Хроники Фазбер Энтертейнмент: Отвергнутые

«И что же это за творчество такое?» «В основном электронная музыка и песни. Зарабатываю, так сказать, на красоте»… 18:11. 14 июля 2022 года. Южный Харрикейн, Бруклин-стрит, 20, девятый этаж, квартира 187. Шерри в своих домашних чёрно-белых узорчатых спортивных леггинсах, открытых сандалиях и сиреневом топе устало сидела на табурете в своей комнате, сидя за своим персональным пианино посматривая в сторону вечернего окна, глазами вглядываясь прямо на заходящее за горизонт красное солнце, что скрывалось среди тёмных холодных туч. Её пальцы уныло отстукивали по клавишам высоких нот, пока она грустно облокотилась об косяк клавира, положив руку на лоб и скорбно глядя в клавиши, что размывались в её взгляде, становясь похожими на зебру. Она пыталась дышать своей грудью как можно свободнее, хотя фантомный страх всё продолжал сильно сковывать её дыхание. Стресс накрывал её мурашками с ног до головы, и она прикрыла свои глаза, сморщившись от внутренней боли, что терзала её уже который день. Чувство некой вины пробивало её прямо из сердца. Словно она что-то делает не так, как должна. Что-то неправильное, что-то совершенно неестественное для неё и для её души. Что-то аморальное… «Что же я делаю…?». Каждый такой раз Шерри задавала себе этот вопрос, который всё никак не отпускал. Она чувствовала себя до ужаса опустошённо, словно ей в жизни всегда чего-то не хватало, хотя, казалось бы, у неё есть всё. Всё, чего она только могла когда-либо желать. Дом, работа, образование, деньги и главное семья. Пускай она и жила сейчас в своей собственной квартирке в отрыве от них, но она никогда не испытывала недостатков в семейной любви. Она всегда, даже издалека, знала, что она любима ими, и что она всегда может вернуться. Это было для Шерри вдвойне приятно вспоминать, осознавая, через что она прошла до этого. Ведь когда-то у неё не было буквально ничего из того, что она имела сейчас. Не было всех этих блаженств от настоящей жизни, не было свобод или шансов на раскрытие. Ничего не было. И даже семьи, что могла бы защитить её… По сути вся её последующая жизнь с того момента была чередой самых необычных и абсурдных удач. Будто бы сама фортуна наградила её за все её страдания. Ведь когда-то она была ничем, лишь пустышкой, на которою всем было совершенно плевать. Ещё тогда, двенадцать лет назад, когда её родители исчезли без следа, оставив её на верную гибель, семилетняя и напуганная Шерри была в полном отчаянии. Ей было очень одиноко и страшно. Она совершенно не понимала, что ей делать и как ей выживать в жестоком и беспощадном мире. Казалось, что ей остаётся кануть в небытие, подобно своей матери и отцу, как и всей её остальной настоящей родне. Только чудо оставило её в живых, когда она попала в городской приют, отныне живя там. Впервые за долгое время она обрела крышу над головой, хоть какое-то подобие друзей, но даже к такому, даже не смотря на доброту воспитателей приюта, Шерри не могла привыкнуть. Никто не мог найти её родителей, пускай они и пытались. Они исчезли без следа… Шерри сгорала в приюте изнутри, не могла смириться с тем, что у неё отняла жизнь. Как бы её не пытались увлечь, как бы не пытались любить, она всё равно страдала. И только тогда фортуна вновь улыбнулась ей, одарив её вновь, дав ей то, чего она хочет — семью. Тогда в один прекрасный вечер в приют пришла пара. Дуайт и Лори. Семья Стейн, которые уже имели собственного восьмилетнего сына. Всё, что оставалось у Шерри в тот день, всего лишь надежда. Надежда, что её спасут из этой тюрьмы забвения и душевного одиночества, вытащат из ада. Её молитва была услышана. Семья забрала из приюта девочку спустя пару дней. Они дали ей то, чего ей так долго не хватало — свою искреннюю заботу и любовь. Дали ей то самое внимание, которого Шерри всегда заслуживала. Именно тогда она обрела всё, что ей нужно для жизни. Всё, для того, чтобы быть счастливой. Казалось бы, она прожила прекрасную новую жизнь, выросла, расцвела красивой, умной и способной. Однако внутри Шерри по-прежнему было что-то не так. Все события, вся её жизнь была словно скомкана, подобно мячу из смятой ненужной бумаги использованного черновика. Несмотря на то, что она не жалела о новой прожитой жизни, она никогда не чувствовала в семье Стейн себя родной. Как бы сильно она не любила своих приёмных родителей, своего сводного старшего брата, Шерри так и не смогла смириться со своим прошлым, которое преследовало её каждую ночь. Никогда она не могла заснуть спокойно, зная, что когда-то она осталась без ничего, боясь однажды проснуться в прошлом, пробудиться вновь напуганной и отчаявшейся. Такой же жалкой, когда в её сердце вонзили нож… Шерри не могла понять, что с ней сейчас происходит, не могла адекватно рассудить, правильно ли она поступает. Все её чувства, вся её любовь кричала — она чудовище. Она не должна была делать то, что сделала, не должна была переступать черту. Столько эмоций, целая буря, что заставила её пустить небольшую слезу, что капнула на клавишу пианино с её подбородка. Следом ещё одна, и тогда Шерри поднесла указательный палец к своей щеке, собрав его кончиком очередную слезу и поднеся её к своему правому глазу. Она вгляделась, пока не увидела в отражении собственной слезы саму же себя, собственное настоящее лицо. Лицо, что говорило ей действовать, что напоминало ей о том самом дне, когда она всё потеряла. Именно это лицо утверждало ей, что вся её новая жизнь значит не больше, чем её новая жизненная цель. Цель и мечта — вот всё, что для неё теперь имело значение. И каждый раз, как и сейчас, Шерри смотрела на саму себя, вспоминая об этом, каждый день вновь и вновь наливаясь злобой и обидой. Её собранная слеза пропала с её пальца, и она задрожала от злости, сжав свою руку в кулак. Её кожа на лице покраснела, вены на висках выпучились. Она с огромным трудом сдерживала себя в руках, чтобы не разойтись в гневе или не расплакаться. Шерри всё пыталась закрыть внутри себя, сохраняя свою ненависть, пока может, чтобы однажды её выпустить. Она верила — ещё придёт время её триумфа. Верила, что всё, что она делает, оправдывает её цель. Она верила, что если выполнит свою миссию, то всем вокруг станет только лучше. Всё остальное для неё было не важно. Не важно, какими средствами она этого достигнет, как будет действовать, и чем ей придётся пожертвовать. Всё, что она видела на своём пути — лишь препятствия, мешающие её счастью. «Люди… Они говорят, что они же тоже люди, как и я. Да… Конечно… Люди!..». Шерри хмуро раскрыла свои глаза, разок ударив указательным пальцем по самой низкой ноте на клавишах пианино. «Эти люди… Они виноваты сами. Шерри, не забивай свою голову эмоциями, это лишь будет мешать тебе. Эти люди сами сделали выбор, выбрав неправильный путь, став продажными ублюдками и разрушителями людских жизней. Ты… Я… Я всего лишь неизбежные последствия их решений. Я всего лишь жнец правосудия! Они этого заслуживают…». С этими мыслями Шерри разжала свою руку, вновь начав стучать ей по клавишам пианино от скуки, после чего покачала своей головой, снова наблюдая за заходящим солнцем у неё за окном. «Когда свет уйдёт… Мы не забудем красное солнце над раем…». После таких холодных размышлений, сердце Шерри словно немело, её эмоциональное сердцебиение как будто останавливалось. Она не чувствовала внутри ничего, кроме льда. Её душа окаменела снова, и она ни раз признавалась себе — она ненавидит, когда это происходит с ней. Когда в её груди всё застывает, когда она перестаёт что-либо чувствовать. Шерри искренне презирала «себя бесчувственную» и как могла пыталась тянуться к чувствам. К добрым и счастливым чувствам, которых она жаждала всем своим нутром. Она очень хотела буквально чувствовать себя счастливой, чтобы не становиться бездушной и бессердечной. Она должна была перенаправить свой лёд в другое русло, использовать его как-нибудь во благо самой себе. Освободить себя от гнетущего чувства вины, следующего по её пятам. И Шерри знала лишь один способ отвлечься от своих чувств — выплеснуть их в какую-нибудь творческую деятельность. То место, где эмоции только помогут, а не навредят. Именно такой она видела свою страсть к музыке. Не просто, как хобби, но и как её личная необходимость, с помощью которой она развивается духовно. С каждой нотой своей любимой музыки она чувствовала, как её жизнь словно изнутри восполняется глубоким смыслом, заполняя своим звучанием её душу и её мотивацию. Именно поэтому она так любила своё личное пианино, ни разу не жалея, что когда-то купила его себе. Для неё это был идеальный звонкий инструмент для излития души наружу, ведь она верила, что идеальные ноты пианино способны иногда передать больше чувств, чем даже просто слова. «Давай, Шерри, ты же можешь… Просто дай сердцу вести тебя. Просто освободи свои чувства. И мелодия сама вознесёт тебя на небеса». С огромным трудом она натянула улыбку, не выходящую за рамки пессимистичной, после чего положила обе руки на клавир пианино, коснувшись всеми пальцами его клавиш. Несмотря ни на что, Шерри решила попробовать вновь наиграть и отрепетировать ту мелодию, которую она уже готовила очень давно. Ещё тогда, когда услышала первый настоящий трек своего старшего брата по новостям. Это был один из самых запоминающихся и счастливых моментов в её жизни, когда она впервые увидела его по телевизору, выступающим на концерте в театре Эрроуфилда. Тогда, ещё живя вместе с приёмными родителями, Шерри не могла передать всего своего восторга за него и за то, как был прекрасен его стиль и голос на сцене. Это была первая искра, когда она подумала, что действительно может жить нормальной жизнью без страхов, без опасностей, без ненависти. И с тех пор она следила его выступлениями по всему штату, тщательно проверяя онлайн-стримы его концертов, каждый раз вскрикивая от радости за него, как самая преданная его фанатка. Пускай его основной инструмент, рок-гитара, и была далека от её вкуса, но даже с таким инструментом её брат умудрялся писать такую музыку, что по её спине и шее шли мурашки. Настолько сильно он делал композиции с душой и вкусом… Шерри не представляла, откуда у него берётся столько воображения на создание такого большого количества качественных треков за год. Она могла лишь мечтать стать похожей на него. Ведь в конце концов, даже несмотря на то, что они не были одной крови, но душа у них обоих была идентична. У него и у неё была душа, что читала меж строк ноты музыки. Именно поэтому её сводный брат был единственным человеком из всей семьи Стейн, кого Шерри считала для себя по-настоящему родным. Она вспоминала об этом каждый раз, когда ей было больно, как сейчас. Любое его упоминание, даже просто мысль о нём, заставляли Шерри улыбаться широчайшей улыбкой, какую она могла только выдать, чуть-ли не доводя её до счастливого ностальгического смеха. До такой степени она восхищалась им, Шерри просто не могла противиться своему фанатизму. Вспомнив о нём, она наконец-то набралась внутренних сил, чтобы наконец-то начать играть. «Ты всегда был лучшим… Никогда не отступал… Но и я не отступлю. Пускай я и не родная тебе, но ты мой брат и будешь им всегда. Это судьба… Мы будем вместе вечно!». Воспылав, Шерри выдохнула и заиграла, тут же разложив пальцы в правильном порядке по клавишам пианино, молниеносно начав ими перебирать по всему клавиру и выпускать ноту за нотой. Теперь она не жалела о том, что тренировала пианино два года — её мелодия шла с ходу, как она и задумывала. Теперь она не ошибалась. Её мозг работал, как часы, мышцы на пальцах выполняли точнейшие сокращения, позволяя ей гладко и грациозно работать с клавишами так, словно она танцует грандиозный вальс. Едва она начала так хорошо, как до этого себе ни разу себе не представляла, по её телу вновь пошли мурашки. Шерри восторжествовала, резко перекинув правую руку на более высокие ноты, отыгрывая вторую часть своего мелодичного припева, которому даже не требовались никакие слова, чтобы просто быть идеальным. Ей даже не требовались глаза, которые она иногда прикрывала. Она помнила каждую клавишу на автомате, вспоминая, чему она училась, не допуская сомнений в своей голове. Только она, только её сердце и душа, только её мелодия и заходящее за окном красное солнце… «Однажды я буду рядом с тобой… С тобой на равных! Я так поздно это признала, но… Я всегда мечтала об этом!». Тянуться к своей мечте, вот чему в первую научил её сводный старший брат. Тянуться, чего бы это не стоило и что бы не случилось. Это было его кредо, которое он передал ей. То, что стало для неё истинным смыслом. Тянуться! Бороться за мечту, пока рука не сможет крепко вцепиться в неё. Шерри отныне искренне в это верила, ведь у него же получилось. Она не могла поверить, что когда-то считала его мечту стать знаменитым несбыточной и даже слегка безумной. Однако ему всё равно удалось воплотить свою мечту в реальность, пожертвовав многим и сплотив вокруг себя преданных людей. И именно поэтому Шерри хотела быть похожей на него. Она хотела такой же беззаботной жизни, которой достиг он. Это и было её настоящей жизненной мечтой. Просто жить и наслаждаться… Её пальцы продолжали трепетно стучать по пианино так, словно она уже выступает на людях. Шерри охотно представляла себя на концерте, дающей волю своему прекрасному искреннему голосу. Дающей полную свободу своей душе. Дающей волю самой себе. Разрушая все замки, что сковывают её сейчас. Вдали со стороны был слышен какой-то стук, но Шерри всё играла, полностью поглотив собственное сознание. Она не желала обращать внимание ни на что. Она отчаянно не хотела проснуться в реальном мире, что тянул её из рая в сущий кошмар. Она хотела остаться здесь, в воображаемом мире, но каждый удар со стороны, который отчётливо становился всё сильнее, разбивал её иллюзию на куски, убивая изнутри её прекрасный сон наяву. Клавиши начинали играть неправильно. Шерри очень сильно сбилась, её лицо тотчас разочарованно распахнулось. Она запаниковала, теряя контроль над собой вновь. «Нет… Нет! Пожалуйста!». Музыка, игравшая из-под её пальцев, превратилась в какую-то адскую громовую смесь, подобно музыке того самого ада, что она когда-то проживала больше десяти лет тому назад. Её тут же ударило изнутри, бешеной болью пройдясь по всем её нервным окончаниям. Шерри не могла больше терпеть, и она не выдержала. Отпрянув от пианино, она тут же перестала играть. Её словно только что порвало изнутри. Боль в груди, что заставляла её съёжиться. Словно металл, вошедший прямиком в её сердце. Она громко ахнула, схватившись рукой за грудь, и ударила кулаком по клавишам пианино, стиснув свои зубы от неконтролируемой ярости. -Нет! — раскричалась Шерри чуть-ли не в агонии, вновь краснея, сжимая топ на груди в своих пальцах. — Почему?.. Почему?! За что?!.. Её злобе вновь просто не было предела. Она была готова порвать весь мир на части, чтобы только утолить свой гнетущий голод. Она вновь очутилась в реальном мире. Безмятежном и пустынном. Абсолютно пустым, лишённым для неё всяких надежд. «Почему?.. Почему это происходит со мной?..». И вновь раздался громкий стук со стороны, что доносился откуда-то со стороны её остальной квартиры. В этот раз Шерри резко подняла свою голову и всё же обратила на него внимание, прислушавшись к нему. Звук чётко доносился откуда-то из глубины квартиры. Какой-то переменчивый частый глухой стук, словно кто по чему-то бил. И тогда Шерри слегка побелела от того, насколько ей вдруг стало неловко. В её входную дверь всё это время кто-то очень упорно стучался. «Твою мать!.. Вот я дура!». В тот же миг, спрыгнув со