Мы танцевали до рассвета

      Тэхён проснулся утром в хорошем настроении. Ну, утром это было назвать сложно, потому что время, скорее всего, приближалось к обеду. Он всегда так просыпался. Опять всю ночь читал глупые романы и уснул только с рассветом. Сев на кровать, он потянулся. Огромная белоснежная ночнушка чуть соскользнула с плеча. Ещё не до конца проснувшись, он побрёл в ванную комнату. Умыв лицо, Тэ поднял голову и посмотрел в зеркало. Перед ним был красивый девятнадцатилетний омега, которого даже холодная вода не смогла разбудить. Каштановые волосы волнами спадали на лицо, а на носу красовалась еле заметная родинка. По молочной коже медленно скатывались кристальные капли. Тэхён ещё немного задержал взгляд на себе и направился в гардеробную. Скинув ночнушку он надел широкие летние штаны и объемную рубашку, чьи рукава так красиво раздувались на ветру. Июнь был в самом разгаре, и ирисы в их большом саду только начали цвести.       Он быстро спустился по старой винтовой лестнице и прошёл в кухню, где, судя по звукам, шла оживлённая беседа.       — Нет, Сону, ты добавляешь слишком много сахара, — папа разговаривал с их домработником, когда тот зашёл, — понимаешь, шарлотка не должна быть такой сладкой.       — Доброе утро, — сказал Тэ, беря из корзины с фруктами персик.       — Ну для кого-то утро, а для кого-то обед. Тэхён, сколько раз я тебе говорил, ложись раньше спать. Опять наверное свои дурацкие французские романы до поздней ночи читал.       Тэхён на это только глаза закатил, а папа отошёл от готовящей пирог омеги и принялся помешивать что-то на плите.       На кухню, через задний ход зашёл Чуно, их садовник. В руках у него была корзина с только что срезанными ирисами.       — Только понюхайте, молодой господин, как они пахнут.       Тэхён наклонился к цветам. Они пахли свежестью и чем-то таким непонятно дурманящим. Именно за это Тэхён любил ирисы.       — Они прекрасно пахнут, Чуно. Можешь поставить несколько в мою комнату.       — Конечно, молодой господин.       Садовник пошёл в глубь дома расставлять свежие цветы по вазам.       — Тэхён, хватит кусочничать. Лучше дождись обеда.       — Я не хочу пока. Если что поем вместе с Чимином.       — Ну уж нет, мы с Сону сделали обед только на него одного. Твой брат как проклятый работает в этой больнице, я не позволю, чтобы ты у него еду воровал.       — Ладно, — недовольно протянул Тэ, мысленно представляя, что из обеда брата он может прикарманить себе.       Дорезав салат и упаковав весь остальной обед, старший Ким завернул его в узелок и поставил на стол перед Тэхёном.       — Смотри, я могу попросить дворецкого отвезти обед в больницу, а ты можешь спокойно с нами сейчас поесть. Соджун вроде хотел приехать на обед.       Омега немного помрачнел, и, доев персик, отрицательно помотал головой. Вытерев руки кухонным полотенцем, он взял обед, предназначенный для брата и направился к выходу.       — Скажи Чимину, чтобы приходил вечером пораньше, на десерт будет шарлотка, — крикнул уходящему омеге папа.       На улице у калитки стоял уже приготовленный велосипед. Положив в корзину объемный кулёк, он выкатил его на дорогу, и, запрыгнув на него, начал крутить педали.       Как он любил кататься на велосипеде. Ветер немного дул в лицо, при этом раздувая рукава хлопковой рубашки. Он путался в от природы кудрявых волосах, и Тэхён уже представлял, как снова вечером будет их распутывать. Солнце светило ярко, и ему казалось, что весь мир существует только для него одного. Ему нравилась его беззаботная жизнь. Вот он крутит педали старого велосипеда, здоровается с прохожими, которые провожают взглядом пышущего жизнью омегу. Тэ улыбается им, а те улыбаются ему. Конечно, кто из них не знает молодого сына семейства Ким, чей особняк с огромным садом возвышается на холме их городка. Тэхён никогда ни в чём не нуждался, ему всегда подавали самое лучшее, но при этом их с Чимином редко баловали и, в конце концов, воспитали приличными омегами.       Таким образом, Тэхён ехал по полю на велосипеде и думал о том, как он любит свою жизнь. Как он любит это лето, этот знойный июнь. И в данный момент у него была только его молодость, чьей беззаботностью и лёгкостью он привык наслаждаться.       