***
Сердце бешено колотилось в груди, норовя вырваться и упасть в ноги. Наконец вышедшая наружу злость вызвала прилив адреналина, который заставил Эдгара буквально бежать в сторону дома. Руки потели, хотелось рвать и метать – настолько неконтролируемой была эта агрессия. Вся рациональность выветрилась из головы, оставляя место лишь гневу. Через какое-то время мозг постепенно начал осознавать, что всё миновало, и мышцы ног заныли, требуя перерыва. Сбавив темп, он начал усиленно втягивать ноздрями тёплый воздух, приводя мысли в порядок. Вернуть самообладание так и не удалось: злоба всё ещё контролировала разум, не позволяя думать адекватно. Поняв, что все попытки успокоиться сейчас бесполезны, парень решил прибегнуть к более простому способу. Он выудил из кармана брюк телефон, а затем потянулся к рюкзаку, доставая кейс с наушниками. Музыке всегда удавалось создать у него определённое настроение, но в данный момент ему просто нужно было заглушить навязчивые мысли. Они преследовали его постоянно, замолкая лишь в редкие моменты счастья. Теперь же, входя в резонанс с учащённым сердцебиением, они, казалось, готовы были прогрызть дыру в черепе и окружить парня со всех сторон, не давая ему сбежать из своего плена. В ушах наконец заиграл знакомый мотив последней добавленной в плейлист песни, и он, стараясь ни о чём не думать, зашагал в такт мелодии.***
Квартира встретила его привычной тишиной. Уже несколько месяцев Эдгар жил один, и, наверное, сошёл бы с ума, если бы Колетт не навещала его несколько раз в неделю. Оставив рюкзак в прихожей и на ходу сунув ноги в тапки, всё еще в наушниках он поплёлся в кухню. Живот жутко урчал, напоминая, что парень за весь день так ничего и не съел. Готовка была последним, чем ему хотелось бы заняться в данный момент, поэтому, заварив свой любимый зелёный чай и взяв в свободную руку коробку шоколадного печенья, он перебрался в свою комнату, стараясь по дороге не разлить содержимое кружки. Вся квартира выглядела так, словно в ней никто и не жил. Чаще всего так и происходило: парень проводил большее количество времени в своей комнате, соответственно, и весь бардак обитал исключительно там, не осмеливаясь распространяться дальше. Сейчас здесь было темно: утром он не успел раздвинуть плотные шторы, которые даже днём не давали свету проникнуть в помещение. Оставив еду на письменном столе, он отодвинул в сторону серую ткань, наконец пуская внутрь солнце. Парень обернулся, щуря глаза, теперь, на фоне залитых лучами белых стен, беспорядок обретал более чёткие очертания и выглядел в разы хуже. Уборка, как и готовка, сейчас не входила в список приоритетных дел, поэтому он со вздохом вернулся за стол, намереваясь сразу разобраться с домашней работой. В сопровождении музыки задания решались в разы быстрее, а кружка из-под чая через десяток минут была опустошена. Нетронутой осталась лишь коробка печенья – есть совсем не хотелось. Ещё час муторного заполнения таблицы по истории, затем ещё один, посвящённый решению задач по геометрии, и сочинение про художественные образы в романе Булгакова на десерт, и можно было со спокойной душой перебраться на рядом стоящую кровать. У него никогда не было проблем с учёбой, его научили ответственно подходить к любой работе. Поэтому он заранее выполнял всё, что требовалось, тем самым выделяя себе уйму свободного времени. Однако в его ситуации это скорее было проблемой. Когда он не занимал себя чем-то, не отвлекался на музыку, его разум уносило далеко в пучины самокопания, откуда он редко находил выход сам. Музыка давно наскучила, и Эдгар, убрав наушники обратно в кейс, устроился на широкой кровати. Лучи закатного солнца словно накладывали на помещение красный фильтр, окрашивая высокий потолок розовым и придавая мебели кровавый оттенок. Он какое-то время лёжа разглядывал вечернее небо, виднеющееся из окна, а потом на него внезапно нахлынули воспоминания о сегодняшнем