Если нам суждено, встретимся и за тысячу ли.

      Чжоу Цзышу проводил странную компанию взглядом и, покряхтывая, вернулся на прежнее место, с которого его несколькими минутами ранее согнали. Он планировал сделать небольшую передышку и после вновь пуститься в путь. Вот уже три месяца как Глава Тяньчуан, Лорд Чжоу, считается мёртвым. Это оказалось даже проще, чем он думал. Единственная сложность заключалась в поиске подходящего тела, на это пришлось потратить чуть больше двух недель, но в итоге поиски увенчались успехом. В один из городков, в который он отправился по заданию, остановился странствующий даос. Мужчина оказался примерно одного с Чжоу Цзышу возраста и имел схожие с его комплекцию и рост. К счастью Чжоу Цзышу и несчастью даоса, тот был болен, а дни его сочтены. Последователь дао умудрился переусердствовать в своих тренировках и теперь пожинал плоды собственной глупости, что было удивительно, потому что кто-кто, а даосы с подобными проблемами сталкивались редко. Воистину, по собственной глупости. Перед смертью мужчина, видимо, решил напиться, и его развезло от одного кувшина, чем и воспользовался Лорд Чжоу. Подсев ближе, он предложил свои уши и, пока даос под действие алкоголя рассказывал свою историю, незаметно проверил его пульс. Он не должен был ощущать восторг от подступающей к другому человеку смерти, но ничего не мог с собой поделать, когда приоткрытые двери надежды уже мелькали перед ним. Последний свой вздох даос сделал следующим вечером и тем же вечером Чжоу Цзышу забрал его бездыханное тело с собой. Дальше дело было уже за малым: скопировать свои шрамы на мёртвое тело, одеть в нужные одежды, заплести пучок, приложить поддельный меч, воткнуть Семь Гвоздей на Три Осени и поджечь собственные покои, сымитировав несчастный случай — падая без чувств, задел свечи. При этом он обязан был убедиться, что «его» тело прогорит до той степени, когда признать в нём Лорда Чжоу можно будет лишь по мелким деталям, над которыми он поработал с лихвой, а ответственные подчинённые не прибегут раньше нужного времени. Лишь удостоверившись, что всё прошло по плану, Чжоу Цзышу покинул Тяньчуан, легко обходя охрану, становясь частью безлунной ночи.       Следующим пунктом стояла маскировка, которую пришлось делать на скорую руку. У Тяньчуан глаза и уши были почти везде, поэтому, если кто-то пусть даже не узнал бы его, но счёл похожим, проблемы ему пришлось бы разгребать очень долго. Создавать грим под солнцем и луной было ещё той морокой, поэтому Чжоу Цзышу двинулся к небольшому леску в двух днях пути от его прежнего места обитания. В том лесу стояла одинокая хижина, которую иногда использовали путники для ночлега. Правда, подобных путников в здешних краях много не встречалось, что также играло на руку. Чжоу Цзышу шёл к домику, тщательно заметая за собой все следы. Понимая, что от одежды придётся избавиться, по дороге он позаимствовал один комплект у какого-то крестьянина. Одежда была ему чуть великовата, местами нуждалась в починке, но особо латать он её не стал: так его образ нищего был более правдоподобен. На создание маски времени ушло в разы меньше, чем на поиск подходящего тела, а на приведение ухоженных волос в воронье гнездо и нескольких часов не понадобилось. Свою прежнюю одежду Чжоу Цзышу предусмотрительно сжёг, а пепел закопал в лесу под корнями старого дерева. Покидая хижину, мужчина привязал к поясу тыкву-горлянку, которую планировал наполнить в ближайшем городе, и отправился в путь.       Зацепок, где искать Чжэнь Яня, у него почти не было. Был, конечно, вариант поддаться наваждению призраков и отправиться в Долину, но Чжоу Цзышу решил, что оставит этот вариант на самый последний случай. Всё же, спустя время, успокоившись и разобравшись в произошедшей ситуации, он понял, что имя «Чжэнь Янь», произнесённое одним из призраков, отличалось от того «Чжэнь Янь», что упомянул он, поэтому он не исключал Долину из списка, но решил сначала обыскать Цзянху. Однако в этом было что-то ироничное: ненавидимые всем миром боевых искусств призраки подарили ему хрупкую, но надежду. Чжоу Цзышу не знал, как это объяснить, но какое-то неведомое чувство внутри топало ножкой, уверяя, что его шиди жив. Да, он далеко, но жив и его можно найти, нужно лишь приложить кучу усилий, обыскать каждый закуток, и тогда они встретятся. Обязательно встретятся.       Свои поиски Чжоу Цзышу решил начать с Альянса Пяти Озёр, а конкретнее — со школы Зеркального Озера, во главе которой стоял Чжан Юйсень, и на то имелось несколько причин. Чжоу Цзышу не знал подробностей истории, произошедшей в прошлом, да и не стремился к этому до недавнего времени, однако кое-что ему всё же было известно. Его Наставник, Цинь Хуайчжан, родители Чжэнь Яня , побратимы из Альянса Пяти Озёр, Лун Цюэ, Жун Сюань и его жена, насколько он слышал из разговоров будучи ребёнком, являлись не то друзьями, не то близкими товарищами. Но двадцать лет назад Жун Сюань внезапно обезумел, поэтому школы пошли на него с войной и всё закончилось довольно печально, хоть и предсказуемо, правда, «закончилось», наверное, слишком громко сказано, потому что разлад в отношениях боевых товарищей пошёл дальше. О дальнейшем Чжоу Цзышу ведал ещё меньше, более-менее точно ему было известно лишь то, что после тех событий Чжан Юйсень отгородился от своих братьев по Альянсу и, как не странно, по времени это совпало с таинственной гибелью четы Чжэнь и не менее таинственной пропажей Чжэнь Яня. У такого резкого поступка, без сомнений, должно было быть веское объяснение. Других крючков, за которые можно было бы уцепиться, у него всё равно не было, поэтому мужчина решил начать со школы Зеркального Озера, глубоко в душе лелея маленький огонёк, что, может быть, Чжан Юйсэню будет что-нибудь известно если не о самом Чжэнь Яне, то хотя бы о тех событиях, а из рассказа Чжоу Цзышу уже сам попытается вытянуть необходимые зацепки и, коли потребуется, наведается ко всем названным братьям, обратится призраком их прошлого, но узнает всё, что ему нужно. Хоть кто-то из них, но обязан был знать правду, ибо невозможно, чтобы ваших товарищей убили после вашего же с ними разлада, а вы совершенно не ведали — отчего и почему.       Вот после таких нехитрых действий и размышлений он и оказался в окрестностях школы Зеркального Озера. Изначально мужчина планировал приобрести лошадь, дабы передвигаться быстрее, но оставил эту затею, так как полуумирающий бедняк на лошади выглядел бы, мягко говоря, странно, привлекая к себе ненужное внимание. Хотя, как показал недавний опыт, внимание он умудрился привлечь и без четырёхногого сопровождения. Откидывая голову на нагретые камни, Чжоу Цзышу заметил, что мальчик, решивший дать ему монет, никуда не ушёл, а поднял его многострадальную шляпу и вернул её ему.       —Мой друг-боец, вы тоже владеете боевыми искусствами, — мальчишечка, явно из небедной семьи с высоким статусом, положил шляпу рядом с Чжоу Цзышу и сложил руки в приветственном жесте. В его глазах не было презрения к бедняку или ощущения своего превосходства над ним, только искренний детский интерес, разжёгший любопытство после увиденного. — Простите, я был невнимателен. Я — Чжан Чэнлин из школы Зеркального Озера из Союза Пяти Озёр. А у кого вы учились? Как ваше имя?       Чжоу Цзышу пришлось закашлять, чтобы скрыть промелькнувшее на кромке сознания удивление. Он прибыл в Юэ Чжоу, чтобы встретиться с Чжан Юйсенем, и в скором же времени сталкивается с адептом его школы, судя по фамилии, родственником Главы Чжана, возможно, даже с сыном. Что-то в этот раз удача слишком долго сопутствует ему, значит уже в ближайшем будущем она взыщет с него все долги по полной. Только пока она всё ещё добра к нему, следует выжать из неё всё возможное.       —Не стоит, пустяки. — вновь прокашлялся Чжоу Цзышу, поворачивая голову в сторону. На миг ему показалось, что в толпе он увидел белоснежные рукава и веер, но это было не так: тот странный мужчина с глубокими глазами и взглядом, словно смотрящим в душу, вместе со своими спутниками давно успел раствориться среди горожан. Наверняка, какой-нибудь молодой господин или ещё-чего в этом духе.       —Друг, вам плохо? Вы больны? — заволновался мальчонка.       —Я бездарен, не принадлежу школе. — сквозь кашель проговорил Чжоу Цзышу, бегая взглядом по округе и ища доступные пути, чтобы проследить за мальчиком и пробраться в школу Зеркального Озера. Пусть он и желал лишь поговорить, но личность свою предпочёл бы не разглашать направо и налево.       Слуга, стоявший всё это время позади Чжан Чэнлина, вновь попытался уговорить того уйти, сказав, что навязываться не стоит, но просто так мальчик уходить не собирался. Достав из карманов одежд свой пропуск, он положил его на руки Чжоу Цзышу и улыбнулся.       —Раз вы в Юэ Чжоу, на территории школы Зеркального Озера, будете нашим гостем. Будь то болезнь, ранения или проблемы смело приходите в наше поместье. Покажите мою табличку — и вам помогут.       Чжоу Цзышу не мог поверить в свою удачу: ему даже не придётся пробираться в поместье окольными путями или ломиться в него через сад поздней ночью. Это дитя… Он даже не мог понять, чего чувствует в данный момент больше: неверия, шока, некого умиления или изумление от того, как легко этот мальчишка раздаёт столь важные вещи. Насчёт последнего с ним явно был солидарен слуга, указавший на не совсем благонадёжный поступок, но мальчик оказался не из робких и бойко ответил, что именно этому его и учил отец, мол дома люди полагаются на родителей, а за пределами дома — на друзей, и вообще достойные люди помогают друг другу. Слуга же был иного мнения и, в отличии от своего господина, обратил внимание на его, как он выразился, «лохмотья», указывая на то, что вряд ли такой человек будет достойным.       —Спасибо за доброту, юный господин Чжан, — решил Чжоу Цзышу, что пора прекращать эти пререкания. — У тебя дела? Не хочу задерживать.       —Не страшно, — мотнул головой малец. — Я почти забыл… Я спешил купить маме печений. Друг, вы излишне учтивы. Всё остаётся в силе.       Поклонившись на прощание, Чжан Чэнлин быстрее, чем полагалось юному господину приличиями, ушёл в лавку сладостей, напоследок бросив на Чжоу Цзышу любопытный взгляд. Кажется, несмотря на все заверения своего слуги и в какой-то степени самого Чжоу Цзышу, мальчик остался при своём мнении насчёт «друга». Мужчина тяжело вздохнул и взял в руки именную табличку, покрутив её из стороны в сторону. На лакированным дереве были выведены название школы и имя мальчика. Проведя по дереву пальцем, Чжоу Цзышу задумался: если бы Чжэнь Янь не пропал и рос вместе с ним, а Цинь Цзюсяо был жив, они росли бы похожими на этого ребёнка? Искренне верили бы в добро и старались помогать всем страждущим? Если бы его шиди были рядом, создал бы он Тяньчуан? Опустился бы на самое дно? Ответа не было, потому что Чжэнь Янь исчез, а Цинь Цзюсяо был мёртв. Закинув голову и посмотрев на солнце сквозь пальцы, бывший Глава Тяньчуан поднялся на ноги, спрятал табличку подальше в складки одежды и направился к лодкам — плыть до острова, используя собственное тело, намерений у него не было.       Неторопливо шагая по деревянному мостику, утопающему в лепестках цветов, Вэнь Кэсин обмахивался веером, погружённый в свои размышления. По лицу его нельзя было точно понять, о чём он думает, но огонь интереса в глазах намекал на то, что мысли его частично или полностью, возможно, заняты таинственным мужчиной, которого они недавно встретили. Только огонь этот таил в себе горчащие нотки и отголоски неверия. Гу Сян, бодро шагавшая между Вэнь Кэсином и Цю Ци Цин с Чунь Хуай Минем, широко размахивала руками, стараясь всё-таки не задевать человека впереди и ещё двух позади. Надутые губы кричали, что ей хочется высказаться, но девчушка сдерживается из последних сил. Это было даже мило, только вот надолго этой выдержки никогда не хватало.       —Гэ, я собиралась его наказать. Почему вы не дали мне проучить этого чахлого? — не сумела выдержать А-Сян и высказала всё, что думала, скользя взглядом с Вэнь Кэсина на вывеску павильона «Нефритовая башня». Сзади девушки раздался тихий вздох, который она могла узнать из тысяч других. Так умел вздыхать только Чунь Хуай Минь, когда не знал: смеяться ему или хвататься за голову. — У него коварная поступь! Он страшно раздражает! — принялась Гу Сян перечислять свои аргументы, обращаясь сразу ко всем, но больше всего надеясь найти поддержку в лице Цю Ци Цин, что была также резка на слова, а может даже и резче. Но её Цин-цзэ в этот раз только покачала головой, взглядом выражая своё неодобрение этому поступку.       —С твоими навыками, — Вэнь Кэсин плавно остановился и всмотрелся вдаль, будто там был ответ на животрепещущий вопрос. — Как ты собиралась победить Поступь Парящих Облаков?       —Поступь Парящих Облаков? Из какой это школы? — удивилась Гу Сян. Несмотря на то, что росла она в Долине Призраков, ей были известны техники многих школ и даже нескольких отдалённых племён, молва о коих изредка долетала до горы Цинья, но об этой технике она, без сомнений, слышала впервые.       —Это техника Поместья Времён Года или Усадьбы Четырёх Сезонов. Кому как удобно называть. — пояснил Чунь Хуай Минь, видя, что Вэнь Кэсин не торопится отвечать, снова что-то обдумывая. Кажется, их столкновение с Чжоу Цзышу всколыхнуло невидимую бурю внутри их дагэ и Повелителя. Факт того, что он узнал Поступь Парящих Облаков, говорил, что и Чжоу Цзышу он наверняка признал под этой странной маской.       —Поместье Времен Года? Что это за место такое? Я никогда о нём не слышала… Ой! — внезапно осеклась девчушка, вспоминая один из вечеров в компании тётушки Ло и сестрицы Лю Цяньцяо, когда Цю Ци Цин спросила их об этой самой Усадьбе Четырёх Сезонов. — Это та самая школа, в которой цветы одного сезона сменяют цветы другого? Тётушка Ло рассказывала об этом.       —Именно, — кивнула Цю Ци Цин и поправила развязавшуюся ленточку в волосах А-Сян. — Поэтому больше не влезай в драки с этим человеком, тебе его всё равно никогда не победить, а переводить на тебя весь наш лекарственный запас меня жаба задушит.       Гу Сян посмотрела на ловкие пальчики, завязавшие ленточку и быстро поправившие её причёску, и сжала губы, выражая немое согласие со словами Гэ, Минь-гэ и Цин-цзэ. Если они не хотят, чтобы она лезла в драки с этих чахлым, она не будет, всё равно они вряд ли ещё раз с ним встретятся, поэтому, пожав плечами, А-Сян вздёрнула подборок и встала позади Вэнь Кэсина между Чунь Хуай Минем и Цю Ци Цин, ожидая дальнейших указаний Повелителя. Тот же ещё какое-то время стоял, не двигаясь, а потом посмотрел на них через плечо с таким прищуром, что, если бы не схватившая её за локоть за спиной Гу Сян рука Чунь Хуай Миня, Цю Ци Цин взвыла бы на весь Юэ Чжоу. Мало того, что где-то в округе Призрак Перемен со своей свитой скачет, так ещё и у их «благодетеля Вэня» загорелось в одном месте — не потушишь.       —А-Цин, — взмахнул веером Вэнь Кэсин, трагично заламывая брови. — Только глядя на выражение твоего лица, я уже чувствую во рту вкус скисшегося молока. Ну же, улыбнись.       У Цю Ци Цин дёрнулась бровь и уголки губ мстительно поползли вверх, растягиваясь скорее в оскал, чем в улыбку. Прежде, чем ужас ночей маньяка, появившийся на лице девушки, лишил бы чувств несчастного прохожего, Чунь Хуай Минь поспешил закрыть своей рукой нижнюю часть лица Цю Ци Цин. Вэнь Кэсин задорно рассмеялся и жестом сказал следовать за ним.       —Цин-цзэ, у..!       —А-Сян, идём скорее, пока дагэ не ушёл слишком далеко. — поспешно прервал девчушку молодой человек понимая, что какой бы комментарий в сторону Цю Ци Цин не последовал, будь он хоть триста раз хвалебный, лучшего его сейчас не говорить.       Вчетвером они покинули «Нефритовую башню» и прогулочным шагом пошли вдоль улицы, легко лавируя среди толпы. Красные подвесные фонарики стукались друг о друга, шурша бумагой и деревом, снизу слышался плеск волн о каменные ступени и подпоры, длинные лодки, гружённые товарами, проплывали под лунным мостом, перевозчики поправляли свои плетёные шляпы, скрываясь от солнца, а свисающие ветви ив танцевали на лёгком ветру. То там, то тут резвились дети, играя в догонялки или камушки — кто дальше кинет, некоторые размахивали деревянными игрушками-стрекозами, а некоторые рассказывали друг другу истории.       «Гонись за мной, а я за тобой. В мире мастеров свой герой. Пять озер здесь воды сплели, кому же лидером быть, если не мне?» — простая песенка всего в несколько строчек звучала на каждом шагу. Её пели дети, пока играли, бубнили под нос перевозчики, насвистывали торговцы в перерывах между расхваливанием товара. Чжоу Цзышу уже не в первый раз слышал эту песню. Стоило ему ступить на земли Альянса Пяти Озёр и слова эти стали раздаваться чуть ли не из каждого угла, и чем дальше он продвигался, тем чаще с ними сталкивался, что волей-неволей заставляло задуматься. Перемирие в Цзянху после событий, связанных с Жун Сюанем, наступило относительно недавно, и то, только последние года три-четыре это действительно походило на мир, а не на пороховую бочку, рядом с которой искрит фейерверк. И вот опять, как и двадцать лет назад, Альянс Пяти Озёр вновь претендует на первенство в мире боевых искусств, что могло обернуться как благословением, так и катастрофой в равной степени.       «Вдобавок к этому ещё и призраки зашевелились. Совпадение?» — мотнув головой, Чжоу Цзышу попытался выкинуть ненужные мысли из головы. Он не собирался лезть в перипетии школ и их интриги, желая лишь найти своего шиди и привести его в Усадьбу Четырёх Сезонов, и, возможно, подсказка к дальнейшим поискам находилась прямо перед ним — нужно лишь переплыть озеро, а для этого найти лодку и лодочника. Один, например, подрёмывал в нескольких шагах от мужчины, прикрывшись от надоедливого светила своей старой шляпой. Чжоу Цзышу подошёл к нему и скинул шляпу, привлекая к себе внимание. Старичок, довольно бойкий на вид для своих годков, с редкой седой бородкой и широкими чуть закрученными бровями поморщился от ударившего в глаз солнца и проскрипел: «Ты кто такой? Не видишь — я сплю».       —Ты работаешь? — осведомился Чжоу Цзышу       —Да. — буркнул старик.       —Мне в поместье Зеркального Озера. — назвал цель мужчина и вдруг затылком ощутил чей-то взгляд, но чувство это исчезло также быстро, как и появилось, словно и вовсе не было.       —Три серебряника. Согласен?       —Да. В путь. — последовал ответ в духе манеры самого старика.       —Дурень! — тут же поднялся старик, показывая чудеса здорового духа. — Да за такую цену двадцать кругов сделают! Удумал чего что ли? Выглядишь так, будто откинешься вот-вот. Надуть вздумал? Прочь отсюда. Не повезу я тебя!       —Ты назвал цену, а я согласился. — уточнил Чжоу Цзышу, но услышал в ответ: «Убирайся!» — и только чудом поборол желание закатить глаза.       —Судьба столкнула дважды нас — не это ль знак Небес? К чему же ей противиться тогда? Если возражений нет у вас, может, прокатитесь со мной?       Услышав знакомый голос, Чжоу Цзышу медленно повернул голову. Почти напротив него, только на другом берегу, стоял мужчина в белом, с коим он сегодня успел уже столкнуться, решив немного отдохнуть. На его губах порхала приятная взору улыбка, наверняка располагающая к себе многих за разговором, спокойный голос, не громкий, но и не тихий стелился над поверхностью воды, а расслабленная поза и танцующий в руке веер оставляли налёт загадочности. Как и утром он был в окружении трёх своих спутников. Девчушка в фиолетовом, которую, по-видимому, звали А-Сян, теребила кончик одной из своих косичек и переводила взгляд со своего не то старшего брата, не то хозяина на лодочника, а потом на самого Чжоу Цзышу, пытаясь за улыбкой скрыть буквально сиявшую на её лбу фразу «ни ушам, ни глазам не верю». А вот молодой человек в голубом и девушка в одеждах цвета цин совершенно не пытались скрыть отсутствие своего удивления, будто нечто подобное, в принципе, и ожидали.       