в сторону кровати со сменной одеждой в руках, — ты же знаешь что это только первое время так. Дураков либо зона возьмет, либо верхушка отправит по домам, потому что толку ноль. — Дай бог, — почти шепотом отвечает Сережа и продолжает втыкать в потолок.       Арсений же, не стесняясь присутствия друга, стягивает с себя серую футболку, скидывая ее небрежно на кровать, снимает носки, комуфляжные джогеры с десятью карманами, не забывая снять перед этим с пояса кобуру с пистолетом и убрать ее в тумбу. В комнате прохладно и пол кажется ледяным, потому что сделан из металла, а под ним нет ничего, кроме сырой земли. Все жили в большом бункере, где все защищено от радиации и ударной волны в случае взрыва. На поверхности были лишь учебные кабинеты, штабы и в общем такие помещения, которые не страшно потерять. Но, если честно, то сам подземный бункер у Арсения доверия не вызывал. Слишком тонкие стены. В одной лишь лаборатории, что находится буквально за стенкой от палаты Арсения и Сережи, стены сделаны из прочного титана, так что в случае чего, в живых останется лишь Позов, потому что в лаборатории, кажется, вся его жизнь.       Время было уже почти двенадцать ночи, вокруг царила полная тишина и лишь изредка с поверхности слышались завывание ветра и удары капель дождя об металл. Арсения такие звуки успокаивали и, вроде как, он даже начинал проваливаться в сон, но все равно что-то его из него вытягивало. Сережа уже давно тихо похрапывал на соседней кровати, с головой укутавшись в плед и вытащив из-под него одну ногу, а Арсений постоянно то втыкал в потолок, то снова закрывал глаза. Бессонницей он никогда не страдал, но вот от постоянно лезущих в голову мыслей он частенько сходил с ума. То ему твари мерещились везде первое время, потом резко вскакивал от того, что услышал как будто бы взрыв, но потом понял, что просто собственноручно уронил с полки рацию пока пытался заснуть и удар пластика об металл в голове прозвучал как взрыв. Сейчас же ему не давали уснуть мысли об Антоне и Ире. Точнее, только об Антоне. Иногда до Арсения очень долго доходят некоторые его поступки. Он не хотел запугивать парня и направлять на него оружие, а уж тем более угрожать, что пристрелит, но в тот момент он почему-то другого способа заставить его подписать контракт он не нашел. А ведь можно было просто попросить… — Арс, — позвал кто-то Арсения со стороны входной двери и Попов дернулся, резко подрываясь с кровати, — да не кипишуй ты, это я, — Дима входит в палату, подсвечивая себя фонариком, — знаю же, что не спишь, вот и пришел. — Ну Серега-то спит. — Поэтому предлагаю пойти ко мне. — И на что ты меня соблазнить пытаешься? — спрашивает Арсений, уже подхватывая со стула теплую кофту и идя в сторону выхода. — На чай и кое-какие результаты исследования, — Дима убирает от лица фонарик и начинает освещать им коридор, ведя Попова за собой в лабораторию, — а то мне скучно там одному все эти бумажки заполнять, хоть ты со мной чаи погоняешь. — Ну, мне не привыкать, — пожимает плечами Арсений и заходит за Димой в еще один маленький коридорчик, ведущий в саму лабораторию. Внутри она действительно огромная. И, если Арсению не изменяет память, то это и есть самое большое помещение в бункере. Здесь есть почти все образцы мутировавшей материи, все радиоактивные металлы, на полочке стоит забальзамированный мозг тварюги, а в Димином кабинете куча колбочек и всякого оборудования. И Арсений знает тут каждый уголок, потому что бывает тут иногда чаще самого Димы, так как здесь, по совместительству с самой лабораторией, находится еще и архивная комната, где лежит куча книг и документов, которые Арсений частенько любил полистать. — Ну и что ты тут нахимичил? — садясь на небольшой диванчик в лаборантской, спрашивает Арсений. — Приблизился к созданию Антидота, — с улыбкой на лице и двумя кружками чая в руках произнес Позов. — Так, а это уже интересно, — Попов удобнее устроился на диванчике, продолжая слушать Позова. — Да, слушай, короче, — Дима отдал Арсению кружку с чаем и сел напротив, продолжая рассказывать, — я изобрел формулу, которая может создать материю при смешении с концентратом плутония, и она