Ущерб защиты

Когда из прихожей донеслись звуки пения, четыре сестры высыпали к двери кто откуда. Все кроме Пуговки, она терроризировала детский ад. То есть, конечно, сад. — У любви, как у пташки, крылья! Её нельзя никааак поймаааать! — Вполне оперным голосом выводила их бабушка, для полноты картины величаво взмахивая руками. Выглядела она парадно. В шляпе, в пальто с яркими отворотами и брюках с идеальными стрелками. И с чемоданом. — Ух ты, бабуль, отпадно выглядишь! В честь чего праздник? — Поинтересовалась Маша. — Только не говори что ты переезжаешь к нам. — Быстро заметила Даша, кинув на чемодан взгляд, полный подозрений. — Не-т! И, надеюсь, этот счастливый момент не наступит никогда. Но у меня действительно праздник! — Ликовала бабушка. — Погоди, мы вспомним! Не твой день рождения… — Загибала пальцы Женя. — Не день энтомолога, не день рождения кафедры. Может день открытия какого-то из видов пауков? — Предположила Галя. — А вот и не угадали! — Сияла Антонина Семёновна. — Я выиграла путёвку в санаторий на Кавказских Минеральных Водах! — Что, в лотерею? — Поразилась Маша. — Ой, я тогда тоже попробую. — Да Дарвин упаси. На кафедре отмечали день рождения ректора, и кто-то придумал сделать мешок из которого все будут доставать небольшие сувениры на память. Другим выпадали шоколадки и брелки, а мне вот путёвка. — Мне бы такой уровень везения да хоть на полматча. — Мечтательно вздохнула Женя. — Везение! — Усмехнулась Антонина — Поступала информация что это мои студенты подсуетились. Зимнюю сессию я у них, конечно, принимать теперь не буду, не успею. — Это ж насколько ты уезжаешь? — Удивилась Женя. — До конца февраля. Ректор обещал найти мне временную замену, у него ведь никогда не переводятся все эти знакомые знакомых. А я наконец-таки отдохну, допишу докторскую… А начинается мой отпуск… — Она глянула на часы — Сейчас! — Так скоро? — Растерялась Маша. — Насколько было надо замучать студентов чтобы они скинулись на путёвку на полгода. — Невзначай заметила Даша. — Они просто ценят и уважают мой труд. — Важно провозгласила Антонина. — Значит так, за пауками присмотреть, никого в квартиру не водить. — Базара ноль. — Подтвердила Женя. — Ой. В смысле, конечно, ба. — Ну идите сюда, мои дорогие. Увидимся теперь уже весной! — Она обняла всех по очереди, и постучала всем по голове своим странным жестом. — Всё, опаздываю на поезд! — Мы тебе в окошко помашем! Пока она спускалась, с лестницы снова доносилось пение про крылья. — Чур первой вечеринку устраиваю я. — Быстро сказала Даша, когда бабушка скрылась из поля их зрения и слуха. — Дорогуша, здесь занимают очередь по старшинству, а не по самому низкому уровню мозгов. — Возразила Маша. — Так опять бы ты получилась. — Усмехнулась Даша. — Как меня достало что они всегда ссорятся. — Сказала Галя, отворачиваясь от них к наиболее спокойной здесь Жене. — Мы по-твоему лучше? — Удивилась она. — Мы не поссоримся из-за вечеринки. — Есть много других вещей. — Обнадёжила её Женя. — Вот ты, например, читаешь по ночам и ржош! — Я читаю, потому что ты кричишь на Спартак во сне и меня будишь! — Даа? Это не в зоне моего контроля. А вот задыхаться от хохота, читая свой вертер… — Тервер! * — Поправила Галя — А ты в комнате развела хаос, на меня со второго этажа постоянно падают вещи. — А ты… А ты… От двери вдруг раздались странные звуки, будто кто-то скрёб железом по железу. Это заставило всех четверых отвлечься от своих удивительных дискуссий. — Как думаете, когда дверь вскрывают это так звучит? — Шёпотом спросила Маша. Сёстры насторожились, прислушиваясь. — Галя? — Переадресовала вопрос Даша. — Я же не домушник чтобы знать. — Прошептала она в ответ. Скрежет по металлу всё продолжался и это как минимум нервировало. Раньше чем они успели бы что-то предпринять, дверь открылась и в прихожую, сильно качнувшись вперёд, шагнул папа. Всё это время он просто не мог попасть ключом в замок и это создавало такие звуки. — Фух, ну мы и паникёрши конечно. — Выдохнула Галя. — Пап, ты напился чтоли? — Даша принюхалась к ароматам перегара, которые летели теперь через прихожую. Но в этом не было нужды, он и так шатался слишком характерно. — Хто — йаа? — Неподдельно удивился Сергей. — Д я чучуть. — Чудо что ты до дома дошёл с таким