12 век, какая-то крепость.
Через какое-то время Дезмонд нашел ответ на свой вопрос. Он был поваром. Точнее, тот, кто прежде носил эти доспехи, готовил еду для отряда. И, видимо, был в этом очень талантлив, раз ему в основном разрешали почти ничего не делать, судя по тому, как ему уверенно всучили в руки половник, кастрюлю и другие приспособления. В этот момент Дезмонд как никогда был рад, что провел часть своей жизни в баре, смешивая напитки. Проблема в том, что ассасин не был уверен, что средневековая печь будет работать так же, как современная газовая плита двадцать первого века.***
Следует отметить, что из всех предков, обитающих в голове Дезмонда, готовить умел только Коннор. Потому что у Альтаира была крепость в распоряжении, которая спокойно предоставляла все необходимое талантливым ассасином. Включая пайки в дорогу, еду в бюро и так далее. В общем, Альтаир не голодал. А Эцио… Эцио родился дворянином. Он мог купить еду где угодно. Даже во время своего упадка у него было множество союзников, чтобы накормить его. И, нет, Дезмонд не завидовал… Ну, может быть, чуть-чуть. Так вот, вернемся к предыдущей теме. Единственный, кто мог готовить из них четверых, включая Дезмонда, был Коннор. Но молодой ассасин почувствовал что-то странное, когда попытался мысленно подключиться к блоку памяти индейца. Дезмонд не мог точно описать это ощущение, потому что столкнулся с ним впервые. Это было как будто… ты положил на прикроватную тумбочку телефон и, когда вернулся, его так уже не было? Или, когда ты наливаешь чай, спросонья перелил через край, из-за чего испортил скатерть? Дезмонд посмотрел на скудные ингредиенты на столе и оглянулся на уже разожженную средневековую печь. Дезмонд почувствовал на себе голодные, ожидающие взгляды солдат. И отдельный обеспокоенный взгляд фиолетового чувака (что вообще означает этот цвет? Он ничего для Дезмонда не значит, черт возьми). Дезмонд понял, что попал в беду. Дезмонд стал делать то, что умеет лучше всего. Хорошо, что ему нужно покормить только его отряд. Всего десять клиентов (как оказалось, их временно совместили с другим отрядом, чтобы добраться до место назначения и фиолетовому парню на самом деле подченялось десять человек, а не двадцать), ни один из которых пока что не хотел его смерти. Все будет хорошо.***
Да, ситуация была… не совсем такая, к которой был готов или вообще бы готовился Дезмонд. Но в целом, он как бы справился. И, судя по довольному чавканью и звукам поскребывания ложек об тарелки, очень неплохо справился. Спасибо тому, кто оставил в наследие после себя поваренную книгу в баре. Дезмонд не знает твоего имени, но будет хранить память о тебе всю оставшуюся жизнь. Дезмонд с силой ущипнул себя за безымянный палец. Ему нужно быть бдительным! Нет, ему просто нужно бежать отсюда!.. Кстати, ему кажется, или стало как-то тихо?.. Дезмонд, оторвавшись от мытья посуды в бочке на кухне, с тревогой обернулся в сторону столовой… Где-то за окном раздался крик орла. … чтобы встретиться взглядом с командиром отряда, держащего тарелку супа, которую он взял, как думал Дезмонд, для того, чтобы получить добавку. Живот ассасина, который так и не получал еду уже более двадцати четырёх часов, громко и протяжно заурчал. В этот момент молодой спаситель мира мог видеть, как глаза фиолетового, наконец, снявшего железное ведро со своей головы, наполняются РЕШИМОСТЬЮ. «Слушай, парень, ты знаешь, что слишком много доброты в эту эпоху — это верное ухаживание за смертью?» — очень хотелось сказать Дезмонду, который, поддавшись своим битым жизнью инстинктам, осторожно попятился в сторону. Фиолетовый солдат сделал шаг вперед. Дезмонд почувствовал огромное давление. Дезмонд не сдержался.***
На самом деле всё не было так уж плохо — по скромному мнению Дезмонда, хуже всего может быть только его смерть, и то теперь это не аргумент. Ну, возможно, они немного побегали по крепости, к шоку многочисленных свидетелей… В свою защиту Дезмонд хочет сказать, что его никогда не пытались насильно покормить. Скорее уж наоборот – ассасин, будучи взрослым человеком, мог позаботится о себе самостоятельно и поэтому в основном встречал пренебрежение со стороны таких же взрослых людей, что было логичной постановкой вещей. И да, по итогу он потерялся из виду и забрался на крышу. Оттуда он видел, как его отряд осторожно распределился по выходам из крепости, явно опасаясь, что он в панике убежит из крепости или что-то в этом роде. Дезмонд чувствовал себя опозоренным, а цвет фиолетового парня приобрёл сероватый — не как у информаторов, а на несколько тонов потемнее — оттенок. Дезмонд понятия не имел что это подразумевает под собой, но всё равно забился поглубже в угол какой-то то ли колокольни, то ли еще чего. Вся эта ситуация такая неловкая.***