будет совсем не радиоактивна. Она может излучать частицы, поглощающие радиацию, а значит, что в той местности, где будет существовать эта материя, влияние зоны будет минимальное. — Ого, — отзывается Попов, услышав об открытии Позова, — и что мешает тебе сейчас это все организовать? Это же почти спасение для зоны. — Есть формула и догадка, что материя будет существовать. Да даже залежи плутония найти можно. Но в зоне практически нет залежей Америция — тоже одного радиоактивного металла, — уже не так радостно сообщает Позов, — можно, конечно, и без него все это сделать, но тогда материя просуществует пару минут и распадется на частицы. Плутоний отделиться от радия и уровень радиации наоборот станет выше, а америций же наоборот помог бы скрепить между собой все вещества и материя стала бы пластичной, что позволило бы нам покрыть ей небольшую часть базы. — То есть без этого твоего ариция ничего не выйдет? — Америция, — поправляет Дима Арсения, — да. Но есть и хорошие новости. — Дим, то, что ты изобрел какую-то там материю — это уже супер новость. Даже если ее не получится создать, то в любом случае это открытие, — подбадривающе говорит Арсений, видя, что из-за отсутствия нужного элемента Позов сильно расстроился. — Не, Арс, вот сейчас реально крутая новость, — Дима отставляет чашку с чаем и тянется к какому-то ящику, доставая оттуда зеленый кейс, в котром что-то гремит, — вот тут лежит двадцать ампул с вакциной, которая предотвращает распространения яда этих тварюг в организме. Проверено на крысах и днк той твари, которую на прошлой неделе притащили в инкубатор.       Попов немного поднимает бровь от удивления и даже не понимает, что нужно в такой ситуации говорить. Позов — супер человек. Он изобрёл за столь короткое время аж две вакцины. Первая была пробная и могла остановить заражение в первые пять минут после укуса. Поэтому почти у каждого бойца и сотрудника базы есть по две ампулы. И на памяти Арсения использовали ее около десяти раз, из которых девять она удачно сработала и лишь один единственный раз она сделала только хуже, потому что у заражённого оказался рак первой стадии. Как врачи упустили при осмотре этот момент — непонятно, но в карточке, которую потом заполнял Бебуришвили, было указано, что опухоль развилась из-за влияния самой радиации. Не приехал бы сюда этот парень, может быть и не знал бы о том, что у него есть предрасположенность к онкологии. — Она прямо рабочая? — рассматривая одну из ампул со слегка розоватой жидкостью, спросил Арсений. — Девяносто девять процентов из ста даю, — отвечает Позов, — правда, пока эти 20 ампул единственные и больше создать не получится. — Почему? — Нужна кровь человека четверной группы с отрицательным резус фактором, но это ещё полбеды. Нужна точно такая же кровь, только уже от твари, — отвечает Дима, — создал я ее случайно. Исследовал тело из пятого инкубатора, нашёл в крови маленькие тельца, которые и являлись самим вирусом, потом начал смешивать со всем, чем только можно было и вот. Двадцать ампул. — Но ведь можно найти тварюгу с четвёртой отрицательной, — предполагает Арсений, — займёмся отловом и найдём. — Ты кого на отлов собрался отправлять? — Дима осуждающе смотрит и забирает из рук Попова ампулу, складывая ее обратно в чемоданчик, — думаю, будем все делать постепенно. Формулы есть, а остальное даст зона. Найдём. — Ну, заставлю, вон, Антона отстреливать их. Он пацан бойкий, — говорит Арсений, то ли шутя, то ли говоря по серьёзке, — потом один звоночек нам и оп, плюс одно тело. — Брось, Арсюх, ты и так парня зашугал, — отмахивается Позов, — лучше б извинился как-нибудь. Он же теперь думает, что мы им только пользоваться будем. Нам зачем это? — Ну, да, не подумал, ну и что? — включил режим вредности Арсений и скрестил на груди руки, показывая, что ни в чем он не виноват и извиняться не собирается. — Всмысле и что? Мы, так-то, жизнь ему спасти можем и девушке его. Я ж думал ты по-хорошему попросишь, а ты… как обычно, Арсюх. — Ира не его девушка, — поправляет Диму Арсений, — да и ничего я плохого не сделал. Подуется и все. Еда закончится и сами прибегут. — Господи, Попов, какой же ты баран….

