•••
Солнце уже давно поднялось над горизонтом. Первый день, который не ознаменовал своё начало проливным дождем. Яркие лучи проникали сквозь приоткрытые шторы, однако были не в состоянии пробудить спящую девушку. Внезапно раздался звонок в дверь. Сельма вздрогнула, обнаруживая, что вчера так и заснула за столом, погрязнув в собственных планах и записях. Звонок вновь повторился и психотерапевт поспешила в коридор, ругая пришедшего за такое раннее посещение, однако часы показывали одиннадцать часов утра, что повергло молодую женщину в шок. Повернувшись к зеркалу, Эргеч поправила растрепанную причёску и поспешила впустить нежданного гостя. Распахнув дверь, она увидела мужчину лет тридцати пяти, чьи густые темные волосы блестели на солнце. Однако Сельма вовсе не знала этого человека, поэтому одарила незнакомца непонимающим взглядом. —Доброе утро, я ваш новый сосед напротив! — улыбнулся мужчина. —Меня зовут Мустафа Гюсюр и, если честно, мне немного неловко просить у вас, но похоже вы единственная в этом доме, кто ещё не ушёл на работу. — быстро выпалил молодой человек. —Меня зовут Сельма Эргеч, приятно познакомиться! — девушка тут же оттаяла от столь обаятельного нового знакомого. Протягивая ему руку и своё знакомство соседи скрепили рукопожатием. —Так что вы хотели попросить? — продолжила психотерапевт и на её губах теперь заиграла лёгкая убытка. —Немного сахара, а то знаете, холостяцкая жизнь она такая, мы мужчины вечно забываем всякие важные мелочи. — немного смущенно продолжил Мустафа, взъерошивая волосы. —Ну что ж проходите, я сейчас вам принесу, только прикройте дверь, пожалуйста. — психотерапевт лучезарно улыбнулась и направилась на кухню. Мустафа же переступил порог, всматриваясь в интерьер. Дорогой ремонт был оформлен со вкусом, но вовсе не вычурно. В просторном коридоре преобладали светлые тона. Мебель из белого дерева идеально сочеталась с бежевыми обоями с позолоченными узорами. На одной из полок мужчина заметил небольшую статуэтку: две девочки, выполненные из бронзы, держались за руки, одна была чуть выше второй, они были одеты в белые платья. Одежду их и волосы будто развивал ветер. Непонятно от чего, но именно эта фигурка привлекла внимание мужчины, и он решил рассмотреть её поближе. Однако лишь успев коснуться вещицы, Мустафа услышал голос за спиной. —Это сделала моя сестра, по её задумке это мы в детстве на берегу моря. — и какая-то тоска скользнула в голосе блондинки, совсем непонятная для нового соседа. —Очень красиво, я бы, пожалуй, заказал у неё что-нибудь для своей унылой квартиры. — усмехнулся Мустафа, поворачиваясь к Эргеч. —Боюсь, это уже не возможно. — молодая женщина, грустно улыбнувшись, отдала брюнету сахарницу. —От чего же? — поинтересовался мужчина, не желая отпускать тёплых рук новой знакомой, было в них что-то нежное и необычное. Он был не в силах оторваться и от её шоколадных глаз. —Она погибла много лет назад. — Сельма всё же убрала руки, но не отворачиваясь, однако момент был явно испорчен. —Прошу прощения, примите мои соболезнования! — поспешил оправдаться Мустафа, он уже ругал себя за такую оплошность, надо же было вновь всё испортить, да в этом он явно спец. Сельма хотела было продолжить разговор, однако телефон, с вечера так и оставшийся лежать в сумке, громко зазвонил. Блондинка поспешила по привычке быстро ответить и, бросив мужчине короткое "извините", отошла на пару шагов, однако её голос всё также был прекрасно слышен. —Слушаю вас, Госпожа Узерли, — спокойно отозвалась психотерапевт, однако всё же в голосе можно было прочитать напряженность. —Что?…Часть VIII. Моя душа нема, мое тело тюрьма.
1 августа 2022 г. в 17:27
Примечания:
Приятного прочтения!❤️🌹
Свет в комнате был тусклым и приглушённым, и исходил он из единственного ночника, который почему-то переставили к столу. Так теперь получалось, что вся дальняя часть комнаты, включая кровать, и вовсе находились в полумраке.
Все тело ныло от тянущей боли, концентрируешься где-то внизу живота, Нур до сих пор не могла понять от чего все внутри словно разъедала кислота. Во рту пересохло, безумно хотелось пить. Девушка предприняла попытку встать, которая не увенчалась успехом, однако же она привлекла внимание мужчины дремавшего в кресле напротив.
—Проснулась? — и что-то холодное проскользнуло в интонациях хорошо знакомого темноволосого мужчины.
—Воды… — единственное, что смогла выдавить из себя бывшая актриса, совладав с собой после очередного приступа боли от резких движений.