Подъехав к больнице Святой Марии, Тэхён слез с велосипеда, достав из корзины приготовленный для брата обед. Здание больницы было построено совсем недавно, около года назад, когда только началась война. Деньги на строительство внесли местные жители, и, как Тэхён знает, большинство суммы пожертвовала именно его семья.       Тэ вошёл в белое помещения, так и сверкавшее чистотой. В воздухе пахло лекарствами и дезинфицирующим средством. Он очень не любит этот запах.       Местный персонал его уже знает, поэтому Тэхён беззаботно прошёл на второй этаж, где находился кабинет Чимина. Его проводили вгляды нескольких альф, которые были постояльцами больницы. Тэхён знал, что красивый, поэтому вниманию к себе не удивлялся.       Кабинет брата оказался закрытым, поэтому Тэ сел на скамью напротив него. Чимин опять задерживался. Проходящий мимо санитар поздоровался с Тэхёном, а тот попросил сообщить доктору Киму, что его брат пришёл. Только спустя пять минут, Тэхён увидел идущего по коридору молодого омегу. На нём был белый докторский халат. Чимин выглядел измотанным. Его густые светлые волосы были немного взлохмачены, а привычный блеск в больших глазах сменился усталостью. Он слегка покусывал свои пухлые губы (Тэхён всегда завидовал, что эта черта внешности их папы перешла только Чимину). Увидев сидящего брата, уголки его губ поднялись.       — Опять ты задержался, Чимин-а. Обед же остынет.       Брат лишь коротко кивнул Тэ и, отперев кабинет, зашёл в него. Он был небольшой, но очень уютный. Они оба уселись на подоконник - братья всегда там сидели, пока Чимин ел.       Забравшись с ногами, Тэхён начал рассматривать большой сад, по которому прогуливались больные.       — Прости, недавно новую порцию раненых солдат с фронта привезли, приходится лечить, — сказал Чимин, уже уплетая приготовленный обед.       — Ну и угораздило же тебя стать доктором.       — Думаю, это моё призвание. Помнишь, Тэ, как я тебе ножку лечил, когда ты в детстве в саду о камень ударился? Думаю ещё тогда, когда тебя зарёванного латал, понял, что хочу людям помогать.       — Ох уж эти твои бредни про призвания.       — А что в этом плохого?       — Наверное ничего, — хмыкнул Тэ и своровал кусок мясного пирога у Чимина, — ну вот, он холодный. Я как проклятый педали быстро кручу, чтобы еду тёплой тебе доставить, а ты со своими пациентами задерживаешься.       — Чёрт, не могу поверить, что мой брат так обо мне заботится, — смеясь, ответил Чимин, жуя при этом салат со свежей зеленью из их сада.       — Не обессудь, я делаю это только, чтобы с Соджуном обеды не проводить.       — Вот, как критично ты относишься к своему жениху.       — Сколько раз повторять, не жених он мне.       — Да ладно, Тэхён, вас уже пол города поженили, а папа уже мне все уши прожужжал о вашей будущей свадьбе.       — Давай просто согласимся, что этот брак нужен только нашим родителям.       — У вас же вроде великая любовь была? — с иронией произнёс Чимин.       — По началу может и была, но потом я понял, что Соджун - наискучнейший альфа во всём мире.       — Как жаль, что этому браку всё-таки быть.       — Только через мой труп, Чимин, только через него.       Омега напротив звонко засмеялся. Они всегда понимали друг друга, ничего не утаивали. Такая связь может установится, только между двумя братьями, росшими в огромном доме и окружёнными несчетным количеством прислуги. Порой, среди учителей, домработников, дворецких и своих же родителей, единственный человек, которому ты можешь излить душу - это твой брат.       Чимин доел свой обед и, замотав в кулёк остатки, отложил в сторону. Прислонившись лбом к окну, он произнёс:       — Эх, снова работать.       — Твоё самопожертвование тебя когда-нибудь в могилу сведёт.       — Людям вокруг нужна помощь и забота, а я могу её дать. Так что же в этом плохого?       — Видимо, я никогда тебя не понимал.       — Кстати, о помощи, ты тоже можешь содействовать благому делу, здесь, в больнице.       — Чимин, я даже не знаю, как шприц в руках держать, ты о чём?       — Я говорю не о работе медбратом. Понимаешь, — он долго пытался подобрать нужные слова, — к нам прибывают альфы, раненые не только физически, но и морально. Им не хватает хорошей компании, того, кто скрасит их выздоровление.       — И ты хочешь, чтобы я их развлекал?       — В какой-то мере, да…       — Чёрт, родной брат в проститутки записывает.       — Это не то, что ты подумал. Я имею в виду работу сиделкой. Просто проводи с ними время, весели их, я знаю, как хорошо у тебя это получается. Более того, у тебя появится весомый повод не встречаться с Соджуном.       Тэхён скептически посмотрел на брата. В голове он анализировал все за и против, но как печально - «против» было больше.       — Чимин, ты плохо меня знаешь, — смеясь, ответил Тэ, — я не буду заниматься этой ерундой.       — Но почему? Этим раненым войной альфам нужна помощь, а ты можешь её предоставить.       — Потому что я - не ты, — уже твёрдо, без намёка на отшучивание произнёс Тэ, — я не буду трястись над каждой травинкой в этом мире и я, тем более, не буду ставить кого-то другого выше своего благополучия.       — Ты такой эгоист, Тэхён, — привычная мягкость в голосе брата рассеялась, на смену ей пришла холодность, — ты прав, мы слишком разные.       — Дело даже не в этом, Чимин. Почему я должен жертвовать своей свободой и своим бесценным временем? На улице июнь, под окнами цветут ирисы, а море уже нагрелось на столько, что в нём можно купаться, — с каждым словом Тэхён повышал голос.       — Потому что этим солдатам нужна помощь. Они воют за честь нашей родины, защищают Англию, пока такие как ты, бездумно прохлаждаются дома, — Чимин уже почти кричал. — Если ты забыл, Тэхён, за окном война, а не цветущие ирисы. Открой уже свои глаза и пойми, что люди сейчас умирают за нас, страдают за нас, и всё, что в наших силах - попробовать унять их боль.       Весь монолог брата Тэ сидел с сжатым ртом, а когда тот закончил, омега рассмеялся:       — Ты серьёзно думал, что меня можно растрогать такими вещами? Что плохого в том, что я просто хочу наслаждаться своей молодостью? Извини, может быть ты и привык жертвовать собой ради других, но я нет. И развлекать «бравых солдат Англии» я не собираюсь, и плевать я хотел, за что они там воюют.       Тэ спрыгнул с подоконника и направился к двери.       — Папа просил передать, что на ужин шарлотка и, чтобы на неё успеть, ты должен прийти пораньше, но, как я вижу, кучка калеченных альф для тебя важней семьи. Ну ничего, может быть в кои-то веке муженька найдёшь.       Последнее, что видел омега - это гневный взгляд брата. Он уже было открыл рот, чтобы ответить, но Тэхён успел покинуть кабинет.       Спустившись по лестнице, он свернул по коридору к выходу в сад. Ехать домой он не хотел, тем более боялся, что от злости велосипед сломает, а она сейчас в омеге безумно кипела.       «Да что он обо мне знает? Думает, что я, как он, буду день и ночь с этими калеками проводить. Да, может быть я и эгоист, но по крайней мере, я живу для себя, а не гроблю своё здоровье ради других», — вот, что думал Тэхён, направляясь на улицу.       Большой сад, пристроенный к больнице встретил его запахом свежей зелени и небывалым спокойствием. Больные под руку с медсёстрами прогуливались по территории, пожилые омеги копошились в клумбах, кто-то играл в шахматы, кто-то читал книгу, сидя на скамейке. С виду это был обычный сад, если бы не обилие омег с красными крестами на груди и альф с перебинтованными частями тела.       Тэхён прошёл в глубь сада, игнорируя заинтересованные взгляды. В нём до сих пор кипела ярость на брата, который даже за девятнадцать лет не смог понять Тэхёна. Руки сами потянулись к карману брюк, где у омеги лежала пачка сигарет. Никто не знает, что он курит, поэтому омега всегда делает это тайно, чаще всего по ночам, сидя на открытом балконе, держа в руках томик очередного писателя, когда весь дом давным-давно спит. У него нет особой зависимости, как у его отца от сигар. Он курит, когда хочет расслабиться или когда в нём плещется злость. Нынешнее состояние Тэхёна как никак подходило под последний аспект. Выудив из пачки длинную сигарету, он с горечью заметил, что не взял спички. Прорычав от раздражения, он стал оглядываться в поиске того, кто может предоставить такой сейчас нужный огонь. И он нашёл.       