***

      Сборы идут полным ходом. Антон с самого утра носится по квартире и собирает рюкзак, в то время как Ира сидит на кухне и до блеска натирает свой автомат. Решение делать отсюда ноги они приняли настолько быстро, что сами не поняли, для чего и куда им вообще нужно идти. План Антона был явно не доработан. Он имел лишь конечную цель, а вот как таковым скелетом даже не пахло. До реактора им бежать около двенадцати часов, а вот до ближайшей стены с выходом, ещё шесть. Ну и, конечно, никто не гарантирует им того, что за все это время они не найдут на свою задницу приключений. Антон-то уж точно без них не уйдёт.       Сама квартира, после того, как Антон собрал целый рюкзак, казалась пустой. Одежда была либо выброшена, либо взята с собой, оружие лежало на кухне уже подготовленное к работе, патроны были упакованы, а две гранаты, оставшиеся у Антона ещё с начала катастрофы, лежали в специальных чехлах. Холодильник был разморожен и вся еда была упакована в термосумку, которую Ира притащила из своей квартиры. В общем все, что было в квартире и могло пригодиться в их, так называемом, походе, было упихано в рюкзак. Главное теперь, что бы он не порвался и не усложнил им работу, ибо выглядит он так, словно там лежит гигантская бомба и она вот-вот может взорваться. — Шаст, — с кухни крикнула Кузнецова и Антон, завязывая на берцах тугой узел, встал с дивана и пошёл к ней. — Что? — Где лежит компас, на который не действует радиация? — задаёт вопрос девушка, стоя на табуретке и что-то ища на верхних полках. — А у нас он был? — переспрашивает Шастун и пытается вспомнить, как вообще выглядит данная вещь. — Мы несколько недель назад ходили с ним в лес, Антош. Ты куда его дел? Ты представляешь через какие дебри нам нужно будет идти сегодня? А если заблудимся? — начала валить вопросами девушка, продолжая стоять на табуретке и хмуря на Антона брови, — почему вот ты такой безответственный? — Эй, — Антон в ответ нахмурился и одним большим шагом оказался у стала, хватая Кузнецову за ноги и спуская на пол, — я не безответственный, а просто с плохой памятью. Я его в шкафу спрятал. — А сразу сказать? — Ира скрестила на груди руки и надула губы, делая шаг в бок, что бы обойти Антона и забрать из шкафа компас, но Шастун вновь перегладил ей дорогу, — ты в игры играть собрался? Или может мы все-таки соберем вещи и пойдём? — Ну вот что ты опять злишься? —странно улыбаясь, спрашивает Антон, — может быть у меня настроение хорошее сегодня. — А у меня плохое, — девушка отталкивает от себя Антона и тот врезается в стену, освобождая Ире выход с кухни.       Ей явно не нравится все то, что сейчас происходит. Шастун, конечно, тоже не в восторге, ведь до того, как бежать отсюда, они хотели ещё много чего сделать, но из всего задуманного, смогут дойти лишь до реактора, и то, дойти до него ещё полдела, главная сложность — туда зайти. Это сердце аномалий и не факт, что оно никак на них не с реагирует. Это место живет своей жизнью и если ему становится некомфортно, то количество аномалий в зоне увеличивается почти в десятки раз.       