своего табурета, Шерри одним взмахом руки с деревянным грохотом захлопнула клавир своего пианино крышкой, после чего срочно вышла из своей спальной комнаты в небольшую гостиную с маленьким узорчатым чёрно-белым, как её легинсы, диванчиком, распложённым рядом с большой тумбой для вещей и белья прямо рядом со вторым пластиковым трёхкамерным окном. Сливаясь с её черно-белыми обоями на стенах, Шерри всё время ассоциировала себя с живущей в неком чёрно-белом мире, где всё вокруг собиралось в один идеальный баланс. Где она могла всегда понять, что правильно, а что нет. Иной жизни и иного мира она себе просто не могла представить. Ей казалось, что именно так всё устроено в реальном мире. «Реальный мир… Полный лжи… Боли… Отчаяния… Столько положительного и столько же плохого. А третьего, увы, не дано. Как прискорбно…». Пройдя по линолеумному полу, она ступила своими домашними сандалиями на кафельную плитку следующего помещения за углом, что совмещала в себе кухню и прихожую одновременно. Именно поэтому её квартирка казалась даже для неё самой очень маленькой. Если бы она жила тут не одна, то здесь бы было достаточно тесно. Однако она купила эту квартиру только для себя самой, чтобы жить так, как ей хочется. Всего этого, этой мелкой комнатки, в которой едва помещались кровать и пианино. Этой маленькой по меркам стандартной квартиры гостиной. И этой гибридной прихожей, тесно совмещённой с кухней. Этого всего ей было достаточно, чтобы просто жить собственной жизнью, ни о ком больше не заботясь, кроме себя самой. Пройдя в прихожую Шерри повернулась спиной к кухонным столам вдоль стенки и всему остальному кухонному убранству, уставившись своим рассерженным взглядом на входную деверь. Вновь очень громкий стук раздался прямо в упор к её ушам, прямо ту сторону входа. На сей раз за одну попытку в него постучались уже целых десять раз. «Как жаль, что я до сих пор не оборудовала свою квартиру дверным звонком… Никогда не поймёшь, кого там черти носят!». Шерри медленно подошла к двери, поднеся руку к ключу, что уже был вставлен в зазубренную замочную скважину. Не спеша, она очень медленно его повернула, пока в механизме замка не раздался щелчок. После этого дверь же ничего не держало, так как на ней не было предохранительного замка. Поэтому под небольшим давлением дверь сама по себе слегка приоткрылась наружу, и в квартиру Шерри тут же хлынул свет лампы, светившейся в по ту сторону в подъездном коридоре девятого этажа. И тогда она сама толкнула дверь наружу, чтобы наконец узнать, кто к ней стучался. И тогда, в лучах света от включённой люстры собственной кухни, она увидела его. Молодого стройного человека с короткими чёрными стриженными волосами, что был прилично выше неё почти на десяток сантиметров, завёрнутый в лёгкую тёмно-серую куртку с золотистыми пуговицами. На нём блестели синтетические монотонно-чёрные джинсы с тёмной короткой обувью, которую она с первого взгляда не могла опознать, но видела в них сильную дырчатую летнюю продувку. Под верхней одеждой у него была поддета белая футболка с каким-то логотипом, который скрывался за краями расстёгнутой куртки. Открытая чёрная рок-гитара без чехла, прицепленная на ремень через его правое плечо, висела за его спиной грифом вверх, подобно большому мечу из какого-нибудь фэнтези. У него были несколько узковатые глаза и тонковатые прямые брови, так что с виду он даже не казался американцем, словно один из его родителей был явно восточного происхождения. Его лицо выражало постоянно уверенную в себе улыбку, словно он всегда был неким королём любого положения, что бы не случилось. Пока он держал свои руки в карманах куртки, его плечи были величественны, лишь поддерживая на виду его полностью уверенный вид человека, что перевернёт горы, чтобы только исполнить свою мечту. У Шерри в ту же секунду на одно мгновение посыпались мысленные ассоциации: подростки и дети удивляются и смотрят на него, кричат и шепчут со стороны «О! Смотрите! Это Обливион!». Куда бы она не смотрела, всюду звёздные картины с его лицом на сцене. И снова крики восторженной толпы, что она недавно слышала по телевизору и на онлайн-стримах по своему смартфону: «Это Обливион!». Тут Шерри уже и сама задумалась, иронично размышляя над таким забавным положением со стороны: «Хах! Подумать только… Сам Обливион у меня дома…». Однако отличием Шерри от остальных было то, что она была не просто его страшнейшей фанаткой, да и вообще его группы в целом, но и той, кто знала его другую сторону, которая не относилась к его звёздной карьере. Вся эта его роскошь лишь сливалась для неё с тем фактом, что он всего лишь обычный человек, как и она. Всего лишь самый близкий ей человек, что был свечой во тьме для неё больше половины её непростой жизни. Для неё это был человек, которого она фанатично любила всей своей душой. Все звали его Обливионом, но только она единственная могла искреннее воззвать к его настоящему имени, что давно уже стало для неё самой родным. Чарльз Стейн — её старший сводный брат. -Давно не виделись, сестра, — тут же выразился он в своей привычной маняще-задорной манере общения, распахнув перед ней свои руки. -Чарльз! — вскрикнула Шерри от восторга, тут же прыгнув в его объятия и положив щёку ему на левое плечо, чтобы не задевать торчащий гриф рок-гитары за его спиной, а её удручённое настроение смыло как холодной водой. — Ты вернулся… Я так скучала. -А оно и видно, — чутка похлопав по её спине со взаимной нежностью прошептал ей на ухо Чарльз, будучи достаточно воодушевлённым её горячим приёмом. — Да и сколько можно уже? Всё Чарльз, да Чарльз! Сколько раз говорить? Я просто Чарли! -Ты был Чарли, когда был маленьким сопляком, — моментально подколола его Шерри, вынырнув из его объятий и закинув свои каштановые длинные волосы назад, вновь представ перед ним почти в упор, после чего тыкнула ему пальцем в грудь. — Ты мужчина или кто? Должна же я проявлять тебе хоть каплю уважения. Мы уже далеко не дети. -Ты вообще ни капли не изменилась, а ведь уже целых два года прошло! — засмеялся откровенно Чарльз, ни капли не смущаясь её бунтарству. -А что? Есть претензии, я не поняла? — саркастичным наездом в шутку выразилась Шерри с улыбкой на лице. -Вообще-то нет, хах! — защемив себя на смехе сказал Чарльз, поправив ремень гитары на своём правом плече, после чего быстро оглядел помещение гибридной прихожей, не заходя внутрь. — Хех… Значит вот в каких ты апартаментах теперь живёшь. Уютненько… -Ты зайдёшь или как? — встрепенулась Шерри, удивляясь тому, что он вообще не проявляет желания даже толком ступить на порог её квартиры. — Мне нужно ещё столько всего у тебя спросить! -И не подумаю! — громко заявил Чарльз, не изменяя своей внешней звёздной оптимистичности. — За то время, что я тут стоял, я уже услышал достаточно. -Стоп… Что? — не поняла Шерри, что он имеет ввиду, однако, взглянув на его насмешливое лицо, заподозрила, что он это сказал не спонтанно. — Погоди-ка… Ты… сколько стоял за дверью-то?.. -Не считал. Минут пять, не меньше, — снова усмехнулся Чарльз, расставив руки и, пожимая плечами, игриво подмигнул ей глазом. — Слушал твоё произведение искусства от начала до конца! -Ээээ… — застыла Шерри, распахнув глаза и оледенев перед ним, осознав, что он всё это время подслушивал за дверью. — Моё произведение…? -Брось, Шерри! В цирк тебе ещё рановато! Я натуральный звук пианино ни с чем не спутаю! — качая головой донёс до неё Чарльз, параллельно тихо угорая над её скромным притворством. — Музыка точно шла отсюда, я слышал всё. -Может тебе показалось?.. — реально скромно промямлила Шерри, решив слегка сыграть в дурочку. — Может быть я просто музыку на телефоне включила, и тебе почудилось. Ну… -Шерри… — протянул Чарльз, не отступая, всё также насмешливо качая головой, глядя прямиком своими тёмно-карими глазами в её зрачки. — Хорош уже прикидываться… -Ах… Ладно. Убедил, тебя не провести, — сдавшись, пропыхтела Шерри, всё же поняв, что спорить с музыкальным маэстро просто бессмысленно. — Я купила пианино. Поиграть немного. -Немного?! — изумился такому заявлению Чарльз, теперь уже и сам растопырив глаза, что глаза чуть не вываливались из орбит. — Это ты называешь немного?! Скромности тебе вообще не занимать, сестричка… Сколько ты изучала пианино на самом то деле? -Ладно… Два года. Купила вместе с квартирой в комплекте, — замяла губу Шерри, пожимая плечами, пытаясь уверенно смотреть ему в глаза, ведь совершенно не привыкла его видеть наяву таким величественным. Аж настолько он сильно изменился за эти два года, что они не виделись. -Два года, сразу как я уехал в тот раз, как я понял, — задумался Чарльз, невольно взглянув на гитару у себя за спиной. — Браво, Шерри, браво… Два года — это не два пальца об асфальт. Теперь всё сходится. -Что сходится? — спросила Шерри, всё ещё не очень донося до своей головы, к чему он это клонит. -То, что ты неожиданно играешь на уровне мастера, — пояснил быстро Чарльз, указав в согнутой руке на неё указательным пальцем. — Ноты и темп — блестяще. Аранжировка и импровизация — потрясающе! Концентрация — неидеальная, но достойная. Я ни разу не слышал в живую, чтобы кто-нибудь перебирал столько клавиш буквально за одну секунду и не сбился при этом. Ты бы и не сбилась, если бы я не постучался. -Ну… Да, — согласилась Шерри с ним, — я сбилась из-за постороннего неритмичного шума. Ненавижу, когда меня отвлекают. Теряю самообладание над собой бывает даже. -Оу, я слышал. Твой крик было слышно аж сюда, — улыбнулся гордо Чарльз, понимающе кивая ей своей головой. -Ну… Сорвалась. Бывает, — пожала плечами Шерри, пытаясь делать вид, что не придаёт этому никакого значения. — Устала сегодня уже просто. Только и всего. -Я в шоке, Шерри, аж настолько ты ко мне не равнодушна, — проговорил Чарльз вдохновлённо, но, встретив её вновь недоумевающий взгляд, решил продолжить. — Так приятно видеть в числе преданных фанатов. Сразу видно, внимательно смотришь за стримами. Я ведь знаю, что за мелодию ты там у себя сейчас наигрывала. -Да… — на сей раз искренне улыбнулась ему Шерри, не желая этого скрывать от слова совсем. — Сыграла твой трек «My Universe». И… Тебе же… понравилось? -Тебе это важно? — заинтересованно спросил Чарльз, чуть-чуть прищурившись. -Очень, — вновь искренне заявила Шерри, по-настоящему желая знать, что он думает о её таланте. -Что ж… Скажу откровенно, если бы ты не сбилась, то это просто прекрасно, — всё-таки поднял оба больших пальца Чарльз, тем самым усиливая свою похвалу. — Во всех смыслах. Кроме шуток. -Я… так поняла, что ты спешишь, раз не желаешь заходить, да? — чутка расстроенно спросила Шерри, пускай и была безумно рада, что он оценил её талант. -Ну почти, можно сказать и так, — подтвердил Чарльз, перемявшись с ноги на ногу. — Надо одного человека пойти встретить. -Кого? — заинтересовалась Шерри любопытно. -Расскажу по дороге, — заманчиво ответил Чарльз, сразу повергнув её одним этим выражением в мёртвый ступор. — Ну? Чего встала? Пошли, прогуляемся! Насколько я помню, у тебя полно тем для разговоров. Подышишь свежим воздухом, нечего дома сидеть. -Ты говоришь прямо как мама! — рассмеялась Шерри, сразу же повеселев и став активнее. — Хех… Не приказывай мне, старший братец. Меня даже уговаривать не придётся. -Точно не изменилась, — заключил сам для себя Чарльз вслух. -Ладно уж… — выдохнула Шерри, повернувшись к нему спиной и выйдя в гостиную, обернувшись параллельно через плечо. — Жди тогда тут. Схожу, переоденусь. Я быстро. -Оденься потеплее! — крикнул ей Чарльз заботливо, когда она уже скрылась за углом в своей комнате. — Лето ныне какое-то холодное! -Сама знаю! — выкрикнула Шерри в ответ, открыв в своей комнате дверь большого шкафа с вещами. — Чарльз! А сколько там градусов на улице?! -Шестнадцать! — послышался голос Чарльза со стороны прихожей. -Сойдёт! — ответила Шерри, протянув в шкаф руку и сняв вместе с металлической вешалкой свои уличные тёмно-синие джинсовые брюки и лёгкую курточку болотного окраса на молнии, которую она тут же в спешке надела на себя поверх своего сиреневого топа, оставив её расстёгнутой для пущей красоты своего внешнего вида. Спустя пять минут. Бруклин-стрит, 20, подъезд №5. -И так. Тебе действительно понравилась моя пародия на твою песню, да? — весело спросила уже полностью одетая Шерри, выходя на улицу, пока её сводный брат по-джентельменски придерживал перед ней железную домофонную дверь, чтобы она вышла без помех. -Скажу даже больше, Шерри, ты очень талантлива, как мне кажется, — тут же решил её задобрить Чарльз, отпустив дверь и выровнявшись с ней по шагу, едва она вышла наружу, после чего они вышли на преддомный бульвар и неспешно пошли по нему вдоль дома в обратном порядке нумерации подъездов, минуя припаркованные рядом с бордюром на проезжей части машины, направляясь прямиком к Южному шоссе, до которого было буквально рукой подать. — Однако у меня вопрос. Скажи, если ты решила играть на пианино, то… Ладно. Давай по порядку. Почему именно пианино? -Потому что в отличие от тебя я больше любительница оркестральных мелодий, чем роковых, — ответила ему Шерри, не скрывая своего частичного скептицизма по отношению к его вкусу. — Пианино у меня ассоциируется с пазлами нот, которыми можно собрать почти любое звучание, любую мелодию, которую я себе только могу представить. Своеобразный генератор красоты. Ну… Типа. -Очень интересно… — не скрывал своего любопытства Чарльз, решив ласково взять её за руку одной рукой, а вторую руку положить в карман своей куртки. — Ладно. Тогда скажи мне, сестрёнка. Что такое музыка и песня лично для тебя? Что это всё в твоём понимании? -Хм… Сложный вопрос, — признала Шерри, взглянув на него, нежно сжав пальцами его ладонь, пока они проходили мимо очередного подъезда. — Честно говоря, ты же меня знаешь. Я без музыки в ушах просто не могу. Не представляю себе жизнь без своих наушников. Хах… Да. Забавно звучит, знаю. Для меня это… Как будто… Дополнительная мотивация двигаться вперёд. Ещё один источник жизни, если так можно выразиться. Одна моя подруга говорила мне, что жизнь в творчестве. И я целиком и полностью с ней согласна. Для меня музыка — это одно из высших проявлений творчества человека. То, во что можно влить свою душу. То, чем можно излить свои эмоции во внешний мир, передать радость, грусть, искренность. Всё, то, что говорит мне сердце. Это одно из немногих средств, которое помогает мне иногда успокоиться. Привести чувства в порядок. -Надеюсь ты не куришь ради этого, — в шутку подметил Чарльз. -Я зареклась, я не буду курить, помнишь? — напомнила Шерри ему, саркастично фыркнув. -Вот и умница, что не забыла, — с таким же сарказмом похвалил её Чарльз, после чего переменился в лице, став несколько вдумчивым. — Знаешь… Твоё видение. Оно очень сильно напоминает моё. Очень похоже, честно. Музыка, как по мне, главный мотиватор человеческой души. Лучше любого энергетического напитка, любого химического стимулятора. Это культура, это художество звуков. Подобно картине, как ты и говорила, музыкой и песней можно передать чувства даже больше, чем просто словами. Та самая прекрасная вещь, делающая мысли ясными и прозрачными, как стекло. Дающая волю пределам человеческого воображения. Такое творчество передаёт мысли, чувства, эмоции. Хранит их в себе, как на диске. Но для меня это не только это. В моём видении музыка в сочетании с хорошей песней может передавать не только чувства, но и ключевые мысли. Идеи, Шерри. Человеческие верования. Идеалы… Создай, как пример, трек ярости, идею ярости. Ярость с идеалом. И яростный человек будет понимать, ради чего он буйствует. Или, например, песню о