На скамейке поодаль от него сидел альфа. На вид ему было лет двадцать пять. На его коленях лежал плед. Он задумчиво смотрел куда-то вдаль и даже не заметил приближающегося Тэхёна.       — Огонька не найдётся? — спросил тот.       Альфа вздрогнул и непонимающими глазами посмотрел на омегу, а Тэхён корил себя за то, что нарушил чей-то покой, но ему слишком хотелось курить. Он повторил свой вопрос, и вся серьёзность и задумчивость альфы вмиг спала. Тэ отметил, что так он стал выглядеть моложе. Вблизи это был достаточно привлекательный альфа: шоколадные волосы спадали на лоб, у него были красивые карие глаза и слегка приподнятый нос. Прикусив губу, он стал рыться в боковом кармане своей больничной рубашки.       «Видимо, солдат с фронта» — про себя отметил Тэхён.       Альфа в это время достал коробок со спичками, и, чиркнув одной, поднёс пламя к Тэхёну. Омега вставил в рот сигарету, наклонился к нему, нечаянно тронув своими бледными, тонкими пальцами его загорелую руку. Тишина. Слышно только, как вспыхнула спичка, как загорелась папиросная бумага, и слышен глубокий вздох, которым Тэхён втягивает не только никотин, но и всего собеседника целиком. Он заметил на себе заинтересованный взгляд альфы. Сделав первую спасительную затяжку, Тэхён облегченно откинулся на скамейку рядом с незнакомцем. Дым дурманил голову, и вся злость Тэ постепенно уходила. Но, видимо, ненадолго.       — Не знал, что сейчас омеги курят, — подал голос кареглазый парень.       —А что в этом плохого?       —Да ничего, просто думал, что это занятие создано только для альф.       — Дайте угадаю, вы на выборах в парламент за консерваторов голосовали?       Сидящий рядом незнакомец негромко рассмеялся. Тэхён отметил, что у него очень приятный смех, жаль только мыслит странно.       — Не поймите меня неправильно, просто я из маленького городка, где курить среди омег считается дурным тоном, — улыбаясь стал оправдываться собеседник.       — Мне даже стало интересно, из какой глуши вы выбрались.       — Ну да, наверное здесь, вблизи Лондона совсем другие порядки.       Тэхён лишь смерил его незаинтересованным взглядом и продолжил курить. На самом деле ситуация в его городке такая же. Сигареты в губах омег можно было найти только у самых низших, «павших», как говорил его папа. Но Тэхён пару раз слышал об омегах из высшего света Лондона, которые наравне с альфами курили сигары. Такое очень трудно представлялось, но Тэ очень хотелось бы оказаться на их месте, но в данный момент он даже представить не мог, чтобы сделал его папа, найдя у сына сигареты. А если бы об этом узнал Соджун, с которым его так отчаянно хотят поженить родители. Что бы он сказал? Может быть в кой то веке отстал бы.       — Да, вы совсем не знаете порядки нашего городка, — в противовес своим мыслям сказал Тэхён.       — А, по-моему, везде все люди одинаковые.       — Вот как? Вы всех по себя ровняете?       — Что вы, конечно же нет. Просто мне кажется, что вне зависимости от места, все люди чем-то похожи.       — Правда? И что же меня объединяет с омегами вашего городка?       — Насколько я могу судить, вы из достаточно богатой семьи. Это можно определить по вашей почти новой не потёртой одежде. Пристрастие к курению может говорить о вашем дерзком и немного бунтующем характере. Вы также не смущаетесь просить у альфы прикурить. Исходя из нашего кратковременного общения, можно сделать вывод, что вы обладаете чувством юмора. И в целом, я могу сказать, что передо мной сидит омега, который решил бросить вызов традиционным устоям нашего английского общества. И тут моё предыдущее утверждение даёт осечку, потому что я никогда в своей жизни не встречал таких омег как вы.       Всё это время Тэхён растерянно на него смотрел, а когда тот закончил, в нём начало зарождаться недавно забытое раздражение.       — Как умело вы умеете судить о человеке по одному только облику. Дали идеальную характеристику спустя каких-то пару минут нашего разговора. Знаете, я ведь тоже так могу.       — Правда? Не соизволите продемонстрировать ваши способности?       — С великим удовольствием, — Тэхён затушил свою сигарету и, откинув её, начал, — вы молодой альфа. Сколько вам, двадцать три, двадцать четыре?       — Двадцать два, — уточнил незнакомец.       — Значит двадцать два. Вы ведь солдат, да?       — Вы правы.       — Смею предположить, что вы одни из тех молодых людей, которые пошли на войну за славой. Все эти подвиги, ордена, внимание - всё это волновало вас. Войну вы воспринимали как очередной этап в своей жизни, пройдя который, вы станете настоящим мужчиной. Уверен, вам тоже самое ваш отец говорил. Так вот, пойдя вместе с друзьями добровольцами, вы окунулись в этот мир, о котором давно мечтали. Отличившись в очередном бою, вас повысили до поручика или лейтенанта, извините, я не разбираюсь в ваших званиях. Дали желанную медаль за отвагу. Ваши родители вами гордятся, и весь город сбегается вас встречать, когда вы приезжаете в отпуск. Местные омеги, наверное, по вам с ума сходят. И вот, погостив дома, вы обратно уезжаете на фронт, где совершаете новые бравые подвиги, отвоевывая честь нашей Англии. В очередном бою вас немного ранят, и из-за вашего звания отправляют лечится в одну из лучших больниц страны, а именно в нашу. Тут вы отдыхаете, поправляетесь, делаете замечания незнакомым омегам по поводу их образа жизни. Немного больше чем следует, вы задерживаетесь в лечебнице и уезжаете обратно на фронт. Там вы снова воюете, совершаете ваши подвиги, в общем: делаете всё то, что привыкли. И, когда война закончится, вы наденете свой китель, увешенный орденами, и пойдёте в местный кабак отмечать. Там вы познакомитесь с каким-нибудь миловидным омегой и будете до рассвета с ним танцевать.       Окончив, Тэхён победно посмотрел на альфу напротив, но не встретил там даже намёка на раздражение или злобу. Вместо этого он напоролся на его потухший взгляд. Вместо ожидаемой усмешки, Тэхёна встретил холод. Парень напротив как будто на несколько лет постарел: уголки его красивых губ опустились, карие глаза потеряли цвет, граница между радужкой и зрачком не различалась, от чего глаза казались чёрными. Тэ был в шоке от того, как за пару секунд может поменяться человек.       Прежде чем омега сообразил, что сказал что-то не то, сидящий рядом незнакомец отмер и по-грустному улыбнулся:       — Вы не представляете, как бы я хотел, чтобы сложившийся вами образ был правдой. Но, к сожалению, я больше ни с кем не смогу танцевать до рассвета, — в этот момент он откинул лежащий на ногах плед.       В первые пару секунд Тэхён находился в прострации. Злость, раздражённость и другие чувства ушли на задний план. В голове впервые за сегодняшний день была пустота. Он попытался заставить себя отвести взгляд от его ноги, точнее от того, что от неё осталось, но не мог. Вся она ниже колена отсутствовала. Лежащий на ногах плед всё время скрывал её отсутствие. Как же он глуп, что не понял заранее. Ну конечно, в больницу Святой Марии присылают только тяжело раненых солдат, которым требуется незамедлительная помощь. С простыми ранениями у них не задерживаются.       Тэхён ещё пару секунд растерянно смотрел на его культю(левая штанина больничных штанов была свёрнута и заколота булавкой), и, опомнившись, он заикаясь произнёс:       — Я… боже, я не знал…       Альфа лишь только грустно улыбнулся. В его улыбке было столько боли, что Тэхёну стало дурно. Он встал и, взяв костыли, которые всё это время лежали поодаль от него на скамейке(ну конечно же, как Тэхён мог их не заметить?), и поковылял в сторону больницы. А Тэхён как зачарованный смотрел ему в след. Весь стыд и смущение этого мира разом обрушились на него. Прикрыв глаза, он откинулся на скамейку, желая только одного - исчезнуть.       — Какой же ты придурок, Ким Тэхён.       Он перебирал в голове все глупости, что ему наговорил. Давно он не чувствовал себя так скверно. А ещё он думал о взгляде того альфы, такой он был потухший. Наверное, он чувствует себя паршиво. Тэхён даже представить не может, каково это - остаться без ноги. Какого это, быть калекой?       Ещё немного посидев, омега встал с лавочки и направился в сторону выхода из сада. Крутя педали велосипеда, направляясь обратно домой, Тэхён думал только об одном:       «А ведь он правда больше ни с кем не сможет танцевать до рассвета»