—Конечно, минутку… — Алекс поднялся со своего места, наливая воду из графина в прозрачный резной стакан, странно, такие были дома у Эргенч, откуда они в квартире Мерьем?
Но уже через секунду эта мысль потерялась от ощущения живящей воды на губах. Напившись, девушка облегченно вздохнула опускаясь на подушке, внезапно взгляд упал на дверь. Плотно заперта. Страх расползался с невиданной скоростью по всему телу.
—Почему дверь закрыта? — воскликнула девушка, обеспокоено смотря на Алекса.
—Чтобы тебя не было слышно, дорогая. — на губах мужчины появилась противная ухмылка. И он пересел со своего места на край кровати.
—Что?… — темноволосая непонимающе уставилась на мужчину, сильнее прижимая к себе одеяло.
—Мне всегда было интересно, сколько мужчин тобой владели, ты считала? — Алекс провёл холодными пальцами по скуле, медленно спускаясь к шее.
—Алекс, что ты делаешь?… — голос Эргенч дрожал, как впрочем и она сама, в глазах уже заблестели хрустальные слёзы.
—Хочу стать ещё одним мужчиной в твоём длинном послужном списке, думаю ты не против. — фотограф резко откинул одеяло, замечая животный ужас в голубых глазах.
Взору открывалась через чур стройная фигура, кости выпирали на грудной клетке из под атласной шелковой ночнушки цвета морской волны. Однако долго любоваться своим будущим завоеванием мужчине неудалость, так как Нур начала извиваться под ним, всеми силами пытаясь спихнуть с себя очередного обидчика.
—Пусти меня, я все расскажу Мерьем, если тронешь! — злость проскользнула в голосе Эргенч в тот момент, когда мужчина пресёк все ее попытки к освобождению крепко сжав тонкие запястья над головой.
—Мерьем вовсе не нужно знать о наших с тобой секретах, — мужчина склонился над девушкой шепча эти слова прямо на ухо. —Если будешь послушной, я буду нежен. — Алекс улыбнулся, оставляя поцелуй на щеке темноволосой.
—Я не хочу, умоляю, не надо… — начала было Нур совершенно обреченно, она плакала навзрыд, пока мужчина рылся в полках прикроватной тумбочки, наконец-то найдя то, что идеально подошло бы. —Я все сделаю, только не надо, пожалуйста! — повысила голос Эргенч, привлекая себе внимание.
Пока Алекс беспристрастно связывал руки девушки над головой шелковым поясом. Предусмотрительно оставляя длинный конец, который впоследствии фотограф привязал к спинке кровати, решая тем самым темноволосую практически любых способов спастись.
—Конечно, сделаешь, милая. — вновь улыбнулся мужчина, смахивая слёзы с бледного лица. —Ну же, не надо плакать. Ты все ещё красивая, знаешь, конечно, ни в какое сравнение с Мерьем, но всё же это будет интересный эксперимент… — казалось, фотограф абсолютно не обращал внимания на рыдающую девушку.
—Не надо, я умоляю! — пуще прежнего закричала Эргенч, когда тёплая мужская ладонь скользнула вверх по бедру, задирая ночнушку до пояса.
А сама Нур не могла поверить в реальность происходящего. Все повторяется, вновь и вновь, она словно проходит все девять кругов ада, раз за разом. Она снова не способна никак повлиять на ситуацию, снова пленница чьих-то чужих желаний. Просто игрушка в руках мужчин, не зря ещё в детстве ей говорила бабушка: выживет только сильнейший, только сильнейший, таков закон природы. И теперь Эргенч окончательно убедилась, она вовсе не из тех, кто сможет жить.
—Если ты продолжишь так громко кричать, я буду вынужден делать то, чего не планировал, но вовсе не отказался бы, так что контролируй себя. — с неким раздражением продолжил мужчина, задирая ткань всё выше, оголяя грудь.
Одновременно вторгаясь властным поцелуем в ее губы, в очередной раз напоминая о том, что у Нур нет никакого права выбора. Руками с силой сжимая грудь, чувствуя, как темноволосая под ним только сильнее вжалась в кровать от новых неприятных ощущений. Но мужчину не интересовало, как темноволосая себя чувствует.
Прерывая поцелуй лишь тогда, когда воздуха категорически не хватает, мужчина осыпал поцелуями шею и ключицы. Ткань этой никчёмной ночнушки ужасно мешала, но теперь ее никак не снять, если только разорвать, но Алекс не собирался оставлять следов, поэтому из-за собственной непредусмотрительности придётся терпеть этот кусок ткани.
За этими мыслями мужчина спустился к груди, прикусывая бледную, словно полупрозрачную кожу, оставляя красные следы, которые вовсе не перерастут в синяки в последствии, так как Алекс все прекрасно просчитал. Спускаясь все ниже, параллельно скидывая с себя всю одежду ниже пояса.