скорби, вкладывая максимальную рефлексию в лирику. И тогда слушающий человек осознает, почему скорбит и что именно он потерял. И таких примеров бесконечность на мой взгляд. Музыка может дать вторую жизнь потерявшим путь, подобно вселенскому посланию с небес. Может подарить человеку истинную идею жизни. Это то, что мотивирует меня каждый день делать и сочинять что-то новое. Передавать людям то, во что верю я. Дать им вдохновение, чтобы писать свою жизнь дальше. Скажи… Что ты об этом думаешь? -Ты прямо как учитель философии, который решил повыпендриваться перед своими студентками, ей богу! — подколола его Шерри, как-никогда не подкалывала до этого. И вот от такой вот шутки Чарльз, услышав этот задорно-провокационный выговор от своей сестры, резкого рассмеялся практически во всё горло, явно очень сильно оценив по качеству её розыгрыш. Только сейчас Шерри заметила, что где-то в глубинах его повзрослевшего возмужалого голоса всё ещё прослеживается некая детская нотка, что давала ему звучать так, словно он какой-то клишированный аристократ. Его голос был очень мягким и непрерывным даже при смехе, и теперь она не удивлялась, как он умудряется так красиво и грациозно петь даже под рок-гитару и сильные ударники. -Давно я уже так… не смеялся, — отходя от собственного смеха подметил Чарльз, с раскрытой улыбкой откашливаясь так, словно он чуть не задохнулся. — Не шути так больше… Ладно? Шерри ничего не ответила, а лишь игриво захихикала ему в глаза, подобно комичному джестеру. -И всё же, Шерри, если без шуток, то что думаешь? — спросил Чарльз ещё раз, когда они уже вышли на угол дома и свернули на аллею вдоль Южного шоссе, направляясь вдвоём прямиком в центр Харрикейна. Тут же рядом с ними возникло очень много прохожих, а прямо за отбойником параллельно их движению на шоссе была большая пробка из машин, что время от времени сигналили своими клаксонами. Шерри озабоченно озиралась по сторонам, обращая внимание на реакции людей, что могли идти навстречу или по пути им. Ей было крайне интересно, как они отреагируют, увидев на дороге такого известного человека, как Чарльз Стейн, идущего с ней за руку. Она даже не представляла, кто сейчас из нынешней молодёжи может из-за его турне по штату вообще не знать его, как лидера группы Oblivion. Некоторые прохожие просто шли, не озираясь, некоторые засматривались на них на пару секунд, но особо не обращали внимания. Либо просто притворялись, что не обращают внимания… Шерри не могла выкинуть этих мыслей у себя из головы в таком людном месте в момент час пика. -Шерри? — протяжно окликнул её Чарльз, заметив, что она вновь отвлеклась, ведь так и не получил ответа на свой вопрос. -Ай, извини. Я задумалась, — чутка виновато шепнула ему Шерри, решив всё-таки не зацикливаться на своём вскипевшем воображении, после чего покивала головой, действительно всерьёз задумавшись над его мыслями. — Я… не могу не согласиться. Хотя, честно говоря, я сама об этом никогда не задумывалась. Хотя… — При этих словах она иронично захихикала. — Забавно слышать, что ты говоришь о музыке как о философии. А что дальше то, а? Моцарт станет твоим божеством вместо Иисуса? -Не смеши меня, — лишь чутка усмехнулся Чарльз, решив не поддаваться на её провокацию лишний раз. — Моцарт вообще не моё. Вроде прошаренные люди говорят, что он гений, но… Его музыка не для меня, это уж точно. -Ну тогда может Майкл Джексон? — не унималась Шерри, сверля его глазами с улыбкой на лице. -Шерри, хватит, — утомлённым тоном проболтал Чарльз, чувствуя, что она уже перебарщивает со своими сарказмами. -Ладно… Молчу, — покивала головой Шерри вновь, прижавшись на ходу к его плечу, чтобы только не отдалять его от себя так рано. — И всё же… — Переменив свой тон она заставила его вновь намертво приковать его внимание к себе. — Почему ты вдруг заговорил со мной обо всём этом? О музыке, о том, что она для меня значит? -Чтобы узнать, готова ли ты, — улыбнулся Чарльз, обнадеживающе взглянув в её глаза. — Ты сдала тест на пять с плюсом. -Не поняла, что? — резко обомлела Шерри от неожиданности, меньше всего ожидая, что он будет её в чём-то проверять. -Своей игрой на пианино ты подтолкнула мне кое-какую идею, — пояснил ей Чарльз, раскрыв на половину рот, и, приподняв голову к небу, вдохнул как можно больше свежего уличного воздуха. — Предложу своим парням кое-какую реформу. Добавим новый инструмент группе. И если повезёт, это станет первым шагом навстречу твоей славе. После этих слов от своего брата Шерри резко похолодела изнутри, словно несколько миллионов мурашек молниеносно прошлись по её коже. Для неё было всегда очевидно, Чарльз очень любил сыпать намёками в любом диалоге. Это придавало его характеру некоего шарма личности. Однако все его намёки всегда были достаточно прозрачными, и уж кому, как не Шерри, было знать, как расшифровывать его язык общения. А именно поэтому, примерно понимая, о чём он, она не могла просто верить собственным ушам. «Я же…?! Я же сейчас… не ослышалась?!..». -Ребят! Стойте-стойте! Подождите! — прокричал позади них кто-то высоким около детским, но практически возмужалым голосом. Чарльз и Шерри тут же застыли на месте и переглянулись. По его смешанным чувствам, переливающимися в его фирменную саркастичную звёздную улыбку, она сразу всё поняла. «Вот и ответы на мои вопросы… Наконец-то папарацци полетели». Чарльз оглянулся за спину самым первым, в то время как Шерри пришла в себя только через пару секунд, взглянув на отдыхивающегося перед ними пацана, что был ниже её на голову. Слегка смуглый паренёк с длинноватыми светлыми волосами в коралловых летних шортиках и красной ветровке с большим одетым на голову капюшоном, а в руках перед собой он держал некую бумагу, что по первому взгляду напоминала небольшой постер. Мальчик выглядел очень заворожённо счастливым, глазея прямиком на Чарльза. У Шерри создалось впечатление, что он окоченел от собственных же нервов. «Ну давай, пацан. Ты сможешь!». Стоило ей об этом подумать, как 15-летний пацан тут же ожил, наконец-то зашевелив своими слегка обвеявшимися бледными губами. -Простите, вы из группы Oblivion? — заговорил маленький подросток, опять же в первую очередь глядя именно на Чарльза, а потом уже на Шерри, оглядывая её словно больше подозрительно, чем респектабельно. -Хех! — резко усмехнулся Чарльз, разок глянув на Шерри, что уже с нетерпением ждала его реакцию на вопрос, после чего подмял указательный и средний палец себе в подбородок и снова с наигранным, но реалистичным интересом взглянул на парня. — Очень даже может быть. — При этом он ещё раз на мгновение повернул глаза на Шерри, вновь намекая ей своим взглядом на что-то. — А кто спрашивает? -Пит, твой преданный фанат! — в этот момент чуть ли не выкрикнул по уши в улыбке пацан, повернув свой лист лицевой стороной к ним вытянув его к нему в своих прямых руках. — Хочу твой автограф. Шерри тут же неприметно всмотрелась в лист бумаги, который он держал в своих руках. Это действительно был небольшой постер с изображением группы Oblivion в полном составе на фоне неоновых прожекторов и ярких огней, выступающих на сцене. «Да уж… Точно преданный фанат!». Шерри конечно много где подобное видела в любом проходном фильме про звёзд. Однако до сей раз ей не доводилось лицезреть фанатскую любовь вживую, прямо на своих глазах. Она до сих пор не могла толком нормально привыкнуть к тому, что близкий ей человек — штатная звезда. Словно вся эта новая звёздность Чарльза была для неё совершенно чужой, но от того она и была столь манящей. Будь бы она на его месте, Шерри была уверена, что смогла бы выступать на сцене, однако она была совершенно не уверена в том, что смогла бы сама смотреть публике в лицо прямо в упор. Поэтому ей было вдвойне интересно узнать, как на подобное обычно реагирует её старший брат. -Автограф, значит, хех, — потешно покачал головой Чарльз, после чего пожал плечами и достал параллельно из внутреннего кармана куртки небольшой красный фломастер размером с карандаш, который он всегда носил у себя под рукой. -Носишь фломастер, серьёзно? — совершенно несерьёзно риторически спросила Шерри, лишь добавив своей статичной улыбке ширины при взгляде на его гордое оптимистичное лицо. -Не впервые ведь, — весело развёл руками Чарльз, слегка присев на корты и согнувшись, после чего поднёс фломастер к постеру у Пита в руках и аккуратно расписался своей подписью на самом видном месте рисунка. — В конце концов фанатов надо уважать. А иначе они перестанут уважать тебя. -О, да. Спасибо! Наконец-то мой первый автограф от самого Обливиона! — возрадовался Пит, подпрыгивая от счастья, и тогда Шерри крайне удивилась, когда он сначала посмотрел на постер с подписью в своих руках, а потом вдруг внезапно на неё прямо в лицо. — Вы же не одна из них? Шерри заикнулась от неожиданности и хотела уже было ответить поклоннику сама, но в этот момент Чарльз внезапно прервал её на глухом звуке, достаточно демонстративно приобняв её со спины. -Пока ещё нет, — более чем уверенно выразился он, перекинув ладонь на её противоположное плечо, пока Шерри в крайнем недоумении пялилась на него. — Однако, я уверен, она скоро станет. — По иронии судьбы и Пит, и Шерри взглянули после этих его слов друг на друга с достаточно одинаковым удивлением на лицах, создав между ними всеми достаточно неловкую паузу. — Ну ладно. Поболтали и пока хватит. Аве Мария, пацан! Пошли, Шерри, на ещё успеть надо на встречу. — Вежливо попрощавшись своим жестом двух пальцев с парнем, Чарльз развернул сводную сестру в противоположную сторону, спешно пытаясь увести их от места этой встречи. -Пока! — выкрикнул только всё также жизнерадостно Пит, с наслаждением глядя на своё долгожданное приобретение. -Ха-ха-ха-ха-х-х-х… — иронично засмеялась Шерри, на пару секунд оглянувшись назад, когда они вновь продолжили свой путь вдоль многолюдного шоссе к центру Харрикейна, вновь дружно взявшись за руки. — Ты вообще ничего не хочешь мне сказать, братец? -А что я должен ещё тебе говорить? — с сарказмом спросил Чарльз, ни капли не теряя своего настроя, в этот момент на ходу слегка обернувшись назад, как вдруг он очень резко дёрнул её руку и притянул её к себе вплотную, и сразу же после этого в считанных сантиметрах от левого плеча Шерри на полной скорости пролетел велосипедист на спортивном тёмно-зелёном велосипеде. — Хух… Услышала ты уже достаточно. -Мррр!.. — прошипела в мимолётном гневе Шерри, глядя вперёд за улетевшим вперёд велосипедистом, ведь если бы не Чарльз, её бы сейчас просто сбили прям на пешеходной дороге, и всё же она оторвалась от него, и они спокойно продолжили за руку идти вперёд, продолжая миновать слегка заглядывающихся на них прохожих. — Я так поняла, это приглашение, так? -Именно так, — незамедлительно ответил ей Чарльз. — Конечно, если только ты этого хочешь. -Ты только что, кстати, обмолвился, что уверен, что я «скоро стану», — моментально подметила Шерри, как может пытаясь притворяться пассивной, но вот чувства от радости у неё уже пылали не на шутку. — Ты так уверен, что я соглашусь? -Не уверен. Я сказал это для показухи, — признался честно Чарльз. — Но мне бы пригодилась такая, как ты. -Почему именно я? — решила из любопытства расспросить его Шерри. — Неужели в штате нет людей, которые также хорошо играют на пианино. -Вполне достаточно. Со стороны порой столько талантов рядом проносится, услада для ушей. — Чарльз выдержал небольшую паузу, параллельно продолжая держать на себе её пытливый взгляд. — Шерри. Открою тебе секрет. Я принимаю в группу только тех, кому могу доверять. Ты одна из таких людей. -Одна из? — усмехнулась Шерри с подколом. -Оговорился, — быстро подыграл ей Чарльз, довольно вздыхая на ветру. — Ты на первом месте в моём кругу доверия. Поэтому я и предпочту выбрать тебя взамен любому другому профессиональному пианисту. К тому же ты моя сестра. Зачем мне тобой пренебрегать? -Я… Не знаю, что сказать, — стеснительно сказала Шерри, опустив голову, хотя она была очень тронута тем, что Чарльз по-прежнему поддерживает её и доверяет ей. Сами его слова о доверии к ней будоражили её до глубины души. Она и сама очень сильно хотела это сказать. Сказать, что тоже доверяет ему больше всех, что готова быть с ним откровенна и честна, что бы не случилось. Шерри очень хотела быть такой же открытой с ним, как и он с ней. Прошло уже 12 лет с тех пор, когда они впервые познакомились. Так много разных воспоминаний отличных разностью своих эмоций. Обиды, радость, разочарования, семейное счастье. И всё это объединяло то, что она и Чарльз были совершенно неразлучны. Они всегда были вместе, всегда друг другу доверяли. «Давай же, Шерри, соглашайся. Почему же чувства так сильно сковывают тебя…?». Именно поэтому Шерри очень хотела согласиться на его предложение. Только для того, чтобы просто быть рядом с ним, чтобы добавить своей жизни хоть какого-то смысла. Чарльз был всегда тем человеком, которому она верила. И чем больше она это осознавала, тем больше усиливалась её внутренняя боль. Боль чудовищной вины в частности перед ним. Ведь как бы она не пыталась убедить себя, что она ему полностью доверяет, её внутренние инстинкты всегда раскрывали ей глаза на горькую правду. Ведь она так и не смогла научиться абсолютно доверять даже ему, своему сводному брату, который был для неё самым близким человеком на данный момент. Иначе бы он давным-давно уже всё знал. Знал, что она не та Шерри, которой хочет быть. «Как жаль… Если бы ты знал всю правду. Если бы ты знал, что я не та, кем ты меня считаешь… Посмотрел бы ты на меня теми же глазами, какими смотришь на меня сейчас?..». Она долго думала об этом всегда, как видела перед собой его лицо. Шерри всегда много размышляла, чтобы перестать уже сопротивляться. С недавнего времени она смотрела правде в глаза — ей чудовищно больно и дальше притворяться. Больно и неприятно врать даже своему брату прямо в глаза. Она размышляла о том, чтобы наконец рассказать ему всю правду. Ни приёмному отцу, ни приёмной матери. Только брату. Ему единственному. Так отчаянно она держала свою настоящую деятельность в тайне. Так сильно она отговаривала себя не делать этого. «Как же жаль, что я просто не могу этого сказать. Если я скажу сейчас, то… Ничего в моём мире не изменится. Я должна закончить то, что начала. Только тогда это обретёт смысл». -Я не хотел бы, чтобы ты временила с выбором, — вмешался в её размышления Чарльз тем временем. — В конце концов, сейчас, пока у меня свободное время, момент актуален, чтобы сказать сейчас. Тем более через неделю очередной концерт, о котором мы ещё поговорим. Было бы здорово, если бы ты уже тогда была бы рядом со мной. Так что… Что думаешь? -Тогда буду честна, — наконец-то улыбнулась Шерри, решая всё-таки очередной раз игнорировать свою внутреннюю боль. — Я мотивировала свою покупку пианино надеждой, что возможно однажды действительно буду стоять рядом с тобой. Тебя устраивает такой ответ? -Выходит, я целиком и полностью попал в твои надежды, — весьма сильно удивился Чарльз её признанием, но от того был ещё больше доволен ей. — Выходит твой ответ «да». Меня это полностью устраивает. Что ж… Тогда, я думаю, вот как мы поступим. Сегодня я напишу ребятам, предупрежу. Завтра у меня дела. Послезавтра, думаю, сойдёт. Я там как раз отужинать с родителями надумывал. Надеюсь, ты присоединишься. А потом мы с тобой пойдём на прослушивание к нам в местную студию. Покажешь всем нам, на что ты способна. Если покажешь себя на высоте, попытаемся реализовать мою идею и синтезировать твои навыки с нашими. Если получится, то считай твой ближайший концерт у тебя в кармане. Надо будет только заранее