Время на часах уже давно показывало поздний вечер, часовая стрелка близилась к полуночи. За окном было необычайно тихо, лишь иногда раздавался гул проезжающей мимо машины. Комнату освещал свет люстры, которая была включена сейчас лишь на половину.
Мерьем уже второй день не отходила от постели подруги. Нур то и дело металась из стороны сторону в кровати, волосы, как и наволочка подушки, были мокрые от холодного пота. Она все хмурилась постоянно что-то бормоча себе под нос, временами срывая на крик какие-то отдельные фразы или слова.
Температуру удалось сбить лишь приехавшим врачам скорой помощи и то на несколько часов, тогда Эргенч успокоилась и Мерьем смогла спокойно поспать, но длилось это недолго. Уже ближе к ночи состояние опять начало ухудшаться и шатенка начала вновь задумываться о вызове врача.
Мерьем сжимала в своих ладонях исхудавшую руку, прислоняясь к ней лбом. Словами трудно передать, как она устала от всего происходящего. Закрыв глаза актриса попыталась совладать со своими мыслями.
—Что же это такое, Нур, за что тебе бедной все это?… — расстроенно начала было актриса, пока темноволосая всё также неразборчиво что-то шептала.
Было бы ложью сказать, что всё происходящее не отражалось на Узерли. Каждую неудачу и боль Нур она воспринимала как свою. Но, казалось, со временем она начала понимать, что беспокоится намного больше, чем должна, словно Эргенч значит намного больше для неё, чем просто подруга.
—Мерьем, любимая, иди отдохни, — из размышлений шатенку вырвал обожаемый голос. —Я побуду с Нур. Если, конечно, ты доверишь мне своё сокровище. — фотограф улыбнулся садясь рядом и обнимая свою избранницу за плечи, прижимая к себе.
—Я правда очень устала… — начала шатенка лишь крепче обнимая Алекса. —Конечно, доверю, ведь за тобой, как за каменной стеной. — улыбнулась актриса, чувствуя поцелуй на волосах.
—Значит договорились, до утра дежурю я. — констатировал брюнет, гладя густые волосы.
—Я люблю тебя. — Мерьем отстранилась, но лишь для того, чтобы впиться в любимые губы страстным поцелуем.
Они так давно не были наедине, не проводили совместных вечеров и, по правде сказать, измотанной актрисе этого не хватало. И поэтому она растягивала этот поцелуй как могла, зарываясь пальцами в темные волосы избранника, стремясь вспомнить, как это чувствовать его. На все это Алекс более чем охотно отвечал и неизвестно чем бы все кончилось, однако их прервал дрожащий голос:
—Мерьем… — всё также сквозь бред шептала темноволосая, сжимая одеяло с такой силой, что костяшки на руках побелели.
—Я здесь, всё хорошо, ну же успокаивайся, — затараторила шатенка, убирая взмокшие пряди за ухо, однако Эргенч всё так же металась на подушке из стороны в сторону, а из груди вырывался хриплый кашель.
—Не хочу, не надо! — переходя на крик продолжала бывшая актриса и по вискам из под дрожащих век потекли слёзы.
А сердце Мерьем словно что-то сдавило в этот момент. Оно обливалось кровью, от каждого тревожного вздоха Нур. И желание задушить Халита собственными руками закипало внутри с небывалой силой, бушевало так сильно, что смывало все остальные эмоции, стирая здравый смысл.
Внезапно девушка начала часто дышать, исхудавшие пальцы сжали руку Мерьем с нечеловеческой силой и Нур с криком открыла глаза вскакивая в кровати. Обезумевшим, затуманенным болезнью, взглядом она обвела всю комнату. Истерично девушка пыталась понять, что происходит, прижимаясь к спинке кровати. Но, казалось, она всё ещё прибывала в своём кошмаре.
Эргенч продолжала бормотать что-то неразборчивое, истерично пытаясь сбросить с себя что-то только ей одной ведомое. Всю её трясло с неистовой силой, затуманенные голубые глаза были полны ужаса. Со стороны всё происходящее выглядело более чем тревожно.
—Не надо! Уйди от меня! — в истерике продолжала темноволосая, и голос, срывающийся на крик, с новой силой обрывался.
Мерьем охватило небывалое смятение. Она не понимала, то ли подруга теперь не в себе, то ли это последствие температуры и частых травм. И от этого актриса совсем растерялась в своих действиях. Единственным желанием было помочь, успокоить и она неосознанно потянулась к Эргенч, но тут же была остановлена сильным мужскими руками.
—Не надо. Она бредит, лучше не трогай, может стать хуже, больше напугаешь. — уверенно продолжил Алекс, опуская руки любимой.
