Все ещё Флоренция, 15 век.
Дезмонд чувствовал себя странно снова проходя мимо — на этот раз совершенной другого - … э-э-э… набожно строения. Просто ассасин действительно плохо разбирается в вере и знает только одно из множества названий — церковь. И Храм. Но это совершенно плохая ассоциация на данный момент. Дезмонд быстро встряхнулся и поправил непривычную — персидскую — одежду, которую нашел в одном из сундукова не вгробу. И еле-еле уберег ее от грязи старых катакомб. На самом деле довольно странная награда, но тоже по-своему рассказывают историю прошлого хозяина Гробницы. Кстати, по мнению Дезмонда, он стал походить на какого-то иностранного торговца. Молодой спаситель мира искренне надеялся, что это не подлинная одежда давно умершего ассасина. Иначе ему будет немного не по себе. Потому что ему уже хватает трех предков в своей голове — ему не хватало четвертого. Или пятого. Он не знал как с помощью чужой одежды он может вызвать призрак предка в своей крови но подозревал, что с его удачей может произойти все что угодно. Дезмонд печально вздохнул и покинул гостеприимные стены Божьего дома. Главное не сделать это привычкой.***
На самом деле молодому ассасину было непривычно делать все так… поспешно и непродуманно. С другой стороны он был в Италии пятнадцатого века. Во Флоренции. В пятнадцатом веке. Это не укладывалось в голове. Он может увидеть Эцио! И он не будет иллюзией! И да, Дезмонд не не находил в себе сил стеснялся своего… э-э-э… поклонения. Во-первых, Эцио это заслуживает. Хотя бы за свое ослиное упрямство, построение братства почти из ничего и многолетний поиск ответов. Во-вторых, подростковый возраст молодого спасителя мира был… мягко говоря, плохим. В третьих, он умер. И думал об этом до этого. Поэтому Дезмонд считал, что в свои двадцать пять лет он может иметь некоторые поблажки. Поэтому он не огораживал, ни коим образом не ограничивал свои чувства от своего второго предка. Но он не планировал путешествие во времени. И теперь все вышеперечисленно вылилось в страшную кашу из эмоций, воспоминаний, желаний и многого другого, практически не поддающегося расшифровке. Но Дезмонд все равно чувствовал себя таким энергичным как никогда. Но так же он прекрасно понимал, что ему нужно было сохранять здравомыслие — находится здесь, в этом времени и, самое главное, в своем теле настолько же восхитительно, насколько и опасно. Хотя бы потому что люди здесь гораздо проницательнее. Дезмонд по опыту (Эцио) это понимал. Образование в моде и все такое. Так что нужно быть внимательнее и попадаться по самому минимуму. И точно избегать таких ситуаций, как с монахом. А еще лучше забыть об этом навеки вечные. Дезмонд смущенно прикрыл лицо рукой и тихо застонал, переживая всплеск стыда. Похоже, Италия делает его более эмоциональным, чем обычно. Да и сами итальянцы отчасти рифмуются с испанцами. И, следовательно, тоже были эмоциональными. По крайней мере, в воображении Дезмонда это звучало логично. … Нужно найти другую тему для отвлечения внимания.***
Теперь, когда ассасин двадцать первого века больше выглядел как человек этой эпохи (возможно, немного старомодный, но это гораздо лучше, чем если бы его сожгли на костре за молнию на штанах), передвигаться по городу — по Флоренции - стало гораздо спокойней. И да, хотя его возбуждение и упало до довольно низкого уровня, но совсем убрать его из своей нервной системы Дезмонд не сумел. Потому что он никак не мог остановить одну из извинения в своём мозгу, которая продолжала повторять: Флоренция-Эцио-Флоренция-Эцио-Флоренция-Эцио-Флоренция-Эцио-Джованни-Флоренция-Эцио… Дезмонд чувствовал себя отчасти сумасшедшим. Но это чувство не уходило уже который месяц — а началось она сразу де после того как он впервые вылез из анимуса — так что на общем фоне это казалось незначительным. Но Флоренция… Дезмонд на секунду завернул за угол и с силой ударился головой об стену дома. Соберись! Чтобы кого-то спасти и сохранить этот прогресс - нужна трезвая голова на плечах!!! Дезмонд медленно вздохнул и так же медленно выдохнул. Ладно, давай представим, что это не Флоренция, а, например, Нью-Йорк. Или что-то похожие, любой другой город под другим именем, не так важно. И что его активная миссия на данный момент — это спасение четверых объектов. И охрана трёх дополнительных. Просто так получилось что у них похожие имена на его предков — глупо волноваться из-за такого совпадения. Притом спасти их нужно незаметно. И в одиночку. Другими словами, стелс-миссия с ограниченными ресурсами и без братства за спиной. Сразу же появилось знакомое ощущение, что Дезмонду слишком мало платят. Хорошо. Благо, основной агрессор по отношению объектов спасения Дезмонду был известен. Уберто Альберти. Дезмонд собрал волю в кулак, поправил ярко красный плащ на правом плече и вышел из тёмного переулка***