—Нет, я прошу… — притихшая и казалось бы смерившаяся со своей участью девушка вновь оживилась, замечая размеры мужского достоинства. —Я не смогу, умоляю не надо! — Нур вновь залилась слезами, пока Алекс избавлялся от единственной оставшейся преграды к его заветной цели.
—Сможешь, дорогая, конечно сможешь… — тихо продолжил фотограф, проводя тыльной стороной ладони по мокрой щеке, смотря в молящие голубые глаза.
Вновь резко впиваясь в дрожащие губы, чувствуя соленый привкус слез и то, как дёрнулась Эргенч, чувствуя мужчину в себе. Небесные глаза тут же расширились, а в них ужас и страх смешались с болью.
Алекс однако же прервал поцелуй, желая видеть лицо темноволосой, нещадно ускоряя темп, оперевшись руками о спинку кровати. Нависая над Нур словно хищник над своей добычей, закрывая телом единственный и без того скудный источник света.
—А так и не скажешь, что тебя пол Стамбула имело, хорошо тебя в больничке подшили, — рассуждал вслух Алекс, ощущая давно забытые эмоции от подобного секса. —Не зная твоей жизни, подумал бы, что я у тебя первый. — усмехнулся фотограф с каждым разом проникая все глубже.
—Больно… — всё, что могла выдавить из себя девушка, слёзы градом текли из глаз, а сама Нур, вцепившись пальцами за связывающий ее пояс, жмурилась не в силах терпеть всё происходящее. —За что?.. — еле слышно продолжала темноволосая, все внутри казалось разрывалось, думалось ещё чуть-чуть и мужчина проткнет её насквозь.
—Расслабься, себе же хуже делаешь. — небрежно бросил мужчина, наблюдая за каждой мимолетной эмоцией на бледном лице.
—Мне больно… — повторяла девушка словно в бреду, роняя слёзы на подушку. —Прошу, остановись! — не оставляла попыток убедить фотографа прекратить, продолжала темноволосая.
Однако Алекс вовсе не слушал ее просьб, резко замедляя темп, желая растянуть эту и без того сладостную пытку. Привнося однако же для Нур новые нотки боли, грубо сжимая грудь, от чего девушка лишь сильнее вжалась в кровать, пытаясь хоть так уменьшить боль от каждого проникновения. Время тянулось нестерпимо долго, казалось, прошла целая вечность.
—Хватит… — шептала Эргенч, давясь собственными слезами, кашляя то ли от этого, то ли от болезни. —Не могу! — вырвалось, казалось, из самых недр израненной души настолько громко, насколько Нур была способна в подобном состоянии.
—Заткнись, я сказал! — грубо отозвался Алекс, закрывая рот девушки рукой. —Не хочешь по-хорошему, значит будет по-плохому. — и с этими словами мужчина в разы ускорился, проникая во всю длину каждый раз.
Темноволосая под ним кричала сквозь слёзы, но было слышно лишь тихое мычание. Всё внутри горело, ещё десять минут назад Нур думала, что хуже быть не может, однако она глубоко ошибалась. Боль затмевала сознание и лицо её очередного мучителя начало расплываться, смешиваясь с чёрными пятнами.
Но внезапно Алекса накрыла волна наслаждения, от чего он на несколько секунд замер, смакуя каждый момент. После мужчина довольно хмыкнул, оставляя поцелуй на щеке темноволосой.
—Ну вот, а говорила, не сможешь. — начал фотограф улыбаясь вновь, надевая джинсы. — А теперь давай приведём тебя в порядок. — спокойно продолжил мужчина, приближаясь к Нур, которая так и замерла, лишь роняя слёзы.
Мужчина опустил ноги девушки, собирая их вместе, на что получил очередной вскрик и слёзы вновь покатились по лицу. Возвращая нижнее белье на прежнее место, а ночнушку в исходное состояние, фотограф поправил темные выбравшиеся пряди. Развязав руки, Алекс аккуратно сложил пояс, положив его на своё место. Накрыв уже совсем тихо плачущую девушку одеялом, фотограф удалился к столу.
Достал из кармана какой-то серый порошок, высыпая его в стакан и заливая водой из графина. Уже через несколько секунд он сел на край кровати. Нур, казалось, и вовсе смотрела сквозь него, затуманенными болезнью голубыми глазами.
—Что это такое?… — обречённо, но всё ещё напугано, спросила Эргенч.
—Не задавай лишних вопросов, пей. — сурово ответил мужчина, поднося стакан к дрожащим губам.
И Нур ничего не оставалось, как в очередной раз просто делать, что требуют. К тому же смерть ей сейчас вовсе не казалась худшим развитием событий, даже наоборот, она видела в этом долгожданное спокойствие, которого при жизни она так и не смогла в полной мере ощутить. На вкус эта жидкость была давно знакома Эргенч и поэтому, когда в стакане не осталось ни капли, девушка обречённо легла на подушку и закрыла глаза, чувствуя, как капли холодного пота падают со лба на виски, чувствуя невыносимую боль…