—Но как же… — Мерьем расстерянно смотрела на избранника, но договорить так и не смогла, так как в очередной раз её отвлёк срывающийся голос подруги.
—Пожалуйста, я не хочу! Выключите свет, ярко! — Нур закрыла глаза тыльной стороной ладони, словно что-то действительно с неимоверной силой светило прямо в лицо.
Так прошло ещё не более пяти минут и Эргенч так же резко заснула, как буквально десять минут назад проснулась, если, конечно, это можно так назвать, обмякнув на спинке кровати, обессиленно опуская голову на плечо.
—Нужно вызвать скорую, Алекс, это ужас какой-то, — затараторила Мерьем, аккуратно укладывая подругу на подушку, вновь бережно накрывая бывшую актрису.
—Подождём до утра, иди отдохни. — продолжал уговаривать возлюбленную мужчина.
—Ты не видел, что только что произошло?! — возмутилась шатенка, повышая голос, но тот предательски дрогнул, а в небесных глазах блеснули прозрачной пеленой слёзы.
—Любимая, послушай меня, пожалуйста, — начал мужчина, поднимаясь со своего места, беря руки избранницы в свои ладони. —Я завтра с утра позвоню своему знакомому врачу из частной клиники и он действительно поможет Нур, но ночью я не буду его беспокоить. — с присущей, казалось, только ему уверенностью, закончил Алекс.
—Хорошо, убедил… — неохотно согласилась актриса, тяжело вздыхая и опуская взгляд.
—Вот и отлично, жизнь моя, а теперь в душ и спать. — фотограф оставил на шелковых волосах легкий поцелуй, но наполненный тем самым трепетом и любовью, который можно очень редко почувствовать. —Я позабочусь о Нур, не беспокойся. — тут же ответил на немой вопрос избранницы Алекс.
Мерьем направилась к двери, напоследок всё же обернувшись. Мужчина улыбнулся актрисе, теперь занимая её пост в кресле рядом с кроватью. Нур всё так же продолжала метаться в кровати, однако стала тише. Пересилив дикое желание остаться, шатенка всё же вышла из комнаты прикрыв за собой дверь.
Оказавшись в ванной, Мерьем неизбежно встретилась со своим отражением. Теперь ей стало ясно, почему Алекс так настаивал на отдыхе: осунувшееся лицо, мешки под глазами, походили на два фингала, потухший взгляд. И правда, Узерли валилась с ног от усталости, как физической, так и эмоциональной.
Почувствовав тёплую воду, скатывавшуюся каплями с волос на обнаженную кожу, девушка начала расслабляться. Казалось, с переездом Нур она чувствовала её боль словно свою собственную, находилась, как ей казалось, в таком же истощённом состоянии, хотя ради справедливости стоит сказать, что это было вовсе не так, у Эргенч дела обстояли куда хуже.
Как бы то ни было, вода, думалось, смыла все напряжение и усталость, расслабляла душу и тело. Накинув легкую белоснежную сорочку, девушка направилась прямиком в кровать. Сон сразу же окутал сознание, как только Мерьем оказалась под тёплым одеялом, засыпая под размеренный и немного приглушённый стук дождя.
•••
Дверь с громким звуком захлопнулась, а блондинка нервно откинула сумку на полку. Сбросив туфли и пальто, она направилась в ванну. Включив на полную ледяную воду, она тут же умыла лицо, пытаясь вернуть трезвость рассудку, однако руки предательски дрожали.
—Нужно отказаться от этого дела, Сельма, ты пожалеешь! — начала девушка, упираясь руками в раковину наблюдая своё отражение.
Мысли путались в голове. Для Эргенч это прекрасный шанс наконец-то отомстить за свою сломанную жизнь. За обитание в одиночестве без семьи и любви. Этот подонок наконец-то ответит за все свои поступки. Он ответит за смерть Элиф и Селен.
—Ты погубишь её, Сельма, нельзя так поступать, ты же врач! — продолжала спорить со своим молчаливым отражением блондинка, подобно умалишенным в клиниках.
Чего ей стоило вложить в голову своей клиентке ложные воспоминания и засадить подонка пожизненно? Но стоит ли оно того? Разве эта бедная женщина недостаточно намучилась, будучи лишь безвольной игрушкой такого тирана? В голове боролось два голоса и, кажется, один из них кричал на порядок громче своего оппонента.
—Ты отвратительна! — последнее, что бросила своему отражению блондинка, выходя из ванной.
Оказавшись в собственной спальне, девушка не включая свет упала на большую незастеленую кровать. С появлением Нур вся жизнь, которая вроде бы только стала возвращаться в нормальное русло, сейчас опять развалилась. Закутавшись в одеяло, единственное, чего хотела Сельма, это спрятаться от всего мира и одело с детства было отличным щитом.