чуть-чуть. — Помотала головой Галя. Он засмеялся. И это было страшно. Они переглянулись, в попытках найти того кто знает что делать дальше. — Может быть, хватит? — Маша обвела взглядом всех сестёр. — Может быть хватит уже делать вид что это нормально? Она вышла, остановившись прямо перед ним. — Мы закрываем на это глаза когда ты пьёшь вечером, понимая что у тебя трудный период в жизни! Когда не приходишь по нескольку суток! Но напиться посреди дня! — Разгневанно проговорила Маша. — Знаешь ли ты какое чудо что Пуговка ещё в садике? Она была бы здесь если бы не длинный день и увидела бы тебя таким. Это по-твоему нормально?! — Да ты… — Почему ты ведёшь себя так безответственно?! — Ты каксотцмгвриш?! — Неразборчиво, но яростно пробормотал Васнецов. Он вдруг качнулся вперёд и со всей дури ударил её по лицу, но не ладонью, кулаком. Маша вскрикнула и схватилась за щеку. Её сильно качнуло назад и вбок и она едва устояла на ногах. Для остальных сестёр это происходило словно в замедленной съёмке. Галя забыла как дышать, кажется её сердце остановилось. Женя в не меньшем шоке замерла рядом, а Сергей замахнулся снова. — Нет… — Маша пискнула, съёживаясь и инстинктивно закрывая лицо, когда вдруг что-то чёрное рвануло вперёд, наперерез его тяжёлом кулаку. — Свалил от неё!!! — Проорала Даша с неожиданной мощью. Она загородила Машу собой, но остановила его кулак лишь отчасти и, кажется, основная часть удара пришлась по её рукам. Сразу после Даша изо всех сил толкнула его в грудь. — Ещё шаг в эту сторону и я тебя зарежу. — Прошипела она. Её обычно выдержанное выражение лица сейчас кричало спектром эмоций от бешенства до ужаса, а зрачки были в пол-лица. Сергей, не ожидавший такого, шатаясь, отступил на пару шагов. Несколько секунд он был растерян и даже напуган. Но в итоге это её действие только его разъярило. — Ах ты… — Женька, отомри, Женька. — Галя впервые за долгое время услышала, как Дашин спокойный голос переходит на взволнованный и быстрый. Что бы Даша не говорила о зарезании, у нее не было ножа, а без него силы всё ещё были ужасно неравны. Даша отступала вглубь комнаты, всё ещё закрывая собой Машу. Женя посмотрела на неё так будто едва ли понимала что тут происходит. — Давай, выруби его каким-то приёмом! — Настаивала Даша. У Жени были отличные боевые рефлексы, но сама ситуация повергала её в шок и она, сделав два шага вперёд, замерла. — Я не могу… Он же наш папа. — Хорошенькое время для лояльности! — Даша всё отступала, толкая Машу назад и неотрывно глядя на Васнецова. Маша вообще проявляла мало признаков того, что осознавала ситуацию. — Женя, разуй глаза, ты видишь что тут?! Женя, наконец, нерешительно двинулась с места. Заметив это, Сергей собрался в боевую стойку, если, конечно, это можно было обозвать таким словом. — Ну чо? Я тже дзюдо учился! — Сергей прыгал и делал хаотичные резкие движения, будто собираясь неожиданно ударить или шагнуть — Ха! Не можешь! Ну же! Нападай! Ну! Первый Женин удар был дрожащий и слегка промазал. Галя наконец очнулась, поняв что всё это время простояла замерев столбом. — Женя, это не он. Он невменяемый, сейчас это все равно что другой человек. Соберись и бей как противника! Видя насколько быстро и точно Евгения может атаковать, Сергей был уже осторожнее и, к тому же, вертелся как мельница. Было сложнее, но её второй удар в шею достиг цели. Он упал со страшным грохотом, как мешок. Некоторое время после этого все они не могли пошевелиться от осознания того что сделали. — Капец ему. — Разрезала тишину Даша и обернулась к Маше. — Ты как? Маша посмотрела на неё пустыми глазами, ощупывая половину лица, которая была задета. — Всё хорошо. — Странным голосом сказала она. Даша приподняла её голову за подбородок чтобы посмотреть лучше. — Галя, глянь её глаз. — А? — Галина Сергеевна отвлеклась от быстрой проверки их алкобольного. Для любого человека навернуться с высоты своего роста без какого-либо смягчения было бы болезненно, а их папа, будучи в искажённой версии реальности и вовсе мог себе что-нибудь сломать. — Что с ним? — Спросили её одновременно Женя и Даша. Женя — виновато, Даша — с раздражением. — Голова целая, пульс есть, без сознания. — Галя посмотрела на него, испытывая сложную смесь жалости и непонимания, и