где-нибудь тебе рояль в рассрочку заказать. -Рояль?! — в удивлении выкрикнула Шерри, вытаращившись на него. -Я готов разок рискнуть деньгами группы ради потенциала, — безмятежно сказал Чарльз, и они остановились на перекрёстке на половине пути, когда перед ними загорелся красный свет на пешеходном светофоре. — Рояль почти тоже самое, что и пианино. Так что не беспокойся. Если научилась на пианино, то быстро привыкнешь и к роялю. У тебя же нет никаких планов на вечера в следующую неделю? -Да нет, не было, — ответила ему Шерри, убедившись в его решимости и просто решив ему верить. — Думаю, я могу пойти. -Тогда потом созвонимся, и я тебе скажу всё точно. -Как скажешь, — вне себя от радости согласилась Шерри, когда светофор вновь загорелся зелёным, и они продолжили своё движение вперёд. — Хм… Кстати. Ты так и не рассказал, куда мы направляемся. -До полицейского участка, — пояснил ей Чарльз, заметно смягчив свой собственный голос. — Хочу увидеть одного хорошего человека, с которым я очень давно не виделся. -Во как? И кто же это? — с любопытством взглянула на него Шерри, сжав его ладонь покрепче. -Скажем так. Кандидатка на второе место в моём круге доверия после тебя, — своеобразно пояснил ей Чарльз далеко не без чувств. — Её имя Изабелла Берг. -Так… Как интересно, — заголосила Шерри улыбчиво, тут же раскусив его мысли. — Не уж то наш Чарльз наконец влюбился в красотку? -Хех… Любому другому я бы это отрицал, — сказал мечтательно Чарльз, поднимая глаза к небу, и Шерри чётко увидела, как его щёки заметно покраснели. — Однако ты права. Она та ещё красавица. Девушка весёлая, благородная, с характером. Я от неё почти без ума. Она позвонила мне сегодня, рассказала, что устроилась в HPD, и я был просто в шоке, что она смогла найти работу так быстро и прямо тут. Она же ведь не здешняя. Раньше она со своей старшей сестрой жила в Эрроуфилде, но потом старшая уехала учиться сюда и устроилась журналисткой. Поэтому теперь Бэлли живёт здесь, у неё. Вот и попросила меня сегодня её встретить, раз уж я вернулся в Харрикейн. -Ты говоришь о ней так, словно знаешь её достаточно давно, — подозрительно подметила Шерри. -Так и есть, — не скрывал Чарльз, продолжая. — Я с ней познакомился на параллельном курсе пару лет назад. На судебной экспертизе она вроде училась. Просто так совпало. И знаешь… Первое время мы даже… не ладили. Но потом привыкли друг к другу. А потом и полюбили. Мы встречались и учились вместе, пускай и по-разному. И она поверила, что я смогу достигнуть своей мечты. Она помогла мне сделать мои первые шаги. Знаешь, ведь каждому музыканту, художнику или поэту нужна собственная муза. Я думаю, в ней я нашёл свою. -Довольна за тебя, я рада, что ты нашёл новую любовь, — довольно прикрыла глаза Шерри на пару секунд. — Будь только осторожен в этот раз. Помнится, помимо меня, ты с девчонками был не в ладах. -Думается мне, те времена уже давным-давно прошли, — смело выразил Чарльз. — Сейчас в моей жизни белая полоса. Надо ловить момент, пока она не закончилась. К тому же у меня с Бэлли пока что прекрасные отношения… — Выдохнув, он взглянул в её лицо почти в упор. — А что же на счёт тебя? Парни есть? Встречаешься? -Аргх… — неслышно замято прошипела Шерри, словно её в этот момент нежданно зацепили за больное. — Нет… Не встречаюсь. Да и не желаю пока что. -В твоём возрасте уже пора бы, — настойчиво проговорил Чарльз, однако стоило ему взглянуть на неё, то сразу ужаснулся, увидев, каким устрашающим гневным взглядом она на него взглянула. — Шерри?.. -Чарльз, уймись!.. — едва сдерживала себя Шерри, чтобы не взорваться от внезапно вспыхнувшей внутри неё злобы, и дело даже было совершенно не в нём, хотя она и сама это прекрасно понимала. — Просто… — Она тут же вдохнула, чтобы быстро успокоиться, чувствуя, что переборщила. — Просто не настаивай… Я сама разберусь. В моей личной жизни всё слишком сложно. — Она решила очень быстро перевести тему, чтобы не вызывать лишних вопросов с его стороны. — Ты упоминал какой-то концерт через неделю. Я так поняла, здесь, да? -Ммм… Да, здесь, — притормозил Чарльз, словно так и остался неудовлетворённым её ответом, однако, судя по всему, решил ей слегка подыграть. — А если точнее, то в следующую пятницу на 22 июля. Так вышло, что администрация Мега Пицца-Плекса Фредди Фазбера разрешила выступить небольшим кроссовером с их аниматронной глэм-рок группой. То есть ровно там, на главной сцене в атриуме. -Ты сейчас пошутил? — резко спросила Шерри, прищурившись. -Нет. А что? -Я там работала когда-то. Подрабатывала разносчиком пиццы, — достаточно равнодушно ответила она ему. — Удивлена, что именно там вы решили устроить шоу. -Вот значит как, — удивился Чарльз, вновь взглянув на дорогу, глядя на показавшийся прямо по курсу парк Линкольна, что виднелся своими зелёными древесными просторами издали. — Удивила… Значит мне будет у кого спросить в случае, если заблужусь в этой громадине. -Несомненно. -Послушай, ты сказала, что когда-то работала там, — тут же заметил Чарльз на ходу с ней. — Почему теперь нет? Нашла работу попрестижнее? -Нет, я сейчас вообще не работаю, — всё же решилась пояснить Шерри, тщательно подбирая слова. — Я за год столько работ перебрала, что уже подустала. Хочу этим летом немного передохнуть. Отдохну от учёбы, от забот. Денег на проживание у меня и без того очень даже хватает. Могу себе позволить. -Не перечу, твоё дело, — согласился с ней Чарльз, заметно улыбнувшись. — Ну, у меня, как видишь, полно работы. Если это вообще работой можно назвать. Много рутины, но от этого даже интереснее. -Ты сам то уже бывал в Пицца-Плексе? — спросила заинтересованно Шерри, решив вернуться к интересующей её теме. -Ага, заезжал вчера попутно, — весьма довольно ответил ей Чарльз. — Местечко красочное. Никогда не видел столько разных неонов в таком огромном количестве. Мне очень понравилось. Даже прикупил немного их мерчендайза. — При этих словах словах он вытащил правую руку из кармана и, зацепившись пальцами за расстёгнутый край своей лёгкой куртки, сдвинул его к плечу. Шерри косо удивилась, когда на его белой приоткрывшейся футболке показался большой основной логотип Fazbear Entertainment с мордой классического аниматроника Фредди Фазбера в центре. -Это идеальное место для очередного концерта, да и тематика самое то, — продолжил тем временем Чарльз, отпустив край куртки и вновь прикрыв футболку. — Представить себя прямо рядом с новейшими блестящими умными роботами. Жду не дождусь оказаться бок-о-бок с Фредди Фазбером. -Хех… Мне никогда не доводилось видеть их в упор, — подметила Шерри ради интереса. — Наблюдала по большей части издалека. Группа у них зажигательная. -Если попадёшь туда вместе с нами, то сможешь рассмотреть их и вблизи, — поспешил порадовать её Чарльз. — Я выпрошу тебе место прямо рядом с Роксаной. Идеально будет сочетаться с её клавитарой. -Хах, Рокси… — покачала ностальгически головой Шерри, слегка закашлявшись, когда рядом с ней прошёл курящий прохожий мужчина, тут же скрывшийся за её спиной в толпе людей. — Эта волчица та ещё конфетка. Когда я работала там, бытовало мнение, что она о себе реально высокого мнения. -Она всего лишь робот, Шерри, не воспринимай всерьёз, — весьма равнодушно выразился Чарльз, и вот тут-то Шерри очень резко зыркнула на него, весьма остро восприняв это мнение. — Так или иначе, хоть я и хочу попасть туда, но все они для меня всего лишь машины. Что Фредди, что Роксана, да все они… Никакой особой изнанки. Не более, чем просто умные поющие декорации. -Хочешь сказать… — весьма помрачнела Шерри, всё также косо глядя на него. — Для тебя чувства, которые они испытывают, не более, чем пустышка? Не веришь в них? -Не верю, от слова говоря, совсем, — моментально подытожил Чарльз, вызвав у Шерри внутри весьма острые гнетущие чувства. — Выглядит реалистично, да, но… Они ведь просто запрограммированы на это. Мы ведь это прекрасно понимаем. Не дети ведь уже. О каких чувствах и эмоциях может идти речь, если в них нет ни капли человеческой души. -Может быть и так… — неохотно согласилась с ним Шерри, ведь имела несколько иное мнение на этот счёт. — Хм… Это, конечно, фантазии, но… А если бы в механическом теле действительно, как ты выразился, томилась человеческая душа? Ты бы изменил своё мнение? -Нафантазировала так нафантазировала, слов нет, — закатил глаза Чарльз к небу, однако молчать не стал. — Да не, бред какой-то. Врядли, Шерри. Я всё же реалист. Не забиваю голову такими несколько больными фантазиями. Резкий порыв ветра… Длинные каштановые волосы Шерри слегка растрепались вдоль потока прохладного сухого воздуха и в туже секунду упали на её спину, когда ветер тихо и медленно прекратился. Её недоумевающий и слегка разочарованный взгляд упёрся в невзрачное лицо Чарльза. Можно было подумать, что он попросту равнодушен к этой теме, для Шерри это было попросту очевидно. Однако… В этот момент внутри её души словно что-то щёлкнуло. Её гнетущие чувства сильно сжали её сердце. И тогда она поняла, что это происходит с ней вновь. Она вновь начала леденеть изнутри, её чувства под гнётом нарастающей злобы вновь начали отключаться. Не оставалось в ней ничего, кроме мимолётной дрожи. Кроме всего лишь одной мимолётной мысли. «Почему?.. Почему всё так… Почему это происходит со мной?..». Она словно становилась совершенно другим человеком, совершенно не похожей на себя прежнюю. Шерри и сама не могла себе толком объяснить, почему с ней это творится. Почему она не может просто продолжать жить обычной жизнью, не может обрести покой, быть такой же, как и все. Всё что она знала в такие моменты — это ненависть. Выжигающая фантомная ненависть, которую она испытывала ко всему окружающему её быту. Ко всему, что двигалось или стояло вокруг неё. Даже к собственному брату… В такие моменты в ней не оставалось ничего, кроме одного единственного желания — спалить весь мир дотла. «Почему… Почему мир так… Жесток!..». -Шерри?.. — вполголоса окликнул её Чарльз, увидев, что она словно побледнела, не углядев на её лице ни единой эмоции. — Ты здорова? -А… Да. Всё хорошо, я просто… задумалась, — кое-как выболтала Шерри, однако слегка похолодела, ведь ей показалось, что она не узнаёт собственный же голос. Она едва пришла в себя. Голос Чарльза для неё шёл размытым фоном, и она всё же похвалила себя за то, что вовремя его услышала. -Ты на саму себя что-то не похожа, — мрачновато заметил Чарльз, пока до конца Южного шоссе и обочины боковой магистрали центрального парка оставалось всего лишь сотня метров. — Раньше ты была… Приятнее, что-ли? -Уймись, Чарльз, я прежняя, не вбивай себе в голову, — отмахнулась Шерри, буквально через силу вновь вернув себя в реальный мир. — Просто обстоятельства слегка поменялись. А может… Возможно, я просто от тебя отвыкла. Мы ведь два года не виделись. Мне приходилось отдавать себя только самой себе, вот и всё. -Ты, наверное, разозлишься на меня, но для этого и нужно встречаться с кем-то, — всё же вновь настоял на своём Чарльз, придав голосу чуть больше твёрдости, чем прежде. — Тебе от того и скучно, что не можешь найти человека, который заменил бы тебе музу. Чтобы жить и двигаться дальше, любому человеку нужен мотиватор двигаться вперёд, чтобы у него было будущее. Иначе если человек теряет то, за что цепляться, то он падёт пропасть. Падёт на дно общества и станет отбросом. Ты этого хочешь, сестра? -Именно потому, что я меньше всего этого хочу, я и не вступаю ни с кем в отношения… — в гневе прошипела на него Шерри, вновь закипая от злости. Она не могла этого терпеть. Не могла терпеть того, что ей об этом напоминают. Не только Чарльз или её приёмные родители, не только люди, но и буквально всё окружение. Именно поэтому она прекрасно знала, что она не держит на Чарльза зла, ведь он говорит ей абсолютную правду, только и всего. Всё дело было в том, что именно она лжёт ему, и она это прекрасно знала. Её больше всего злило то, что ей попросту приходится лгать даже ему. Это приносило ей такую жуткую боль, что порой она на себя даже в зеркало посмотреть не могла. Настолько ей было стыдно. Но дело было даже не в её лжи как таковой. Дело было в ней самой, ведь как бы много ей не приходилось лгать, Чарльз всё равно был прав. Это был неизменный факт, который она принимала. И именно отсутствие возможности что-либо поделать с этой правдой и вымораживала её больше всего на свете. Она ничего не могла. Ведь было то, чего с той роковой ночи двенадцать лет назад она всегда будет лишена… «Если бы ты знал… Брат мой…». -Я не понимаю тебя, Шерри, — выдохнул печально Чарльз, посмотрев вперёд на поперечную магистраль рядом с парком, после чего посмотрел налево, тотчас увидев, что они идут прямо вдоль огромной парковки, огороженной железным высоким забором-решёткой, на которой стояло в несколько неполных рядов чёрно-белых полицейских машин с маркировкой, нумерацией и аббревиатурой HPD. — Мы пришли. -Да, я заметила, — сказала скептично Шерри, решив всё-таки от него отцепиться, а потому отпустила его левую руку, за которую она всё это время его держала, после чего всё же посмотрела в ту же сторону, что и он. Также, как и он, она увидела за забором большую парковку, что была расположена прямо перед небольшим зданием размером с жилую трёхэтажку. Центральная часть здания состояла из больших витрин наряду с со стеклянными тёмными дверями, ведущими внутрь. Сквозь витрины виднелось строгое убранство важного государственного учреждения и живой персонал, что делал это здание похожим на организм с идущей по венам кровью. По бокам от стеклянной центральной части здания расходились два больших широких крыла, построенных из угловатого белого кирпича и мрамора, а прямо перед центральным входом на небольшом лестничном подъёме располагалось огромное крытое бетоном крыльцо с большой вывеской прямо на кирпичном козырьке. Эта вывеска и описывала в первую очередь то, что именно представляло из себя это здание, золотистыми буквами отождествляя всю свою важность в инфраструктуре города — «Hurricane Police Department». У Шерри было ни капли сомнений, что она видит перед собой полицейский участок Харрикейна. Она почувствовала себя весьма смутно при его виде, ведь если бы она увидела его таким года три назад, то она бы ни за что в жизни не поверила, что это здание принадлежит HPD. Ранее полицейский участок не имел такой роскоши, которую имел сейчас, и ничем не выделялся на фоне всего города. Сейчас же полицейский участок выглядел так, словно в обычное бледное железное кольцо впаяли блестящий бриллиант. Всё это убранство, что чуть ли не претендовало на королевский особняк: железный трёхметровый чёрный забор с большими шипами на концах прутьев, напоминающие копья; ворота со шлагбаумом посредине с пунктом охраны прямо рядом, что охватывает взором всех тех, кто посещает участок; эта ровно раскрашенная белыми полосами парковка за воротами и машины, что стояли так ровно, словно они строились на парад. Всё это со стороны напоминало какую-то неприступную крепость, которая охраняется не хуже, чем банковские хранилища. Около ворот прямо перед ними и за парковкой рядом с крыльцом департамента бродили офицеры, укутанные в чёрную полицейскую форму: все чёрных рубашках и тёмных брюках, с позолоченными значками HPD на левой стороне груди и полицейским проводными радиоприёмниками на правой стороне; стандартное полицейское оборудование, такие как кобура с пистолетом и по две пары блестящих наручников на поясе. Среди них, казалось, было всех поровну. И мужчины, и женщины. Некоторые из них, как будто в школе или институте, собирались в небольшие приятельские компании. Некоторые выходили