Слёзы градом текли по щекам. Она была настолько одинока, что сейчас даже не могла позвонить кому-то, спросить совета. И от этого боль с новой силой сжимала, думалось, очерствевшее сердце. Сквозь пелену слез она, казалось, видела лица тех, кого больше никогда не будет рядом. Хотели ли они этой мести?
Со временем мысли затерялись и трезвость рассудка стала понемногу возвращаться. Тяжело вздохнув, Сельма покинула своё укрытие, садясь в кровати, пряча лицо в ладони. Слёзы высохли, оставляя за собой лишь мокрые дорожки.
Теперь Сельма старалась вернуть на ситуацию трезвый взгляд. Ей ведь и необязательно поднимать старые дела, судя по рассказам Мерьем и состоянию Нур, преступлений этого ублюдка хватит, чтобы пожизненно оставить его за решёткой. Но для этого нужно вытащить из Эргенч как можно больше информации, за весьма короткий срок.
И от этого блондинке вновь становилось не по себе. Она, как и любой знающий своё дело психотерапевт, понимала — в таких случаях нельзя торопиться. Может она и заговорит на суде, но от такой «терапии» будет больше травм, нежели пользы. Что ж в любом случае стоит рискнуть. В конце концов, единственных близких людей блондинки убили именно из-за Эргенч.
И Сельма поднялась со своего места, перемещаясь к рабочему столу. Взяв ручку и блокнот, она хотела было начать разрабатывать более продуктивный план сеанса, но её внимание привлекла фотография в яркой красной рамке, которую блондинка каждую неделю бережно протирала от пыли.
С фото на неё смотрела она сама, русая девушка, выглядевшая немного старше, однако они были заметно похожи. И обе они обнимали кареглазую малышку, которая, как и все в кадре, широко улыбалась, демонстрируя всем только начинающий расти передний коренной зуб…
•••
Интерьер комнаты мягко говоря был скромным, но типичным для подобного рода мест. Темные стены с облупившейся краской, небольшое окно почти под потолком, наглухо закрытое решёткой. Посередине квадратной комнаты стоял стол и два стула. Нетрудно догадаться, что оказались мы в одной из стамбульских тюрем.
Оба места однако же были заняты. На одном из них сидел Халит. Лицо его теперь не выражало привычной ухмылки, морщины стали более явными, исполосовали всё лицо, а во взгляде теперь отчетливо читалась неприкрытая ненависть и злоба. Одет он был в серую тюремную форму. На руках гремели наручники.
Напротив него в тоже время сидел статный человек в строгом костюме, с фиолетовым галстуком и в белой накрахмаленной рубашке. Окан — один из друзей Халита, не участвующий в его делах, однако являвшийся теми самыми связями, которыми многие восхищались так же сильно, как и боялись.
—Что скажешь? Каковы шансы выйти отсюда? — сурово начала мужчина, цепляя руки в замок.
—Если честно, дела плохи. — начал Окан, раскрывая свою серую папку. —Будет суд присяжных, я уверен, они будут давить на жалость, одной или двух историй вашей супруги, плюс результаты медицинских исследований — этого будет вполне достаточно, чтобы люди приняли их сторону. — сурово закончил адвокат, перспективы у них были, мягко говоря, не радужные.
—Что насчёт наркотиков? — актёр поднял суровый взгляд на приятеля.
Нет, всю оставшуюся жизнь провести в тюрьме не входило в его планы. Надо было убить эту дрянь, когда была удобная возможность, да хоть в ту роковую ночь. Закопать в лесу, как всех предыдущих. Почему Халит только решил пожалеть это никчемное создание тогда, когда его пальцы уже сдавили тонкую шею. Конечно, его остановил этот взгляд, как у загнанного в угол оленя. Такой же молящий.
—Когда Госпожа Эргенч поступила в больницу, у неё не брали тесты на наркотические средства. Лишь спустя две недели, но само собой уже ничего не нашли. — разочарованно закончил адвокат, тяжело вздыхая.
—Вот твари, а они знают своё дело. — разочарованно усмехнулся Эргенч, ударив кулаком по столу.
—Будет очень трудно доказать, что ваша супруга употребляла наркотики или была психически не здорова. — продолжил однако спокойно Окан, вновь перелистывая бумаги. —Её психотерапевт уже предоставила соответствующую справку в суд. — закончил мужчина, вытаскивая копию документа, на которую Халит даже на обратил внимания.
—Она дважды пыталась покончить с собой во время нашего брака… — начал задумавшись мужчина, а адвокат устремил на него непонимающий взгляд. —Я думаю, что в скором времени у неё это получится, понимаешь о чём я? — Халит поднял на собеседника хищный взгляд, и на губах мужчин заиграла коварная ухмылка…