Когда мужчина закончил свою недлинную, но цветистую речь и указал веером в сторону, Чжоу Цзышу повернул голову вместе со всеми, натыкаясь взглядом даже не на лодку, а на плавучий павильон. Он бы не сказал, что был прям-таки шокирован, вспоминая предыдущую встречу, но бровь почти устремилась вверх. Из странного состояния его вывел старик-лодочник, вскочивший так шустро, словно не он спал и кряхтел несколько минут назад.       —Чего это ты делаешь? Плут напыщенный. Ишь, чего удумал: работу мою украсть захотел! Кто не успел, тот опоздал, да? Не выйдет! Поплыли, дурень. — натыкавшись пальцем вволю и буркнув на Чжоу Цзышу, старичок спрыгнул в свою лодку, а Чжоу Цзышу следом.       —Хорошо, — запрыгнул он в лодку и непроизвольно улыбнулся, махнув своей шляпой незнакомцу и его улыбающимся спутникам. — Коль суждено, ещё свидимся!       —Непременно. — поклонился мужчина в белом, складывая веер. — Я лично поприветствую вас при следующей встрече.       —Кто вообще такой этот чахлый? — А-Сян в непонимании склонила голову, наблюдая за уплывающей лодкой.       —Катастрофа? — предложил Чунь Хуай Минь.       —Интрижка? — пожала плечами Цю Ци Цин.       —Девчонка, я вымою твой рот с мыльным корнем. — обернулся Вэнь Кэсин, одним плавным движением снова раскрывая веер и глядя поверх него.       Гу Сян тут же опустила голову, пряча улыбку и исподлобья наблюдая за происходящим. Она слишком хорошо знала, что их Гэ никогда этого не сделает. Сколько раз он уже грозил подобным и из раза в раз не выполнял? Ей он обещал надрать уши, но, самое многое, мог только оттягать за них. Цин-цзэ вечно слышала, что Гэ собирался вырвать ей язык, а в итоге он только шипел на неё да изредка замахивался веером, никогда по-настоящему не применяя грубую силу. Минь-гэ был единственным, в чей адрес никогда не летели подобные выражения и, как однажды выразилась Цин-цзэ, огребал только за компанию. Минь-гэ из них всех был самым спокойным. Сколько Гу Сян себя помнила, только ему было под силу разнять Гэ и Цин-цзэ, когда те начинали рявкаться. Обычно заканчивались подобные ругани тем, что Чунь Хуай Минь каким-то неведомым чудом утаскивал Цю Ци Цин подальше от Повелителя, а потом они остывали и вновь общались как обычно. И при этом никто во всей Долине Призраков об этом не знал, даже тётушка Ло. Сейчас происходила почти та же ситуация, поэтому А-Сян только ещё шире улыбнулась, когда Вэнь Кэсин в своей неповторимой манере зашагал к их лодке. Кажется, теперь они направлялись в сторону цветущих деревьев, тонувших в почти прозрачном узоре тумана, скользящего по самой кромке воды.       Плывя по озеру, Чжоу Цзышу вдыхал свежий аромат воды, вслушивался в её тихий голос, что-то говоривший лодке, подставлял лицо лёгкому ветру, несшему с собой аромат цветущих персиков, скользил взглядом по берегам, пока ворота школы Зеркального Озера постепенно становились всё ближе и ближе. За тринадцать лет, прошедших с момента основания Тяньчуан, он разучился любоваться окружающими красотами. Всё, что видели его глаза это кровь, мёртвые тела, чёрные и серые стены пыточных, коридоры дворца и собственный кабинет, всё остальное проходило мимо него. Он не всматривался в падающий с неба снег, не обращал внимания на бурно цветущие весенние сады, был слеп к буйству красок осени и равнодушен к летней зелени. Его не манили луна и звёзды, не привлекали реки и равнины, не умиротворяли туманы в горах и редкие светлячки. Это просто было в его жизни, не более. Но теперь это необъяснимое чувство просто взяло и нахлынуло на него, открыло глаза, позволило вдохнуть полной грудью. Была виновата в том надежда, живущая в сердце и охраняемая им ото всех, или атмосфера сия места, но впервые за многие годы он просто что-то рассматривал, в какой-то степени даже любовался, ловя себя на мысли, что обязательно должен прогуляться с Чжэнь Янем по округам Усадьбы Четырёх Сезонов, сходить с ним к реке и выпить вина или чая, не имело значения, какой напиток захочет шиди, ночью, наблюдая за небом.       Лодка плавно причалила к каменным воротам, и Чжоу Цзышу без труда перепрыгнул на деревянную пристань. Быстро оглядев ворота, мужчина запустил руку в слои одежд и извлёк из них увесистый тканевый мешочек, до краёв наполненный деньгами. Покидать Тяньчуан без гроша в кармане он, само собой, не собирался. В деньгах Чжоу Цзышу никогда не нуждался, а, служа принцу, мог и вовсе о них не беспокоиться, однако Хэлянь И всё равно выделял ему ежемесячное жалование. Не привыкший тратить их на себя и не имевший особых нужд, он просто стал их откладывать и не заметил, как накопилась внушительная сумма. И вот теперь деньги пришлись очень кстати: не известно, сколько времени уйдёт у него на поиски Чжэнь Яня, а потом, когда найдёт его, а он обязательно найдёт, им предстояло вернуться в Поместье Времён Года. За тринадцать лет то наверняка пришло в запустение, починить они его могли и сами, а вот собственных овощей и фруктов пришлось бы ждать до следующего года, да и только этим сыт не будешь. В общем, все продукты первое время, пока не восстановят сады с огородами и не купят домашнюю скотину, придётся покупать. Подбросив кошель в руке, Чжоу Цзышу уже собирался добросовестно расплатиться, отдав все три запрошенных стариком серебряника, но стоило тому открыть рот, из которого сразу же полились претензии, и внутри мужчины всколыхнулась мелочность.       —Эй, куда собрался? Ты не заплатил! Чёртов чахлый, оделся в жалкие лохмотья, чтобы людей за нос водить? — лодочник тряс пальцем. — Решил не платить за поездку? Посмотри на себя: нет в тебе ничего величественного! Ты тянешь лишь на бездомного да облезлого пса. А-ну, живо плати, иначе пересчитаю твои чёртовы кости и сварю из них суп! Понял?       Чжоу Цзышу поджал губы, гаденько улыбнулся и посмотрел на старика. Подбросив кошель чуть ли не перед носом у того, он крикнул ему: «Говоришь, ухожу не оплатив? Что ж, так тому и быть!» — звякнув серебром в мешочке, Чжоу Цзышу с широкой, несколько мстительной, улыбкой запрыгнул на ворота школы, оттолкнулся от них и скрылся среди деревьев, используя цингун, пока вслед ему летела брань старика. Прошлый он никогда бы так не поступил, однако сейчас его распирало от непередаваемого словами удовлетворения. Приземлившись среди персиков, усыпанных цветом всех возможных оттенков розового, мужчина окинул взглядом открывшиеся просторы, снова представляя, насколько замечательно было бы прогуляться с шиди по своим садам. Он обязательно попросит у Чжэнь Яня прощения за то, что не смог уберечь его, за то, что так долго искал и за то, что не смог сберечь их братьев. Будет просить снова и снова, хоть всю оставшуюся ему жизнь, и только шиди решать: прощать его или нет. Даже если не простит, пока он живой будет рядом, этого вполне достаточно.       Вдохнув воздух, налитый тонким сладким ароматом, Чжоу Цзышу обратил внимание на парившие лепестки. Ветер дул сбоку, однако те летели в совершенно другую сторону, что было возможно только в том случае, если за его спиной находился ещё один источник ветра. Ощутив шеей движение воздуха и ци, Чжоу Цзышу резко развернулся, отходя назад. Веер с белой кисточкой пролетел рядом с его ухом, явив лик своего хозяина. Широкие белые рукава и ворот, расшитые узором бамбука, серебряная шпилька в волосах и завораживающие тёмные глаза. Удары кистью посыпались на него самым настоящим градом, как бы пресловуто это не звучало. Мужчина ловко менял положение руки прямо во время её движения, что говорило о высоком уровне его боевых навыков. Некоторые тратили десятилетия на то, чтобы полностью контролировать своё тело, а странный незнакомец, казалось, вообще не прикладывал для этого особых усилий. Каждый удар его наносился в жизненно важные точки с поразительной скоростью, но при этом не нёс в себе намерений навредить или убить. Чжоу Цзышу без проблем ставил блоки и уходил с линии атаки, что ещё больше раззадоривало его оппонента. Шаги его были легки и выверены, он без проблем отталкивался от земли, уворачиваясь от ударов ногами в прыжке. Белые одежды следовали за их хозяином словно являлись частью него. Пыль и песок поднимались от каждого движения, но не могли коснуться их. Услышав свист наполненного ци веера, Чжоу Цзышу отклонился назад, ивовой ветвью прогибаясь в спине. Оружие пролетело прямо над его лицом, пощекотав кожу, и скрылось в персиковых зарослях вместе с неизвестным, однако он по-прежнему чувствовал его присутствие где-то рядом, только не мог понять: где тот скрывался? Кем бы ни был этот мужчина, уровень его не оставлял никаких сомнений, раз ему столь легко удавалось скрывать свою ци, почти сливаясь с округой. Он ощущал его взгляд будто отовсюду и буквально в последний момент почувствовал еле заметные колебания энергии — веер вылетел из-за кормы лодки, стоявшей здесь напоминанием старых времен, заставляя его запрыгнуть на крышу той и снова спуститься вниз. Незнакомец в белом отделился от деревьев и выпрыгнул из-за той же лодки. Стараясь сбить или подрезать, Чжоу Цзышу запустил в него свою шляпу. Желаемого головной убор не принёс, но изменить траекторию движения заставил. Схватив в полёте веер, мужчина приземлился на носки и, оттолкнувшись, подлетел к Чжоу Цзышу, перед чьим носом тут же скрипнула бумага, впрочем, рука, державшая веер, вновь была отбита в сторону. От разрезающего удара по косой, он увернулся и не заметил, как и сам выполнил его, из-за чего их руки столкнулись и разлетелись, словно птицы. Расстояние между ними резко сократилось и полы их одежд смешались, прошуршав друг о друга в момент, когда ладонь слилась с ладонью. Не разрывая физического контакта, Чжоу Цзышу вновь прогнулся в спине под напором чужой силы, позволяя ладоням очертить круг. Плавно выпрямившись, он подался вперёд, заставляя изогнуться уже своего противника. Тот одновременно с ним самим сделал шаг назад и разворот, выравнивая дистанцию. Чжоу Цзышу сразу положил руку на меч, спящий в поясных ножнах, но соперник его больше не имел намерений атаковать, поэтому и он убрал руку с рукояти.       