Несколько дней спустя
Савиньяк всё ещё был без сознания. — Ты здесь второй день, Эсмилир, — Арлетта поставила поднос с едой и питьём, — иди поспи. Надо отдохнуть. — Не могу, — опустила голову, — появись я чуточку раньше, то можно было бы избежать этого. — Не факт. Возможно, Рокэ и тебя бы подцепил. — Но отвлёкся бы от Лиона, — бросаю взгляд в сторону мужчины. Меня грызло чувство стыда и долга. Я могла его спасти. Могла! — Мне необходимо быть здесь, когда он очнётся. — Усталость берёт своё, — присела рядом, — иди и приведи себя в норму. Я буду рядом с сыном, а как только Лионель придёт в себя, то сразу же сообщу. — Вы не понимаете, — мотнула головой. — Наоборот. Он дорог тебе, как и ты ему, но это не значит, что надо изводить саму себя. Будь умницей, отправляйся в покои, прими расслабляющую ванну с солью или какими-нибудь травами, поешь наконец-то! — Остановите её! В палату ворвалась зарёванная Вайлира. — Это ваша вина! — вытирает лицо, — только вы в ответе за то, что происходит с Лионелем. — Вайлира! — вскочила графиня, — не забывай с кем разговариваешь! — Разве вы так не считаете?! — Это королева! — Всё нормально, — слегка дернула за рукав, — она права. Можете обвинять меня сколько угодно. — Если бы вы не стали королевой и не назначили его советником, то Рокэ Алва не стал бы так с ним поступать! Вы, — осеклась, — вы их стравили между собой! Как собак! — Замолчи сейчас же! — ударила по столу, — что за наглость, Лира?! Тебя такому не учили! Это королева! — повторяет. — Почему вы их защищаете? — обомлела, — ваш сын на грани жизни и смерти! — Лионель жив. — Пока что! — зарыдала, — у нас сын, вообще-то! Я не могу остаться вдовой! — А у меня их трое! — Почему, — смотрит на меня, — он так любит вас? Чем же я хуже? — Вайлира, перестаньте. Это уже лишнее. — Бросьте, Ваше Величество, понятия «мать ребёнка» и «любимая женщина» могут относится к разным людям. По какой причине последнее относится именно к вам? Я что, — часто заморгала, — недостойная девушка? Так, — махнула рукой, — инкубатор? — К сожалению, у меня нет ответа на ваш вопрос, но могу сказать одно, — вздохнула, — это выбор Лионеля и я на него никак не влияю. Извините… — Отправляйся в поместье и займись своим сыном, Вайлира, — прошипела женщина, — я сообщу об изменениях. — Хорошо, — кивнула, — извините. Девушка гордо подняла голову и покинула помещение. Её можно понять. Она влюблена в Лионеля, требует и заслуживает взаимности, а тут я со своей дружбой. Случись что с Эстебаном, то точно кого-нибудь убила. Стоп. Даже думать об этом не хочу! Отправившись в комнату, я немного поспала, поела, а после от бессилия уснула вновь. У Эстебана появилось огромное количество работы: с теми надо переговорить, перекурить, там что-то разузнать, здесь кого-то уговорить, при этом обязанности короля не отменяли. Он вновь возвращался в покои лишь ночью, но как всегда с приятными подарками. — Эсми, — шепчет, целуя в щёку. — Ты так пахнешь шашлыком, — бормочу, — где был? — В городе, — слегка трясёт, — на рынке. Смотри. Колиньяр держал в руках лепёшку, в которой был красный соус, лук и мясо. — У меня две таких, — кивнул в сторону стола, — давай пожрём? — В третьем часу ночи? А как же фигура? — Я идеален, а ты божественна. Нам не стоит переживать. — Давай. После очень позднего ужина, во время которого я ему нажаловалась на всех подряд, мы легли спать.***
