Телепортация в твою жизнь

После дня, проведенного в парке, каждый из них провел с ней время один на один, чтобы лучше узнать их без вмешательства других. Дик был взволнован тем, что провел время с Маринетт. Она собиралась отвезти их к тележке с мороженным, которая передвигалась. Вы должны были найти его, используя подсказки. Она помогла ему разобраться, основываясь на подсказках, и они отправились на прогулку по городу. Она показывала ему достопримечательности по пути. Он был удивлен, что эта маленькая девочка была каким-то образом связана с Брюсом и Дамианом. Временами она была полной противоположностью. Это действительно подчеркнуло для него аргумент природы против воспитания. Она была таким ярким лучом солнца для них, мрачных персонажей Готэма. Пока они шли, он пытался завязать разговор. — Итак, Мари, в твоей жизни есть кто-то особенный? Он видел, как она сильно покраснела. — Нет, — она издала сухой смешок, — у меня была влюбленность. Хотя я понимала, что это нездоровая любовь. Я была немного одержима, — она махнула рукой, пытаясь избавиться от смущения. — В свое время я делал довольно сумасшедшие вещи для влюбленных. Не волнуйся, ты в хорошей компании. — Я все равно сейчас не могу заводить отношения. Не время, — тихо проворчала она, — слишком много дел. Слишком много дел? Она брала слишком много заказов? — Может быть, ты просто еще не встретила нужного человека. Смена обстановки может помочь, — она нахмурилась. Когда они подошли к тележке, Дик не мог понять, в чем тут дело. — Ах, Маринетт! Замечательно видеть тебя снова. Кого ты сегодня привел с собой? — Привет, Андре, это один из моих братьев, Дик. — Братья? Как чудесно! Скоро два мороженых для тебя и твоей новой семьи! — Хм… я бы хотел… — начал Дик, но Андре проигнорировал его и принялся черпать мороженое. Маринетт протянула руку, словно останавливая его. Маринетт посмотрела на мороженое, которое он ей протянул. Слои Андре описал как «клубничный для огня в его взгляде, черничный для спокойствия, которое он дарит, и лимонный для его солнечной улыбки. — Изменилось? — Ах, первая любовь, хотя и сама по себе чудо, может не продлиться, пока вы выросли. Для тебя тот, кто несет тяжесть мира на своих плечах, заслуживает не меньше, чем кто-то достаточно сильный, чтобы нести его с собой. — И для тебя! Мой мальчик, ты порвался! Оранжевый крем для их волос и салатовый для их мечтательного взгляда. — Э… спасибо… Они взяли мороженое, и как только тележка скрылась из виду, Дик спросил: — Что с мороженым? Он даже не дал нам выбрать. Он попробовал немного своего мороженого. Вкусы были восхитительны вместе. Он никогда бы не подумал об этом. — О, Андре может рассказать о любви в ваших сердцах и подарить вам мороженое. Мы называем это мороженым для влюбленных. Дик посмотрел на свое мороженое. Рыжие волосы, зеленые глаза. Это… не помогло. У него был типаж. Потом он понял — Надо вернуться. Мы даже не заплатили! Маринетт рассмеялась. — Все в порядке, Дик. Он бы все равно не взял. Они сидели на одном из пешеходных мостов через Сену, перелистывая ее альбом для рисования и поедая мороженое. Дик нависал ей на плечи, указывал на свои любимые и задавал вопросы о том, почему она выбрала те или иные элементы. Она была очень талантлива для того, чтобы быть такой молодой. Он гордился ею и ее самоотверженностью. Она разработала дизайн для Джаггеда Стоуна и Клары Найтингейл. Очевидно, она занималась дизайном даже после того, как ее сайт закрыли. Он был очень впечатлен ею. Она собиралась пойти куда-нибудь. Ей не нужно было, чтобы они были успешными, но теперь, когда в дело вмешается семья Уэйнов, они позаботятся об этом и значительно упростят переход. — Почему ты закрыла свой сайт? — О… это девочка из моего класса много лжет, и кажется, будто это мои эскизы украли. Поэтому я получил кучу плохих отзывов. Хотя у меня есть новый под псевдонимом. Она сделала? — Можно посмотреть? — Конечно! Это просто мои инициалы, - она подняла свой телефон. — О боже мой, можно ваш автограф? — она засмеялась. Дик, однако, недоумевал, как они это пропустили. Она была всемирно известным дизайнером. Они видели, как она общалась с Джаггедом Стоуном. Они видели, что она проектировала для него в прошлом. Почему они не соединили точки? Он собирался повеселиться, рассказывая об этом своим братьям. ~~~~ Если бы Маринетт пришлось описать свое