Восставшие

Медики переложили Лионеля на носилки и унесли в лазарет. Сейчас за его жизнь будут бороться. Бледный такой, будто мёртвый. — Всё нормально будет. Мы справимся, — Август улыбнулся. — Спасибо, — кивнула. — Оботрите руки, — протянул влажное полотенце. Перед тем, как вернуться в зал, зашла в подсобку и что было силы заорала. — А-а-а-а-а! — трясу стеллаж, — сколько можно? Мой крик разнёсся эхом по этажу. Надо взять себя в руки. Нельзя поддаваться панике. Лионель, моя душа, прошу, не оставляй меня. — На тебе лица нет, что произошло? — Эстебан приобнял за талию. — Савиньяк серьёзно ранен, — прошептала, — стража ищет Алву. — Я так и знал, — за спиной Колиньяра вырос Кутх. Ворон чуть ли не побежал, но его остановили. — Успокойся, пернатый, — огляделся, — мы должны взять его по-тихому. — Уйдёт, — глаза загорелись. — Мне понятны твои чувства, — сжал челюсть, — Рокэ нужен нам живым. — Всё равно казним, — прошипел. — Мы все жаждим его крови, но сперва узнаем, что, как и почему. — Предлагаю разделиться, — оглядела их. Услышав звуки стрельбы и крики, люди запаниковали, выбегая из зала. — Поздно, — рыкнул Колиньяр, — так, Эсми, сидишь в комнате и не выходишь, а мы с Кутхом его ловим. — Она не останется. — Он прав, — кивнула. — Помилуй… Вытащив револьвер, Эстебан растворился в толпе, направляясь в сторону шума. Мы побежали за ним. Рокэ отстреливался от стражников как мог. — Вы меня не возьмёте, суки! — Живым нет, — стреляет по ногам. — О, — поклонился, — Ваше Высочество. — Алва, у тебя выбор небольшой: сдаешься живым или мёртвым. — Не сдаюсь. Прострелив цепь, на которой висела люстра со свечами, он скрылся в лестничном пролёте. — Чуть на голову мне не упала! — Мните тити дальше, — Кутх исчез. — Позвольте, — забираю у стражника ружьё и перезаряжаю его. — Патроны, — протянул мешочек. — Спасибо. Выбежав на улицу, мы оседлали коней и заметив то, как Алва отправляется к Надорской границе, рванули на ним. Над головой пролетел огромный чёрный ворон, который превратился в человека и скинул маршала с коня. — Тварь, — впился когтями в плечи, — глаза тебе вырву! — Что ты такое? — ужаснулся, глядя на тело Кутха. — Твой ночной кошмар, — вдавил. Рокэ заорал от боли и ужаса. — Поверь мне, настанет день, когда я займусь тобой и ты пожалеешь, что вообще на свет появился, — голос обрел нечеловеческие нотки. В этой ипостаси ворон выглядел ужасающе. Огромные светящиеся глаза, мощное тело, неведомая сила и власть. Воплощение самого Дьявола. Мы просто замерли, наблюдая за этим. Я знала, что Кутх может убить Алву, но ничего не могла сделать, так как тело онемело от шока. Впервые вижу его таким. — Мне очень много лет и я повстречал огромное количество различных тварей, но ты, — усмехнулся, — настолько жалкий и завистливый, что не стану об тебя руки марать. Я испорчу твою жизнь иначе. — Не посмеешь. — Ещё как посмею, — увеличил напор. — Кутх, — прохрипел Эстебан, — я не против, если ты запытаешь, но к сожалению, он нужен нам живым. — Действительно. Выпрямившись, он принял привычный облик человека.