на крыльцо, чтобы выпить вместе кофе в своих картонных стаканчиков из кофейного автомата, некоторые выходили за ворота, чтобы просто покурить сигареты и расслабиться. Изредка шлагбаум у ворот поднимался, пропуская полицейские машины или машины зарегистрированных сотрудников, у которых был пропуск на въезд. Машины же посетителей парковались на маленькой продольной парковке прямо вдоль шоссе, рядом с воротами. Между забором и этой маленькой парковкой и проходили в этот момент Шерри и Чарльз. -Как она хоть выглядит-то? — заинтересовалась Шерри, переменив тон, когда она вспомнила, ради кого они вообще сюда пришли. -Ты уже её видишь перед собой, — играючи ответил ей Чарльз, продолжая твёрдо идти вперёд, и она тут же взглянула на дорогу. Шерри с первого раза никого не углядела впереди, видя лишь левых прохожих и офицеров полиции около ворот. Ясно было дело, что раз Чарльз так сказал, значит уже её увидел, а потому Шерри напрягла свои глаза вновь, стараясь углядеть что-нибудь необычное. И только со второго раза, углядев, куда именно смотрит Чарльз, она смогла увидеть. Прямо позади пары офицеров с правой стороны ворот, снаружи прислонившись спиной к забору и скрещивая ноги, стояла по её меркам достаточно высокая девушка ростом почти с Чарльза с тёмно-каштановыми волнистыми волосами. Она была одета в белые спортивные туфли, светло-серые брюки, очень тёмную джинсовую куртку и светло-серую футболку. Через её плечо была перекинута сумка-чехол с ноутбуком. Её лицо отдавало яркой выразительностью, неестественной улыбчивостью и частичной строгостью. Сама же она просто стояла, уперевшись лопатками в забор, держа в руках свой смартфон, параллельно перебирая по нему обоими большими пальцами, явно переписываясь с кем-то. Шерри же была далеко не уверена, что это она, учитывая, что её очень сильно удивил её нестандартный и не особо деловой внешний вид. Она ожидала, что та будет как минимум в полицейской форме или в чём-нибудь подобающем, хоть чем-то напоминающим полицию. «Наверное, она не офицер… Хотя, помнится мне, Чарльз упоминал, что она устроилась на работу только вчера. Надо быть осторожнее…». Она с нетерпением уставилась на Чарльза, ожидая от него хоть какую-то реакцию на то, что они неизбежно приближаются именно к этой девушке. Только вот она никак не ожидала, что он совершенно не заставит себя ждать. -Бэль! — тут же выкрикнул Чарльз на ходу, когда до неё осталось всего лишь десять метров через проезжую часть ворот HPD. И в этот же момент девушка оторвалась от своего смартфона, тот же час его запихнув в боковой карман своей сумки, после чего радостно оттолкнулась от забора, посмотрев в их сторону своими заворожёнными глазами с длинными ресницами. У Шерри не было сомнений, она отреагировала на своё собственное имя — это точно была она. При её виде ей тут же стало очень неловко. Она уже знала, что Чарльз с ней встречается и по сути у них собственные личные любовные отношения, а потому она очень резко почувствовала себя лишней здесь. Ей на мгновение захотелось моментально исчезнуть отсюда, чтобы только не чувствовать себя таковой. «Я… Что я тут делаю? Почему я до сих пор здесь? Я же ведь сейчас со стыда сгорю, если они это сделают!.. Я тут лишняя!». Она уже бы сбежала, если бы не уважение к собственному брату, который всё-таки осознанно пригласил её встретить его же девушку. Это означало для неё, что сестра для Чарльза действительно на первом месте в его круге доверия. А потому Шерри очень не хотела подводить его. Она обязана была остаться рядом с ним, даже в такой момент. «Терпи, Шерри… Терпи!». Они перешли через дорогу прямо перед шлагбаумом по пешеходному переходу, тут же оказавшись с правой стороны ворот, где девушка и Чарльз на расстоянии моментально встретились скромными, но весьма влюблёнными взглядами. Шерри попыталась перестроиться слегка за спину старшему брату, чтобы она была последней, кого его девушка увидит до самого последнего момента. «Ещё бы не хватало, чтобы она меня не дай бог приревновала к нему…». -Чарли… Всё-таки пришёл, — проголосила Изабелла счастливо, божественно улыбнувшись ему в глаза, расставив руки в стороны навстречу. Увидев её движение, Чарльз и сам улыбнулся до ушей, также встречая её с распростёртыми объятьями подобно ей, в которые, стоило им только сблизиться, они тут же друг друга заключили вместе нежным взаимным любовным поцелуем, на пару мгновений закрыв друг перед другом глаза в наслаждении от момента долгожданной встречи. И от такого зрелища Шерри моментально покраснела и скорчилась. «Проклятье!.. Они всё-таки это сделали! Чёрт, почему сейчас, Чарльз?!..». Шерри не была знакома с чувством влюблённости, от того и относилась к таким зрелищам весьма противоречиво. Всех парней, с которыми она только встречалась и которые проявляли к ней интерес она абсолютно всегда жёстко отталкивала от себя, потому что у неё никогда не оставалось никакого выбора, кроме как делать это. Для неё это всегда было пустым делом, всего лишь лишним препятствием, как ей казалось. Любые любовные отношения могли ей только мешать, а от того она никогда не влюблялась, а если и испытывала к кому-то симпатию, то моментально гасила эти чувства. Никогда не позволяла человеческим эмоциям вскружить себе голову. Ведь так или иначе, всё это было для неё без толку. А потому при виде такой картины, Шерри всем нутром хотела прикрыть свои глаза и не смотреть на них. Но она смотрела… Несмотря ни на что она смотрела. Ведь не верила себе самой. Для неё это всё-таки имело значение, как бы она не пыталась убедить себя в обратном. Хотя у неё не оставалось никакого иного выбора, кроме как отдаться своей лжи и принять её как данность. Однако ей было действительно жаль… Жаль, что ей не дано быть такой же как Чарльз. Как Изабелла в его объятиях. Как они все… «В тот день… Если бы наши с тобой позиции поменялись бы… Могли бы наши с тобой судьбы… быть иными, Чарльз?.. Была бы у меня твоя жизнь… а у тебя моя?.. Как жаль… Жаль, что я не могу повернуть прошлое в другое русло. Это никому не дано… Это бремя, которое никто не должен нести на своих плечах. Не только ты… Но и даже я… Это так несправедливо!.. Что я не могу быть такой, как вы!.. Даже если бы отчаянно хотела! Я ничтожество, кого я обманываю… И всегда им буду, что бы я не делала… Чего бы я не желала… Я даже не уверена, изменится ли это, если просто добьюсь того, чего хочу. Что я буду делать, когда добьюсь своего? Буду жить дальше? Заведу семью и буду жить… счастливо?.. Как я вообще могу жить?.. Я всего лишь… ошибка… Я не должна была… рождаться вовсе…». Шерри много раз и многие годы проматывала этот диалог с собой в своей голове. Столько вопросов, и на каждый из них она просто не могла дать себе никакого ответа. Никакого объяснения. В ней не оставалось ничего, кроме чувств и бешеной жажды утолить свой голод. Неистовая жажда справедливости — это всё, о чём могла мечтать Шерри. И поцелуй между Чарльзом и Изабеллой лишь очередной раз доказал ей это. «Я должна двигаться вперёд… Я буду… идти до конца… Кто-бы не встал… у меня на пути…». -Эй, ну, хватит, а?.. Не при мне же, — решила резко прервать мимолётное молчание Шерри, снова возвращаясь в реальный мир. — Меня сейчас от вас затошнит! -Чарли, это та, о ком я думаю? — спросила сверхоптимистично Изабелла, оторвавшись от его губ, и они вместе, не выпуская друг друга из объятий, взглянули на неё, стоящую прямо перед ними. -Да, это Шерри. Моя сводная младшая сестра, о которой я тебе рассказывал, — довольно представил свою сестру Чарльз, указав на неё ладонью. -О бог! Я так виновата! — моментально оторвалась Изабелла от своего парня, и тут же, словно безумная, бросилась обнимать её, заставив Шерри резко обомлеть и выпучить глаза неё. — Чарли так много о тебе рассказывал. Я так рада, что мы наконец-то познакомились лично! Я Изабелла. Можешь звать меня Бэль. Все друзья зовут меня Бэль! При виде подобного Чарльз не на шутку рассмеялся, ведь прекрасно видел, в каком шоке была его сестра. -Эй, Бэль, а ты знаешь, что такое личные человеческие границы?! — весьма агрессивно отреагировала Шерри, однако боялась её даже руками трогать, опасаясь, что она ещё чего-нибудь учудит из-за своих эмоций. -Ой. Точно, я забыла, — на удивление снисходительно отнеслась к этому вопросу Изабелла, тут же перестав её обнимать, однако оставила одну руку на её правом плече, не переставая пялиться на неё. — Извини… — При этом извинении она ничуть не переставала улыбаться во всю ширь. — Я просто привыкла, что все от меня в восторге. Забыла, что я с тобой совсем незнакома. Хотя… Я думала, что ты хорошенькая, как и я. Как и завещал Чарли. -Я тоже так думал, но не учёл, что мы не виделись уже два года, — подметил весьма кстати Чарльз, бросив испытующий взгляд на сестру. -Я сегодня не в духе, вот и всё, Чарльз, — перевела на него взгляд Шерри, всё же найдя в себе сил аккуратно и вежливо убрать своей правой рукой со своего плеча ладонь Изабеллы, всё ещё бурно перенося её массированное вторжение в её личное пространство. -Но… Мы же останемся с тобой хотя бы подругами, да? — с надеждой посмотрела на неё Изабелла и достаточно сильно испугалась, когда увидела в её глазах чистую неистовую злобу, которая прямо-таки выжигала её глаза. -Как знать… Может быть. Однажды, — пропыхтела Шерри, выдохнув и прикрыв свои глаза, вновь слегка остудив свой пыл. — Однако… Ладно. Мне бы тоже постыдиться того, что я тебя не принимаю так открыто. Просто… Дай мне время, Бэль. А пока развлекайтесь. Я, пожалуй, лучше оставлю вас наедине. Всё равно чувствую себя тут слегка лишней. -Да брось, Шерри! — не унималась Изабелла, ища хоть какого-нибудь повода, чтобы с ней сблизиться. — Тебе всего лишь нужны хорошие объятия. -Бэль… Лучше, оставь её, — вопреки всему решил вмешаться Чарльз, ведь только его слово могло по-настоящему на неё повлиять. — Мне кажется, сегодня моей сестре лучше побыть наедине с собой, если она этого хочет. Не нам судить, что ей нужно, а что нет. — Он подошёл к Шерри и, точно также вопреки всему, по-братски обнял её. — Отдохни пока. Может быть, вы познакомитесь поближе в следующий раз. Что касается меня с тобой, я тебе завтра вечером позвоню, хорошо? -Хорошо… — смиренно согласилась с ним Шерри, приняв его нежность и положив одну ладонь ему на спину, обронив одну слезу в осознании того, что он всё равно ставит её чувства в приоритет своим желаниям, ведь она прекрасно знала, что уже сильно обманула его ожидания. — Извините меня. Сегодня со мной что-то не то. Я… Я лучше отдохну. — Она медленно перевела взгляд на Изабеллу. — Бэль… Не думай, что нам с тобой не суждено быть подругами. Просто не сегодня, хорошо? -Хех… Ладно, я тебя понимаю, — кивнула головой Изабелла, благоразумно убрав улыбку со своего лица и относясь к ней с пониманием. -Спасибо вам, — сказала напоследок Шерри, оторвавшись от брата, после чего медленно повернулась в сторону, где находился её дом, склонив свою голову. — Я пойду. Проведите своё время хорошо. Особенно ты, Чарльз. -Не беспокойся, — улыбнулся всё же вновь Чарльз, легко уперевшись плечом в плечо Изабеллы. — Мне с Бэль ещё многое надо обсудить. Береги себя. -Пока… — попрощалась Шерри через плечо, убрав обе свои руки в карманы куртки, после чего медленным шагом перешла через дорогу перед воротами HPD в обратную сторону. -Пока, Шерри! До встречи! — вновь радостно в своём привычном тоне выкрикнула ей Изабелла, но увидев, что она ушла уже достаточно далеко, слегка раздосадовано взглянула на Чарльза. — Чарли… Что это с ней? -Если бы я знал, Бэль… — опустил голову Чарльз, вздыхая, словно не понимая того, что случилось. Он знал в этот момент лишь одно — он действительно был разочарован в своей сестре. Словно за пару лет она действительно стала совершенно другим человеком. Он не был в этом уверен, однако уже очень много чего на это намекало, ведь раньше Шерри была смекалистой и жизнерадостной девочкой. Это не шло ни в какое сравнение с её мрачным, вспыльчивым и угрюмым характером нынешнего времени. Он нутром чуял, что что-то случилось с ней. Шерри не была собой, всё говорило только лишь об этом. -Новая гитара? — отвлеклась Изабелла, переключившись, моментально найдя повод, чтобы вновь расцвести улыбкой. -Ах… Да, заказная, — подтянув ремень гитары на своей груди ответил Чарльз, всё же решив пока что отвлечься от переживаний по поводу Шерри, после чего повернулся к ней слегка спиной, чтобы показать ей фронтальную огненную расцветку своего музыкального инструмента. — Скажи, огонь? -Однозначно, Чарли, ты как всегда прекрасен, — усмехнулась скромно Изабелла, просунув руку ему в локоть. — Спасибо, что всё-таки нашёл на меня сегодня время. -Хочу пригласить тебя в кафе за мой счёт, — охотно предложил ей Чарльз, вновь повернувшись к ней. — Ты не против? -С удовольствием, раз приглашаешь. 15 минут спустя: Сухой ветер дул со стороны западного бульвара… И эта пустынная сухость заполнила целиком всю аллею междомных улочек неподалёку от дома 20 Бруклин-стрит. Раздался вой, что издавал рассекающий стены порыв, заглушая собой прерывистое и дребезжащее хныканье. Высокий голосок обрывисто разносился вокруг, тут заглушаясь шумом рёвом грузовиков от Южного шоссе, изредка превращаясь в едва слышные мучительные стоны. Стоны, что также не были никому вокруг слышны. И никогда не будут слышны… Уперевшись руками и лбом в кирпичную кладку, приклонив перед задней стеной трёхэтажки свою пышную голову, выгорая изнутри стояла Шерри, заливаясь слезами и скалясь от обиды, злости и ненависти. Ненависти к себе самой и ко всему своему существованию. Её чувства больше не могли сдерживаться внутри, её лицо словно раскалилось изнутри от неистовой ярости, бушующей внутри неё в этот момент. Всё ещё пытаясь сдержать себя, Шерри тихо плакала от отчаяния, в то время как стена медленно, но верно постепенно заливалась её слезами безумной внутренней боли. Слезами, что тут же бесследно исчезали, подобно исчезновению в бездонной пустоте её души. Теперь она точно знала. Она больше не может этого переносить. Не может контролировать свои человеческие чувства. Шерри была разломана и выжжена изнутри. Всё, что оставалось внутри неё, это всего лишь пепел и обгоревшие угли её личности, что постепенно трещали, подобно сухому спалённому дереву. А потому она едва сдерживала себя, чтобы не разораться на весь переулок. Ведь та боль, которую она переносила, нельзя было ни с чем сравнить. Та боль, что давала о себе знать всё это очень долгое время. Теперь Шерри ненавидела себя и свою несчастную судьбу. Ненавидела себя за то, что была такой наивной и глупой. Такой жалкой перед лицом своего неизбежного будущего. Ведь когда-то она была уверена, что сможет выжить. Была уверена, что сможет жить нормальной жизнью и ни о чём не жалеть. Она клялась себе тогда, что сможет всё забыть, сможет загнать свои чувства внутрь себя, похоронить тени прошлого глубоко в своей голове. Как же это было наивно… И так бессмысленно… И теперь она это понимала — это клятва, которую она уже не может сдержать даже перед самой собой. Она осознала, насколько это было бесполезно. Борись… Ты сможешь… Ты сильная… Ты можешь быть такой, какой хочешь… Такие слова она повторяла себе каждый день. Каждый месяц. Каждый год… Шерри каждый раз смотрела на себя в зеркало и всё больше разочаровывалась в себе и в том, что она такая слабая и жалкая. Такая же жалкая и беззащитная, какой и была тогда, когда она лишилась своих настоящих родителей, когда она осталась одна в этом огромном жестоком мире. Шерри ничего больше не могла. Не могла больше поверить в саму себя. Не могла мнить себя сильной и ответственной. Не могла