Студенческие заморочки

− Да ладно тебе, Тэхен, осталось всего два абзаца прочесть и твои мучения закончатся, − Чанёль пытается вразумить Тэхена уже долгих пятнадцать минут, за это время можно было и отснять то, что осталось. Прошло уже две недели, как капитан заявил, что не будет отныне вести новости. Две мучительнейшие недели для Тэхена. Ну, кто бы могу подумать, что, оказывается, Чонгук был отличным напарником, знающим, что и как надо делать. Новенький, которого утвердил студсовет оказался дуб дубом: путает слова, перебивает, отвлекается на смски, но зато мордашкой вышел. Ким настраивал себя на эти съемки предыдущие шесть дней, но он просто не может с ним работать! Это возмутительно! От отчаяния Тэхен уже даже думал подойти к Чону, попросить прощения, лишь бы тот вернулся. Тут дело даже не в том, что новенький до скрежета зубов его бесит своей несобранностью, а в том, что этот новостной канал — детище Тэхена, он разработал идею, собирал новости, чтобы снять пробный ролик, сам его смонтировал, презентовал в студсовете. Парень уже признался сам себе, что Чон был отличным напарником, но как же тяжело проговаривать свои ошибки лично, глядя прямо в глаза. Но тут либо он переступит через свою гордыню, либо похерит все то, что далось таким трудом. Мысли Тэхена прервал звонок телефона, Хюн Дже, его новый напарник взял трубку и начал галдеть о предстоящей тусовке в Итэвоне, Тэхен невольно услышал, что и волейболисты там будут (ну и зачем он это услышал?). После окончания звонка Дже уже было собрался уходить, но: − Куда собрался? Еще не отснято, − Ким попытался усмирить свой пыл, но звучало все равно немного угрожающе. Чанёль нарушила молчание, сказав, что, в принципе, материала хватит для ролика. Тэхен, скрипя зубами, поддался и отпустил непутевого Дже восвояси, последние абзацы все равно были водянистыми, что-то там про музыкальный конкурс. − Тэ, послушай, мы же с тобой коллеги? — Чанёль спрашивает осторожно, мало ли. − Я знаю, что ты хочешь сказать. Я поговорю с Чонгуком. Лучше уж он, чем этот, — парень выдохнул, напряжение немного отпустило. Просто поговорить, извиниться. Ничего сложного. − Вот и правильно! Я не знаю, что у вас со взаимоотношениями, но даже несмотря на ваши стычки, работать было все равно приятнее и как-то веселее, − Чанёль, похлопав его по плечу и забрав камеру, быстро побежала на выход, а Тэхен так и остался стоять и думать, как он докатился до жизни такой. Ага, поговорить, извиниться. Если Тэхен сможет его выловить в университете, то это уже будет победа. Кима не покидает чувство, что его избегают. Университет, конечно, не маленький, но раньше они пересекались в столовой, в коридорах, да даже в туалете! А сейчас уже второй день младшего будто ветром сдуло. Тэхен ему устроит, когда поймает. Внезапно сзади налетает нечто, повернувшись, Тэхен видит Чимина, который сходу спрашивает: − Нашел нашу звезду волейбола, м? — Чимин ухмыляется, будто уже заранее знает ответ, несмотря на его ангелоподобную внешность, нутро у него лисье. − Слезь с меня! — у Кима уже нервы на пределе, ноги болят, голова тоже, еще этот Чон, чтоб его черти драли. − Видимо, нет. Ты такой грубый, я и обидеться могу. Но я вообще не просто так подошел, − он лукаво улыбается, точно что-то знает. Тэхен его сейчас порвет. — Ладно, не буду тебя мучать, видел его в правом крыле, на кафедре экономики. Не успел Чимин договорить, как пятки Тэхена засверкали, а от его фигуры доносилось что-то похожее на благодарность. Чимин, ухмыльнувшись, направился в свою аудиторию. Чимин а-ля серый кардинал, он общается со всеми, знает все обо всех, не даром учится на журналистском, а еще он отлично читает людей. После разговора с Чонгуком на тему того «че ты залупился на Тэхена?», он сразу почувствовал, что младший не просто залупился, он увидел в его глазах вселенскую обиду. Хоть Чон и не сказал прямо в чем дело, Чимину это и не было нужно, тут понятно сразу — втрескался. Диагноз, конечно, самонадеянный, но Пак человек проницательный. Добежав до кафедры Тэхен чуть ли не с ноги открывает дверь и залетает в кабинет, чем собирает на себе удивленные взгляды преподавателей и студентов. Ему вообще-то фиолетово-сиренево, что там кто про него подумал, поэтому отыскав капитана, подходит к нему и под локоть выводит в коридор. Все-таки разговор не для посторонних ушей. − Тэ, ты чего? — спросил младший, растерянно хлопая глазами. − Это ты чего? Думаешь, игнорировать меня и бегать — это выход? Сам же мне что-то втирал про «нормально поговорить», так что давай говорить, − по мнению Кима начало неплохое, однако нахохлившийся вид Чонгука это не подтверждает. − Я не избегал тебя, сегодня как раз думал ответить на твои сообщения, — как ни в чем не бывало отвечает Чон, но по взгляду старшего видит — ему не верят. И правильно делают, надо сказать, отвечать он не собирался, и в правду избегает. Глупо, по-детски, ну и пусть. Надоело ему страдать от невзаимной влюбленности. − Ты мне лапшу на уши не вешай. Давай поговорим. Пожалуйста, − уверенность Кима на последнем слове немного угасла, однако капитана это сподвигло согласиться на разговор, но не сейчас, а в кафе после того, как Чон отработает пропуск по макроэкономике. Хотя Чонгук это сказал с каменным выражением лица (сделал одолжение, ха), на самом деле он испытал невозмутимое счастье. Да что бы Тэхен так из кожи вон лез, чтобы просто поговорить с ним? Ему такое только снилось, особенно последние две недели. Безысходность его существования перетекла в надежду. Бабочки снова распахнули свои крылья.