Несколько часов спустя

Во дворце настоящий переполох. Свидетели погони были сражены наповал новостью о том, кто же предал корону и Талиг. Почему ни один праздник не обходится без мракобесия? Лионель находился без сознания. — Он выживет? — смотрю на то, как медсестры меняют окровавленные бинты. — Эсмилир, — Август отложил бумаги, — я не знаю. Ранения серьёзные, граф потерял много крови, благо, органы не пострадали, но всё же. — Шанс есть? — Всегда. Савиньяку нужен покой и молитвы, Ваше Величество. Остаётся надеяться на чудо, иначе не скажешь. — Вы правы. Зайдя в кабинет, достала из шкафа теплый плед и укуталась, плюхаясь на диван. Я обессилена и убита этим вечером. — Тебе плохо? Герцог выглядел очень плохо. Ощущение, будто не спал неделю. — Холодно. — Проведи допрос Алвы, — выдохнул, — Эстебан лишь срывается на него. Тратит время и силы. — Видеть его не хочу. А вы почему этого не сделаете? — Тебе нужно убийство? — Нет. — Пожалуйста, окажи услугу. — Ладно. Спустившись в темницу, сразу же нашла камеру, в которой сидел избитый маршал. — Ты на замену? — Нет, — сажусь напротив, — на беседу. — Дай хоть кровь вытереть, — дёрнулся. — Так посидишь, — держусь за голову, — зачем? — Эсмилир, — хохочет, — ты серьёзно думала, что я буду сидеть и смотреть на то, как Колиньяры забирают мою страну, мой титул и мой народ? Нет. — Талиг — не твоя собственность, Рокэ. — Я подавил мятеж! Я принёс нам победу! — завопил, — я! — За что был вознаграждён. Ты получил титул, поместье, деньги. — Этого мало. Понимаешь, я был рождён для того, чтобы стать королём. Единственный, кто этого достоин. — А стал посмешищем и позором. — И что вы сделаете? Казните меня? — закатил глаза, — боюсь-боюсь. — Нет. Отыграемся на твоём братце. — Брось, — смеется, — они все умерли в детстве. — Кроме Альто. Знаешь, я долгое время пыталась узнать, почему ты так часто ездишь в Дриксен. Ката думала, что у тебя там любовница, но ошиблась. — Чушь какая-то. — Можешь говорить всё, что пожелаешь. Правда нам с тобой известна. Рокэ пытался скрыть то, что удивлён и напуган, но его бегающие глазки всё портили. — Мстишь за своё изнасилование? — Меня не насиловали, не радуйся. Урод. Он это устроил! Он! — За Савиньяка, — взглотнула, — если с ним что-то случится непоправимое, то ты будешь молить о смерти. — Я не боюсь. — Хорошо. Рокэ, вы столько лет были друзьями. За что так с ним поступил? — Лионель неплох, но мягкотел. Среди нас двоих он всегда был слишком, — замялся, — посредственным. Обычным! Как ему скажут, так он и сделает. Своего мнения нет. — Это называется дисциплина. — Бабий характер. — Как угодно. — Возможно, я когда-то и дорожил нашими отношениями, но после того, как Лио примкнул к Колиньярам, к тебе, к идее о новом Талиге и короле, — сморщился, — я так всех вас возненавидел. — Ты же понимаешь, что законным путём у тебя не получилось бы стать королём. — Новый король — новый закон. Наплевать, как ты достиг своей цели, главное то, что это сделано. — Скажи мне, для чего ты взял Ричарда в оруженосцы, пытался привить ему любовь к людям из нового дворянства, показать, что Оллары не враги, а после перешёл на сторону людей Чести? — Мне надо было, чтобы маманька лишила Окделла титула. Парнишка ослаб бы, а я как раз смог бы его полностью сломать. Видишь ли, дети так похожи на своих родителей. Предотвратил катастрофу до её начала. — Неугомонный. — Я всех вас использовал! Всех и каждого, потому что вами легко управлять, вас легко напугать. — В твоей сумке нашли план