остановить того, что её сердце распадается на атомы. Теперь она понимала, что больше не может контролировать себя и свои бурлящие огненной лавой эмоции. Она изменилась. И далеко не так, как она хотела когда-то. Всё стало только хуже. И, что ещё хуже, теперь это начала подмечать не только она. Именно это и злило её больше всего. Сейчас она чётко и ясно осознавала, что именно натворила. Чётко помнила, что она сказала. Чётко видела и понимала, каким лицом на неё смотрел Чарльз. Ведь он впервые за всё это долгое время сказал это. Впервые сказал, что не понимает её… Всё вышло из-под контроля. «О чём я вообще думала?!.. Что я ляпнула?..». Ведь это именно из-за её неосознанного агрессивного поведения она и не смогла сдержать тогда свои слова о том, почему не хочет отношений. Она лгала ему, и это теперь превратилось в самую настоящую травму для неё. Настоящую болезнь, что подобно вирусу охватывала её всё сильнее и сильнее с каждым годом. Что всё больнее разрезала её грудь в районе сердца, разрывая её рёбра на кусочки. Холодный металл в сердце — вот что она отчётливо чувствовала. Сплошной лёд, покрывший всю её грудную клетку до единой молекулы. Она не могла это больше остановить. Не было в этом мире того огня, что мог бы растопить этот лёд. Никто и никогда не сможет ей по-настоящему помочь. А потому Шерри чувствовала — она по-настоящему обречена, ведь погрязла в собственной бессмысленности. Всё, что она держала в себе все эти годы, теперь вырывалось наружу кроме её воли. Всё, что она теперь чувствовала собственной волей — свою собственную беспомощность. «Я… не должна существовать… Я… я не хочу… Я не хотела… рождаться в этом мире… Я!.. Всего лишь!.. Ничтожество!..». Шерри всегда боялась этого. Всегда страшилось того, что этот день однажды настанет. День, когда ей придётся отбросить свои мечты, свои иллюзии, в которые она так отчаянно продолжает верить. Она молилась, чтобы этот день никогда не настал. И только сейчас она уже понимала, что все её мольбы были бестолку. Словно всё это время она молила пустоту о помощи. «Отче Всевышний… За что же ты так со мной?..». Потому что всё, чего она всё это время хотела — всего лишь семьи. Всего лишь тех, кто её никогда не покинут. И, казалось бы, у неё всё это есть. Но это и было самой большой её иллюзией и обманом. Обманом, в противоположности которого убедила её сама она же. Всё это, всё чего она достигла, всё то, чем она стала. Всё это теперь выскользало из её скользких рук, окровавленных её собственной же призрачной кровью. «Я… не могу… Я не хочу… терять вас… Прошу!.. Не бросайте меня!». И этот мысленный возглас вылился в громкий рыдающий стон, разнёсшийся по всей аллее, отражаясь от тесных стен во все стороны. Шерри судорожно схватилась своей правой ладонью за своё лицо, оставляя открытыми только её налившиеся кровью слезливые глаза. Теперь она пыталась сдержать себя и свои чувства даже физическими мерами, аж настолько ей было внутри плохо от душевной боли. «Почему?.. Почему я кричу?!.. Зачем… Зачем ты кричишь, Шерри?.. Что ты хочешь сделать?.. Ты кричала, помнишь?.. Кричала ведь… Но никто не пришёл… Никто не придёт на твои крики. Никто не сделает это лучше, чем ты сама. Есть только ты и этот ничтожный гнилой мир… Мир жесток… И всегда таковым будет… Только в твоих силах сделать так, чтобы ты выжила!.. Ты хочешь жить, Шерри! Я… Я хочу жить!». Шаги со стороны магистрали… Шерри периферийным зрением поймала слева от себя движение, и глазком, скрывая своё лицо за поднятым плечом, кинула туда свой взгляд, стараясь подавать вид, словно она не обращает ни на что внимание, по-прежнему упираясь лбом в стену. Её сердце тут же сжалось изнутри при виде, который сейчас она меньше всего хотела видеть. Виде, что просто выбешивал её всегда при одном лишь взгляде. В её сторону рядом с урнами неуклюжей шатающейся походкой шёл человек в очень поношенной слегка рваной одежде с грязной чёрной шапкой на голове, худым иссохшим щетинистым лицом и бледными безжизненными глазами. Шерри бы даже не побоялась бы назвать эту одежду самыми настоящими лохмотьями. В его левой руке была уже наполовину опустевшая стеклянная бутылка из-под неизвестного коричневого напитка. Однако Шерри, издалека почуяв неприятный и мерзкий спиртной запах, уже поняла, что видит перед собой самую стандартную картину. Это было что-то алкогольное и достаточно мощное. Предположительно это был коньяк. Она была уверена в этом. Бутылка выглядела гранёной и не пошарпанной. Человек продолжал двигаться в её сторону. Ранее Шерри была готова убедить себя в том, что он идёт своей дорогой. Но его мутный хищный взгляд был устремлён прямо на неё. У неё сейчас не было сомнений — она невольно привлекла его внимание. Ей даже не приходилось себя спрашивать, с какой это кстати она его заинтересовала, ведь всё было совершенно очевидно. Она смотрела издали в его глаза, и видела в них лишь одно слепое и жадное стремление. Это был самый примитивный сценарий развития событий. А потому Шерри моментально потеряла к нему всякий интерес, вновь уперевшись глазами в стену. Она уже знала, что произойдёт дальше. Ей было уже абсолютно всё равно, а потому в ней не было ни капли страха перед незнакомцем. И ни капли сожаления… «Ты уже знаешь, что сейчас будет… Взгляни на него… Взгляни на них всех Шерри и вспомни… Вспомни, что говорил Чарльз. Жалкое зрелище… Неужели ты такая же жалкая? Нет… Ты не достойна такой жизни. Жалкой жизни павших по своей вине. Ничтожной жизни отброса, что только и может, что травить себя спиртом и удовлетворять лишь свои инстинктивные бесхребетные природные потребности. Нет… Я ни за что не паду… Только не от своих же собственных рук. Я никогда не стану изгоем, ведь мне есть, что терять! Никогда не разделю судьбу каких-то там безмозглых бомжей! Людей без мечтаний и без надежды двигаться дальше!». -Красотка. Ты заблудилась? — сладко пролепетал мужчина своим пьяным вялым голосом, приблизившись к ней, в то время как она продолжала его игнорировать, просто смотря в стену и тяжело дыша в слезах. — Девочка, неприлично молчать, когда с тобой разговаривают взрослые. Шерри спокойно продолжала его игнорировать как ни в чём не бывало. Его безосновательный голос звучал для неё лишь далёким шумом, в то время как она прикрыла глаза и проскрипела от злобы зубами. Слёзы постепенно перестали идти из её глаз. Её чувство беспомощности постепенно сменилось яростной решимостью двигаться вперёд. Только вперёд, чего бы ей это не стоило, кто бы не встал на её пути. Её оскал только больше нагонял жути. Теперь Шерри была вновь готова бороться. Вновь в ней вспыхнуло это пламя в её глазах, что разгоралось каждый раз, когда она леденела изнутри. Ведь та ситуация, в которой она была сейчас… Пусть она и не придавала этому акту насилия со стороны противоположного пола никакого значения, но это послужило ей тем самым напоминанием о том, что случится, если она проиграет схватку с своей судьбой. Она поняла, что что-то проверяет её на прочность. Даст ли она волю своему страху? Позволит человечности вновь затмить ей разум? Будет ли она такой же жалкой и беспомощной, как тогда двенадцать лет назад? Тогда она решила, что та, кем она была двенадцать лет назад давно уже умерла. Теперь Шерри больше никогда не будет тем напуганным ребёнком, что не может за себя постоять. Больше она ни за что и никогда не позволит называть её слабой. Никогда не допустит свою беспомощность в своих мыслях. Ведь всё, что она сделала, уже случилось и не выйдет это повернуть это вспять. Бессмертная легенда… Та самая легенда, которой она же сама и положила своё начало. Больше у неё не было дороги назад. Только так она могла по-настоящему вернуться домой… «Я никогда не стану отбросом, как этот ублюдок… Никогда предам себя! Я не могу остановиться сейчас…». -…разве тебя не учили, что старших надо уважать, а? — практически вплотную подошёл к ней пьяный человек со спины, слегка облизывая язык свои поцарапанные губы, протягивая свою запачканную правую ладонь куда-то ниже её пояса, почти коснувшись её. — Детка? Резкий порыв воздуха… Вновь её волосы развивались на ветру, подобно резкой смене сил. И тогда Шерри резко подняла свою голову, раскрыв свои гневные прояснившиеся глаза, а её оскал сменился ровным пессимистичным выражением губ. Её ладони на стене моментально сжались в кулаки, слегка оцарапав брусчатку. Тут же мгновенно испарились все слёзы с её щёк. Теперь всё внутри неё встало на свои места. «Ни за что… Не позволю… Я должна уничтожить свою жалость! Жалость… Вот почему я всегда была слабой! Я никогда больше не почувствую себя беззащитной! Настал тот самый миг, я готова это доказать! Похорони свет внутри себя… Отбрось всё милосердие… Больше нет дороги домой!». И в этот момент зрачки Шерри резко расширились и моментно блеснули изнутри. Мгновенный неестественный последовательный хруст пронзил её уши… И тогда она услышала прямо за собой душераздирающий крик человека, что хотел коснуться её. Как гром среди ясного неба, крик раскатился по всему переулку, эхом отдаваясь от стен в округе. Бутылка его коньяка тут же рухнула на тротуар и разбилась на мелкие осколки, расплескав содержимое. Всё случилось буквально за одно небольшое мгновение. Ясно дело, судя по крикам за спиной Шерри случилось что-то действительно ужасное. Словно человека резали ножом заживо, заставляя его переносить предсмертную агонию. А ведь Шерри даже не поворачивалась, чтобы сделать хоть что-то. Она лишь продолжала хмуриться на стену. А крики позади неё всё не прекращались. И тогда через пару секунд она услышала, как пьянчуга позади неё рухнул наземь, барахтаясь на земле от сумасшедшей боли. Только тогда Шерри наконец-то соизволила оторвать свои руки от стены перед ней. Медленно, но верно она угрюмо повернулась назад и брезгливо взглянула на человека, что только секунду назад сам хотел надругаться над ней. А теперь он лежал прямо перед её ногами, вопя от боли в собственной маленькой лужице вязкой крови. Это был злой рок… Сразу было очевидно, почему он так кричит. Невообразимый ужас читался в его глазах, когда он, кривляясь от болевого шока, смотрел на свою руку. Его правая ладонь, которой он до этого тянулся к ней, была искажена и раздроблена во всех возможных направлениях, его локоть и кости были вывернуты наизнанку. Вся его конечность была практически уничтожена и изранена, заливаясь и истекая кровью снаружи и внутри. Однако даже при этом виде Шерри всё равно не чувствовала никакого сожаления, никакого раскаяния. Напротив, она почувствовала какое-то странное облегчение при виде его страданий. Она его продолжала сверлить безукоризненным взглядом, сложив в крест свои руки, буквально доминируя над ним всем своим положением. В коем-то роде ей даже нравилось, что объект её ненависти переносит боль. «Всего лишь человек, да? Тоже человек, как и я, да?.. И вот до чего в итоге этот человек докатился. Это было неизбежно… Он сам выбрал это. Сам выбрал бродить и пить. Эти бродяги, наркоманы, маньяки и насильники. Все до единого… Все они отбросы. Отбросы, которых не должно существовать. Выживают в этом мире лишь сильнейшие. Те, у кого сильна сила воли. Таким жалким ничтожествам, как вы, не нужен никакой стимул. Вы просто загрязняете воздух, лишь принося одни страдания. Вот те люди, которых можно поистине считать жалкими… Недостойными жизни…». -Ну, что? Доигрался, мразь? — улыбнулась Шерри и чуть склонилась, злорадствуя, в то время как мужчина продолжал извиваться и стонать от боли, в страхе смотря в её злобные глаза. — Пикапер, конечно, из тебя совершенно никакой. Уважению тебя совершенно не учили. — Она суетливо покачала головой, расправив свои плечи. — Подумай над своим поведением. Кричи, извивайся. Зови кого-нибудь… Посмотрим… Может быть, кто-нибудь тебя услышит. Надеюсь, ты больше не попадёшься мне на глаза. «Жалкое зрелище… Не достойное своего существования. Но нет... Не сейчас… Я ещё получу свою премию». Шерри прикрыла свои глаза и под стоны человека подняла голову вверх к небу. Выдохнув, она наконец-то решила закончить свой сеанс размышлений. Пора было возвращаться к себе домой. А потому она развернулась и выйдя из-за угла, пошла по аллее в сторону шоссе, оставляя человека корчиться на земле в мучениях наедине с собственной разлитой кровью и изничтоженной рукой. Постепенно его стоны сливались с шумом потока машин. Шерри была уверена, этих криков с такой дистанции никто не слышал. Теперь она была абсолютно спокойной. Больше она не придавала этому никакого значения, она даже не оборачивалась назад. Она просто положила свои руки в карманы своей куртки, лёгким шагом уходя из этого небезопасного ныне места. Для неё всё уже было решено. Теперь её мысли были чисты. Нет страха, нет сомнений, нет сожалений. Никакого раскаяния… «Что ж… Тот, кто не готов ничем пожертвовать, не сможет ничего изменить. Но я ведь не такая… Я достаточно сильна, чтобы стать счастливой. Пока что… Буду более-менее прежней. Продолжу жить как ни в чём не бывало. Буду казаться такой, как всегда. Но теперь я точно не остановлюсь пред своей мечтой. Я должна достичь своего рая. Должна завершить свою миссию… Чего бы мне это не стоило. Даже если мне придётся чем-то пожертвовать… Или кем-то… Теперь это только так и будет. Это та, какая я есть. Настоящая я… Я буду свободна. Навсегда…»… 21:03. 