В конце концов, переборов смущение и стыд (а не потому, что на крыше стало холодно), Дезмонд попытался проскользнуть мимо острых глаз и настороженных ушей. Но у него, конечно же, ничего не получилось. Снова. Виноватый взгляд теперь серовато-золотисто-фиолетового парня вряд ли бы заставил остановиться любого здравомыслящего ассасина, который намеривался убежать. Но это был Дезмонд, так что… Да и нужно же было повару попробовать собственное блюдо, верно? Тем более он впервые готовил в этом пространстве и времени из чистых продуктов — было бы интересно узнать разницу. Тем более его окружили — хотя и таким образом, чтобы не давить на — судя по всему, как они считали — слабую психику. Дезмонд наградил несчастным взглядом широкое поле, в котором он мог незаметно проползти, деревья, на которые он мог взобраться и конюшню, лошадь которую он мог бы «одолжить»… … и молча спустился со стены, забрал свою тарелку из рук солдата и вернулся в уже пустую (не считая осторожно-виноватых взглядов других вояк из его отряда, которые наблюдали за ним из окон) столовую. Теперь Дезмонд сам по какой-то причине чувствовал себя виноватым. Дезмонд думает, что так выглядит безумие. Дезмонд приподнял железное ведро на своей голове и стал торопливо, но аккуратно — на этот суп ушли все ингредиенты! — есть еще теплый — видимо, кто-то снова его разогрел — отвар. (Дезмонд и не подозревал что эта «тарелка перемирия» будет повторятся еще некоторое количество раз)***
Дезмонд не совсем понимал стремление фиолетового (теперь серовато-золотисто-фиолетового) парня его накормить. По этой причине он обратил свое внимание на местную архитектуру. Не то чтобы столовая выглядела совсем уж заброшенной — здесь явно убирались, как могли — но определенные следы старости (скрипучие доски пола, отсутствие бра для факелов, прогнившие столы, это что, только что крыса пробежала?) она все-таки несла. Но со стороны обороны крепость, на первый взгляд, как оказалось достаточно надежный: здесь было место, где пасли животных (не очень большое), здесь были колодцы с водой (причем довольно чистой), крепость находилась почти на холме, с одной стороны был лес, с другой степь с высокой травой. Что для пустынного климата почти оазис. Наверно и такое особое расположение крепости повлияло на решение вышестоящего начальства урезать количество поступаемых ресурсов. Позади него раздался громкий треск — Дезмонд ловким движением вернул шлем на место. — Мухханад, если ты сломаешь дверь, ты же ее чинить и будешь!!! Раздался еще один треск — дверь захлопнулась. Послышались громкие шаги — почти топот — и Эцио в Дезмонде поднял голову, заставляя последнего сильно забеспокоиться за здоровье и жизнь смутьяна в целом. Кажется, мы когда-то упоминали (в прошлой серии), что Дезмонд — неконфликтное существо? А вот его предки… не совсем. Орлиное зрение, без контроля молодого ассасина, активировалось. В поле зрения отразилась… э-э-э… У Дезмонда дернулось нижнее веко. Лимонный? Нет, коричневый. Нет, темно синий. Дезмонд подозревал, что так чувствуют себя эпилептики. Ну, или дальтоники. Дезмонд, очевидно, плохо в этом разбирался. Но красного (нужного оттенка красного) не было, и ассасин считал это самым главным. Дезмонд моргнул и вернул привычные — а главное, логичные — цвета миру… … и встретился со спокойными, но проницательными карими глазами. Дезмонд опустил свой взгляд к полу, тем самым подавляя своего, на удивление, активного предка-итальянца. Ассасин почти чувствовал шёпот Эцио, призывающий к… Тише, шизофрения, ещё не настал твой звёздный час. — Так значит… это из-за тебя Аасим поставил всех нас на уши? — спросил мужчина, загорелое лицо которого отчасти напоминало мордочку собаки, которое во времена Дезмонда предпочитали ошиваться рядом с «Плохой погодой» в поиске объедков. Эта собачка была где-то по колено молодому спасителю мира и очень любила агрессивно лаять, пока кто-нибудь — Дезмонд, если быть точнее — не кормил ее. Босс часто раздражался из-за этого и ворчал: «Приручили на свою голову…». И так уж получилось, что и тон голоса и цвет волос — немного рыжеватый, пыльный, в едва заметными завитыми локонами — солдата очень совпадал с голосом и шерстью Тото (имя собачки). Внутренний Эцио Дезмонда опустил голову ровно на сантиметр, но все еще продолжал присматриваться к предполагаемому тамплиеру — потому что внешность обманчива. Дезмонд в душе глубоко вздохнул, как всегда, принимая свою учесть и начинаю думать, как он будет выкручиваться из ситуации. Тем временем солдат, даже не подозревая, что смог избежать мгновенной смерти от Эцио только потому что снял свой шлем в жаркую погоду, стал