Антону, на самом-то деле, ничего не остается, кроме того, что бы продолжить собирать вещи и через час другой поговорить с уже более менее успокоившейся девушкой. Деваться им все равно некуда, так что извиниться друг перед другом еще успеют. Все равно эти дни нужно будет как-то контактировать друг с другом, а находясь в ссоре, они дальше дома никуда не уйдут. — Ир! — кричит Антон с кухни, когда слышит на столе шипение рации, которая находилась под завалами с едой. Не хорошо это, потому что единственный, кто захочет дозвониться до Антона — это Арсений, а исходя из вчерашних заявлений, звонить он будет явно по делу. Что, опять же, очень не кстати, — иди быстрее. Тут походу Арс достучаться пытается. — А с каких пор он стал Арсом? — выглядывая из-за угла, спросила девушка, — и тем более зачем тебе сейчас я? Один поговорить не можешь. — Вот давай без этого, а? Нам вместе в случае чего под его дудку плясать, так что тоже давай слушай, — Антон находит между пакетами с едой рацию и настраивает нужную волну, начиная слышать голос Попова более отчетливо, — Арсений, прием. — О, Антон, наконец-то достучался, — слышится с перебоями из рации, — че, как дела? — Ты ради этого связаться решил? — недовольно вопрошает Антон, подходя немного ближе к окну и пытаясь поймать связь получше. Ира хвостиком подбежала следом и с прыжка села на подоконник, слушая, о чем Шастун говорит с военным. — Нет, но честно признаться, это была элементарная вежливость, — слышит Антон и уже представляет себе, с каким лицом Арсений это говорит. Он изначально ему слегка манерным показался, что для этих мест не лучшее качество, но может Антон ошибается. Он давно с людьми не общался. Может быть поведение Арсения это как раз таки норма? Навряд ли, конечно, за стеной каждый день кто-то друг другу пистолетом угрожает, но Антон хочет верить, что агрессия не самое худшее качество человека. — Ага, очень польщен, спасибо, — язвит в ответ парень, — так что хотел? — Хотел спросить, не хочешь ли ты и твоя прекрасная дама помочь нам добыть немного полония? Очень нужно для эксперимента, а залежи находятся в вашем районе, — выдвигает свою просьбу Попов, — нужно совсем немного. Координаты дадим, платим новыми респираторами. Только вчера привезли. Навороченные какие-то говорят.       Антон переводит взгляд на девушку, которая на его немой вопрос просто пожимает плечами. С одной стороны респираторы будут как раз кстати к их побегу, но с другой, опять же, кто знает этого Попова. Привезет их через неделю, а Антон сиди потом и жди, когда представится ещё один шанс сбежать от всего этого дерьма. — Нам может пригодиться, — шепотом говорит Антон девушке, — соглашаемся? — Соглашайся, — так же тихо отвечает Ира. — Ты что-то сказал, Антош? — вновь слышится из рации и Антон зажимает кнопку, что бы уже нормально ответить. — Да, говорю, мы согласны. Связь, наверное, плохая опять. — Вот и хорошо. Координаты сброшу. Как только найдёте, то звоните мне и мы с Позом приедем все забрать. Ну и расплатиться собственно, — говорит Попов, чем-то гремя на фоне, — все, до связи, — рация отключается и Антон опускает вниз руку вместе с рацией, смотря растеряным взглядом куда-то в пол.       Ира тоже не спешит что-либо говорить и, просто сидя на подоконнике, поджимает под себя ноги, смотря на поникшего Шастуна. — Антош, — мягким голосом окликает парня Ира и тянет к нему забинтованную руку, местами испачканную в засохшей крови, — ну мы же быстро все сделаем и убежим, так ведь? — Хотелось бы, Ир, очень хотелось бы, — Шастун делает шаг к подоконнику притягивает к себе Иру, слегка приобнимая за плечи. Девушка в ответ положила свою голову ему на грудь и прижалась, чувствуя, как бьется сердце парня. И бьется оно тихо, размеренно, как будто уже ничего не чувствуя. Бьется просто для того, чтобы жить, а не ради каких-то ощущений. — Ну вот значит все сделаем и побежим, — успокаивающе говорить Кузнецова, — я тоже устала от всего этого. Хочу просто на волю. А ещё клубничный коктейль хочу. — То есть побег будет ради клубничного коктейля? — Да, — Ира кивает и улыбается в ответ, чувствуя, как Антон сильнее прижимает ее к себе и кладёт свою голову макушку, давая тихое согласие, что как только они отсюда выберутся, он сразу же купит Ире столько клубничных коктейлей, сколько она захочет. Конечно, если они вообще отсюда смогут выбраться…