Незнакомец, с которым случай сталкивал их уже в третий раз за день, мягко улыбнулся и поклонился, принося свои извинения и прося не сердиться.       —Брат, твоя работа ног искусна и изыскана, такую не забыть, не вычеркнуть из памяти. Я просто не мог не увидеть её вновь. — обмахиваясь веером, мужчина подошёл чуть ближе, но по-прежнему сохраняя приличную дистанцию.       —Искусна и изыскана? — цыкнул Чжоу Цзышу. — Да у тебя явно проблемы с глазами.       —О нет, — улыбнулся незнакомец и еле заметно склонил голову к плечу. — Глаз мой зорок, а взгляд ничем не замутнён. Твои шаги подобны этим лепесткам, кружащим в танце, они словно несущийся по ветру снег, словно луна, скрытая перистыми облаками. Они легки и невесомы, будто божество, парящее в небесах. Столь прекрасны и волшебны, столь чудны и бесподобны. Дивно, обворожительно, пленительно.       Столько красноречия Чжоу Цзышу не слышал даже во дворце: «А язык у него подвешен, пожалуй, слишком хорошо. Кто он вообще такой? Сумел распознать Поступь Парящих Облаков Усадьбы Времён Года», — и сделал шаг назад в ответ на шаг со стороны странного мужчины. Чем дольше он был с ним знаком, коли их «взаимодействия» можно было так назвать, тем больше недоверия в нём появлялось в отношении этого типа.       —Видел, ты и в выпивке силён. Разве не прекрасна погода, не чудесен весенний день? — незнакомец указал веером на округу. — Может, пройдём на мою лодку и разделим вино? Недаром говорят: испей вина в окружении цветов, и чувство одиночества пройдёт.       —Прекрати пытаться водить меня за нос и скажи прямо, что тебе от меня нужно. — чем быстрее он от него избавится, тем лучше будет.       —Вожу за нос? — изумился тот, пустив во взгляд чувства оскорблённой натуры. — Сегодня днём ты сам сказал: коль суждено, мы свидимся снова. И вот я здесь. Три встречи за день — Судьба благоволит нам.       Чжоу Цзышу отвернулся, покачивая головой, и закатил глаза. Тратить время впустую и дальше он не мог и не хотел, поэтому оттолкнулся, использовав цингун, и ушёл, не особо вслушиваясь в последнюю фразу того чудика. Время постепенно клонилось к вечеру, а затем неминуемо наступит ночь со своей полночью — далеко не самое приятное для него время. Как оказалось, три гвоздя действовали ничуть не хуже семи. Из-за того, что одна часть его меридианов была повреждена, а другая цела, поток ци по здоровым меридианам резко увеличился, и контролировать его, к сожалению, получалось не всегда, причём на восстановление контроля уходило прилично времени. Правда, проблемы на этом не закончились: каждую полночь он мучился в дикой агонии, а причиной ей было прерванное наказание. Пока он каждые три месяца вводил по гвоздю в тело, те ослабляли его, приносили сильный, но терпимый дискомфорт, и настоящий Ад должен был начаться лишь после последнего гвоздя, да только в его теле не то что последнего, даже четвёртого гвоздя не наблюдалось. Понимая, что все Семь Гвоздей на Три Осени резко укоротят ему жизнь и не факт, что к её концу ему удастся найти Чжэнь Яня, Чжоу Цзышу прервал свои самоистязания, не стал вводить четвёртый гвоздь, получая в итоге чуть ли не полное нарушение работы своего тела, тем более взбунтовавшиеся гвозди не собирались так просто его оставлять, еженощно напоминая о себе. Особенно тяжко приходилось в те дни, когда подходил срок для ввода следующего гвоздя. И, как назло, сегодня были именно тот самый день и та самая ночь. Поэтому ему нужно было поговорить с Чжан Юйсенем до того, как его скрутит от раздирающей боли. Но, именно в этот момент, госпожа-удача решила, что выполнила свою норму для него и можно идти отдыхать.       В главном поместье его встретил один из слуг, но не тот, что был с мальчиком на рынке. Чжоу Цзышу показал данный ему пропуск, и юноша-слуга свёл брови. Вернув на лицо доброжелательную улыбку, за которой скрывались куда менее доброжелательные слова и чувства, молодой человек повёл его через поместье, кратко о том рассказывая. Мужчина слушал одним ухом, так как ничего полезного для своего дела в этой речи не нашёл, концентрируя своё внимание на дорожках, тропинках, проходах и расположении зданий. Вот это ему стоило запомнить, потому что шансы на встречу с Чжан Юйсенем сегодня таяли поразительно быстро. Глава школы Зеркального Озера оказался вместе со старшим сыном занят на совете с другими Наставниками школы, а закончится тот мог не скоро. Правду говорил слуга или нет, Чжоу Цзышу знать не мог, и, как бы он ни торопился, в его нынешнем состоянии всё же следовало быть более рассудительным. Вряд ли хладный труп сможет найти Чжэнь Яня, одну ночь стоило перетерпеть, к тому же гвозди в его теле уже начинали потихоньку напоминать о себе.       Дровяной сарай, выделенный ему в пользование, оказался не так уж и плох. Внутри стояли столик и старая скамья, стены и пол были сухи, а хворост разносил запах старого дерева. О лучшем человек с его видом и мечтать не мог, а, признаваясь честно самому себе, ему было плевать, где коротать ночь. Единственное, о чём он попросил слугу, наполнить его тыкву-горлянку — алкоголь не особо спасал, но мог немного притупить боль. Юноша кивнул и пообещал попозже принести пищу и вино, и ведь принёс: простой лёгкий суп, рисовая каша и несколько бутылей не самого лучшего, но и не самого худшего вина. Пища в его состоянии имела важность, поэтому он съел всё принесённое, немного выпил и решил отдохнуть перед предстоящими часами боли. Выровняв дыхание, Чжоу Цзышу посмотрел на плетёный фонарь и очнулся только спустя несколько часов, осознавая, что спал с открытыми глазами. Оказывается, последние дни утомили его сильнее, чем он сам считал. Помассировав висок, мужчина сделал глубокий вдох и, пока гвозди не начали бесноваться, решил обдумать услышанное недавно.       Сарай, в коем он находился, стоял недалеко от дорожки, по которой часто ходили местные ученики, а те, независимо от школы, всегда любили поболтать, вдобавок слышимость в этом местечке была, ну, очень хороша. Возможно, при обычных обстоятельствах, Чжоу Цзышу не обратил бы на это внимания, как ни как, а песенки про Союз Пяти Озёр он наслушался уже на две жизни вперёд, только в этот раз у неё появилось любопытное продолжение: «Облака разошлись. Лазурь разбита. Кому слёзы лить на горе Цинья?». А ведь именно на этой горе обитали призраки, упоминаний о коих стало довольно много в последнее время, и это если ещё не брать в расчёт его личную встречу с двумя из них. Иди всё и дальше так, и мирные дни в Цзянху окажутся под серьёзной угрозой.       Вздохнув, Чжоу Цзышу потянулся за вином и резко застыл. По меридианам словно пустили пульсирующий раскалённый метал, вгрызающийся в каждый уголок его тела. Голова в мгновенье ока превратилась в гудящий улей с персональным гонгом, съеденное ранее неприятно потяжелело, в глаза будто воткнули иголки, а тело, казалось, и вовсе натягивали на заточенные бамбуковые стволы, предварительно вымоченные в солёной воде. Быстро приняв позу для медитаций, Чжоу Цзышу попытался восстановить контроль над взбушевавшейся энергией, но ци колошматила его изнутри и более-менее успокоилась только через, самое малое, одну палочку благовоний. Стоило ощущению стабильности стать чуточку больше, а его медитации немного глубже, как в воздухе запахло дымом и кровью. Снаружи начали доноситься отзвуки боя, а жёлто-оранжевый свет постепенно расползаться. Нахмурившись, Чжоу Цзышу вскочил на ноги и вышел на улицу, заставая пожар в поместье Зеркального Озера. Где-то вдалеке взывали о помощи женские голоса. Взобравшись на крышу и притаившись, чтобы нападавшие не заметили, мужчина обвёл взглядом горящую округу, пытаясь понять, кто всё это учинил. Через лунные ворота пробежала одна из служанок, а вслед за ней там же появился силуэт в красном с маской на лице. До недавнего времени он ни разу с призраками не сталкивался, но довольно много читал о них: подобные одеяния и маски в Долине Призраков носили обычные, рядовые призраки.       «Сначала губернатор Сяо, теперь школа Зеркального Озера. Из пяти школ Союза они самые тихие, всегда стоят в стороне и не лезут в проблемы Цзянху. Как же они тогда умудрились перейти дорогу Долине Призраков?»       