быстро поднялась. Она подошла к старшим сёстрам, и Маше пришлось опуститься на сиденье, встроенное в шкаф чтобы Галя могла быть с ней на одном уровне. С минуту Галина Сергеевна осматривала её глаз с принесенным фонариком, крутя голову так и эдак. — Всё в норме, глазное яблоко не задето. Даша? Тебе тоже попало. — Фигня. Женя тоже подошла к ним. — Машенька, ты как? — Спросила она, слегка дотрагиваясь до её плеча. Маша ничего не сказала. — Как она по-твоему может быть? — Чрезвычайно резко спросила её Даша. — Она не хочет разводить сейчас пресс-конференции, ясно? Женя посмотрела на Дашу с неодобрением и собиралась возразить, но Галя сказала: — Конечно. — Затем, обратилась к Маше, которая была похожа на тень и смотрела исключительно вниз. — Когда захочешь поговорить мы будем рядом. — Она оттащила Женю в сторону бессознательного Сергея. — Что она себе позволяет? — Яростно и беспомощно прошептала Женя. — Я только хотела помочь. — Она просто очень испугалась. — Сказала Галя. — Дашка?! Она же её не выносит! — О, вовсе нет. — Понятно… — Кажется, у Жени были возражения и на этот счёт, но более насущные проблемы давали о себе знать. — Божечки, я выключила папу приёмами из дзюдо! — Она с ужасом посмотрела на него. — Боже, боже. — Женя, всё нормально. — Боже мой… — Женя! Нормально! — Галя слегка встряхнула её за плечи. — Это нормально. Если бы ты с ним не справилась он бы ударил Машу снова. И потом неизвестно что бы сделал. Ты нас спасла. Это но… — Перестань это повторять! * После этого Даша, Женя и Галя отволокли папу в соседнюю квартиру и заперли в бабушкиной гостиной, уложив спать. Было настоящим подарком судьбы что её квартира теперь пустовала. Не прошло и полдня с отъезда бабули как они уже устраивали там бедлам, правда, не совсем так как ожидалось. Вообще-то Женя, мучимая чувством ответственности за то что вырубила его, настаивала чтобы они просто положили его в гостиной в своей квартире. Но Даша резко держалась позиции что лучше его запереть, потому что если бы он вдруг проснулся ночью всё ещё пьяным, то мог попытаться навредить кому-то снова. Галя, сильно колеблясь, и с большой неохотой, признала Дашину правоту. И поскольку Маша заперлась в ванной и не принимала участия в их голосовании, Жене пришлось уступить. * Маша долго и неотрывно смотрела в зеркало, будто ожидая что что-то изменится. «Сейчас умоюсь и сведу синяк.» — Проговаривала она про себя, медленно плеща водой на лицо. «Потом нужно приложить лёд.» — Так же излишне неторопливо думала она. И точно знала что не пойдёт на кухню. Почему? Что такого? Это же не конец света. Сёстры видели её в состоянии и похуже. Так и оставив воду включённой, так и не вытерев лицо, она стала пробовать все эти вещи — пять видов крема ушло на тщетные попытки его убрать, ещё три вида скрабов, сыворотки и маски тоже, и ничего не помогало. Снизу от её левого глаза и по щеке расползалось… Нечто. «Прочь, проклятое пятно! *» — Очень некстати всплыло в голове невесть откуда. «Как я появлюсь так перед Витей?» — Думала Маша, избегая мыслей о том, что вообще произошло. — «Придётся перенести свидание с ним на неделю, а может и на две. А остальные? Придётся сказать всем, что у меня тяжелая форма ветрянки. Или что я на Гавайях. Ладно, сейчас выключу воду, открою дверь, и пойду на кухню, надо всё же приложить лёд.» Она повернулась к зеркалу дабы ещё раз убедиться что ей не привиделось то, что творится с её красотой и обнаружила что всё её лицо в воде, в горячей и солёной воде. Под шум крана Маша смотрела в свои глаза, которые всё больше светлели, пока вода бежала из них. Как будто это не она. Это не она, не она напротив. Та девушка ужасно выглядит когда плачет, та девушка пытается перестать и улыбнуться, но маска корчится, и превращается в оскал. Её рот кривится всё больше, показывая зубы, пока вода идёт. Та девушка трясётся, обняв себя, так сильно, что её скрючивает над раковиной и, счастье, она больше её — себя — не видит. Она — не та девушка, нет, потому что всё это нереально. Та девушка всхлипывает так громко, пугается этого, и выкручивает воду ещё сильнее чтобы заглушить. Никто не должен слышать, никто не должен слышать. Она — не та девушка, не может быть ей, она же всегда находит что-то хорошее, всегда на позитиве. Та