Путь
Я безразлично смотрел на кусок мяса, бывший сутенером этого места, и закреплял в памяти его ответы. Имена тех, кто прикрывал это место, анонимные счета в банках с адресами заначек, и вообще всех, кто участвовал в этом. Гнев обжигал меня изнутри, говоря убить всех, кто связан с появлением такого пустого взгляда. Я не понимал сам себя. Я же убил много людей и видел смертей не меньше. Наркоманов, злодеев, героев, полицейских, гражданских, бродяг, людей с причудой и без. Смерти всех их у меня в памяти. То как шея жертв холодеет в руках, как гаснет искра жизни в их глазах. Глазах полных разных эмоций: недоверия, удивления, ненависти, отчаяния, укора, страха, смирения. Я принял их смерть, свою вину в действии и бездействии, чтобы предотвратить это. Ведь такова жизнь. Люди просто умирают, рождаются и живут. Убивают и спасают, веселятся и грустят, ненавидят и любят, отбирают и делятся. Так почему я злюсь из-за какой-то незнакомой мне девчонки. Таких как она сотни, а то и тысячи. Лишь из-за того, что она напомнила мне того мальчика? Смотрю на свою покрытую кровью руку с ножом. Мне становится мерзко от соприкосновения с кровью этих ублюдков. Один ментальный посыл и «отторжение» отталкивает от меня всю кровь. Окружающие стены окрасились красным. Поворачиваюсь и иду в сторону комнаты с маленькой девочкой. По пространству разносится звук хлюпанья луж крови под ногами, что отталкиваются «отторжением». Не обращаю внимание на инстинктивное использование способности, как и на испуганных шлюх в комнатах. Открываю деревянную дверь. Всё та же комната в красных тонах и маленькая девочка на кровати. Она так и не сменила своё положение тела. Черные волосы растрёпаны на кровати, а обнаженная грудь слегка подымается. Лучше осматриваю место закрытого перелома и оказываю первую помощь. Позже беру стоящий на столе в комнате графин с водой и пытаюсь частично смыть следы насилия. Накрываю чистой частью простыни её тело. Сажусь на край кровати и смотрю на свои руки. Гнев прошёл, осталась лишь опустошённость. Я наконец понял, почему меня так цепляют пустые глаза. Я всё также боюсь стать таким же как эта девочка. Ведь такой взгляд отражался от прозрачной стенки белой камеры за несколько дней до того сна. Стать таким же слабым, бесполезным и пустым. И я искренне ненавижу тех мразей, что доводят людей до такого состояния. Что лишают свободы и желания жить. Стать безразличным к возможности жить и отсутствие силы для защиты своей свободы, чтобы жить так, как хочу. Эти страхи заставляют меня двигаться, моя мечта направляет меня, а цели прокладывают к ней дорогу. Ветвистую, с выбоинами и иногда прерывающуюся. Но я иду по ней, я живу. Учусь, становлюсь сильнее, знакомлюсь с новыми людьми, ворую и убиваю, радуюсь и грущу, завожу друзей и врагов. И тем больнее мне видеть пустых людей, что не живут, а лишь существуют. Они сами выбрали свой путь, поэтому я игнорировал их. Но то, что такой решила стать маленькая десятилетняя девочка, просто ожидающей смерти, взбесило меня. Из коридора начали раздаваться новые крики и ругательства. Встаю и выхожу. Несколько парней удивленно смотрели на побоище, а один из них держал полуобнаженную девушку, явно собираясь узнать у неё, кто всё это устроил. Они сразу уставились на меня глазами, начинающими приобретать страх. Поднимаю левую руку. «Отторжение». Поток воздуха, не задевая девушку и парня, держащего её, вбивает их в стену, переламывая кости. Парень от страха замирает. Начинаю идти в его сторону. Он отбрасывает в сторону девушку и становится на колени, умоляя пощадить его. Также умоляя как тот сутенер. Интересно, а та девочка также умоляла их прекратить? Нож входит в его глазницу. Обыскиваю карманы и достаю телефон. Набираю номер полиции. На стандартную фразу оператора говорю о подпольном борделе и массовых убийствах, диктуя под конец адрес ночного клуба «Дьявольское удовольствие». Бросаю трубку. Иду назад в комнату с девочкой. Замираю у кровати, смотря на неё. Всё-таки я рад, что стал злодеем. Герои ограничены своими правилами и законами. Они так зависимы от мнения общества, что не всегда могут делать то, что хотят. Они самостоятельно ограничили свою свободу действий. Для меня быть злодеем не значит, что нужно убивать и воровать. Быть злодеем для меня – это добиваться своего, не смотря на общество, законы и мораль незнакомых мне людей, быть собой. Не знаю сколько простоял времени в этой комнате пока не услышал топот ботинок. Понимаю, что специальные отряды полиции прибыли. Ну мне пора уходить отсюда. Делаю себя проницаемым с помощью «выбора» и подхожу к стене. Темная фигура исчезает в стене, не заметив засиявших глаз, уставившихся на него.Pov Наомаса Тсукаучи
