Вы не против?

Бам. Сердце, судя по ощущениям, пропускает пару ударов, и Эрену кажется, что он на секунду перестает дышать. Застигнутый врасплох, парень не сразу соображает, что стоило бы развернуться и как можно бесшумнее смыться в сторону кухни, сделав вид, что не стоял здесь последние несколько минут, а когда соображает, бежать становится поздно. — Заходи уже. Я как раз собирался пойти проверить тебя, — указывает мужчина, снова устраиваясь в кресле. Йегер нерешительно толкает дверь. Комната оказывается больше, чем он думал. Левую часть занимает подобие бара с гранитной стойкой, парой шкафчиков и маленьким холодильником с прозрачной дверцей, полки которого заполняет множество цветных жестяных банок, а справа располагается большая, идеально заправленная, кровать. — Ты пьян и нуждаешься в чьем-то обществе? Эрен осознает, что придумать более правдоподобную причину сейчас совершенно не в состоянии, поэтому соглашается на то, что предоставляет ему мужчина. Делает несколько шагов вперед, останавливается за спинкой кресла и устремляет взгляд в экран — там, среди потрескавшихся двухэтажных домов, бродят чудовища, похожие на крайне уродливых огромных голых людей. Когда парень мельком опускает взгляд, становится еще интереснее — чужие тонкие пальцы быстро жмут на нужные кнопки, и монструозные существа падают замертво одно за другим. Затем экран темнеет, и в центре появляется сияющая золотая медаль. — «Атака титанов». Слышал? — Аккерман ставит геймпад на стол и ловит взгляд Эрена. — Неа, — качает головой тот, — У нас нет компа, так что играть я могу только у Райнера, а его увлечения, как правило, ограничиваются хоррорами. Почему лошади? — и кивает в сторону ближайшей вывески. — Люблю лошадей, — прохладно отвечает профессор, — Когда-то я занимался верховой ездой, тогда и проникся. — Почему бросили? — Повредил ногу. А потом стало не до этого. — Жаль, что я в лошадях ничего не смыслю, — поджимает губы Йегер, — Наверное, мне бы понравилось. — Хочешь прокатиться верхом? — вполголоса озвучивает мужчина, приподняв бровь, — Да, думаю, тебе бы понравилось. Эрен чувствует, как внутренние органы делают синхронное сальто. Флирт? Наверняка нет, но помутненный рассудок мгновенно различает во фразе подтекст. Профессор говорит совершенно небрежно, и мысль о том, что он флиртует, кажется абсурдной, хоть и невероятно манящей. Аккерман смотрит Эрену в глаза — внимательно, изучающе, без прежней жесткости и равнодушия, словно желая сказать «Что будешь делать дальше, Йегер?» — и парень хочет показать ему. Хочет так сильно, что несдержанно кусает губу, отвечая мужчине прямым и честным взглядом. Неон красиво бликует на серых радужках, и Эрен за гулом сердца в ушах теряет нить диалога. Кажется, что сейчас поцеловать Леви так просто — нужно всего лишь слегка наклониться вперед, зарыться пальцами в мягкие черные волосы, притянуть чуть ближе… и, возможно, встретить ответный поцелуй, если Эрен не ошибается в своих догадках. Немного боязно действовать наобум, особенно осознавая цену ошибки, но Йегер решается — в конце концов, ему не впервой идти ва-банк, когда дело касается Леви Аккермана, а алкоголь в крови добавляет уверенности. Раз. Два. — Я надеюсь, ты понимаешь, что всё это должно остаться между нами? — обрывает его мысли профессор. — Конечно, — голос предательски проседает. Три. — Отлично, — бросает Аккерман и отворачивается. Эрен беззвучно упрекает себя за промедление, осознавая, что момент упущен, — Не думаю, что начальство будет довольно тем, что я напоил студента. А затем встает и уходит к бару. Эрен отрешенно пялится ему вслед еще секунд пять, жмурится и закрывает лицо рукой, сдерживая тяжелый вздох. Ощущать, как внутри напополам раскалывается надежда, больно, и Йегер устремляет взгляд в экран, силясь отвлечься от угнетающего чувства. — Хочешь — попробуй, — указывает мужчина. Когда он возвращается с парой банок газировки и пакетом маффинов, Эрен уже вовсю рубит титанов — настолько, насколько это получается, а получается откровенно плохо. Нажимать нужные кнопки он не успевает и то и дело теряет управление УПМ, но пальцы наотрез отказываются двигаться быстрее. Мутный разум не поспевает за стремительно меняющейся картинкой, и парень время от времени залипает в одну точку, забывая, что нужно делать дальше, однако завершить уровень ему все же удается, немного не добрав очков до бронзы. — Будь это реально, тебя бы сожрали первым, — комментирует Аккерман, заставляя Йегера вздрогнуть. Отвлечься все же получилось — уйдя с головой в игру, Эрен и позабыл, что в комнате не один. — Я не успеваю, — вздыхает он и трет уставшие глаза. Профессор оставляет на столе пару маффинов, и парень, внезапно вспомнив, куда изначально шел, быстро хватает пирожное, борясь с упаковкой дрожащими пальцами. — Не кроши, — строго предупреждает мужчина. Эрен едва успевает подставить под подбородок ладонь, жадно вгрызаясь в мягкую выпечку. — Тебе как, нормально? — интересуется Аккерман. — Мне хорошо, — блаженно выдыхает Йегер. — Часто пьешь? — профессор со щелчком