девушка пытается заглушить следы своей слабости, но всхлипывает несколько раз подряд так громко, что это, наверное, разнеслось по этажам вверх и вниз. Кран с ледяной водой открыт на полную, бьёт в раковину со всей дури и больше не крутится. И, кажется, ничего не заглушает. Издалека приближаются голоса и зовут. Она хочет ответить им или хотя бы расслышать, но та девушка не может перестать. Теперь от рыданий её сгибает так, что она медленно опускается вниз. В дверь барабанят, а та девушка на коленях на полу вдавливает руки в голову, её волосы так низко, что касаются плитки. Она готова вырвать их все если это заставит её замолчать. Это точно не Маша, Маша любит себя и свою причёску. Это же не может быть…? Она почти захлебнулась. — Машенька, Маша, открой! Маша спокойна, она говорит: — Я в порядке… — Но та девушка всю эту фразу обрывает нервным всхлипом. Маша зажимает рот, она дышит большими вдохами и выдохами, но это мало помогает и всё начинается сначала. Почему так больно и медленно бьется сердце? Она сейчас задохнётся или сгрызёт собственную руку в попытках не издавать звуков. За дверью всё кричат и стучат. * — Может пойдёшь уже спать? — Галя стояла в дверях, ведущих из гостиной в прихожую в пижаме. Через несколько часов глубоким вечером Маша всё ещё оставалась там, никого не подпуская. Всё было тихо. Даша весь вечер проторчала у двери, на случай чтобы она не наделала импульсивных вещей если выйдет, а Женя присматривала за папой из чувства вины, так что Галя была той, кто шёл забирать Пуговку и кто разъяснял ей все перестановки, стараясь не проговориться ни о чем похожем на домашнее насилие. Папа просто устал и спит у бабушки. Маша просто немного расстроилась. Галя тоже сходила бы с ума от беспокойства за обоих, но не могла позволить себе такую роскошь и усилием отодвинула тревогу на самый дальний край сознания. Она делала ту работу, которую никто больше не мог. Забрать Пуговку, ничего ей эмоционально не разболтав. Долгими уговорами убедить младших детей не впадать в отчаянье и панику. Знать, что у них есть хотя бы подобие плана как действовать дальше. Должен быть кто-то кто контролирует всю ситуацию. Даша и Женя, тем не менее, облегчали ей жизнь, образцово справляясь со своей работой на местах. Женя регулярно докладывала что папа так и не проснулся, но его пульс в норме, а Даша пыталась говорить с Машей через дверь и это приносило хоть какие-то результаты. — Нет. — Даша всё ещё сидела, привалившись спиной к двери ванной. — Ещё посижу. — Завтра будет долгий день, нам нужно разбираться с папой, который заперт у бабушки. — Нет, Галя, я сказала нет. — Я тоже переживаю за Машу, но прямо сейчас мы не можем больше ничего сделать. — Вздохнула Галя. — Хорошо что ты посидела с ней, но это не дело так изматывать себя. Да и вообще… если бы ты не вылетела так быстро ему наперерез я не знаю что было бы. — Фигня. Кажется, она в ужасе от того чтобы выйти оттуда. Это… надолго? — Осторожно спросила Даша — Она же всегда раньше могла доверять нам если что-то шло не так. — Я не знаю. — Честно ответила Галя. — Похоже что теперь для её подсознания мы как бы часть опасной среды. Возможно уже утром всё будет хорошо. Или могут потребоваться месяцы для того чтобы восстановить доверие. То что ты пытаешься… проявлять много заботы может как сильно исправить ситуацию так и сильно её ухудшить. Но пока, кажется, это помогало. — Ясно. — Сухо кивнула Даша. Она откинула голову на дверь и сцепила руки в замок. — Зная что сейчас все слишком тревожатся чтобы заснуть я нашла снотворное в аптечке и убедила Пуговку и Женю его выпить, и я приму его тоже. Обычно я резко против средств такого рода, но это вынужденная мера. Лучше чтобы ты тоже… — Хорошо, давай. — Сказала Даша, не имея желания спорить. Галя передала ей таблетку, и посверлив сестру взглядом неодобрения, ушла. Даша дошла до комнаты и положила снотворное на стол среди вороха всего остального, даже не думая пить. Она дождалась когда Галина Сергеевна погасит свет везде. Потом тихо взяла одеяло и подушку, вернулась, положила их на пол у ванной и легла так, чтобы оттуда нельзя было выйти, не споткнувшись об неё. — Только тронь её ещё раз. — Сказала Даша потолку, который терялся где-то в темноте. — Только тронь её.