Нападки в мою сторону на этом не закончились. Днём ждал сюрприз. — Я должна его увидеть! — Катарина нагло залетела в мой кабинет. У неё такой живот большой. Больше, чем она сама. Кутх был прав, Ката отъела моську. Как хомяк. — Здравствуй, — отложила бумаги, — ты что здесь делаешь? — Где Рокэ? — чуть ли не плачет. — Слышишь меня? — Слышу, — фыркает, — отведи к нему. — Даже не мечтай. — Эсмилир! Я хочу его увидеть! Дай мне посмотреть на любимого мужчину! — Катарина! — взревела, — хватит истерить! Он предал корону и Талиг, а значит будет казнён и никаких свиданий! — Умоляю! — Нет! Подойдя к ней, схватила за руку и посмотрела в глаза. — Вот ответь, какая дрянь сидит в твоей голове и не даёт спокойно жить? У тебя муж, ребёнок, родишь скоро второго, а ты всё за этим уродом носишься, который видеть тебя и Октавия не хочет. — Он не урод! — А кто? Герой? Примерный семьянин? Хороший и надёжный друг? — Может, — трясёт, — его заставили? — Ката, Рокэ растерзал девчонку, у которой маленькая дочь осталась! Подстроил покушение на меня, Савиньяка и Эстебана. Знаешь, сколько людей погибло в ту ночь? — Вы же остались живы, в чем проблема? — В тебе проблема. Прекрати оправдывать его! Ты ради Алвы готова была убить Фердинанда, который любил тебя до безумия, принял чужого ребёнка и готов с ним общаться! — Как ты узнала? — пошатнулась. — С короной, помимо ответственности, приходит ещё и новая информация. Как ты могла? — Чувства к нему опьянили мой разум! Я хотела быть королевой рядом с королём. Рядом с настоящим королём, в котором видела лишь его. — Ещё одна, — потерла глаза, — Рокэ никогда бы не стал королём. — Законным путём — нет. Был план… — Хватит! Надоело слушать этот бред! Ты адекватная? — Да. — Сомневаюсь… Он тебя лупил, изменял и всячески унижал, а ты в ответ постоянно орала, истерила и била посуду. После чего вы мирились. У вас крайне нездоровые и вампирические отношения. — Я хочу его увидеть… — Нет и точка. — Хочешь, на колени встану? — Угомонись, — закатываю глаза, — Катарина, вернись в свою деревню к любящему мужу, который видит в тебе свой смысл жизни. Живи обычной человеческой жизнью, воспитывай детей, оберегай семейный очаг и просто наслаждайся каждым днём. — Эсмилир… — Уезжай сама или увезу. Не зли меня. — Корона сделала тебя такой?! — взревела. — Если так, то жаль, что она тебя не сделала такой, — выделила интонацией. — Я хотела тебя спросить, — взглотнула, — у него нет шансов на помилование? — Никаких… — Почему? — Так, — вздыхаю, — хватит с меня этой чепухи. Я могу предложить тебе обед, покои и прогулку по парку, но если ты перестанешь защищать Алву. — Предпочитаю отправиться домой. — Проводить? — Обойдусь, — развернулась, — вот тебе и подруга. — Доброго пути, Катарина! Подойдя к шкафу, вновь достала бутылку настойки и сделала пару глотков. Такими темпами скоро сопьюсь. Надо бы проведать кардинала. — Тук-тук, — захожу к нему в комнату, — а вот и чай с морковными кексами! — Ваше Высочество, — приподнялся на локтях, — не стоило. — Морковь полезная, а травяной чай с мелиссой и мёдом ещё лучше, — ставлю поднос на прикроватную тумбочку. — Мне так неудобно перед вами находиться в таком виде. — Как вы себя чувствуете? — протянула кружку. Сильвестр был сломлен поступком своего ученика. Давление скакало, голова кружилась, слабость сильная. — Могу ходить. Я вас сильно напугал? — Ваш обморок был крайне неожиданным. — После того, в чём он признался, — прикрыл глаза, — мне тяжело спать. Эсмилир, как так можно? — Не знаю… Вчера состоялся публичный допрос Рокэ, на котором он вёл себя абсолютно спокойно, ничего не отрицал, со всем соглашался. Ни один мускул на лице не дрогнул, наоборот, маршал был доволен происходящим. Я с огромным трудом досидела до конца этого цирка. Слушать и представлять как он убил ту девушку, планировал нападение, отравил унар и поджог гостиную — настоящая пытка. Даже Джонатан, повидавший жизнь, был шокирован рассказами. — Вы берегите себя. Весь Талиг держится именно на вас, Сильвестр. — Ох, — усмехнулся, — если бы было так. Зачем Рокэ пытался шантажировать меня сыном? — Аарон — ваша слабость. Использовав которую, вами можно управлять. — Как подло… Что с графом Савиньяком? — Без сознания, но жив. — Обнадеживает... — Отдохните, — смотрю на часы. — Спать хочется. Допив чай с кексами, я попрощалась с кардиналом, отправляясь обратно в кабинет. — С ума сойти, — Эстебан грелся у камина, — никогда ещё не было так холодно! — И тебе привет, — улыбаюсь, — как прошёл твой день? — Устал, — лёг на ковёр, — старуха пытается сделать из воина поэта! — Ты художник, а значит, необходимо знать литературу. — Буду орать под балконом стихи! — машет рукой, — о, Эсми, моя прекрасная краса. Не хочешь ли ты, ёбнуть со мной винца?! — Эстебан, — расхохоталась, — может, подашься в актёры? У тебя хорошо получается. — Скакать перед людьми в обтягивающих штанах? Нет, спасибо. Я король, а не шут. Лионель не очнулся, — запрокинул голову назад. — Увы… Катарина сегодня мне истерику устроила. — Расскажи! Расскажи! — радуется. — О, мой бедный Рокэ! — театрально взвыла, — злая королева, дай мне шанс посмотреть на суженого! Хотя бы мгновение, чтобы запомнить лицо благоверного! Нет! — кричу, — голову ему отрубим и не дам тебе увидеть его. Успокойся, женщина! Иди дитё воспитывай и щи готовь! Умоляю, королева! Помилуйте любимого! Пошла вон! — удаляю по столу, — глупая девка с тараканами в голове! — Браво, — в восторге, — браво, Ваше Высочество! — Благодарю, — кланяюсь, — так приятно! Как прошла твоя беседа с Алвой? — Он мне в лицо плюнул, а я ему нос за это сломал, — размял руку, — и палец выбил себе. — Создатель… — Я пообещал ему, что если он поделиться всем, что знает, то убью их быстро. — Рокэ поверил? — Ну, — не ожидал такого вопроса, — у него был выбор? Адские муки или лёгкая смерть. — А если Альто окажется не причастен к деяниям брата? — И что? — улыбается, — Эсми, Рокэ покусился на самое дорогое, что есть у меня. На тебя. — В силу чего, ты намерен истребить их род. — Чуть не истребили мой. Лес рубят — щепки летят. Частично неоправданная жестокость. — Я посмотрю, как он будет вести себя, и на то, как он сюда приедет. За ним отправился Хорхе и его ребята. — Не забывай про гуманность, — накинула шаль, — народ и придворные должны тебя уважать и ценить, а не бояться. — Папа заработал свой авторитет благодаря страху… — Ты не твой отец. — Идите, — завалился Кутх, — живой… Он не мог отдышаться, собирая все углы кабинета, пытаясь добраться до дивана. — Ты где был? — подбегаю к нему, — что с тобой?! Я по всему Талигу тебя искала! — Я, — осёкся, — летал… Искал… Нашёл… — Куда летал? — Эстебан усадил его. — Ох, — махнул рукой, — мест таких нет на карте, мой противный друг. Дайте мне поесть и водки… — Хорошо, — засуетился. — Эсмилир, — слабо улыбнулся, — иди к Савиньяку. Он очнулся. — Что ты нашёл? — То, что спасло его блондинустую задницу. Иди, — подмигнул, — иди… — Спасибо, — чмокнула в щёчку. Забежав в палату, не сразу поверила увиденному. — Оставьте нас, — беру табуретку. Всё ещё бледный, но кажется живым. — Лионель, — глажу мужчину по золотистым волосам. Он слегка приоткрыл глаза и слабо улыбнулся. — Привет, — выдохнул, — где я? — Ты в палате, — прикоснулась к холодной руке, — пролежал без сознания почти трое суток. — Что с Рокэ? — Он жив. — А со мной? — Тебе наложили тридцать шесть швов. Внутренние органы не пострадали, но если бы пробили лёгкое, то этого разговора не было. То, что ты очнулся — чудо, Лио. Пернатое чудо. Савиньяк закрыл лицо рукой, пряча слёзы обиды и предательства. — Прошу тебя, — голос дрогнул, — не трать силы. Вот-вот сама зареву. — Я, — всхлипывает, — не могу поверить, Эсмилир. Мы же друзья, как братья. Как он мог так поступить со мной? Чуть не распотрошил, подобно свинье… Хочу увидеть его. — Лежи, — приказала, — тебе