15 июля 2022 года. Южное шоссе, 2, первый этаж, квартира 65: -Мэг? Мэг! Алло! Коала пучеглазая! Глаза открой! — послышался откуда-то над головой крикливый высокий женский голос, моментально вырвав Мэгги из состояния покоя, заставив её хоть и не сразу, но открыть свои глаза, едва при этом сдерживаясь, чтобы не закрыть их вновь. Её голова слегка кружилась от сонливости, глаза прямо-таки слипались, вновь утягивая её в сон. После такой непродолжительной спячки инстинктивно ей меньше всего сейчас хотелось просыпаться и окунаться в лишние спонтанные заботы. А потому она даже не опознала голос, который её разбудил. Её организм словно приказывал ей уснуть вновь. Весьма произвольно, но Мэгги вновь расслабилась и прикрыла глаза, поддавшись своим чувствам. Она уже даже позабыла, что её кто-то звал и достаточно громко. «Как же я… устала…». Спустя буквально пару секунд она вновь погрузилась в сон, словно вновь проваливаясь в пропасть. Легко и безболезненно утопая в темноте. Её тело вновь застыло, подобно замороженному овощу. «Прошу… Дайте мне просто… остаться тут…». -Мэг, господи, разрази меня гром… — прошипел на ней вновь некто, и не успела Мэгги это толком донести до своей головы, как она тут же всем телом почувствовала, как её кто-то схватил сзади за оба плеча и начал очень рьяно встряхивать её. Было сразу понятно, кто-то явно совершенно не желает, чтобы она спала, а поэтому точно ни капли не даст ей это сделать. И на сей раз Мэгги продрала глаза гораздо быстрее, чем в первый раз, мгновенно встрепенувшись. Едва её тело ожило вновь и мышцы изнутри налились кровью, тряска тут же прекратилась, словно кто-то заботливо следил за тем, чтобы она не взбесилась. В общем-то, так оно и получилось — Мэгги совершенно не почувствовала никакой агрессии в своей душе. Где-то даже напротив, она слегка пожалела о том, что не поддалась первому зову и не проснулась с первой попытки. Ведь отголосками своей памяти она помнила, что до того, как отключилась, была занята чем-то крайне важным. Только вот у неё не получалось сразу вспомнить, что именно она делала. Всё было словно в дыму с первых секунд адекватного самосознания. У неё сейчас на уме была лишь одна мысль, а именно личность того, кто только что разбудил её. Однако, всё ещё чувствуя обе ладони на своих плечах, она сразу узнала эти руки по одним только прикосновениям этих тонких гладких пальцев, которые словно ласкали её, пусть и не намеренно. -Бэль, ты?.. — весьма вяло спросила Мэгги, вдохнув воздуха и задрав голову к потолку, сразу обнаружив лицо вечно улыбающейся Изабеллы прямо у себя над головой, сверлящей её своими глазами буквально в упор. — Ах… Ты меня пугаешь… -Ещё бы, — тут же бесцеремонно и с душой на распашку ответила ей Изабелла, не отпуская её плечи, но при этом сместив себя вбок, ближе к её правому плечу прямо рядом с щекой, чтобы не заставлять её задирать голову. — И всегда ты… так смешно засыпаешь? -Чего?.. — в воздух спросила Мэгги, чтобы просто заполнить паузу, потому что не сразу осознала, в каком положении она умудрилась заснуть, и только сейчас она вспомнила, почему она тут и что она делала всё это время. Прямо сейчас она спала буквально сидя на своём кованном гостином стуле в метре от окна, прямо перед стеной, к которой был приставлен диван. Между железным раскладным креслом и подоконником как раз была пара метров свободного пространства. Это было её своеобразным местом для раздумий, где она могла обдумывать свои рабочие и личные задачи. Будучи отчасти перфекционисткой, Мэгги очень любила составлять собственную планировку на свою жизнь. А потому ей было необходимо место, которое она могла назвать своим укромным уголком. Прямо сейчас Мэгги, всё ещё сидя на стуле, смотрела на стену, к которой на уровне груди с полного роста был прибит огромный пробковый стенд шириной чуть меньше двух метров. Прямо к нему разноцветными кнопками были прикреплены различные бумаги и рисунки: от простых отрывков из газет до фотографий, на которых было зафиксировано что-то необычное. Тут же в углах стенда виднелись и рабочее расписание Мэгги, и её детальный график на день буквально по часам, который она сама же себе и составляет, словно мерит сантиметром каждый свой шаг наперёд, чтобы успеть буквально всё на свете. Однако всё это блекло, ведь все эти заметки, фотографии, вырезки из газет и СМИ были лишь обведены по контуру того, что было в центре стенда. Большую часть занимала большая натуральная карта Харрикейна 2022 года, на которой всюду что-то было помечено зелёным фломастером какими-то кружками в определённых местах города. Очевидно, это была работа Мэгги. Все эти помеченные места были пронумерованы, ссылаясь номером на определённые вырезки или фотографии, что были помечены тем же образом. Всё это вместе и было её одной большой картой расследования. Все её наработки, все её мысли, связанные с одной её целью, на которой она была сосредоточена уже пару недель. Тогда-то она и поняла, как у неё так получилось так спонтанно уснуть. «Да уж… Опять я надеюсь на то, что мне хватает на это сил. После работы прямо-таки клонило ко сну. Аргх… Моя голова!..». -Ты что, даже не помнишь, как здесь оказалась? — странноватым тоном спросила Изабелла, встав в полный рост и отпустив её плечи. — Соня, без преувеличений. -В последнее время постоянно отключаюсь, сама понимаешь, — вымолвила Мэгги, окончательно придя в себя, после чего сидя скрестила обе ноги друг на друга. — Я помню, провалов в памяти у меня нет. Работала над одним делом, вот и заснула в раздумьях. Ну и… — Она резко прервалась, вдохнув носом столько же воздуха, сколько и ртом за один обычный вдох. — Бэль. От тебя несёт химикатами для стайлинга. Я не ошиблась? -Ах, ну да, точно, зацени, — лишь ухмыльнулась Изабелла, после чего вышла слегка вперёд, повернувшись к ней и встав прямо перед стендом рядом с левым углом подоконника, тут же уперевшись в него спиной, приглаживая попутно рукой свои волосы. — Ну как? Нравится? -Это… — не могла найти слов Мэгги, растопырив глаза, смотря на свою младшую сестру совершенно по новому. — Я даже не знаю, что ответить, это потрясающе! Классно выглядишь. -Спасибо… — скомкано с алыми щеками поблагодарила Изабелла, проводя пальцами по новой гордости её внешности: её волосы пускай и оставались тёмно-каштановыми, но теперь имели совершенно другую стилистику, ведь теперь они в большей своей массе были аккуратно и изящно сложены в одну большую чёлку на левый висок, тем самым практически оголяя её правое ухо, поэтому почти все кончики волос свисали только с её левого плеча, лишний раз украшая и выделяя её лицо и общую пышность. — Сбегала к парикмахеру сразу после работы, поэтому и задержалась. Постригли, вымыли, уложили, чуть-чуть покрасили, чтобы было чуть ярче. Шедевр стилистической мысли для вылитых и элегантных женщин, как я! -Это что-то стандартное? — спросила с каплей интереса Мэгги на волне разговора. — В смысле, ты эту причёску выбирала из списка предложенных? -Нет, этот стиль на заказ, по моей просьбе, — мягко изъяснила Изабелла, иронично посмеиваясь. — Парикмахер хороший. Могу даже порекомендовать. Поймёт, что тебе нужно, буквально с первых слов. -Заинтриговала, я подумаю над этим, — улыбнулась взаимно Мэгги, слегка почёсывая собственные волосы на макушке, в том месте, где они небыли покрашены под её излюбленный цвет. — Честно говоря, никогда не задумываюсь над тем, чтобы категорично менять себе стиль волос. Мне одной только перекраски хватает. — При этих словах, она закинула руку под свой правый висок и, взяв крашенную прядь своих волос, пристально всмотрелась в неё, слегка побледнев в лице от мимолётного расстройства. — Чёрт… Надо будет перекрасить. Краска уже побледнела. Ты… Это. Куртку-то снимай, не потей. А не то стоишь тут передо мной, как не родная. Хорошо, что хотя бы не обутой сюда залетела. -Хах! Только не говори мне, что ты вдруг стала рьяной чистоплюйкой, — расхохоталась Изабелла, всё-таки последовав её просьбе и сбросив с себя свою тёмную джинсовую куртку, открывая тем самым целиком свою светло-серую футболку с тёмными линейными тканевыми швами на рукавах и вороте, после чего она отложила куртку на подоконник за прозрачную монотонную занавеску. — Хотя… Наверное, я поспешила. Ты и сама что-то, кажется, и не спешила переодеваться. -Я села за дело сразу, как пришла с работы, — закатила глаза Мэгги, и без того прекрасно понимая, что она всё ещё в своём стандартном рабочем одеянии, и потому она лишь вновь аккуратно поправила рукава своей рубашки, которую так и не удосужилась переодеть на что-нибудь домашнее. — Не нашла времени на это. -За то у тебя нашлось время на то, чтобы уснуть, — не упустила возможности подколоть Изабелла, после чего достаточно внезапно для старшей переменилась в лице на более серьёзное и неспешно обратила внимание на стенд. — Хм… Полагаю, это твоё личное рабочее дело, так? -Догадалась или что-то подсказало? — взволнованно решила подыграть ей Мэгги, вжавшись спиной в стул. -Ну, на самом деле очевидно, — пожала плечами Изабелла, подойдя к стенду ближе, чтобы взглянуть пристальнее. — Я пробежалась глазами по твоей «Мона Лизе» ещё вчера, когда вернулась. Пришла, кстати, очень поздно вечером, ты уже спала. Будить уж не стала, не то, что сейчас. Короче… Fazbear Entertainment, да? Знала, что ты журналист-расследователь, но что ты так ответственно относишься к своей работе вплоть до собственных дел… Это для меня сюрприз. Мэгги одновременно онемела и побледнела от того, что сейчас видит. Впервые в её жизни её собственная младшая сестра заговорила на совершенно несвойственной ей ноте, она её даже со стороны не узнала. То, с каким серьёзом и холодностью она сейчас выговаривала из своих уст факты, это прохладное и мельком почти безэмоциональное лицо. У Мэгги резко сложилось ощущение, что сейчас перед ней не Изабелла, а какой-то ледяной юрист. Она никогда бы не подумала, чтобы что-то могло так сильно повлиять на её повадку быть безумно оптимистичной буквально при любом разговоре. «Это, конечно, лишь моё смутное представление, но… Кто знает, может быть на неё действительно давили, пока она училась, судебная экспертиза же, всё-таки. На такой специальности не получится быть такой, как она. Там всегда нужно холодно излагать мысли и факты. Хм… Однако… Мне бы… постыдиться. Я не виделась с ней три года как-никак. Я даже не заметила, как моя младшая сестра стала взрослой девушкой, подобно мне. Может… Может я действительно невольно в душе отношусь к ней, как к маленькой девочке, которую я должна защищать? Как к ребёнку, ничего не знающему о мире? Что ж… Похоже на то… И похоже, мне это будет тяжело принять. Ведь в конце концов она уже давным-давно выросла…». -Очень может быть, — протяжно ответила Мэгги, коснувшись согнутым указательным пальцем своего подбородка и показательно улыбнувшись, желая её вновь вывести на более эмоциональное поведение, ведь всё же, как она себе уже призналась, она отныне не выносила, когда Изабелла строит такую ледяную физиономию. Из неё словно пропадала вся жизнь, когда она так делала, ведь не такой она привыкла её видеть. -Интересная, конечно, тема для прессы, — кокетливо подметила Изабелла, приблизительно вернувшись к своей привычной манере общения и вновь вглядываясь в карту города на стенде. — Я смогла отсюда понять одно. Ты ведёшь какое-то глубокое расследование, раз материалов так много. А тема конечно хоть и кажется интересной, но вот её окупаемость под большим сомнением. -Откуда ты об этом знаешь? — спросила Мэгги с непривычки, ведь действительно ещё не могла толком привыкнуть, что она с ней разговаривает уже на профессиональном языке. -Я училась на судебной экспертизе, помнишь? — решила весьма скоро напомнить ей Изабелла, на сей раз от чувства иронии заулыбавшись окончательно. — А теперь ещё и в полиции работаю. Пусть я там и всего лишь третий день, но работу я уже выполняю, как мне кажется, достаточно эффективно. А если говоря на чистоту, то… Я ведь говорила, что вчера вечером пробежалась по твоему плану, верно? Я сегодня решила раскопать пару вещей на эту тему в участке. Я это к чему. Дело в том, что сейчас даже в полиции нет никаких открытых дел по данной корпорации. Я криминалист, поэтому я сейчас имею почти свободный допуск к уголовным делам в архиве. -Прям ни одного? — переспросила Мэгги, изрядно удивившись её неординарному заявлению. -Абсолютно, — подтвердила Изабелла, кивая головой. — Старички полиции лишь говорят о каких-то слухах. Об убийствах, о похищениях, о незаконных нелицензированных технологиях. Причём всё это двадцатилетней давности. Всё это уже давно закрыто, и никто в эти дела уже никогда не станет соваться. -Необычно это слышать от тебя, признаю, — ухмыльнулась Мэгги, немного покачав своей головой в лёгком недоумении. — Однако это лишь означает, что появится новое дело. Это лишь вопрос времени. Особенно, если я преуспею. -Значит, я твои ключевые цели скорее всего с первого взгляда неправильно поняла, — промежуточно подытожила Изабелла, обратив взглядом внимание на фотографии и газетные вырезки, а также на их нумерацию. — Хм… Это интересно… Я ещё вчера обратила внимание, но теперь спрошу. Вся карта города помечена зелёными кружками в определённых местах. Места неких происшествий… Однако, меня заинтересовало вот это. Единственное из всех место, которое помечено красным кружком. — Она показала указательным пальцем на карте по адресу Южное шоссе 51. — Почему именно Мега Пицца-Плекс Фредди Фазбера? -Дело не совсем в Пицца-Плексе, Бэль, — решила слегка ввести её в курс дела Мэгги, заново скрестив ноги в обратном направлении. — Дело в том, что было до него. — Она рывком встала со стула и подошла к стенду рядом с Изабеллой, тут же показав рукой на газетную вырезку, которая была пронумерована красной единицей, как и красный круг на месте расположения Пицца-Плекса. — Это газетная статья 7-го января 2009 года. Не знаю, в курсе ты или нет, но на момент того года строительство Пицца-Плекса уже было в самом разгаре. Тогда очень ранним утром почти на весь Харрикейн прогремел взрыв. Недостроенный комплекс, а если вернее, его прото-версия, была целиком уничтожена. -Эту историю в участке все знают, — решила её слегка перебить Изабелла. — Даже причина известна. Это был непредвиденный результат конфронтации между спецназом HPD и командой отступника из федералов. В тот переполох были замешаны все, кому не лень. И полиция, и ФБР, и Fazbear Entertainment, конечно же. Говорят, в этой стычке учувствовали лично Дана Джексон-Кларк и её супруг Кристиан Джексон-Кларк. Последний, кстати, это командир всего спецназа Харрикейна. Там вроде даже был тогдашний шеф полиции Клэй Бёрк, если не ошибаюсь. До сих пор мои коллеги поговаривают, что там больше года была та ещё суматоха, о которой никто даже говорить не хочет. -Вижу, ты об этом знаешь немного больше, чем я, — весьма уныло вынуждена была заметить Мэгги, посмотрев на сестру искоса.— И раз ты знаешь, то и объяснять отпадает надобность. Красным Пицца-Плекс отмечен скорее потому, что именно к моей итоговой цели он отношения скорее не имеет, чем имеет. Я его решила отметить в качестве своеобразной отправной точки расследования. К тому же с ним у меня связано больше половины всего расследования. Я столько занятных фактов там для себя раскопала, что просто не напасёшься. Часть из них ты, кстати, можешь посмотреть на стенде. Я их тоже закрепила. На них даже заметки есть. -Сейчас погляжу, — порадовалась Изабелла, обратив внимание на правый верхний угол стенда, где были закреплены материалы с пометкой «Пицца-Плекс». — Привлекательно… Что тут у нас? Так… «Неофициальные передачи денег, возможно взяточничество»... «Политика Fazbear Entertainment оставляет вопросы? Естественно!»... «Только для персонала. Что же скрывается глубоко под землёй?»