***

      Иногда Антон готов сам себя прибить за то, что ради спасения их с Ирой задниц он соглашается на всякую хуйню, а потом ходит и жалеет об этом. Ну вот потянул же его черт Попову этому помогать. Лучше б тогда либо сам голову под пулю поставил, либо собственноручно военного этого пристрелил. И меньше запары бы было, как говориться. — Шаст, нашла! — кричит девушка, стоя рядом с высокой скалой. — Уверена, что это полоний? — спрашивает Шастун, подбегая к Ире. — Ну, как минимум похоже, — девушка аккуратно выскребает пыль в небольшую коробочку, стараясь практически не дышать, что бы сквозь старый респиратор не попали радиоактивные частицы. <      Шастун же достаёт из кармана дозиметр и подносит его к коробочке, измеряя уровень радиации, что бы убедиться, что это нужный им металл. Прибор громко шипит и Антон отдергивает руку, смотря на зашкаливающие цифры на экранчике. — Да, это оно, — кивает головой парень и достаёт из кармана герметичную крышку, закрывая коробку и складывая ее в еще один ящик, напоминающий сейф. — Это все, что нужно было сделать? — уточняет Ира. — Надеюсь, — Шастун пожимает плечами и опускает ящик на землю, доставая из кармана рацию, что бы связаться с Арсением.       Рация настроена уже на нужной волне и Антон начинает говорить что-то в нее, ожидая, пока ему ответят. Вокруг завывает ветер, слышится шелест листьев и падающие на землю засохшие ветки. В этом парке, что находится неподалеку от дома Антона, и правда много залежей радиоактивных металлов, из-за которых зона здесь часто устраивает свои представления, начиная либо что-то разрушать, либо же переворачивать все с ног на голову так, что местность потом попросту невозможно узнать. — Прием, — наконец-то доносится из рации с множеством шумов и Антон подносит ее чуть ближе, что бы его было лучше слышно. — Мы все сделали, — говорит парень, — где и когда заберете. — Будем через полчаса. Идите к своему дому. У подъезда встретимся, — отвечает Попов и связь сразу же пропадает.       Из рации доносятся шумы еще громче прежних, вокруг сильнее начинает завывать ветер, а в нос бьет странных запах гнили. Антон начинает оглядываться по сторонам, контролирует взглядом Иру, замечая, что той явно стало не по себе и она начала нервно оглядываться. По спине прошелся холодок и рука автоматически легла на кобуру с пистолетом. Шастун ведет взглядом по небольшой тропинке, ведущей к каменной скале, поднимается им по сломанным камням, замечая, что верхушка скалы покрылась густым белым туманом, который плавно спускается вниз. — По моему, это не к добру, — говорит Антон, дергая на себя девушку. — Что это? — Ира морщится от резкого запаха и смотрит на стекающий по камням туман, который больше похож на молоко. — Не знаю, — Шастун поправляет рюкзак на плечах, хватает ящик с пылью полония и начинает отступать, ведя за собой девушку, — но я предлагаю бежать. Не думаю, что это что-то безопасное.       