открывает свою банку газировки. — Нет, я же на таблетках. Чтобы спать нормально, — пожимает плечами парень, — С ними мешать нежелательно. Мужчина мгновенно меняется в лице. — Паршивец, — сквозь зубы цедит он, — Предупреждать о таком надо. Я бы не позволил тебе пить. — Все в порядке, — уверенно заверяет Эрен, — Я так уже делал. Профессор в ответ лишь качает головой, сует газировку в руки Йегера и устраивается на кровати рядом. Парень украдкой наблюдает, как он достает наушники, пару минут копается в телефоне, а затем кладет его на грудь, устремляя расфокусированный взгляд в потолок. Йегер честно пытается занять свои мысли происходящим на экране, но его взгляд против воли то и дело возвращается к Аккерману, легко барабанящему пальцами по черному чехлу в такт музыке. Профессор выглядит задумчивым, и Эрену чертовски хочется узнать, что занимает его мысли. Парень почти загипнотизированно скользит взглядом по чужому телу, останавливаясь сначала на тонких запястьях, затем на точеных скулах, после — на слегка растрепаных черных волосах, и не успевает отвернуться, когда мужчина внезапно переводит вопросительный взгляд на него и снимает наушник. — Что вы слушаете? — выпаливает Эрен первое, что приходит ему в голову. Аккерман молча поворачивает экран телефона к нему. Йегер читает название и тихо усмехается — трек попадался ему как-то в подборке, основанной на его предпочтениях. — Знаю. Мне тоже альтернатива нравится, — улыбается парень и перечисляет несколько своих любимых песен. — Боже, Йегер, — морщится мужчина, — Ты тексты их видел? Теперь понятно, почему ты такой мрачный. — Это не влияет! — обиженно фыркает Эрен. — Ты ошибаешься, — заявляет профессор, — Я пару раз видел тебя в коридоре в наушниках — выглядишь так, будто придушишь того, кто решится с тобой заговорить. — В некоторых случаях я бы предпочел, чтобы придушили меня, — вздыхает Йегер, и Аккерман хмыкает. — Садо-мазо? Парень смущенно отводит взгляд. — Не в этом смысле, — бурчит он. — Уж лучше бы в этом. Чертовски двусмысленно. — И как это понимать? — вскидывает бровь Эрен. — Так, что к фетишам я отношусь положительнее, чем к самоубийствам, — невозмутимо произносит мужчина. Йегер не находит, что на это ответить. Тянется к своей газировке, делает глоток и снова обводит взглядом комнату. — Я думал, таким только мои ровесники занимаются, — озвучивает он. — Таким? — Ну… Пиво, игры и всё такое, — парень пожимает плечами. Некоторое время Аккерман молчит, вертя в пальцах наушник, и Эрену начинает казаться, что он влез туда, куда не стоило. — В твоем возрасте я другим был занят, — поджимает губы профессор, — Днем учился, а по ночам работал, чтобы не подохнуть с голоду. Теперь у меня есть время и деньги, и я могу заниматься тем, чем хочу. — А родители? — хмурится Йегер, — Они не помогали вам? — Моя мать умерла, когда я был ребенком, и даже она не знала точно, кто мой отец. Единственный родственник, который у меня остался — дядя, и последние двадцать лет он торгует каким-то дерьмом в том вшивом мотеле, где мы встретились, — кривится мужчина. Застигнутый врасплох неожиданным посвящением в трагичные подробности жизни Аккермана, Эрен не сразу соображает, какие подобрать слова. — Звучит ужасно, — выдыхает он, надеясь, что вложил во фразу достаточно сочувствия. — Начнешь меня жалеть — пойдешь вон, понял? — жестко пресекает профессор. Пробормотав неловкое «Да, извините», Йегер снова утыкается в экран. На этом разговор сходит на нет. Спустя примерно час туман в голове проясняется, а Эрен успевает знатно наловчиться в маневрировании, поэтому когда на экране наконец появляется серебряная медаль, он едва не вскрикивает от ликования. — Молодец, Йегер, — сдержанно хвалит профессор. Сосредоточенный на игре, парень пропускает момент, когда Аккерман оказывается у него за спиной. Эрен не знает, как долго мужчина стоял здесь и видел ли его жалкие потуги в освоении управления, но на это становится плевать, потому что реплика рождает неожиданно сильный всплеск эмоций. — Так нравится моя похвала? — профессор слегка склоняет голову вбок, приподняв бровь. Видимо, все эти эмоции написаны прямо у него на лице. Эрен убирает геймпад и оборачивается к Аккерману. Тот стоит близко — даже, пожалуй, слишком, положив руку на спинку кресла. — А какая разница? — нарочито небрежно фыркает Йегер, пожимая плечами, — Вы ведь все равно не станете хвалить меня чаще. — Стану, если будешь чаще делать то, что заслуживает похвалы, — невозмутимо отвечает мужчина. Проблема заключается в том, что Эрен понятия не имеет, что из себя представляет это самое «то». Мысли запутываются в тугой комок, и парень ощущает, что совершенно не хочет сейчас ни в чем разбираться. Он с новой силой осознает, как сильно устал от всего этого: безрезультатных попыток понять профессора, его противоречивых действий, его слов, на которые он не всегда знает даже, как реагировать. Все это встает комом у него в горле, а слова отказываются вязаться друг с другом. «Да пошло оно» — думает Эрен и делает то единственное, на что находит в себе силы.