время с биологическим отцом одним словом, это было бы «неловко». Она искала информацию о своей семье в Интернете, и, хотя о ее братьях и сестрах почти ничего не было, о нем был фонтан информации. Проблема была в том, что ничто из этого не соответствовало мужчине перед ней. Ее отец, казалось, охранялся и закрывался. Он не был ласковым, игривым персонажем, каким изображал мир. Он, казалось, был ближе к своей персоне Бэтмена. Это заставило ее задуматься, действительно ли она была такой другой, когда была Ледибаг. Конечно, это придавало ей больше уверенности, но действительно ли она была такой другой, как ее отец? Как ее отец урегулировал эти разногласия? Она не могла спросить его об этом, не выдав всего. Поэтому она согласилась наблюдать за изменением его личности в зависимости от ситуации. В присутствии ее родителей он был «Брюси» в таблоидах. Бэтмен был серьезен и охранял ее как Ледибаг. Мужчина перед ней сейчас… она не знала, что с ним делать. Одной из немногих вещей, которые оставались неизменными между его персонажами, был уровень сарказма и остроумия. Тот, который, как она определенно чувствовала, унаследовал и она, и Дамиан. Он также был умным, ответственным и благотворительным. Она думала, что, возможно, унаследовала и эти черты. Она была очень рада, что, казалось, унаследовала общительность матери. Он проявил некоторую привязанность, попросив ее отвести его в ее любимый ресторан и заказав все ее любимые блюда. Он был внимателен и задавал вопросы о ней. У нее было его безраздельное внимание, к которому она не привыкла. Он был наблюдателен. Он заметил ее сомнения в том, что заказать, и решил ее проблему, сказав, что хочет попробовать все. Он сказал, что им следует вернуться, когда она начинает чувствовать усталость. Однако он не был физически ласков, как она привыкла. Самое большее, что он делал, это держал ее за руку, когда провожал ее через ресторан к ее месту. Он охранял ее, занимая защитную позицию на публике и в ресторане. Он незаметно пытался заботиться о ней. В чем-то он был полной противоположностью ее родителей. Они были физически ласковы, но редко находил время уделить ей то внимание, которого она жаждала несколько дней. Они давали ей независимость и не парили, за что она была благодарна, но это также означало, что они не защищали ее физически. Вместо этого они охраняли ее сердце, оказываясь рядом, когда ей нужно было поговорить, или когда она приходила к ним, когда была расстроена. Или превратиться в гигантского оборотня и запереть ее в башне, чтобы защитить ее сердце. — Итак… как школа? — Хорошо, я думаю. — Узнала что-нибудь интересное? Мысли ее обратились к Лиле. — Этика и мораль очень мало значат в социальной динамике. — Что? — Лгуны. Им может сойти с рук что угодно. — Конечно, они не могут. Все, что нужно, — это один человек, противостоящий им, чтобы доказать их ложь. Маринетт глухо рассмеялась. — Конечно. Вы бы так подумали, не так ли? Хотя на практике так не бывает, — Брюс смотрел на нее с беспокойством, — ждать, пока они облажаются и разоблачат себя, тоже не работает. — Ты хочешь поговорить об этом? — Это все, что есть. Лгуны побеждают. Вот чему я научилась. Он нахмурился. Она знала, что ее вспышка, вероятно, вернется, чтобы укусить ее в другой раз, но не похоже, что она могла сдержать ее сейчас. Она полностью ожидала, что сейчас они проведут проверку биографических данных ее класса (если они еще этого не сделали), и если в процессе они столкнутся с лжецом, что ж… она не возражала. Она решила сменить тему, и, к счастью, он позволил это. Пытаясь узнать о нем больше, она совершила ошибку, попросив его рассказать ей о себе. А теперь она сидела и слушала самый клинический, бесстрастный пересказ его жизни, о котором она могла прочитать в десятках интервью. Как он потерял своих родителей в юном возрасте, был воспитан Альфредом, отправился в путешествие, чтобы «найти себя» (Маринетт восприняла это как то, что он собирается тренироваться где-то в мире), вернулся (и вау, ты бы посмотрел при этом — первое появление Бэтмена!) и вскоре после того, как он принял Дика (и вскоре после этого появился Чудо-мальчик — потрясающе). ~~~~ Судя по всему, Маринетт была известна своим братьям благодаря своим проектам. Дик, должно быть, сказал им, потому что все они просили, чтобы она что-нибудь приготовила. Она провела время с Тимом, рассказывая