Конечно же, Дезмонд не ринулся сразу же убивать агрессора (тем более когда он, как всегда, был одним из власть имущих — тамплиеры не могут существовать без этого статуса) — это было по ассасински, но совершенно контрпродуктивно именно в этом деле. Потому что эта ситуация выглядела как домино. Ну или как паутина. Хоть один раз — всё провалится. Потому что у тамплиеров, очевидно, был компромат на его объект и семью объекта. И у агрессора были союзники, чтобы им воспользоваться. Поэтому сначала следовало изъять все документы, которые могли бы послужить смертельным приговором для главного объекта и, следовательно, для его семьи. В том числе и обратные доказательства, чтобы было больше шансов. К счастью, он знал расписание объекта — следует начать с него. Но сначала нужна более скрытная одежда. Желудок Дезмонда внезапно прострелили стрелой. Послышалось громкое урчание. Дезмонд вздохнул. И, возможно, немного еды.***
«Так же следует избегать контакта с объектом, — отметил Дезмонд, осторожно приглядываясь к дому объекта и при этом делая вид, что рассматривает товар на прилавке, — объект связан клятвой верности с местным властьимущим и взаимодействие будет иметь определённые последствия. И не факт, что они положительно повлияют на ситуацию». Внезапно он увидел как из дверей палаццо выходит маленькая, но знакомая фигура. Последний раз он видел её плывущей в лодке ещё на двух телах, холодных и неживых. Все внутри Дезмонда сжалось, несмотря на то, что он только что перекусил местными фруктами. Тем временем Петруччо — он выглядел таким молодым — прилежно прикрыл двери во внутренний дворик и, оглянувшись по сторонам, повернул направо. Дезмонд не мог не последовать за ним в след.***
Чем дальше уходил самый младший сын банкира-ассасина от богатых районов города, тем сильнее волновался Дезмонд. Потому что Джованни стремился дать своим детям детство и, следовательно, никто из младших членов семьи не имел боевых навыков. Кроме Федерико, потому что он наследник. И то, насколько мог видеть Дезмонд, у него было полно свободного времени. Нет, спаситель мира не завидовал. Старался этого не делать. Это было сложно. Но вместе с завистью смешалась радость. За то, что хотя бы кто-то***
Через какое-то время Дезмонд почувствовал непонимание. Потому что в передвижении сына главного объекта не было никакой особой цели — одну и ту же улицу они прошли несколько раз. Возможно, Петруччо просто прогуливается? Нет, его глаза слишком активные. Что-то ищет? Дезмонд нахмурился. Ему (Эцио) никогда не нравился этот район. Хотя гильдия воров и состояла в союзе с братством ассасинов, но не всегда вор был именно вором, а не нанятым разбойником. И так уж случилось, что Петруччо родился со слабым здоровьем и, следовательно, выглядит как самая соблазнительная жертва ограбления. Вся эта ситуация действительно нервировала Дезмонда. И как раз в этот момент его маленький объект решил взобраться на коробки. Ассасин двадцать первого века невольно закатил глаза. Кровь Аудиторе. Ну конечно же. Дезмонд прищурился в сторону маленькой фигурки. Вопрос: зачем ему туда понадобилось лезть? Через какое-то количество неудачных попыток взобраться на ящик (слишком маленькое тельце и слабые ручки), сын главного объекта несчастно запрокинул голову и посмотрел… Дезмонд прищурился и включил орлиное зрение. … на орлиное перо. Молодой голос в его голове воскликнул: — Эй, Эцио! Дезмонд прикрыл глаза от внезапной россыпи белой пыли в его собственном сознании. — Что ты здесь делаешь, Петруччо? Ты должен быть в постели! — молодой Эцио остановился перед своим младшим братом. — Мне нужны эти перья! — ответил Петруччо, указывая на крыши. — Зачем? — Это секрет. — Если я принесу их тебе, ты вернёшься в дом? — Да, обещаю. Белая пыль, смешанная с золотыми бликами воспоминания рассеялась и вернула Дезмонда к реальности (?). Он всё ещё всей душой ненавидел эффект кровотечения. Дезмонд тяжело вздохнул, бросил последний, короткий взгляд на Петр… объект и, обогнув здание так, чтобы его не было видно, стал взбираться на крыши.