столицы и Талига с отмеченными границами. Зачем? — Я отметил слабые места, через которые можно с лёгкостью прорваться и устроить сюрприз. Жаль, — опустил глаза, — что не успел передать. — И какова цена за предательство? — Раканы обещали мне место советника. Первый, после короля. Всё ближе и ближе к цели. — Зачем? — Чтобы показать, насколько новая династия слаба. Эсмилир, тебе не отвоевать страну. Раканы всё равно возьмут то, что им положено. Прекрати создавать проблемы и прими неизбежное. Погрузившись в мысли, попыталась осознать услышанное. Всё равно ничего не понимаю. — Чего же ты молчишь? — Я что-то должна тебе сказать? — Где же крики, обвинения во всём и угрозы? — Рокэ, — потёрла замерший нос, — ты предал нас, потерял любимую женщину, сына, уважение во дворце, титул, Савиньяка. Ты остался совершенно один, тебя вот-вот казнят, а ваш род огласят родом предателей. Ты стал позором для Талига, для всего мира и не помог Раканам. Слова излишни. — Почему же? — Ты сам себя накажешь… — Если бы Савиньяк это сделал, его бы голова тоже слетела? — Да. — Вау, — округлил глаза, — королева хладнокровно казнила бы своего верного пёсика. Удивительно. Я всегда поражался тому, как он тебя любит. Чувства к тебе настоящие, искренние, а его преданность убивает. Лионель настолько привязан, что ты ему даже снишься. Он смирился с твоей свадьбой и с тем, как ты носишься за Колиньяром, подтирая мальчишке сопли. Наш граф столько лет влюблён в ту, которая отшивает его раз за разом, даже поехал за тобой в эту дыру, — усмехнулся, — в Лаик. О нём мечтает столько женщин... Ты — его слабость, которая всё разрушит. — А ты начинаешь нести чушь. — На самом деле, я ждал, когда вы меня арестуете. Вы оправдали мои ожидания, перехватив до того, как я передал бы документы врагам, а те бы через пару дней заявились и разнесли вашу Никкалийю в щепки. — Идея с переносом даты подписания Мирного соглашения — твоя? — От начала до конца, и да, это я сообщил Енниолю, кого выбрал Фердинанд. Матильде тоже. Эх, — отвернулся, — надо было добивать Савиньяка, так бы успел. Кто знал… Кстати, помнишь ли ты отравление унаров и пожар в гостиной? — Отличная работа. — Благодарю. Как только я прознал про планы старика на Эстебана, то всячески пытался его убить. Живучий гад. Например, взять тот случай с кольцом Окделла. Я вызвал бы его на дуэль, а он, как настоящий мужчина, отказаться бы не смог. В итоге молодой и неопытный оруженосец оказался бы мёртв. — Твои раны обработают, тебя накормят и напоят. Продолжим чуть позже. — А что на ужин? — Тушенка с кашей. — Я её не ем, — фыркнул. — Радуйся, что дадут хотя бы это, — поднимаюсь. — Поголодаю. — Запихают силой. — Заботишься? — Нет. Это необходимо для того, чтобы у тебя были силы. — Скажи мне, — прищурился, — ты помнишь, как они силой тебя взяли? Помнишь, как проникли внутрь против воли? Помнишь те страдания и слёзы? Помнишь?! — заорал, — было больно? Достаточно. — Я бы хотела ответить на твой вопрос, но мне нечего сказать. — Почему?! — вне себя от ярости. — Это ничего не было. — Врёшь! Врёшь! Я тебя уничтожил этим! Уничтожил! — бьётся в истерике, — сломал, растоптал и унизил! Как и твоего парнишку! Я всем показал, насколько он слаб! Эстебан беспомощный сопляк! Вам всем конец! — Утешай себя дальше… Бесполезно продолжать. Противно. В нашей комнате меня уже ждали. Колиньяр сидел у камина и пил ром. — Тяжёлый вечер. — Отвратительный… Он признался? — Да, — обняла сзади, — в предательстве, в передачи информации на сторону, в