о своем процессе проектирования и о том, что она хочет делать в будущем. Они потратили много времени, изучая ее планы, создавая идеи для компании, на которые она могла бы опереться. Он был действительно хорош в этом, и она нашла их время вместе очень полезным. Однако она заметила, что все они, казалось, оказывали на нее давление, чтобы она строила планы в Готэме. Дамиан не понимал свою сестру. Она постоянно улыбалась. Она была гиперреактивна и отвлекалась. Она порхала по комнате, регулярно вызывая несчастные случаи. Она казалась милой. Она была умна. Он не мог понять, как они связаны. Как они оба произошли от Брюса Уэйна? Однако он был рад, что у нее не было травмы от воспитания в Лиге Убийц. Он беспокоился о том, как она появилась. Кто-то планировал ее. Он просто не понимал, почему. Выкуп? Была ли она на самом деле обучена и обманывала их всех, или она действительно была так же невинна, как казалась? Ему нужно было ее разгадать. У нее была цель, как и у него, когда он был создан. Им просто нужно было знать, что это такое. Она решила взять его в путешествие по своим любимым местам, чтобы рисовать и рисовать, так как это, казалось, было одной из немногих вещей, которые их объединяли. Это было в лучшем случае неловко. Они могли спокойно сидеть и рисовать, но несколько раз, когда они пытались поговорить, она нервничала, а Дамиан расстраивался. Просто их характеры были такими разными. Может быть, слишком разные. Несмотря ни на что, он был ее старшим братом. Он никогда раньше не был старшим братом. Конечно, он мог бы добиться большего успеха, чем его братья и сестры. Он мог уважать ее личное пространство и при этом защищать ее. Он преуспеет там, где его семья потерпела неудачу. Она присоединится к ним в Готэме. Он поручал своей семье присматривать за ней, когда сам не мог. Он будет охранять ее. Маринетт подумала, что Дамиану трудно открыться. Она думала, что их общих интересов может быть достаточно, чтобы заставить его открыться, но она уже четыре раза потерпела неудачу. Трокадеро заставил их обоих рисовать в тишине почти час. Она почти совсем сдалась, когда к ней подошел мужчина, выгуливающий собаку. Собака подбежала к Дамиану и начала прыгать, привлекая внимание. Дамиан слегка улыбнулся. Животные. Ему нравились животные. Маринетт восприняла это как шанс. — Я всегда хотела домашнее животное. Мама и папа говорили, что мне нельзя; пекарня и все такое. Нарушения СанПина. — Имеет смысл. — У тебя есть домашние животные, Дамиан? — Несколько, — его глаза загорелись, когда он говорил о Титусе, коте Альфреде и других питомцах, которых он спас за эти годы. Он был почти совсем другим человеком. Через несколько минут он действительно посмотрел на нее, — ты сказала, что хочешь домашнее животное. Какое домашнее животное вы бы завели, если бы у вас была такая возможность? — Я всегда хотела хомяка и собаку. Может быть, кошку. — Если бы вы переехали в Готэм, у вас могли бы быть такие. Мы могли бы выбрать их вместе. Дэмиан увидел свой шанс. Маринетт хотела домашнего питомца. Дамиан мог бы подарить ей питомца, если бы это означало убрать ее с линии огня в Париже. Черт, он достанет ей всех трех питомцев. Здесь для нее было опасно, и если питомец приведет ее в Готэм и под их защиту, тем лучше. Он мог работать с этим. — Что думаешь? Какого питомца ты бы хотела завести первым? — Хомяк! Я бы назвала… — она вздохнула. — я все равно не могу уехать из Парижа прямо сейчас, так что придется подождать. Спасибо хоть. Ну, это не сработало для него. — Альфред, наш дворецкий, а по сути дедушка, уже начал готовить для вас комнату. Мы могли бы включить зону для домашних животных, как в моей комнате. Мы уже предполагали, что вам понадобится комната для шитья и конструирования, а также доступ к кухне. Она улыбнулась, но ее глаза говорили о другом. Ее глаза кричали от одиночества. Он предлагал большую семью и домашних животных. Она могла навещать своих родителей, когда хотела. Они могли бы помочь ей построить карьеру. Это было все, чего она хотела. Она предпочла бы пойти с ними. «Звучит чудесно, Дамиан, но я действительно не могу уйти, особенно ненадолго, чтобы завести питомца. Хотя я бы с удовольствием посетила, — она казалась побежденной. Как это не сработало? Ему придется попробовать новый подход. ~~~~ Время с Джейсоном расслабляло. Он никогда не заставлял ее