дне. «И что на меня нашло?» — думал он, потирая лицо руками. Это была не первая подобная выходка, но он не мог вспомнить, чтобы когда-либо ещё ему было так стыдно. Он никогда раньше не срывался на незнакомых людей. Почему именно сегодня всё вдруг поменялось? Агрессия казалась безосновательной, а его поведение нелепым и неуместным. Он опять дал волю эмоциям, которых не должен был испытывать. Откуда взялась эта злость? Парень снова и снова прокручивал в голове события минувшего дня, пытаясь выцепить то самое, спровоцировавшее настолько резкий ответ на безобидный вопрос. Безусловно, это было не самое удачное утро в его жизни, и бессонница добавляла особых красок этой картине. Но ведь за последний год это стало почти обыденностью, а за время уроков от плохого настроения не оставалось и следа благодаря Колетт. Значит, причину нужно было искать в школе? Его вдруг осенило: ведь это Фэнг донимал его весь день, бросал на него недоуменный взгляд, каждую перемену пытался втянуть его в разговор. «Проводить тебя до дома?» — передразнивал он слова парня, а затем ещё больше нахмурился, вспомнив с какой усмешкой на лице они были произнесены. Всё кричало о том, что его хотели высмеять, и его агрессия в этом случае казалась вовсе не беспочвенной. Такой пазл сложился в его голове и более не желал перестраиваться – так просто было винить во всём непутёвого одноклассника. Он прикрыл глаза, переосмысливая своё умозаключение. Внезапно со стороны стола послышался короткий рингтон, и экран телефона загорелся, освещая потолок потемневшей из-за ушедшего солнца комнаты. Эдгар, узнав специфический звук мессенджера, поднялся в кровати и схватил лежащий на самом краю смартфон. Было нетрудно догадаться, что Колетт после случившегося решит поинтересоваться о его самочувствии, странным было лишь то, насколько поздно она это сделала. В шторке уведомлений он прочитал короткое «как ты?» и, перейдя в чат с девушкой, быстро напечатал в ответ «уже лучше». Ему не хотелось прямо сейчас вываливать на подругу все свои переживания, к тому же, она и без расспросов прекрасно знала, что у него на уме. Они ещё какое-то время переписывались, Колетт похвасталась новыми тканями и рассказала, как долго им с Эмз пришлось ходить по торговому центру в их поисках. Спустя час их совместных рассуждений на отвлечённые темы, девушка вдруг вспомнила, что другу крайне важен здоровый сон, и, бескомпромиссным «спокойной ночи», отправила его спать. Тот, чувствуя, как усталость медленно расползается по телу, не стал спорить и уже через несколько минут, переодевшись, оказался в мягкой постели. Пряча нос в одеяло, он на удивление быстро заснул. Видимо, в эту ночь бессонница решила временно сдать свои позиции.***
Первый будильник был намеренно отключен, вдогонку ему прозвучал второй, оказавшийся более успешным: Эдгар наконец разлепил глаза, нащупывая на столе телефон. Он был решительно настроен не опаздывать, поэтому, бодро подскочив с кровати, сразу направился в душ. Кажется, сегодняшний день обещал быть более удачным, чем вчерашний, и утренняя рутина больше не казалась ему невыносимым наказанием. Змея в виде лейки душа больше не норовила сбежать из рук, а яичница в этот раз была приготовлена на сковороде. Всё шло подозрительно гладко, и он не сказал бы, что ему это не нравилось. Перед выходом из дома он последний раз глянул на своё отражение в зеркале, стоявшем в прихожей. Иссиня-чёрные волосы длинной чёлки, свисая, закрывали собой бόльшую часть лица. Слегка помятая белая рубашка свободного кроя была аккуратно заправлена в серого цвета брюки, а рукава её были небрежно закатаны примерно до локтей. Жилет такого же пепельного цвета дополнял образ примерного гимназиста и скрывал за собой половину бордово-красного галстука, повязанного под воротом рубашки. Ему идеально подходила эта форма, визуально увеличивая костлявые плечи и ноги, она придавала его телу гармоничные