немного раздражатся из-за молчания Дезмонда. — Что молчишь? Я задал простой вопрос! Дезмонд молчал, хотя и понимал, что тем самым разогревает конфликт. А что он мог сделать? Он не знал тональность голоса первоначального владельца брони, а его отряд был слишком близко для его душевного спокойствия. Признаемся честно — от его разоблачения спасал только широкий шлем, который прикрывал большую часть его лица. Значит, его беречь и будем. Дезмонда осторожно отложил миску и ложку на стол и опустил руки, готовый защищать самое дорогое в его маскировке. Но солдат перевел взгляд на миску с остатками (половина — у Дезмонда воротило живот от скачков эмоций). — Значит, тебе это не нужно? Мужчина резким движением подхватил миску и в два глотка покончил с едой. Дезмонд волей неволей удивился — солдат только что побил рекорд по проглатыванию напитков в «Плохой погоде». А учитывая, что это не просто алкоголь, который легко глотается (если не считать жжения), а густой суп с нарезанными овощами… Кажется, ассасин нашел нового чемпиона. Будь он еще на работе, уже бы предоставил золотую карточку со скидкой в пятьдесят процентов. Выпив суп до дна и прожевав остатки овощей, солдат вдруг странно выпрямил спину и замер, не шевелясь и не моргая, уставившись в пустоту за спиной Дезмонда. Спаситель мира бросил короткий взгляд за спину. Никого. Эцио внутри Дезмонда поднялся во весь рост, предчувствуя неприятности. А потом солдат внезапно бросился на Дезмонда через стол и, крепко обхватив руками, громко заплакал. Если бы Эцио существовал физически, то он и Дезмонд бы недоуменно переглянулись. Следует отметить, что сам ассасин ни то что бы не любил близкий контакт — всё-таки человек существо социальное, просто кому-то это нужно больше, а кому-то меньше — но от незнакомого человека, да ещё и по непонятным причинами в таких обстоятельствах? Твёрдое нет. Но ассасин был под маскировкой и, следовательно, почти ничего не мог с этим поделать. Так, Эцио, тьфу, Дезмонд, скрой скрытый клинок, а то кто-то заметит. Давай-давай. Оружие с едва слышным скрипом вернулось на место. Просто какой-то чувак решил поплакать на твое плече — в этом нет ничего страшного. Может быть немного неловко, но определенно не смертельно. Вероятно, у незнакомца-предполагаемого-тамплиера просто такой плохой день — вон, даже агрессивно себя вел в самом начале знакомства. … Так, ладно, сделай уже что-нибудь. Дезмонд неловко — и очень, очень — осторожно похлопал мужчину по дрожащей от всхлипов спине. Последний заплакал ещё громче, чем прежде. Дезмонд поморщился. Будь на нем футболка или толстовка — всё наверняка бы промокла насквозь. За окном послышались странные звуки, и Дезмонд бросил взгляд через стекло. Весь его отряд на улице захлебывался в слезах и, похоже обнимались друг с другом. Дезмонд:? Дверь в столовую снова распахнулась, и вошел капитан его отряда, который недавно пытался насильно накормить замаскированного ассасина. Тоже со слезами на ничего не выражающем лице. А потом он внезапно согнулся в три погибели и зажал рот рукой, словно его вот-вот стошнит. Дезмонд:?? Внутренний Эцио прошептал: «Если не черта не понимаешь — используй орлиное зрение». Что молодой ассасин и поспешил сделать. Пространство послушно погрузилось во тьму Дезмонд поспешно отвел глаза от — как его там назвали? Мухханад? — солдата-диско-шара и вместо этого повернул голову в сторону командира отряда в поиске ответов. И понял, что со зрением опять творится странная чушь. Потому что фиолетовая аура почти полностью была поглощена черным цветом, который в свою очередь — Дезмонд неверяще распахнул глаза — вытекал через слезы. Ассасин таки осмелился посмотреть на солдата в своих руках и заметил примерно ту же ситуацию, только в сто раз хуже — полностью черный и оттенок был настолько сгущенный, что казался испачканным. Дезмонд не знал, как черный мог быть испачканным, но солдат-бывший-диско-шар это явно продемонстрировал. Дезмонд оглядел столовую в поиске хоть какой-то зацепки и натолкнулся взглядом на миску из-под супа, лежащую на полу. На дне, вместе с остатками укропа/петрушки другой зелени невинно лежали какие-то золотые частицы. А котёл-то общий. Спина Дезмонда напряженно выпрямилась от догадки. Он очень медленно опустил голову и посмотрел свои руки, выпрямив их перед собой в неловкой позе — плачущий солдат не хотел его отпускать. А если быть точнее то только на правую руку, которая когда-то прикоснулась к технологии Ису. На ней были те же золотые частица. Дезмонд силой воли отключил орлиное зрение и прищурился, привыкая к старым оттенкам и рассматривая руку. Это было едва заметно, но кожа явно была немного... содрана. Похоже, ассасин линял. Дезмонд:??!!??!!