По коридору больницы шёл высокий мужчина в черном костюме с накинутым поверх коричневым пальто. Остановившись около палаты, куда недавно завезли одну из пострадавших нашумевшего дела, он постучался и вошёл. В помещении находилось шесть коек, лишь одна из которых была занята. На ней, облокотившись о спинку кровати, лежала девочка с перебинтованной рукой. Её голова была повёрнута в сторону окна, где было видно склоняющееся к горизонту солнце. На мужчину она вовсе не обратила внимания. Посмотрев на солнце, Тсукаучи мог только вздохнуть. Звонок с работы в четыре утра не предвещал хорошего дня. А вид заляпанных кровью стен с многочисленными трупами под одним из популярнейших ночных клубов города вбил гвоздь в гроб его надежды на обычный рабочий день. Оставшиеся гвозди в него забило знание того, что многие пропавшие девушки были найдены здесь, в устроенном у них под носом борделе. Детектив знал, что провернуть такое без связей в правительстве невероятно трудно и тут могут быть замешены даже сотрудники полиции. Хотя нет, они уже замешены, ведь один из трупов, находившихся под «Дьявольским удовольствием», опознали как офицера полиции. И понимание того, что там делал офицер вне рабочего времени, не добавляло настроения Наомасе. Как и произошедшие в течение дня убийства нескольких людей из городской администрации и местного полицейского отделения. - Здравствуй, Хана-тян. Меня зовут Наомаса Тсукаучи, и я работаю детективом. К тебе уже приходили сегодня и задавали вопросы, но у меня возникло несколько новых вопросов к тебе. Ты же не против мне на них ответить? Спросил мужчина, дружелюбно улыбаясь девочке, повернувшей в его сторону голову. Ему было жаль её. Дети не должны проходить через такое. Безучастное лицо с безэмоциональным взглядом просто уставилось на него. - Ну посчитаю это согласием. Тебя зовут Хана Ёсиока, родители погибли пять лет назад в дорожно-транспортном происшествии, а нынешним опекуном является сестра твоего отца, Айаме Ёсиока, проживающая в городе Мусуфатсу. Я нигде не ошибся? - Нет. Раздался тихий детский голос. - Хорошо. Мы уже спрашивали тебя о том, что ты помнишь за три месяца с момента твоей пропажи и до сегодняшнего происшествия. Есть что добавить? - Нет. Наомаса нахмурился от ещё более тихого ответа. Его причуда «Человеческий детектор лжи» сработала, но если подумать, то вспоминать подробности и говорить о том, что с ней делали, она вряд ли хотела. И это можно понять. - Хорошо. По словам других очевидцев, в комнате, в которой ты находилась, был человек, одетый в черный костюм и маску, предполагаемо злодей А класса Тикки Микк. И он с твоих слов оказал тебе медицинскую помощь после чего просто находился в комнате. Он ничего более не делал? От глаз мужчины не ускользнул слегка оживший взгляд девочки. - Он сидел на краю кровати. Снаружи раздался шум. Он вышел. Шум затих. Затем он вошёл в комнату и стоял около кровати. Говорила она тем же тихим голосом с небольшими паузами между предложениями. - Ты можешь подробнее описать его внешность? Наомаса внимательно слушал ответы на свои вопросы. Информации у полиции насчёт этого злодея было крайне мало. Если первые кражи злодея, проходящего сквозь предметы, было относительно легко отследить, то в дальнейшем это делать стало затруднительно. До происшествия в полицейском участке и убийства героя Снэтча, ему был присвоен класс С. После происшествия он был замечен не больше шести раз. И вот он появляется в седьмой раз и устраивает натуральную бойню. С какой целью? Неизвестно. И от этого его начинает мучить головная боль. Здоровый сон ему в ближайшие дни не светит, а ближайшим другом будет стаканчик кофе.End Pov Наомаса Тсукаучи