пропорции. Он немного поправил причёску, а затем наконец вышел из дома. Погода даже не думала портится, солнце ярко заливало собой всё вокруг, подсвечивая кроны желтеющих деревьев, все дороги покрывались ковром опавших листьев, и изредка виднелись бригады рабочих, сгребавших их в огромные кучи. К счастью, сегодня ему не нужно было торопиться, и он шёл, наслаждаясь осенним пейзажем. Дорога заняла привычные двадцать минут, за которые ему всё-таки удалось привести свои мысли в порядок. Всё смятение словно выветрилось за время короткой прогулки, и он уверенно зашагал к воротам гимназии. До начала занятий ещё оставалось немного времени, поэтому школьный двор был полон учащихся, среди которых Эдгар так и не смог разглядеть знакомый силуэт с длинными рукавами. Судя по всему, сегодня настала очередь девушки опаздывать. Он осмотрелся вокруг, поблизости не нашлось ни одной свободной лавочки, и ему оставалось лишь, отойдя чуть в сторону от толпы, дожидаться подругу. Ещё несколько мгновений он, скрестив руки на груди, изредка поднимал глаза на вход, когда среди общей массы людей, вдруг показалось знакомое лицо. Фэнг неспеша двигался в направлении здания, сначала не замечая стоявшего поодаль одноклассника, а затем внезапно повернул голову и, глядя прямо на него, улыбнулся. Тот, в момент растеряв всю свою решительность, недоуменно изогнул бровь, а как только новенький скрылся в дверях гимназии, сжал кулаки. «Да он издевается» — злился парень, не понимая почему азиат ведёт себя так, будто позабыл о вчерашнем. В воротах уже со звонком показалась Колетт. Она быстрым шагом преодолела опустевший двор и, оказавшись перед другом, с ухмылкой пожала плечами: — Похоже, я вовремя. Он в ответ молча хмыкнул, и вместе они поспешили в класс. По пути девушка всё-таки пояснила причину своего опоздания, а заодно осведомилась о самочувствии парня. Тот ответил ёмким «всё хорошо» и почти не соврал, ведь до встречи с Фэнгом день казался практически идеальным. Под недовольным взглядом учителя они пробрались в класс и тихо заняли свои места. Составитель расписания видимо хотел поиздеваться над одиннадцатиклассниками, поставив первым уроком геометрию, потому что ранним утром голова отказывалась искать взаимосвязи между бесконечными теоремами. Отчего-то именно уроки математики тянулись дольше всех остальных, но спасительный звонок в конце концов освободил их от решения замысловатых задач. Многие одноклассники, решив взбодриться едой из столовой, почти сразу покинули кабинет. А вот компания с задних парт всё так же оставалась на своих местах, девушки ещё во время занятия начали шептаться, а теперь и вовсе во весь голос обсуждали что-то, не обращая внимания на происходящее вокруг. Эдгар краем глаза заметил, как его сосед уже было повернулся к нему, намереваясь завязать разговор. Сейчас у него бы не вышло уйти от диалога с помощью Колетт, поэтому он, чтобы избежать неловкого молчания, вскочил с места и вышел из помещения вслед за остальными учениками. Во многих коридорах гимназии, соединявших противоположные части здания, отсутствовали окна, отчего единственным источником освещения были висящие на потолке лампы, которые днём чаще всего оставались выключенными. Свет проникал сюда лишь из рекреации с огромными панорамными окнами, но его не хватало на всё пространство. Здесь вряд ли можно было увидеть кого-то во время первой перемены, поэтому он медленно брёл вдоль стены, стараясь успокоиться. «Ну почему он просто не может оставить меня в покое?» — думал парень. Он уже дошёл до середины коридора, когда почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо. Вздрогнув от неожиданности, он резко развернулся, готовый ударить умника, решившего, что это лучший способ обратить на себя внимание. Перед ним стоял Фэнг, лицо которого невозможно было разглядеть из-за темноты. — Слушай, давай поговорим, — неуверенно сказал он. Эдгар ещё пару секунд стоял в