Eyes opened

— Хакон. — Эйден. — Хакон! — Эйден! — Хакон!!! Куда мы идём?.. — Туда, куда можно пройти только вдвоём. — Мне это ни о чем не говорит! Не томи! — Терпение — добродетель, — Хакон поворачивается и подмигивает и снова разгоняется с трамплина на очередную крышу. — Я не монашка! — возражает Эйден и бежит следом. — Я бы поспорил, — Хакон не добавляет больше ничего, но пилигрим и сам знает, о чем тот умолчал. — Пошёл ты. Вот возьму и не пойду с тобой никуда. — И пропустишь всё самое интересное? Не думаю. Старый торговый центр за парковкой выглядит чисто и практически не обветшавшим — сбоку подъемник, и к нему и рысит, распихивая заражённых, Хакон. Крыша освещена уфешками и уставлена диванами и креслами полукругом перед небольшой сценой. Эйден с сомнением смотрит на это всё и мысленно придумывает повод смотаться. — Знаешь, я забыл… Меня Лоан ждёт зачем-то. Очень срочно. — Ты думаешь, я тебя в театр привёл? Бедный неотесанный дикарь боится культуры? Ну, ты и угадал, и не угадал. Здесь и правда происходят шоу. Но не спектакли. Идём, или ты струсил? — Хакон коварно ухмыляется, и Эйдену эта ухмылка отчего-то не пришлась по душе. Но он следует за мужчиной к спуску внутрь здания — зал внутри залит лампами и выглядит так, словно внутри взорвалась радуга. — Это… Платья? И туфли. На мужчинах? — Драг, малыш, это драг. Хакон чмокает ярко накрашенную леди на шпильках, за ней подбегают ещё две, и Эйден ощущает себя ребёнком рядом с ними. — Глория, Роза, Лизетт, познакомьтесь - это Эйден. Эйден, эти очаровательные королевы — руководительницы драг-шоу Вилледора. Или того, что от него осталось за 15 лет. Эйден, забыв о стыде, разглядывает стоящих перед ним людей. — О, малыш впервые у нас. Хочешь приобщиться? — Я не знаю, — Эйден беспомощно глядит на Хакона, пока юношу тащат в ближайшую гримёрку. Пока Хакон обменивается любезностями с Розой и Лизетт, Эйден старается не показывать, что ревнует. Но явно проваливается в этом простом занятии — Глория понимающе улыбается и хлопает рукой по плечу. — Тебе не о чем беспокоиться, милый. Разве что Хакон решит тряхнуть стариной и выпустит погулять леди Викторию. Тогда тебе придётся отгонять поклонников метлой. Эй, Хакон! — Глория окрикивает мужчину, — костюм Зайки всё ещё ждёт тебя! — В другой раз, дорогая. Не могу же я все козыри выложить на стол сразу, — и подмигивает Эйдену. — Мне стоит беспокоиться? — Эйден отвлекается и не замечает, что Глория начинает его красить. — Наоборот, сегодня всё будет тихо и дружелюбно. Юноша отстранённо смотрит на своё отражение в зеркале и одновременно узнаёт и не узнаёт себя. — Глаза сапфиры, давно мне не попадались такие чистые и юные, — хмыкает Глория. — Как тебе? Эйден переводит взгляд на неё и беззвучно открывает и закрывает рот. Он никогда не был тщеславным и не воспринимал свою внешность по особому — всё как у всех, да и в повседневной жизни это не важно. — Я так и думала, милый, — Глория убирает косметику и берёт его под руку. — Завершающий штрих. Ты готов? — К чему готов?.. — Примерить на себя новый образ, конечно же. Эйден заходит за шторку и замирает на месте. На вешалке нечто воздушное, кружевное нежного розового цвета. — Что с этим делать?.. — О, я тебе помогу. Хакон рвался сделать всё сам, но у нас правило — никакого секса в гримерках. Угадай, из-за кого мы его ввели. С помощью Глории Эйден скидывает свои вещи. Женщина одобрительно кивает, заметив, что он без трусов. — Сначала вот это. Треугольник с тремя веревочками в тон наряду. Эйден с сомнением смотрит на него, потом на Глорию. Но послушно натягивает на себя. Следующий на очереди корсет — Глория отработанными движениями застегивает крючки и затягивает шнурок на спине. Эйден неосознанно распрямляется и пытается оглядеть себя. — Потерпи, котик, остались топ и шорты. Кружевной топ по мнению Эйдена выглядит вычурно, а шорты похожи на сдобу. — Так, теперь обувь. Обычно мы носим туфли, но ты в первый раз, так что я нашла для тебя их. Эйден смотрит на ботинки на платформе, и его озаряет внезапная мысль. — Откуда вы знаете мой размер? — Зайчик мой, Хакон две недели бегал по всем и собирал для тебя наряд. И завершающий штрих. Глория протягивает тонкий металлический обод с белыми меховыми ушками. — Я выгляжу глупо, да? Вы так улыбаетесь, я точно выгляжу глупо, — Эйден начинает паниковать и теребит шорты. — Отставить панику до выхода. Давай руку, — Глория протягивает ладонь и кивает, когда Эйден крепко сжимает её руку в своей. — Пора произвести фурор. Я надеюсь, мы выманим леди Викторию после сегодняшнего. Пилигрим робко бредёт, не зная, чего ожидать — Хакон уже в новой компании, с двумя леди в блестящих платьях и в огромных париках. Он обрывается на полуслове и стоит, пялясь во все глаза. Эйден неловко скрещивает руки на груди, не зная, куда себя деть. Глория подталкивает его ближе, и Хакон, будто скинув оцепенение, приближается и что-то громко восхищённо говорит. По-французски. И Эйден ни слова не понимает. — Хакон, душа моя, а теперь всё тоже самое но на том языке, который понимает Эйден. — Pardon, я не заметил. Ты выглядишь блестяще, mon amour, захватывающе. Как сон наяву. — Я оставлю вас ненадолго. Не шалите! Хакон, правило! — Глория погрозила пальцем и оставила их вдвоём в гримерной. — Я не уверен, что это — моё, — честно признается Эйден, — но мне нравится, какую реакцию мой наряд вызвал у тебя. — Manefique. Прекрасное видение. Хакон зачарованно любуется Эйденом, и, наверное, впервые в жизни первая мысль у него не связана с сексом — хочется просто запечатлеть этот момент и хранить в памяти вечность. То, что он ранее считал влюблённостью, жалко меркнет перед теми чувствами, что бушуют в груди сейчас. Благоговение, восторг, нежность — желание беречь и лелеять этот невинный образ почти ошеломляет своей силой. — Это лучшее, что происходило в моей жизни со встречи с тобой. Я не шучу. Их прерывает Глория: — Пора-пора, ваш диванчик свободен, шоу вот-вот начнётся! Эйден следует за Хаконом на крышу. Весь импровизированный театр уже занят — в первом ряду сидит Хуан с Винни и Ноэль. Райнер одобрительно кивает и даже машет приглашающе рукой, но Хакон собственнически притягивает Эйдена к себе и ведёт дальше. — Вот хлыщ. Явился — не запылился, — бурчит Хакон. Их диванчик в стороне, под импровизированным балдахином, сцену видно и только. — Ты ревнуешь? Не стоит. Он мне неинтересен. Хакон благодарно целует его в плечо и улыбается.