надо восстановиться. Вы ещё встретитесь, не переживай. — Какой же я дурак, — отвернулся, — прекрасно же знал, что он не отступится от своего. Не делай добра… — Главное, что ты жив остался. — Что будет с Алвой? — Казнят. За предательство родины, за убийство человека и за нападение на члена администрации государства. — Какое убийство? — Той девушки, которую вы со мной спутали. — Нет, — слезы текут, — как? Устроившись на кровати, аккуратно обняла его, прижимая к себе. Савиньяк обвил мою руку, держась за неё так, словно это спасательный круг. — Мне так больно, — шепчет, — так ведь нельзя. Он крестный моего первенца, друг нашей семьи, сослуживец, мой напарник… Почему Рокэ так поступил со мной? — Не знаю, — вытираю его слёзы. — Знаешь. Да, но тебе не скажу. — Нет… — Я слышал, как ты плакала, — выдыхает, — думал, что умер и мы все на моих похоронах… Почему плакала так горько? — Что бы я делала без тебя, Лионель? Ты же моя душа. — Скажи честно, ты, — замялся, — когда-нибудь меня любила? — Я всё ещё люблю тебя, Лионель, — улыбаюсь, — но иначе. В то время, когда мы были вместе, одному Всевышнему было известно, как я любила. — А я выбрал тебя, — грустно усмехнулся. — Как и я тебя. — Даже, если выбор падёт между мной и Эстебаном? — Вы вне конкуренции и равны. Такого выбора никогда не будет. — Твой ответ успокоил, — скривился, — давненько меня не штопали… Я всё равно в твоём сердце. — Навсегда. Слуги принесли куриный бульон и компот. Мне удалось немного накормить Лионеля. — Сил нет даже глотать, — отвернулся от ложки, — не хочу больше. — Маленько осталось! — Сама ешь, — смотрит в сторону кружки, — что за компот? — Клубничный. — Давай. Попытка самостоятельно что-то взять в руки, к сожалению, чуть ли не оказалась провальной. Я успела схватить кружку. — Блять… — Давай помогу, — придержала голову. — Спасибо, — кивнул. Мы больше не затрагивали тему про Рокэ. Для Савиньяка это очень тяжело, но он сильный и справится, а я помогу. Дождавшись пока граф уснёт, накрыла его пледом. — Сладких снов тебе, — поправляю. — *что-то на неизвестном языке*. В кабинете меня ждало пятеро: Кутх, Эстебан, Джонатан, Сильвестр и бутылка рома. Они пододвинули мебель к камину, а на столик поставили тарелки с закусками: ветчина, сыр, овощи и фрукты, зелень. — Живой? — спросил Колиньяр-старший. — Слава Создателю, — перекрестилась. — Тогда, — король разлил алкоголь, — за Савиньяка. — И за Кутха, — взъерошила пернатому волосы. — Мне ещё долго жить, — улыбнулся, — за Савиньяка! — За Лионеля! — кардинал поднял кружку с чаем. — На здоровье, — отпиваю. Хорошо, что все хорошо закончилось. Лион жив, планируемый мятеж заранее подавлен, предатель найден и вскоре будет наказан, а завтра выходной. Мужчины готовы были сидеть до самого утра, но организм требовал отдыха. — Кстати, — Колиньяр достал листы, — я тут набросал несколько эскизов для оформления будущей школы искусств в вашем родовом поместье. Рассмотрев его работы, пришла в недоумение. — Когда ты успеваешь всё начертить, проработать и привести в божеский вид? — Бывает, что не сплю ночами. Как тебе? — Это восхитительно. Я всегда поражалась твоему таланту и гордилась им. — Отлично, — кивнул, — думаю, что начнем ремонт после зимы. — Верная мысль, — положила голову на плечо, — я, конечно, далеко не архитектор и дизайнер, как ты, но из меня вышел хороший помощник. — Что натворила? — прищурился. — Отмыла всё твои палитры, кисти и мастихины. Правда, мольберт не поддался. — Сумасшедшая! Как ты это сделала?! — приоткрыл рот. — А вот, — улыбаюсь, — ещё и парочку холстов натянула. — И загрунтовала? — Обязательно. — Молодчина! — целует в нос, — это значит, что я просто сяду писать картины! Без всяких заморочек! — Хороший день, да? — Очень…