покушении, в отравлении и поджоге. Это всё он. — Ты про те два случая, — смотрит на меня, — когда я чуть не умер?! — Он хотел убить тебя любыми способами. Эстебан шумно выдохнул. — Сукин сын, — прошипел, — я его… — Не матерись, — провела по щеке, — сквернословие тебя не красит. Юноша хотел возразить, но кроме ругательств ему на ум ничего не приходило. — Мне не верится… Как Савиньяк? — Без сознания. Состояние тяжёлое. Что с Сильвестром? — Давление поднялось до небес, — опустил глаза, — аж кровь из носа пошла. Кардинал буквально убит этим. — Уснул? — Без понятия, но с ним медики. Кстати, люди требуют публичного допроса Алвы. — Он им ничего не скажет. — Почему сказал тебе? — Хотел унизить или напугать. Где Кутх? — Отправил его отдыхать. Сказал, мол, иди и полетай, мышь сожри, покаркай на Луну. Меня почему-то послали. — Он не ест мышей, — смеюсь, — лишь убивает и прячет. — Чудесно, — его передернуло, — рассвет скоро. — Смысла спать нет, — присела рядом и забрала из рук бутылку, — что будем делать с Алвой? — Казним, — слабо улыбнулся, — мы узнали имя предателя и смогли его поймать. Наша задача на ближайшее время — любыми способами защитить страну от любых действий людей Чести, Окделлов и Раканов. Рокэ что-нибудь сказал про гоганов? — Нет, — опустила голову, — пока что. Что будет, если начнётся война? — Ты останешься во дворце и будешь контролировать жизнь тех, кто остался, а мы с Лионелем отправимся на фронт. — Эстебан, — приоткрыла рот, — что ты такое говоришь?! Он взял меня за руку и поцеловал ладонь, прижимая к лицу. — Король должен быть с народом. Должен служить во благо страны и защищать её. — Рискуя собственной шкурой? — сердце забилось чаще. — По-другому нельзя. Я поклялся… — Не будет этого, — паникую, — давай не будем думать про такое? — Это вполне реально. — Ты можешь погибнуть! Как мне жить дальше без тебя? — Стань моей причиной по которой я вернусь домой, — улыбнулся, — я никогда не оставлю тебя одну, Эсми. Так или иначе, буду рядом. — Даже не говори про такие вещи! — Однажды, смерть всё равно нас разделит. — Мы умрём в один день! — возмущаюсь, — спасем всех и всё, заведем собаку, целую ферму, нарожаем детей и умрём в один день, держась за руки! — Как ты раньше без меня жила? — умиляется. — Я не жила. Существовала. К чему ты вообще начал про смерть, войну, убийства. — Отчаянные времена требуют тяжёлых решений. Нам надо достать из Рокэ всю информацию, узнать, что он передал врагу, что рассказал, что показал. Чем раньше сделаем, тем лучше успеем подготовиться. — Он сказал, что не успел передать сведения про слабые места в защите, которые отметил на картах. — Это я слышал. Приказал обыскать его покои. — Может, у него есть помощники? Они могли всё спрятать. — Алва действовал один, в этом уверен. Слушай, — прищурился, — то, что он нас предал стало шоком для тебя или ты что-то знала? — Стало шоком. — А для Савиньяка? — Тоже. Не выдавай себя. — Зная вас с Лионелем, могу предположить, что вы обо всём догадались заранее, а граф, как друг Рокэ, вымолил у тебя время, в надежде на то, что всё сможет решить. Как?! — Ты настоящий детектив, но нет. Я бы тебе сообщила. С чего такие выводы? — Вы же две лучшие подружки-сплетницы. — Это факт. — Может, подремлешь немного? Бедро хоть как ноет, да? Эффектно с лошади спрыгнула. — Да, — кивнула, — у тебя выходной сегодня? — По плану. Хочу отправиться на пробежку. — А я искупаюсь, — подмигнула, — присоединишься? Он ехидно улыбнулся, облизывая нижнюю губу. — С удовольствием.