оцепенении, соображая, что к чему. Агрессия, которую весь вчерашний вечер он так усердно подавлял, снова заполонила разум. Его безумно злили непрекращающиеся попытки азиата наладить отношения, и он решил покончить с ними раз и навсегда, если уж вчерашнее происшествие не отбило у него всё желание общаться. Сохраняя паузу, он начал обходить его по кругу, тот сначала следил за его действиями взглядом, а затем и вовсе повернулся так, что его спина оказалась параллельна стене. Парень напротив тоже остановился, и вдруг, выставив вперёд правую руку, отрезая путь для отступления, прижал его к стене. — Чё ты ко мне прицепился? — проговорил он сквозь зубы, — что было непонятного в фразе «пошёл нахуй»? Фэнг смотрел на него, слегка подняв в недоумении брови. Похоже, не совсем такой исход он ожидал от их разговора. Теперь на его лицо наконец попадал луч света, поэтому все его эмоции легко можно было считать. До этого Эдгар не смог детально разглядеть внешность одноклассника, сейчас же, вблизи, было видно всё до мелочей. Часть тёмных волос была завязана в небрежный пучок, другая ниспадала до плеч, а у самого лица остались несколько коротких прядей, из-под которых выглядывали густые брови. На нём был серый пиджак, а под ним виднелась не заправленная в свободные брюки рубашка. Галстук, являвшийся обязательным элементом образа каждого в этом учебном заведении, расслабленно висел на его шее. В целом, весь образ говорил о его развязности, видно было, что его вовсе не обременяла такая форма и он носил её так, словно это был спортивный костюм. — Ещё одно слово в мою сторону, — воспользовавшись молчанием оппонента, продолжил он, — поверь мне, я испорчу твою жизнь. Со стороны стены сначала послышался сдавленный смешок, а потом парень, уже не сдерживаясь, звонко рассмеялся в полную силу. Настала его очередь удивлять собеседника, который, потеряв весь свой серьезный настрой, непонимающе уставился на новенького. — Рэмбо ты комнатный, — выдавил Фэнг сквозь смех, — ты правда надеялся меня этим запугать? — он выдержал паузу, разглядывая как растерянность на лице напротив меняется на раздражение, а после серьезно добавил, — мог бы просто попросить тебя не донимать, я не настаиваю на нашем общении, просто весь оставшийся год нам придется сидеть вместе, и… Он не договорил. Эдгар, бросив напоследок презрительный взгляд, оттолкнулся от стены рукой, на которую до этого момента опирался, и широкими шагами направился в сторону, откуда недавно пришёл. Оставшись один, Фэнг ещё какое-то время смотрел ему вслед, между ними опять повисла недосказанность, не дававшая упрямому азиату покоя. Конечно, он не собирался бросать своих попыток наладить общение, ведь напрямую никто не запрещал ему навязываться. Кроме того, подсознательно он отчего-то был уверен, что у них нашлась бы масса тем для разговора. Прямо над головой оглушающе раздался звонок, сообщая о начале второго урока. Он вздрогнул и, недолго думая, торопливо зашагал в класс. Извинившись за опоздание, парень плюхнулся за парту, пытаясь вспомнить какой предмет шёл следующим в расписании. Он вгляделся в лицо молодой преподавательницы, которая поприветствовала всех фразой «hello students». Английский, в отличии от русского, давался ему не так легко, но он, тем не менее, знал его примерно на уровне одноклассников и успешно справлялся со всеми заданиями. Спустя сорок минут за дверью послышались голоса гимназистов, которым, по-видимому, настолько не терпелось посетить столовую, что они, не дождавшись окончания урока, выбежали из кабинетов с боевым кличем. А затем, через пару минут, звонок уже официально объявил перемену. Эмз с Колетт за первый перерыв успели обсудить все сплетни, и теперь развернулись к задней парте, за которой до сих пор царила тишина. Пару секунд они переглядывались между собой, загадочно улыбаясь, после чего девушка с фиолетовыми волосами наконец заговорила: — Вы уже видели приглашение?