двигаться, как другие. Они пошли в парк и устроили пикник. Они присоединились к Манон и паре ее друзей в игре в пятнашки. Джейсон был очень интуитивным и хорошо ладил с детьми. Похоже, он разделял этот саркастический характер с остальными членами своей семьи и, безусловно, был импульсивным, как и Дамиан. Но он был невероятно добрым и эмоциональным, что так отличало Брюса. Он остановился, чтобы помочь одной из подруг Манон, поцарапавшей колено, с заботой и вниманием, как любой родитель. Она не могла не думать, что однажды он станет хорошим отцом — как только ей удастся разобраться с остатками Ямы Лазаря. После парка Джейсон с радостью разрешил ей снять мерки. Они сблизились из-за Джаггеда Стоуна. Она решила удивить его, отведя на лодку Луки, где, как она знала, в тот день гостил Джаггед. — Черт возьми, Пикси, это Джаггед Стоун! — прошептал он ей. Однако большая часть ее семьи была фанатами, поэтому, когда они приехали, Джейсон написал им всем в групповой чат, к которому она была добавлена. Они пришли на Либерти и их встретили Джаггед и Лука, которые вместе работали над новой песней. — Хей, дядя Джаггед! Хей, Лука! — Вот мой маленький Рокер! — Привет, Ма-Ма-Маринетт. Как ты, моя Мелодия? — Лука улыбнулся и подошел, чтобы обнять ее. — Хорошо! Это мой брат, Джейсон! Я думала, что смогу удивить его. — Джейсон? Приятно познакомиться, приятель! Если ты брат Маринетт, это практически делает нас семьей! — Джаггед хлопнул Джейсона по плечу. Джейсон выглядел так, будто умер (снова) и на этот раз попал в рай. Не менее чем через десять минут появились другие ее братья. К счастью, они были настолько очарованы Джаггедом, что не заставляли ее двигаться в тот день. Она сидела, думая о последних днях. К концу их одиночества она очень мало узнала о неуловимом Брюсе Уэйне. Это было неприятно. Он искал ее. Ее родители приветствовали его в своем доме, чтобы узнать его и научиться доверять ему, а вместо этого он держал всех на расстоянии вытянутой руки и ничего не давал взамен. Он отказывался быть эмоционально уязвимым даже со своей семьей. Ее братья и сестры были гораздо более откровенны о себе, и она была счастлива познакомиться с ними, но давление, которое они все (кроме Джейсона) оказали на нее, чтобы она переехала в Готэм, было огромным. Она не могла этого понять. Готэм опаснее Парижа! Несмотря на акумы, в Париже уровень преступности был гораздо ниже. И урон от акумы можно было исправить, так что это не проблема. Ладно, может быть, это было не для нее, но для всех остальных, и они этого не знали! Ее семью регулярно похищали и использовали для получения выкупа. Застрял в ограблениях. Она видела их шрамы. Готэм был опасен для человека без способностей. Как они могли захотеть привести ее туда, если думали, что она просто гражданская? Но, в конце концов, все это даже не имело значения. Даже если бы она хотела переехать с ними, она не могла бы. Она была Ледибаг, героиней Парижа. У нее была работа. Ответственность. Ответственность, которая стоила ей большинства ее друзей. Через некоторое время к ней подошел Лука. — Что тебя беспокоит, Маринетт? Твоя мелодия сегодня выключена. — Это просто большое давление. Кажется, они хотят, чтобы я переехал с ними в Готэм. Если бы ситуация была другой, я мог бы даже подумать об этом. Уйти от Лилы? Братья и сестры? Домашние питомцы? Кажется, они хотят помочь мне создать мой бренд… все это звучит так чудесно… но это просто невозможно. — Почему нет? — У меня здесь слишком много обязанностей, Лука, — вздохнула она, — я даже не могу пойти и навестить их. Я не могу отсутствовать так долго! Лука бросил на нее очень многозначительный взгляд. — Уверен, ты что-нибудь придумаешь, Маринетт. — Как, например?! — Я уверен, что с тобой произойдет что-то чудесное. Маринетт всегда подозревала, что он знает ее личность, учитывая количество переустановок, которые он пережил, наверняка по крайней мере одна раскрыла ее личность. Он всегда очень помогал, оправдывая ее отсутствие, когда это было необходимо. Хотя он никогда не говорил об этом так прямо. — Ты должна хотя бы сходить в гости. Твоя мелодия давно отключена. Ты берешь на себя слишком много. Ты так напряжен. Перерыв пойдет тебе на пользу. И твоя мелодия так хорошо гармонирует с их. Вы все будете делать друг другу добро. — Думаю, от визита не будет так уж больно… особенно с небольшой помощью.