... «Ночные разгрузки. Возможен ввоз нелегального товара или оборудования». Ты это сама написала? Откуда информация? -От самой себя, — на сей раз чутка сурово выговорила Мэгги, с полным серьёзом взглянув в её глаза. — Пришлось пару раз рискнуть и посмотреть, что творится по ту сторону комплекса. Да, это было безответственно, но за то очень действенно. Узнала всё, что хотела знать. Включая людей, через которых к примеру проходит груз. Увидишь ниже. Даже с фотками. -Так… — продолжила смотреть Изабелла, на сей раз рассматривая на стенде фотографии, снятые по большей части в ночное время, и лишь некоторые из них были сняты почти в упор посреди Пицца-Плекса. — Френсис Моррисон, Маттео Курт, Эдвард Террон… Где ты раздобыла эти имена? -Когда копаешь под компанию, не будет ничего постыдного в том, что я среди бела дня просто подойду к ним в упор и прочитаю бейджи, — спокойно пояснила Мэгги с такой холодностью, словно она убийца на задании. — Быстро вычислила. Без особых затруднений. К тому же журналисты в Пицца-Плексе это обычное дело. Всё ещё приветствуются. -Послушай, Мэг, а это что? — вдруг встрепенулась Изабелла, обратив внимание на фотографию, что стояла слегка в стороне от остальных, на которой была запечатлена вблизи женщина-блондинка в униформе охранницы. — Ванесса Эллисон… Тут написано «Подозрительная Личность. Кто она на самом деле?». Почему? -Скажем так, она глава безопасности Пицца-Плекса, — вздохнула Мэгги настороженно. — Навела не так давно справки. А ещё, как я тогда увидела, она похоже командир этой шайки. Видела её той ночью, заведующей той разгрузкой. Распоряжения отдавала тоже она. Могла бы я списать это на совпадение, да вот только я всё подслушала. Она сказала тогда им. Камеры отключены. Выгружайте. Вероятно, чтобы потом полиция не задавала вопросов. Не находишь это подозрительным. -Ты своими ушами это слышала?.. -Привыкла быть в таких делах прагматичной. Если бы я сочла, что мне просто почудилось тогда, то не стала бы заносить это себе на стенд. -Ладно… Я тебе верю, — успокоилась Изабелла, взглядом пройдясь по её зелёным меткам на карте города. — Ты, конечно, безбашенная... Однако это пока всё равно только твои слова. Доказательств недостаточно. Улик маловато. -Поскольку это моё личное дело, меня это не колышет, — пожала плечами Мэгги равнодушно. — У меня нет цели сдавать это в полицию. Для меня копание под Fazbear Entertainment напрямую — это скорее второстепенная задача, но не первостепенная. -Я полагаю, что твоя первоочередная заключается в этих зелёных точках, разбросанных по всему городу, — предположила весьма закономерно Изабелла, обратив внимание на общую картину положений зелёных кружков. — Выглядят, как точки каких-то происшествий. И их весьма… Много. Насчитала штук десять или двадцать. Что это, Мэг? -Хм… — слегка промычала Мэгги, ведь у неё при этом вопросе резко свернулся язык, а потому она решила попробовать приврать ей, как бы она этого не хотела. — Не знаю, поймёшь ты или нет, но… Я, скажем так, ищу творение корпорации, разгуливающее где-то по городу. А если конкретно, то я ищу… «всевидящего». -«Всевидящего»? — переспросила изумлённо Изабелла, с недоверием зыркнув на неё. — «Ночного всевидящего»!? -Именно, — утвердительно кивнула головой Мэгги. -Мэг, послушай, я уже наслышана об этом линчевателе из участка, но… — запнулась в волнении Изабелла, не зная, какие слова подбирать, глядя на такой абсурд. — Ты серьёзно? Творение Fazbear Entertainment? Откуда такая уверенность? -Мне довелось его однажды увидеть, Бэль, — опустила голову Мэгги, чтобы не смотреть ей в глаза, ведь одним только этим признанием полностью шокировала её. — Пару недель назад. Случайно. И до сих пор жалею о том, что не ухватилась вовремя за свой телефон, чтобы его сфоткать. Так или иначе, я его видела. Это робот. Аниматроник марки Fazbear Entertainment. Да и посуди сама, Бэль. Его не может отследить полиция. Ты же криминалист. Ты знаешь об этом даже лучше. Отпечатков нет, следов органической жизнедеятельности тоже нет. Всякий раз, где бы он не появился, его появление сопровождается разрушениями. Камеры вокруг него выключаются. Это единственное объяснение таком феномену. Если «всевидящий» не человек вовсе, а машина, которую я увидела тогда. — Она мгновенно остановилась, наглухо закрыв губами свой рот, ведь почувствовала, что уже выболтала ей чересчур много. По сути, она уже частично нарушила обещание, данное Элизабет, ведь уже чётко указала Изабелле на то, что «всевидящий» является творением Fazbear Entertainment. Однако она прекрасно понимала, что это был единственный способ пояснить всё сестре, ни разу не сбившись при этом от необдуманной лжи. «Самая лучшая ложь та, в которую замешана частичка правды... Эх… Что же ты делаешь, Маргарет…». -Как он выглядит-то хоть? — приведя чувства в порядок нервно спросила Изабелла, не переставая таращиться на неё. -Сложно объяснить, время то было сумеречное, — замялась Мэгги вновь, смотря на сей раз на карту. — Похоже, глэмрок аниматроник. Только вот по фигуре я не признала в нём ни одного из основных маскотов. Ни одного из заветной пятёрки. Всё, что я видела отчётливо, это светящиеся в темноте круглые белые глаза. Всё равно. Если бы успела заснять его, разобралась бы. -Погоди. Заветной пятёрки? — достаточно удивлённо спросила Изабелла, чем тут же привлекла внимание своей старшей сестры. — Что за пятёрка? -Погоди-ка… Ты ни разу не бывала в Пицца-Плексе? — с ещё большим удивлением спросила Мэгги, посмотрев на неё словно свысока, и Изабелла тут же отрицательно покачала головой. — Надо будет тебя на выходных туда сводить, если хочешь. Отвечаю на твой вопрос. Там пять основных аниматроников. Придётся тебе их всех по именам перечислить, да? Ну… — Она принялась буквально считать по пальцам, последовательно сжимая их. — Фредди Фазбер, медведь глэмрок версии. Глэмрок Чика, кремовая курица с рок-гитарой. Роксана Вульф, волчица с клавитарой. Глэмрок Бонни, глэмрок образец того знаменитого кролика из девяностых. Аллигатор Монтгомери, дополнительный участник группы и тоже гитарист. -Мне это мало чего говорит, я ведь ещё их ни разу не видела, — пожала плечами Изабелла. — И что? Ни один из них? -Ни один, — подтвердила твёрдо Мэгги, после чего медленно положила правую ладонь на карту, лишь пальцами касаясь её поверхности. — К тому же врядли хоть один из этой пятёрки способен на разрушения. Возможно, то, что увидела я, создавалось не для развлекательных целей. -Если твоя версия вообще верна, — заметила Изабелла и вздохнула. — А что потом? Если ты найдёшь «всевидящего»? Что ты будешь делать? -Если я найду его лично, в этот раз я не замешкаюсь, — скривив губу сказала Мэгги, на пару секунд прикрыв глаза, ведь говорила она одно, а думала совершенно другое. — Это будет, наверное, прекрасный материал для прессы. Я рассчитываю на то, что стоит мне это пустить под печатку, пойдут разбирательства с полицией. Я хочу этим воспользоваться. Помнишь, я говорила, что копание под Пицца-Плекс моя второстепенная задача. Так вот. Всё, что ты видишь, все эти заметки и материалы. Это всё всего лишь заготовки на будущее. Когда вскроется, что их робот гуляет по окрестностям города и творит бесчинства, компания сама начнёт совершать ошибки. Я сыграю на этих ошибках и раздобуду ещё больше горячего материала. -Хочешь сказать, твоё расследование идёт на несколько шагов дальше реального времени? Невероятно… — спустя долгое время вновь заулыбалась Изабелла, смотря на сестру с восхищением. — Классный план, мне нравится. Однако… Поиски пока результатов не дали, да? -Ну, смотри, Бэль, дело такое, — принялась показывать Мэгги, тыкая по зелёным точкам на карте. — Я мониторила СМИ целую неделю. Смогла чётко подтвердить происшествия с участием «всевидящего», случившиеся за последние полгода. Все эти случаи чётко размечены на карте зелёным. Я хотела таким способом определить кучность. Понять хотя бы примерно, где он появится в следующий раз. Либо же выяснить, где находится его, скажем так, опорный пункт. Дело в том, что я уже вокруг Пицца-Плекса обшарила всё. По истечению ночного времени туда ничего нечеловеческого не возвращается. Но где-то всё равно должно быть место для ухода, технического обслуживания, подзарядки. Однако… Всё бестолку. Кучность слишком ненормальная. Разброс слишком большой для того, чтобы приступать к поискам хотя бы в одной области города. В общем… Я не знаю, как предсказать это. И где оно может прятаться, я тоже не представляю. Я пока в тупике. -Хм… А мне кажется, что всё весьма перспективно, — вопреки всему не теряла оптимизма Изабелла, чем изрядно удивила сестру. — Подумай сама, как следует, Мэг. Всё дело в том, что ты знаешь лишь подтверждённые места именно с участием «всевидящего». Однако… Ты, наверное, не в курсе, как выглядит общая криминальная карта. Я имею ввиду те места, где не важно, учувствовал ли «всевидящий» или нет. Общий ракурс. -А ты знаешь? — спросила весьма изумлённо Мэгги. -Со вчерашнего дня да, приблизительно, — сложив руки убедительно сказала Мэгги. — Только чуть не пожалела вчера об этом. Отчитали за то, что я лезу туда, куда ещё рано. В общем… Если говорить вкратце, то… Я-то нарисовать каждую точку не смогу. Однако нам это и не нужно. Я могу выделить области, где непорядки творятся чаще всего. Ты это… Дай мне фломастер. Я нарисую. -Вон, лежат на столе, — указала Мэгги на стол позади них, на котором лежала уже открытая силиконовая пачка разноцветных фломастеров. -Хах… Я не заметила с первого раза, — промямлила Изабелла, подойдя к столу и выхватив чёрный фломастер, даже не взяв пачку, после чего тут же вернулась к стенду, открыла фломастер и начала рисовать. — Так… Первая зона — вот здесь. Центральная. Здесь всё очевидно. Центральный район как-никак. — Она нарисовала на карте один большой угловатый извилистый круг в центре города, оставляя некоторые зелёные точки в его площади, а затем принялась рисовать следующие таким же образом. — На севере ничего нет. Мало чего. Там в сплошь жилой район, без достопримечательностей. Поэтому и рисовать ничего не буду. Идём дальше. На западе промышленная зона. Здесь год назад скрывалась одна банда, поэтому этот район идеальное прибежище для тех, кто не очень любит закон. Тоже выделю. Окей… Теперь восточная сторона. Здесь у нас культурный район. Частота преступлений ниже средней, но значительная. Тоже обведу, но не уверена, что стоит обращать сюда внимание. Так… И наконец южная зона. Это офисно-торговая зона. В этом же районе находится Пицца-Плекс, подмечу, кстати. Скажу так. Здесь в основном происходят такие вещи, как магазинные кражи, но бывали и прямые ограбления. В целом неудивительно. Здесь легко поживиться. Так что… Вот. Смотри сама. Что думаешь? -Бэль… Ты… — вылупила глаза шёпотом Мэгги, смотря на четыре практически равных по размеру зоны, которые она для неё выделила, ведь, когда Изабелла разделила все её точки на зоны, перед ней предстала совершенно неожиданная картина. Во все четыре круга попало совершенно неравное количество зелёных точек. -Вижу, ты поняла, — заулыбалась вновь Изабелла. — Давай посчитаем вместе. Так. Центральная — 3 точки. Западная — 7. Восточная — 5. Южная — 11. На севере два. Как тебе такая картина? -Ты гений… — вполголоса от неверия выговорила Мэгги, визуально подтвердив то же количество точек в каждом круге, что и она. — Обалдеть… Бэль! Ты реально гений! С такими данными круг поисков значительно сужается! Хах… Значит южный Харрикейн, да? -Да, — подтвердила Изабелла, с удовольствием наблюдая за её радостью. — Это самое вероятное место. Оттуда тебе и стоит начать поиски. Там выше всего вероятность встретиться с «всевидящим» случайно. Не сто процентов. Вообще не сто, так что не обнадёживай себя раньше времени. Однако… Мэг. Это… опасно. Я не хотела бы, чтобы ты рисковала своей жизнью ради горячего материала. Оно того стоит? -Игра стоит свеч, а успех требует риска, — лишь высокомерно заявила Мэгги, усмехнувшись. — Да и не впервые ведь. Не зря же я главный журналист-расследователь H.D.N. Мне приходится каждый день доказывать, что я достойна своего высокого положения. Так что да, оно того стоит. Я прогуляюсь там на днях каким-нибудь вечером. Может быть найду какую-нибудь зацепку. Если за неделю ничего там не найду, переключусь на западный район. Надо же хоть с чего-то начать. Но… Бэль. Я не могу себе даже представить, как я тебе благодарна за такую помощь. Я в долгу. -Видимо, повезло тебе, что я устроилась в полицию, — смешком заметила Изабелла, приглаживая левой рукой волосы. — Обращайся, сестричка. Криминалист Берг тебя всегда выручит. -Спасибо… — заслезилась от счастья Мэгги прямо у неё на глазах, воодушевлённо глядя на младшую сестру, всё ещё представляя, какой она была раньше, когда они были ещё детьми, а потому ей с трудом верилось, что теперь они с ней действительно почти на равных. Никогда она бы не подумала, что некогда маленькая и беззащитная Изабелла когда-нибудь действительно так её выручит. Что в конце концов она станет такой смекалистой и компетентной. Мэгги переполняла сладкая сестринская гордость ею. Она лишь надеялась, что сейчас Изабелла чувствует тоже самое. Хотя она не сомневалась, что её младшая сестра скорее всего чувствовала это всегда, ведь всегда в последние времена она то и дело что называла её классной. «Круче, чем Джексон-Кларк, да?..». Теперь она вынуждена была признать — она тоже готова назвать Изабеллу воистину крутой и величественной. -Ты выросла… — всё ещё в ностальгических слезах прошептала Мэгги, чем сразу заставила её так же мимолётно в улыбке до ушей уронить слезу. -Говоришь, не хочешь взрослеть, да?.. — иронично выговорила Изабелла на одной волне с ней, как и всегда. — Сможем ли мы? -Я не знаю, сестра… — вытерев слёзы об рубашку промолвила Мэгги, но тут же резко осеклась и легонько шлёпнула ладонью себе по лбу. — Ох… Точно! Вспомнила! Я вчера так и не успела тебя спросить. Ну? Как прошло твоё долгожданное свидание с Чарльзом? -Я получила даже больше, чем хотела, — тут же засветилась Изабелла от восторга вчерашними воспоминаниями. — Если так выглядит рай, то я хочу там быть вечно. Мы поужинали вместе, погуляли в парке. Он мне даже сыграл немного на своей рок-гитаре. Жаль, что без электрического усилителя она не работала на полную мощность. Однако… Это не важно. Знаешь. Позавчера я говорила, что что-то в нём есть, да? Наверное, ты поняла, что я не была уверена в своих чувствах. Но сейчас я готова сказать точно! Я целиком и полностью влюблена! -Тише-тише, соседи услышат, — решила её слегка остудить Мэгги, подключая останавливающие жесты рук. — Рада, что всё прошло, как по бриллиантам. Наверное, вы действительно друг друга достойны. Но… Только будь осторожна. Отношения достаточно хрупкая и опасная штука. Не разбей себе сердце понапрасну. -Да ну, врядли всё станет настолько плохо, Мэг, — отмахнулась тут же на бурлящих чувствах Изабелла. — Мы счастливы. И, наверное, так только и будет. Да и… Хотя нет. Не буду уж на тебя наговаривать. У тебя ведь свои причины на сомнения. -Я, пока, не очень хочу возвращаться к этой теме, — честно призналась Мэгги, прекрасно поняв её. -Пожалуй. Кстати. Он меня познакомил со своей сводной сестрой. Шерри её звали. Ей девятнадцать. Девушка, скажем так, своенравная и немного нервная. Мы пока что не успели нормально подружиться. А в целом хороша девочка. -Сводная, говоришь? — заинтересовалась Мэгги присев на алюминиевые перила металлического раскладного кресла прямо за собой. -Да, не кровная, но Чарли говорил, что она для него как родная, — пояснила Мэгги, слегка сжимая плечи. — Он её любит и уважает, как равную себе. Так он говорил. Её родители бесследно исчезли, когда она была ещё семилетним ребёнком. Она попала в приют, а потом её удочерили родители Чарли. М-да… Судьбина у неё не самая приятная. -Да уж… — понимающе покивала головой Мэгги, после чего вновь вернула взгляд на сестру. — Бэль. Слушай. Может кофейка заварим на двоих? А там и дальше побеседуем. А то у меня язык слегка сохнет. -Я так поняла, ты и сделаешь на двоих, раз решила предложить, — улыбнулась с подвохом Изабелла. -Ты наглеешь, — ответила такой же злобной улыбкой Мэгги. -Шучу. Конечно. Я сделаю на двоих, так уж и быть. -Не ожидала. Спасибо, дорогая, — на сей раз искренне заулыбалась Мэгги, встав на ноги, после чего они уже вместе шагом пошли на кухню, чтобы развеяться за совместной трапезой. По крайней мере, сейчас Мэгги была абсолютно довольна и спокойна. Ведь впервые за долгое время она смогла продвинуться по своему делу на шаг вперёд. Всё благодаря Изабелле. Она мыслила о том, что это было идеальное совпадение. Что сестра приехала к ней именно сейчас, словно судьба подбросила её. В идеальный момент, когда она сама была в затруднительном положении. А потому Мэгги будто бы чувствовала, что что-то свыше помогает ей идти дальше, чтобы осуществить свою мечту. Ещё один прорыв. Ещё один шаг на пути к жизненной гармонии. Ещё один шаг на пути к той, кто её породил. Мэгги уже даже не жалела о том, что ей пришлось сейчас врать сестре, ведь без этого врядли бы получилось хоть что-то. Это было необходимо, и она это знала наверняка. «Надеюсь мне больше никогда не придётся тебе лгать, сестрёнка… Элизабет… Я надеюсь, когда мы с тобой встретимся и поговорим, ты разрешишь мне рассказать всё Бэль. Пожалуй, сейчас она единственный человек, ложь которому приносит мне неимоверную боль. Прошу… Услышь меня. И знай… Я уже близко… Ты больше не будешь одинока…». -Ловушка сработала. Берг проглотила наживку и начала искать там, где ты и хотел. Что же ты предпримешь дальше? -Мы будем наблюдать… Прими меры и начни процедуру по внедрению. Действуй, как пожелаешь нужным… Она не останется в стороне.