Кузнецова сразу же соглашается с предложением делать отсюда ноги и начинает быстрым шагом идти за Антоном, переходя на бег. Тропинка была узкая, неровная, споткнуться было легко, а туман словно все быстрее стелился по земле, как будто догоняя Антона и Иру. — Быстрее! — кричит Антон, а когда замечает, что туман подступает с правой стороны, сворачивает с тропинки. Девушка все еще бежит за ним, уже начиная задыхаться в старом респираторе, но старается не сбавлять темп, потому что вся эта ситуация давно не выглядит очень уж безопасно. — Антон! — Ира кричит и спотыкается, падая на землю руками, в которые сразу же впиваются маленькие камни. Антон останавливается и разворачивается, подбегая к девушке и замечая, что в метре от нее уже подползает белое облако тумана. — Вставай, быстрее! Он сзади, — он подает Ире руку и помогает ей подняться, но за доли секунды облако оказывается вплотную к ним и все части тела, которые были не закрыты одеждой, начинает обжигать, — бежим, ай! Давай…быстрее!       Ира тоже кричит от боли и на полусогнутых ногах начинает идти за Антоном. Кожу рук словно облили кислотой, а щеки словно чем-то рассекли. Они оба практически не видят куда бегут, но Антон точно знает, что выход из леса уже близко. Он щурит глаза, шипит от жгучей боли, но бежит, таща за собой Иру. И выход правда оказался близко. Сквозь деревья показываются полуразрушенные постройки и Шастун сворачивает на нужную тропинку, вновь дергая девушку.       Туман слегка отстал и, когда они переступили границу леса, он словно остановился. Но Антон понял это не сразу и пробежал еще несколько десятков метров, пока Ира не закричала и не попросила его остановится. — Шаст, мне больно! — девушка резко падает коленями на бетон и хватается рукой за голову, второй закрывая глаза, — я ничего не вижу.… — Что? — Антон бросает ящик и обеспокоено подбегает к Ире, падая к ней на бетон. Он убирает от ее глаз руку и смотрит в них, видя лишь заплывшие белым цветом зрачки и радужку глаза. Туман словно покрыл ее глаза, из-за чего зрение попросту пропало. — У меня все белое, — сквозь слезы говорит Ира, — они болят. В них словно закинули стекла. — Черт! Черт! ЧЕРТ! — Антон резко ударяет костяшками по бетону и почти не чувствует боли, хоть и получает сильные раны. — Позвони Арсению, — просит Ира, — они должны знать, что это было. — Конечно я позвоню им! Из-за них, между прочим, это все случилось, — Антон достаёт рацию и настраивает нужную волну, только сейчас замечая, что его руки покрылись язвами, а с разбитых костяшек стекает кровь. Ему не больно. Он привык и сейчас он больше волнуется за Иру, поэтому нервно крутит колесико рации и пытается дозвониться до Попова. — Прием, мы уже едем, — говорит Арсений. — Давайте быстрее! Мы в паре метров от дома. В лесу туман, из-за которого Ира, кажется, ослепла, и если вы сейчас не подъедите, я выброшу плутоний и лично выстрелю кому-нибудь из вас в башку! — Тихо, тихо! — говорит Арсений, — что случилось? — Что слышал! Мчите быстрее! — Минута и мы на месте.       Попов обрывает связь и Антон отбрасывает рацию, подползая к девушке, по лицу которой катятся соленье слезы. Ее руки в язвах и крови, глаза белые, одежда в грязи, колени подраны. Антон смотрит на все это и только сейчас начинает приходить в себя и вообще осознавать ситуацию: они никуда не сбежали, получили травмы, остались без сил. Зона их просто так не отпустит. Она как надзиратель за всем живым: либо смотрит и не трогает, либо забирает за малейшую мысль о побеге. — Где они? — задаёт вопрос девушка, на ощупь находя руку Антона. — Едут, — отвечает Шастун, — сейчас будут. Думаю, Дима знает, что делать. — Мне больно…. — Понимаю, — Антон подползает ближе и обнимает Кузнецову, прижимая ее голову к своей груди, — мы сами выбрали такую жизнь. Стоило ожидать, что рано или поздно все пойдет под откос. — Но нам же помогут? — Помогут….наверное помогут…