Призраки, зарезавшие служанок и слуг, заметили его, намереваясь избавиться, однако Чжоу Цзышу был быстрее. Спрыгнув с крыши, он плавно-резким движением извлёк Байи, перерезая глотку сначала одному, потому другому, а вслед за ними и третьему. Сколько бы мужчина ни смотрел, а в округе видел только слуг, ни одного мастера, что наталкивало на мысли об их почти полном отсутствии в школе. В последние годы о школе Зеркального Озера практически ничего не было слышно, возможно как раз, из-за отсутствия в ней мастеров и Наставников, и, если это так, немудрено, что призраки разрушили школу и вырезали всех. Без должного уровня подготовки воину не справиться с ними. Исключением не стали и его бывшие подчинённые: воспоминания о том, как легко та парочка разделалась с четырьмя из них, всё ещё были свежи в памяти. Как ни парадоксально, но о Долине Призраков с горы Цинья даже Тяньчуан было известно далеко не всё. Призраками управлял их Повелитель, Хозяин Долины Призраков, и чтобы им стать требовалось убить предыдущего Хозяина. Ниже Повелителя стояла Десятка Дьяволов, самые сильные и опасные, ещё ниже шли обычные, рядовые призраки и, если ему не изменяла память, так называемый Департамент Неверных, подчинённый одному из Десяти Дьяволов — Трагикомичному призраку. За исключением Повелителя и десятки сильнейших, остальные носили маски, кроме Департамента Неверных, у тех были свои отличия. Вряд ли призраки, повстречавшиеся ему в тот день, относились к «обычным», возможно, они были из Десяти Дьяволов или Департамента Неверных, хотя насчёт последних мужчина сомневался да и Десятки Дьяволов, в принципе, тоже. Десятку он знал только по их «призрачным» именам, но те двое как-то не очень под «имена» подходили, хотя они скрывали свои настоящие лица, а внешность может быть той ещё обманщицей. И всё-таки, строчки про гору Цинья из той песенки и нападение призраков на школу Зеркального Озера… Слишком подозрительно это выглядело.       —Скорее! Уходите со мной..! — раздался знакомый голос лодочника. В проходах, между стенами, мелькнули две фигуры: старика и мальчика в одеждах слуги, однако не узнать лицо мальчика Чжоу Цзышу не мог, то был Чжан Чэнлин, отдавший ему свою табличку. Стоило тем двоим скрыться среди развалин, и несколько призраков, рыскающих в округе, сразу метнулись в ту же сторону. И, будто всего происходящего было мало, над крышами пролетела птица-шпион, использовавшаяся в Тяньчуан.       «А это что здесь делает? — заметив птицу, Чжоу Цзышу сразу же спрятал свой меч и тряхнул головой. — Не время сейчас об этом думать, нужно спасти тех двоих».       Жёлтая и белая бумага летала по всему поместью, чуть ли не укрывая собой. Лодочник прикладывал все имеющиеся у него силы, чтобы отбиться от неё и звенящих струн, что использовали для атаки призраки, целью которых, без сомнений, был Чжан Чэнлин. Но это был неравный бой: старик и несмышленое дитя против жаждущих крови убийц. Всё тело старика было покрыто ранами, нанесёнными струнами и бумагой, не удержавшись на ногах, он упал и разбил бы колени в кровь, не подхвати его выбежавший мальчик. Струны снова натянулись и зазвенели, придавая бумаги скорости и силы и превращая её в опасное оружие, однако ничего из этого так и не достигло своей цели. Мелькнувший в свете фонарей клинок, изгибаясь подобно лозе, отбил всё, что летело в сторону выживших.       —Чахлый..! — прохрипел старик с удивлением.       —Старик, уводи мальца. Живо!       Повторять дважды не потребовалось. Лодочник схватил Чжан Чэнлина под руку и потащил подальше от сражения, стремясь найти укромное место и сбежать. Блокируя рубящий удар сверху и загибая свой клинок, Чжоу Цзышу с разворота нанёс рану в грудь и собирался повторить тоже с нападающим со спины, но услышал странный звук и краем глаза заметил упавшего без дыхания призрака, определённо получившему смертельный удар в бок. Подняв глаза по линии удара, он увидел таинственного мужчину в белом, встреченного за сегодня уже в четвёртый раз. Тот сидел в круглом окне, вырезанном прямо в высокой стене, и неторопливо обмахивался веером. Уголок его губ изогнулся не то в улыбке, не то в ухмылке, а во взгляде мелькнул какой-то шальной интерес. Выглядело так, словно происходящее было для него не более, чем развлечением. Чжоу Цзышу и сам был далёк от понятия добродетелей, но бросить мальчишку со стариком, оказавшим ему в той или иной степени помощь, не мог. Вдобавок, с их смертью растаяла бы и его надежда найти зацепку в поисках Чжэнь Яня. Он надеялся, что Чжан Юйсень сумел остаться в живых, и живой сын поможет ему говорить куда лучше мёртвого. Неожиданно гвозди снова напомнили о себе, предупреждая, что сил и времени у него не так уж много, чтобы тратить их на всяких непонятных типов. Отвернувшись, Чжоу Цзышу пошёл к пристани, мальчик со стариком могли уйти только туда, так как это единственный вариант для побега, но что-то заставило его обернуться и бросить взгляд на…пустое окно. Место, где ещё несколько мгновений назад сидел незнакомец с веером, пустовало, как если бы там никого и не было изначально. Очередной укол ци заставил его поторопиться, найти лодку, в которой ждали только его, и сесть. Они удалялись от острова и горящего поместья, чья пристань также оказалась вся в бумаге.       Ближайшее укромное место, неплохо так скрытое от посторонних глаз, оказалось на другом берегу, правда, предназначение место было той ещё загадкой. Провисшая крыша с дырявой черепицей, порушенные колонны, полусгнившие фонари, непонятные статуи не то демонов, не то богов, не то вообще духов, покосившиеся ставни и двери, сухая трава и ветки внутри, водопады паутины, засаленные тряпки, свисавшие со стен и остатков потолка. В прошлом это могло бы быть храмом или подобием усыпальницы, а сейчас служило им временным укрытием, до которого по неровной дороге да через давным-давно попадавшие каменные фонари ещё предстояло добраться.       Зайдя внутрь и найдя относительно удобное место, Чжан Чэнлин усадил старого лодочника и сам сел позади него, опустив голову и тяжело дыша. Старик снял со спины прохудившуюся шляпу, положил её рядом и зажал рану на руке свободной ладонью.       —Эй, уважаемый, кто ж ты такой-то? — после увиденного и пережитого лодочник явно поменял о клиенте своё мнение.       —Я ездил на твоей лодке и не заплатил, теперь я спас ваши жизни. Мы квиты. — бросил Чжоу Цзышу, цепким взглядом осматривая помещение и отворачивая голову, дабы скрыть тяжёлые вдохи и выдохи. Чёртовы гвозди набирали свою силу.       —Я возил тебя на лодке дважды, а за второй раз ты не отплатил. — всё-таки уточнил старик и выдохнул. — Слушай, чахлый, нужно убираться отсюда и побыстрее. Оставаться здесь и дальше нельзя.       —Я болен и не могу бежать, поэтому забирай мальчика и уходите отсюда сами, а про меня забудьте. — Чжоу Цзышу и рад бы уйти, не исключено, что они могли встретить призраков по дороге, но в его состоянии это было невозможно. Сев на пол и скрестив ноги, мужчина ненадолго задержал дыхание, переживая очередной виток скручивающей боли, и вновь попытался взять ци под контроль, однако прерванная ранее боем медитация пошла ему точно не на пользу.       —Н-нет..! Я не могу так поступить. — Чжан Чэнлин переполз со своего места и сел перед Чжоу Цзышу, то опуская взгляд, то поднимая. — Вы спасли нам жизнь, я не могу вас бросить. Если отец узнает, что я так поступил, он… переломает мне ноги.       —Глупец, о чём ты думаешь в такой момен…кха-кха, — закашлял старик и сплюнул немного крови, тяжело дыша. — Твой отец уже, вероятнее всего, мёртв. Кто станет тебя наказывать? Забудь об этом и беги отсюда..! Кха-кха..!       —Мой отец жив! — возразил мальчик. — Он лучший боец Зеркального Озера, он не может умереть!       —Мне ли этого не знать, — крякнул лодочник. — Твой отец спас мне однажды жизнь, поэтому я и плавал туда-сюда, желая отплатить ему, поэтому беги отсюда и поживее! — старик перевёл дыхание и заговорил спокойнее, почти вытягивая из себя слова. — Иди к озеру Тай и найди Главу поместья Санбай… Когда встретишь людей из Союза Пяти Озёр, скажи им кто ты такой.       —Я не могу уйти и бросить вас!       Двери за спиной Чжан Чэнлина резко распахнулись и поднявшийся ночной ветер занёс внутрь проклятую желтую и белую призрачную бумагу, говоря о том, что убежище их обнаружили. Мальчик вскочил на ноги и схватил один из отложенных лодочником клинков, заверяя, что он тоже умеет драться. Сказав старику лечить свои раны ци, Чжан Чэнлин выбежал на улицу и заозирался по сторонам, судорожно сжимая рукоять ребрёной сабли. Ветер стал лишь сильнее и сбил мальчишку с ослабших ног, заставляя выронить тяжелое оружие. «Глупец», — цыкнул Чжоу Цзышу, слышавший всё сквозь медитацию, он всё ещё не восстановил контроль над взбесившийся энергией, а по их души уже пришли.       —Он хороший малый, но малость глупенький. — выдохнул пожилой мужчина, разглядывая появившихся призраков, невысоко паривших над землёй. — Слушай, чахлый, ты ещё можешь стоять на ногах?       —Мне потребуется время, — ответил Чжоу Цзышу, пытаясь не допустить в голос нотки раздражения из-за никак не поддававшихся контролю гвоздей и ци. — Минут пятнадцать или двадцать.       —Понял.       Призраки снаружи неожиданно заговорили. Из слов следовало, что под предводительством Призрака Висельника они пришли забрать Лазурный Диск и требовали отдать его, коли ребёнок хотел умереть быстро и безболезненно. Собрав оставшиеся силы, старик поднял свой клинок и выбежал, заталкивая Чжан Чэнлина обратно. Он схватил выроненную ранее мальчиком саблю и бросился в атаку, но призраки легко отразили её, отбросив самого лодочника назад и запрыгнули на натянутые струны. Оттолкнувшись от них они напали скопом и быстрыми движениями нанесли ещё с десяток не очень глубоких, но изматывающих ран. Не выдержав их напора, лодочник отлетел назад и упал на спину, схаркивая кровь. Мальчишка тут же подбежал к нему с криком: «Дядя Ли!». Призраки вошли внутрь.       —Не ожидал, что отпрыск Чжан Юйсеня будет таким неумелым отродьем. — поглумился один из них и замахнулся своим оружием на Чжоу Цзышу.       Чжоу Цзышу открыл глаза, так и не завершив медитации, и увидел мальчика, обнявшего его и тем самым прикрывшего от атаки. Столь глупого поступка он не видел ещё ни разу. Когда сабля была уже в какой-то ладони от спины мальчишки, вокруг шеи призрака вдруг обмотался кнут, перекинутый через потолочную балку, и, прежде чем кровь была бы пролита, призрак взлетел к потолку, трепыхаясь от нехватки воздуха, а после и вовсе упал с переломанной шеей.       —Я сама тебя вздёрну! Смеешь творить зло перед моими глазами? Сейчас точно призрака из тебя сделаю! — девчушка в фиолетовом, сопровождавшая того незнакомца в белом, зло зыркнула на призраков и подтянула оружие поближе к себе, готовясь к новому удару.       Девушка резко увернулась и прямо из-за её спины появилась металлическая цепь, опоясавшая одного из нападавших и утащившая его к выходу, вместо призрака внутри появился юноша в голубом, которого он тоже видел сегодня утром. Двуручные цзюцзебяни пролетели у него над головой, нанося смертельные удары ещё двум призракам, а следом раздался звон клинков и шелест ткани — ворвавшийся зелёный вихрь разрезал пару обернувшихся призраков. Прислонившись спиной к спине своего товарища, вторая девушка, сопровождавшая того странного типа, выставила перед собой укороченные парные мечи, шуан-цзянь. Как бы эти трое здесь не оказались, они помогли выиграть время. Прикрыв глаза, Чжоу Цзышу вернулся к медитации, прилагая куда больше усилий, чем обычно.       Призраков внутри стало в несколько раз больше. Осознав, что количество больше не даёт им силовой перевес, они рассыпались по всему помещению, стараясь нападать исподтишка. Зайдя со спины и швырнув в Гу Сян старый фонарь, один попытался разрезать её вместе с остатками фонаря, однако девушка прогнулась в спине, уворачиваясь от удара, достала из-за пояса маленький кинжалик и, ловко крутя тот между пальцев, вонзила его в горло противнику, одновременно с этим нанося удар кнутом в сторону, где до неё пытался добраться ещё один. При этом призраки не оставляли надежд поймать мальчика: кусок ткани обхватил того за пояс, заставив упасть, и потащил в темноту. В тот же миг парные мечи состыковались рукоятями и превратились в один, отрезавший Чжан Чэнлина. Заслонив мальчишку собой, Цю Ци Цин разделила клинки и проткнула призрака ими в висок и печень и резко развернулась, снося голову противнику за спиной пригнувшегося ребёнка. Не желали «гости» из Долины оставлять в живых и Чжоу Цзышу, мелочно пытаясь атаковать со спины. Мужчина ощутил колебания воздуха у своих ушей, вычисляя по ним цзюцзебяни, схватившие покусившегося на его спину. Чунь Хуай Минь выдернул призрака из-за спины Чжоу Цзышу и снёс уже мёртвым телом ещё нескольких. Молодой человек повернул голову, позволяя пролететь мимо глаз грецкому ореху, сбившему того призрака, что пытался ударить Чжоу Цзышу сбоку. Второй орех пролетел между Гу Сян и Цю Ци Цин, убивая нацелившегося на Чжан Чэнлина и старика Ли. Цю Ци Цин резко подалась вниз, нанося со спины удар ногой и отбрасывая незадачливого призрака в маске прямо на уже выставленный кинжал Гу Сян, а, выпрямившись, перерезала шею тому, что схватил Чунь Хуай Минь.       Но даже после этого в помещении осталось ещё пять-шесть призраков, однако с улицы они уже больше не прибывали. Проблема была в том, что они находились в слишком невыгодном для атаки на них месте, и, нападая, троица могла случайно задеть невиновных. Резко выдохнув, Чжоу Цзышу открыл глаза и оголил Байи: ему наконец-то удалось успокоить ци, жаль ненадолго, но этого времени должно было хватить. Прокручивая рукоять, мужчина наносил молниеносные удары самым кончиком клинка по сонным артериям призраков, кажется, забывших о нём, что и стоило им их жизней. Теперь, когда все напавшие на них призраки лежали мёртвыми, можно было вдохнуть и выдохнуть с облегчением.       —Попрошайка, а ты неплохо дерёшься. — одобрительно подметила Гу Сян, пряча кинжал и сматывая кнут. Чунь Хуай Минь переглянулся с Цю Ци Цин и тоже смотал цзюцзебяни, крепя их на пояс, несколькими звеньями имитируя украшения, пока Цю Ци Цин прятала клинки на поясе за спиной, рукояти которых поразительно чётко повторяли узор на коже пояса.       Чжоу Цзышу бросил на девчушку короткий взгляд и почти чертыхнулся, ощутив головокружение достаточное, чтобы потерять равновесие. Упасть ему, однако, не дали. Тёплая рука легла на его поясницу и прошлась к лопаткам. Моментально придя в себя, он вскинул руку с мечом, но мужчина перехватил клинок меж пальцев, образуя из того дугу.       —Отличный меч. — подметил незнакомец и отпустил клинок, сразу же нацелившийся ему по глазам, но не достигший их. Гу Сян вскрикнула и дёрнулась вперёд, но рука Чунь Хуай Миня остановила её. Молодой человек мотнул головой, словно бы говорил, что всё в порядке. — Брат, мы снова встретились. — улыбнулся мужчина, ничуть не раздосадованный подобным обращением.       Старик Ли, получивший довольно серьёзные травмы, попытался встать на ноги, но упал обратно. Чжоу Цзышу подбежал к нему, подхватывая под руку, пока под вторую того держал мальчик, и попытался передать ему немного своей ци.       —Проклятье, меня чуть не забрал жнец. — выдохнул лодочник.       —Бойцы! Помогите ему, скорее, прошу вас! — со слезами на глазах попросил мальчик.       Цю Ци Цин посмотрела на Вэнь Кэсина, наблюдавшего за всем со стороны, и подошла к старику.       —Чего рыдаешь? Я ещё не умер, будешь горевать, когда я последний вздох испущу.       —Рано вы на тот свет собрались, дедушка. — Цю Ци Цин присела перед старым лодочником и положила руку на его пульс. Вэнь Кэсин пристроился за спиной старика Ли рядом с Чжоу Цзышу и тоже прислонил ладонь, передавая свою ци. Чжоу Цзышу немного сдвинул руку, чтобы они не соприкасались. Чунь Хуай Минь забрал у дедушки его сабли и отложил в сторону, пока Гу Сян переминалась с ноги на ногу. — Вы ещё поживёте.       Сложив пальцы, Цю Ци Цин нанесла несколько точных ударов, выравнивая ток ци самого старика и малость смягчая ци, поступающую от двух мужчин. Откинув полы верхнего неподпоясанного халата, девушка сняла с широкого кожаного пояса несколько мешочков и развязала их, выуживая оттуда баночки и порошки, завёрнутые в бумагу. Кивнув Вэнь Кэсину, Чунь Хуай Минь вышел на улицу и скрылся в ночи. Воздух наполнился горьковато-свежим ароматом трав.       —Сегодня я смог вернуть свободную жизнь, но… Ты, чахлый, дважды плавал на моей лодке и не заплатил. Каждая поездка стоила три серебряных и ещё проценты. Если ты не подлец, то обязан заплатить. — повернув голову, заговорил дедушка Ли. Тонкие пальчики девушки быстро откупоривали снадобья и мази, нанося последние на раны.       —Чего ты хочешь?       —Отведи мальчика целым и невредимым к Чжао Цзину. Он — Глава поместья Санбай из Союза Пяти Озёр…       —Нет! Я не уйду, дядя Ли!       —Ты хороший ребёнок, только вот твой отец тебя слишком…слишком хорошо воспитал. — дедушка похлопал Чжан Чэнлина по вцепившейся в его рукава ладошке и послушно проглотил протянутый порошок. — Как тебя зовут, чахлый?       —Я… — резко замолчал Чжоу Цзышу. Шанс на то, что Чжан Юйсень или два его старших сына выжили, был слишком мал. Говоря откровенно, ничтожен. Старик Ли был прав: наверняка они уже мертвы, а вместе с ними и единственная его зацепка, однако Чжао Цзин… Он не особо выделялся из пяти братьев и, поговаривают, тоже не слишком участвовал в делах Цзянху, но всё равно участвовал во всех собраниях. В принципе, ему могло быть что-то известно и заглянуть к нему стоило. Чжоу Цзышу переживал за осиротевшего ребёнка, потому что сам знал, каково потерять всех близких тебе людей, и отчасти был должен лодочнику. Быстро всё обдумав, он решил, что довести юного Чжан Чэнлина до одного из его дядюшек не проблема, а там и повод для разговора с Главой Чжао искать не придётся. Ребёнок окажется в надёжных руках, а он, может быть, с крупицами информации в руках, при наилучшем раскладе выиграют все. — Моё имя Чжоу Сюй.       —Чжоу Сюй… Хорошо. Глупец, — обратился он к мальчишке. — Живо ему поклонись и запомни: отныне ты должен его слушаться. Скорее! — поторопил старик, чувствуя, что слабеет. Чжан Чэнлин встал на колени перед Чжоу Цзышу и поклонился ему со словами: «Дядя Чжоу». — Молодец… Запомни, Чжоу Сюй, он только что выказал тебе уважение, поэтому и ты внимательно следи за ним. Я запомнил твоё имя. Умру я или нет, боги будут следить за тобой, и, если ты нарушишь слово, восемнадцать поколений твоих предков будут прокляты..!       —А теперь немного отдохните, дедушка Ли. — Цю Ци Цин прислонила два пальца левой руки ко лбу старого лодочника и воткнула серебряную иглу. Глаза старика Ли медленно закрылись, а дыхание стало почти неощутимым. — Спокойно, — тут же пояснила она. — Я просто погрузила дедушку в лечебный сон и замедлила жизненные процессы в его теле, это не позволит внутренним повреждениям разойтись и нанести непоправимый урон, однако из-за его возраста и уровня ци выздоровление тоже замедлится. В лучшем случае на всё уйдёт два с половиной – три месяца, в худшем — полгода. В Юэ Чжоу, недалеко от пристани, живёт лекарь. Сегодня я видела, как дедушка Ли разговаривал с ним, так что они могут быть знакомыми. Лучше всего будет оставить его у доктора, тот сможет о нём позаботиться, а, когда поправится, дедушка Ли сам откроет глаза.       Вэнь Кэсин аккуратно опустил старика на пол и неторопливо разорвал передачу ци, чтобы не навредить. Цю Ци Цин убрала обратно в мешочки закрытые Гу Сян баночки и вздохнула — Чжан Чэнлин склонился в глубоком поклоне, утыкаясь лбом в пол и благодаря их всех за оказанную дядюшке Ли и ему помощь.       —Брат Ли сумел разглядеть истинный талант и доверил мальчика брату Чжоу. Брат Чжоу обладает выдающимся точёным телосложением и наверняка высоко ценит преданность, поэтому можешь поправляться и не о чём не беспокоиться.       —Благодарю. — буркнул Чжоу Цзышу.       —Вэнь. Вэнь Кэсин. — представился Вэнь Кэсин, растягивая губы в обворожительной улыбке, а руки складывая в приветствии. — Это мои помощницы и, в некотором роде, младшие сёстры: Цю Ци Цин и Гу Сян, а юноша, что ненадолго нас покинул, Чунь Хуай Минь. Также мой помощник и младший брат. А тебя зовут Чжоу Сюй? Как записывается «Сюй»?       —Как в «серёжках ивы».       —Отличное имя. Достойный и справедливый, подобно парящей серёжке. Тебе очень подходит.       —Кхэм. — с нотками иронии кашлянула Цю Ци Цин, привлекая к себе внимание. — Думаю, стоит перебраться в соседнее здание. Вряд ли ночь в окружении трупаков будет приятна, особенно некоторым.       Поднявшийся было на ноги, Чэнлин вдруг стал резко заваливаться набок и не упал только потому, что его с двух сторон подхватили Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин, интересуясь, всё ли с ним в порядке. Мальчик покачал головой, заверяя, что хорошо себя чувствует.       —Не стоит притворяться. Ты ослаблен и измождён. — сказал Вэнь Кэсин, вроде бы обращаясь к мальчику, но смотря на Чжоу Цзышу. — Отдохнуть никому не помешает. А-Сян, разведи огонь в соседней постройке и приготовь поесть.       —Хорошо. — кивнула Гу Сян и быстрым шагом направилась к выходу, но остановилась, услышав оклик Цин-цзэ.       —А-Сян, возьми это, — Цю Ци Цин сняла какой-то мешочек с пояса и кинула его девчушке. — Это можно использовать, как приправу.       Девчушка ловко поймала мешочек и принюхалась, узнавая одну из любимых приправ их Гэ. Улыбнувшись, она убежала разводить костёр, придерживая небольшую и при этом довольно вместительную походную сумку на поясе. Чжоу Цзышу кивнул Цю Ци Цин и аккуратно передал ей Чэнлина, а сам присел перед стариком Ли и взял его за ноги, пока с другой стороны Вэнь Кэсин поднимал того за плечи. Мальчика слегка потряхивало и шатало из стороны в сторону, поэтому он крепко ухватился за верхний халат девушки, принося той свои извинения. Цю Ци Цин махнула свободной рукой, давая понять, что никаких проблем в этом нет, и легонько похлопала мальца по плечу, медленно шагая за двумя мужчинами, переносившими старика. При виде скорячившегося Вэнь Кэсина улыбка так и просилась на губы.       В соседней постройке свободного места оказалось поболее, а у одной из уцелевших колонн даже имелось подобие очага, где Гу Сян и развела огонь. Вэнь Кэсин с Чжоу Цзышу уложили лодочника на нечто, очень отдалённо напоминающее лежанку, и сели около огня: Вэнь Кэсин на деревяшки, опираясь спиной на полурухнувшую подпору, а Чжоу Цзышу недалеко от очага на откинутую Гу Сян от огня солому. Цю Ци Цин усадила Чжан Чэнлина на хлюпенькую, но державшуюся скамейку и заняла место рядом с А-Сян. К потолку подымался тоненький сизый дымок, смешанный с ароматом жареных на огне лепёшек и сушеной дикой горчицы. Пока девчушка дожаривала первую лепёшку, Цю Ци Цин достала из её сумки небольшую посудину, засыпала в неё немного содержимого одного из своих чудо-мешочков и принялась толочь извлечённым из пояса маленьким пестом.       —Гэ! — протянула Гу Сян готовую лепёшку, но Вэнь Кэсин, занятый разглядыванием спины Чжоу Цзышу, не обратил на неё внимания. — Гэ! — крикнула она громче и помахала ароматной лепёшкой перед его лицом.       Вэнь Кэсин отвлёкся от своего дела, забрал протянутую лепёшку, а потом улыбнулся и подсел к Чжоу Цзышу, протягивая тому еду, но оказался им проигнорирован.       —Гэ, ешьте первым. Я сама ему подам. — и протянула вторую готовую лепёшку на палочке. — Довольны? Держи. — в этот раз лепёшку забрали. — Чахлый, ты хорошо дерёшься, но такой робкий. Не бойся, не отравлено. А если не будешь, верни: мы с Цин-цзэ и Минь-гэ тоже голодные.       Пока А-Сян не ляпнула что-нибудь ещё и чтобы занять её рот, Вэнь Кэсин отломил кусочек от своей лепёшки и засунул тот девушке в рот, а второй кусочек ткнул в улыбающиеся губы Цю Ци Цин, теперь два самых болтливых рта были заняты, следовательно волноваться не стоило.       —Если не доверяешь ей, возьми мою. — вновь попытался мужчина и протянул свою лепёшку.       —Я не голоден. Я…       —С нами сама осторожность, а тому старику позволил из себя верёвки вить всего из-за каких-то трёх серебряных. Ты его вообще хоть знаешь?       —Глупая, что ты в этом понимаешь? Странник всегда держит данное слово и пройдёт любой, выбранный им путь, не страшась умереть. Брат Чжоу, твои поступки говорят о твоём благородстве. — Вэнь Кэсин не отводил взгляда ни на мгновение.       —О чём это вы? Гэ, не стройте из себя образованного, у меня из-за вас мигрень начинается. — Гу Сян тряхнула головой, откидывая назад мешающиеся волосы и наблюдая за Цин-цзэ, потянувшейся к их Гэ и отломившей от его лепёшки ещё два кусочка, один из которых сразу же оказался во рту А-Сян.       —Здесь есть дикая горчица, она хорошо помогает от мигрени. У меня просто тоже голова разболелась. — девушка закинула в рот свой кусочек. Вэнь Кэсин вскинул брови, глядя на лепёшку, от которой осталось, пожалуй, меньше половины. — А вообще эти строки принадлежат Сыма Цяню.       —В его трудах говорится, что даже обычный человек, дав обещание, обязан сдержать его. Ради него он проделает любой путь. Отец заставлял учить всё это наизусть. — вздохнул Чэнлин. — Дядя Чжоу, я благодарен вам.       —Не стоит. Держи. — Чжоу Цзышу протянул ему свою лепёшку. Мальчик с благодарностью забрал её, выглядя очень голодным, но замялся и не стал сразу же есть.       —Не любишь лепёшки? Возьми тогда булочку. — Гу Сян кинула ему ещё еды.       —Я не ем твою еду.       —Нет, вы только посмотрите на него! Мы, значит, ему жизнь спасли, а он тут еду мою не ест! Если жизнь не дорога, вперёд — иди умирай!       —А-Сян, хватит. Будешь и дальше так говорить, останешься незамужней девицей, как А-Цин.       —Знаешь, — улыбнулась Цю Ци Цин и залила содержимое посудины подогретой на огне водой. — Семья мужа смотрит не только на невесту, но и на её родню. А с моей роднёй… Как думаешь, почему я всё ещё не замужем?       —Вот верно говорят, что добро не отличают от зла. — моментально перетянула А-Сян внимание на себя, пока Гэ и Цин-цзэ снова не сцепились, ещё и Минь-гэ куда-то запропастился, когда он так нужен. — Мы его спасли, я отчитала немного, а он уже мною недоволен. Коль такой великий талант, чего же сам не дрался?       Чжан Чэнлин потупил взгляд, чувствуя укол вины. Девушка была права, а он на эмоциях взял и выпалил обидные слова. Поднявшись со скамьи, мальчик встал на колени и поклонился.       —Гу Сян, прости меня за эти слова. Ты всё верно говоришь. Простите все, я, правда, очень благодарен вам.       —Эй-эй! — вскочила А-Сян, слегка краснея. — Я не просила вставать на колени. Поднимайся-поднимайся!       —Вот, — Цю Ци Цин протянула мальчику горько пахнущий отвар. — Только дуй, он горячий. Это лекарство, поможет быстрее восстановить силы.       Чэнлин с благодарностью забрал отвар и вернулся на своё место, а Гу Сян принялась за лепёшки для Цин-цзэ, Минь-гэ и себя. Когда те зарумянились, с улицы послышались шаги и на пороге появился Чунь Хуай Минь. Молодой человек прошёл к Цю Ци Цин и сел рядом, принимая протянутую еду.       —Я осмотрел поместье: напавшие ушли, только вот выживших…их нет. — он не стал употреблять слово «призраки», ибо уничтожили школу Зеркально Озера не они, а переодетые в них Скорпионы. Призрак Висельника был уже давно мёртв, да и струны те использовали совершенно другие. Непонятно только: Скорпионам-то Лазурный диск зачем?       Вэнь Кэсин вздохнул, искоса поглядывая на Чэнлина, еле тянущего свой отвар и наверняка не чувствовавшего его вкуса после услышанного. Быстро прожевав свою часть, Чунь Хуай Минь облокотился на колонну и занялся помощью Цю Ци Цин, проверяющий свои лекарственные запасы. Чжоу Цзышу отсел от огня и, облокотившись на собственный локоть, устроился недалеко от Вэнь Кэсина, но спиной к нему. Мужчина размышлял, как бы им с Чэнлином побыстрее добраться до Чжао Цзина. От Юэ Чжоу до поместья Санбай лежало две дороги: одна короткая, но давным-давно заросшая и неиспользуемая, другая длиннее, но без проблем и неудобств на пути. Если они пойдут длинной, потратят несколько дней, пойдут короткой, могут застрять на непроходимых тропах. Решив, что короткий путь не всегда самый лучший, Чжоу Цзышу выдохнул и незаметно для других начал аккуратно разбирать ниточки ци, струившейся по его меридианам. Судя по медленно отступающей боли, время близилось к утренним часам, поэтому ему не мешало бы вздремнуть хоть несколько минут. Жаль, кое-кто за спиной был против этого.       —Брат Чжоу, ты в маскировке? — поинтересовался Вэнь Кэсин, скользя взглядом по мужской фигуре и стараясь не замечать две пары поднятых на него глаз. Не дождавшись ответа, он отвернулся и обратился уже к мальчику. — Юный господин Чжан.       —Меня зовут Чжан Чэнлин. — обернулся мальчик и представился. — Боец, зовите меня так.       —Не надо бойцов, я с давних лет держу на них обиду. И не только я.       Услышав это, Чжан Чэнлин кивнул, уясняя для себя нехитрую истину. Гу Сян уже открыла рот, чтобы высказать своё мнение, но услышала предостерегающий вздох за спиной, потом заметила сведенные брови Чунь Хуай Миня и решила, что вернее будет промолчать.       —Мы действительно должны поблагодарить вас. — открыл глаза Чжоу Цзышу, прощаясь с попытками заснуть. Сделать это под пристальным взглядом в спину не удастся даже ему. Но, стоило заметить, он искренне был благодарен. Пусть этот Вэнь Кэсин вызывал кучу вопросов и нарушал все личные границы, но не появись он вместе со своими спутниками в поместье, им пришлось бы тяжко. Невероятно тяжко, а старик Ли и вовсе мог прямо сейчас не дышать. — Нас, взаправду, связывает Судьба: мы повстречались в нужный момент, однако, в то же время, неудачный.       —Судьба дарована всем свыше. Раз вас с юным господином Чжаном не связывает Судьба? — мечтательно улыбнулся мужчина и перевёл взгляд на мальчика. — Господин Чжан, ты ранен?       —Нет, господин Вэнь. Со мной всё хорошо. — дрогнувшим голос ответил Чэнлин. Цю Ци Цин прищурилась. Она поддерживала его с другой стороны, поэтому могла сразу не заметить рану, особенно если та заново открылась или недавно увеличилась.       —Если ранен, надо скорее лечиться. А-Цин лекарь, каких поискать, да и меня семья научила кое-чему.       —Не надо! Всё хорошо! — резко возразил мальчик, отходя подальше. Чжоу Цзышу вскочил на ноги и встал между ним и поднявшимся Вэнь Кэсином.       —Не скрывай его рану и не отказывайся от помощи. Коли рана усугубится и он умрёт, нас это никак не заденет, а вот твоим предкам в ином мире не позавидуешь.       Сделать шаг вперёд он не успел, остановленный ударом руки. Белые рукава взметнулись в воздухе, ставя блок и нанося удар в ответ. Отталкивая руки друг друга, они наносили удары столь быстро, что не любой глаз мог поспеть. Гу Сян, поднявшая голову, с интересом наблюдала за боем, имитируя некоторые движения двумя палочками, на коих дожаривала оставшиеся лепёшки. Чунь Хуай Минь моргнул, посмотрел на мальчика, поспешно утёршего кровь с ладони. Если он сам так рьяно отказывался, они не могли настаивать. И всё же он видел в глазах дагэ лёгкую обиду, отказ Чэнлина задел его, да и Цю Ци Цин было неприятно: Чжан Чэнлин принял отвар, а рану показывать не стал ещё и умолчал о ней.       —Господин Вэнь, если есть скрытые мотивы, говори прямо. Если же ты нам не враг, не заставляй его.       —Ладно. — согласился Вэнь Кэсин, только в этот раз улыбка его скрывала тень грустной обиды в уголках губ.       Мирно разойдясь, оба неожиданно остановились и обернулись к выходу, вспоминая, что на улице есть трупы, и, если от них не избавиться, те начнут гнить, разнося над озером тошнотворный душок. Вряд ли жители Юэ Чжоу это оценят. Убитых следовало закопать или сжечь. В их случае наилучшим выходом был именно костёр, но и под него ещё требовалось подготовить место. Коротко выдохнув, Чжоу Цзышу пошёл заниматься ручным трудом. Вэнь Кэсин вышел следом, а за ним и Чунь Хуай Минь. Вскоре снаружи стало раздаваться копошение, кто-то что-то перетаскивал, шуршали бумагой и старой соломой, копали землю деревянными досками. Спустя некоторое время Чунь Хуай Минь зашёл позаимствовать немного огня и снова вышел, размазывая по щеке пыль. Полыхало, будь здоров. И, естественно, после работы Вэнь Кэсин изволил откушать, раздалось бурчание в животах и со стороны Чэнлина с Хуай Минем. Пока молодой человек уплетал лепёшки, посыпанные сушеной дикой горчицей, Цю Ци Цин вытерла с его щеки пыль, которую тот, наверное, не заметил, пока мыл с остальными руки в озере. Вэнь Кэсин приподнял бровь в немом вопросе и повернул свою щёку, мол, у него тоже там, кажется, грязь, только вместо помощи получил в свои руки чистый носовой платок. Чжоу Цзышу усиленно пытался не смотреть на странную компанию. Достав тыкву-горялянку, он откупорил её, однако та оказалась пуста. Улыбнувшись, Вэнь Кэсин протянул свою флягу, но, когда мужчина уже решил её принять, резко убрал в сторону.       —Господин Вэнь. — хмыкнул Чжоу Цзышу, назвавший Чжоу Сюем.       —Я тебе всю ночь тут помогаю убивать и избавляться от трупов, а ты зовёшь меня «господином». Не слишком ли официально? Тебе не стоит пить холодное. — повернувшись к А-Сян, он попросил её подогреть вина. — Если хочешь, А-Цин может добавить немного трав.       —Вас-то мы с Цин-цзэ всегда обслужим, а этих почему должны? — забурчала девчушка, наливая алкоголь из фляги в вымытую после отвара чашу.       —Сестра Сян, позволь мне. — забрал Чэнлин посуду, когда Цю Ци Цин положила в вино какие-то лепестки, чтобы те помогли, но не изменили особо вкус, и сам принялся держать её на огне.       Вэнь Кэсин снова улыбнулся, не переставая блуждать взглядом по загорелому лицу. Предчувствуя, что кое-кто сейчас что-то отколет, Цю Ци Цин отвернулась и облокотилась о плечо Чунь Хуай Миня, прикрывая глаза. Молодой человек спрятал улыбку и посмотрел на улицу, пряча слегка алеющие скулы. Делая вид, что жуёт свой хлеб, Вэнь Кэсин резко выбросил руку и коснулся лица Чжоу Цзышу, за что и был схвачен.       —Как странно. На ощупь — настоящая кожа, только, кажется, это не твоё истинное обличие.       —Вы правы, и я создал его с большим трудом, поэтому, прошу, не трогайте. — мужчина отшвырнул от себя тёплую ладонь, снова задаваясь вопросом, кто этот человек. Сначала он узнал технику Поместья Четырёх Сезонов, теперь разоблачил его маскировку. С ним следовало быть осторожнее.       —Ещё ни разу в жизни я не ошибался в людях.       —Гэ, вы как-то раз указали на девушку, похвалили её лопатки и назвали прелестной красавицей, а та как обернулась, аж страх взял. Минь-гэ и Цин-цзэ не дадут мне соврать, они меня после этого успокаивающим чаем отпаивали.       —Да что ты понимаешь? — протянул Вэнь Кэсин в своей излюбленной манере, проскальзывая взглядом по улыбающемуся Чэнлину. — От рождения она была прекрасна, но нищета обезобразила её лик. В том нет моей вины. А вот брат Чжоу… Не могу понять, как, но ты изменил свой облик.       —Нравится? — усмехнулся Чжоу Цзышу и забрал протянутое Чэнлином вино.       —Идеально. — чуть понизив голос, ответил Вэнь Кэсин, наклоняясь к Чжоу Сюю.       Со стороны зелёного комочка послышался стон. Чунь Хуай Минь скосил взгляд на скривившееся лицо и посмотрел на дагэ, со стороны которого не летели ни слова, ни фляга лишь потому, что сбоку от него сидел Чжоу Цзышу, перед коим он не желал выставлять себя в неприглядном свете.       Небо на горизонте начало светлеть, поэтому, пока совсем не рассвело, решили, что поспать всё-таки стоит. Вымыв и убрав всё ненужное в тряпичную сумку, Гу Сян устроилась головой на коленках Цю Ци Цин, пряча ладони в складках своей сиреневой юбки, чтобы было теплее. Девушка погладила А-Сян по волосам и поближе прижалась к Чунь Хуай Миню. Вэнь Кэсин тихо хмыкнул, глядя на эту умиротворяющую картину, и откинулся спиной на подпоры. С противоположной стороны засопел Чжан Чэнлин, укрытый верхней накидкой Чжоу Сюя, а сам мужчина занял позу для медитации и ушёл в неё, размышляя о том, что странная песенка, нападение призраков на школу Зеркального Озера и Лазурный диск, упомянутый в песенке, определённо взаимосвязаны. А Удача умела над ним пошутить: стоило ему пуститься в поиски Чжэнь Яня и царивший в Цзянху мир пошёл трещинами, осложняя ему задачу.       Назвать медитацию плохой или хорошей он не мог. Плохой не смел потому, что под утро гвозди успокоились, а его контроль остался при нём. Хорошей же потому, что с него не сходил взгляд чересчур любопытных глаз. Спасибо, что его хотя бы не раздевали этим самым взглядом. Открыв глаза, Чжоу Цзышу сразу же отвернулся, не желая лицезреть улыбающееся лицо с самого утра. Выудив из-за спины длинную тонкую веточку, он разбудил ей мальчика. Тот вскочил с широко раскрытыми глазами, но, увидев их, успокоился и выдохнул, замечая на себе накидку Чжоу Сюя. Отряхнув от пыли, Чэнлин вернул её.       —Солнце встало, пора выдвигаться. Спасибо вам. — поблагодарил мужчина, забирая часть одежды. — Кажется, нас на самом деле свела Судьба.       —Она же и воссоединит. — кивнул Вэнь Кэсин, искоса наблюдая за просыпающейся троицей. — Брат Чжоу, а впрочем, к чему новая встреча? Ты хочешь отправить юного господина Чжана на озеро Тай. Путь неблизкий, а у меня есть лодка. Я бы тоже хотел насладиться пейзажами озера. Будет же лучше. У меня нет желания наблюдать, как предначертанные мне Судьбой люди борются с непогодой.       —Серьёзно? Прямо с самого утра? — неразборчиво пробурчала себе под нос Цю Ци Цин, продирая глаза и будя А-Сян, пока саму её будил Чунь Хуай Минь. Это её и спасло от праведного гнева. — Делайте, что хотите. Мы с Хуай Минем доставим дедушку Ли к доктору в Юэ Чжоу.       —Будем вам очень признательны. — кивнул мужчина и посмотрел на глубоко поклонившегося Чэнлина, для которого старый лодочник тоже был важен. Он не сомневался, что эти двое помогут старику. Девушка действительно была хорошим целителем, а молодой человек показал себя трудолюбивым и исполнительным, даже не верилось, что они младшие брат и сестра одного незатыкающегося типа.       Мотнув головой в сторону выхода, Чжоу Цзышу отправился в путь, а рядом с ним Чжан Чэнлин. Гу Сян, услышавшая только последнюю часть разговора, пришла в шок, не понимая, как Гэ мог назвать этих несчастных «предначертанными ему Судьбой», что, собственно, и пыталась ему доказать.       —Много ли разукрашенных людей в Цзянху ты видела? Его голос сладок и подобен пению феникса, а наружность благородна, а лопаток, как у него, и вовсе не сыскать.       —О, Дьяволы Цинья..! — под смешки Чунь Хуай Миня Цю Ци Цин возвела глаза к потолку и пошла проверить дедушку Ли. Убедившись, что с ним всё в порядке, она помогла Хуай Миню устроить того на его спине. Им требовалось лишь добраться до лодки, а там дело уже за малым, к счастью, врач жил почти у самой пристани.       —Кстати о Дьяволах. Гэ, те люди нас за дураков держат? Какой же это Призрак Висельника?       Вэнь Кэсин на это только веер свой раскрыл и покинул строение. Гу Сян посмотрела на Минь-гэ с Цин-цзэ, пожала плечами и побежала следом. Около лодок они разделились. Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин со стариком Ли отправились в город, а Вэнь Кэсин с Гу Сян в сторону озера Тай.       После наполненной событиями ночи душный день отнимал больше сил, чем обычно. Весенние травы щедро разливали в чуть влажном из-за близости воды воздухе свои ароматы, оседавшие на открытой коже тёплым потом и липкостью. Пух одуванчиков летал над разноцветным ковром и цеплялся к одежде и волосам, пока листья на деревьях посмеивались над двумя путниками. Чжоу Цзышу убрал с лица прилипшую пушинку и покрутил ту в пальцах. Один раз, играя с Чжэнь Янем, они поскользнулись на траве и упали в пушицу, росшую недалеко от реки. Множество белых пушинок, подхваченных ветром, пролетело над ними, и это было завораживающе. Они лежали в траве и просто смотрели на танец растения, позже, разумеется, им это аукнулось, потому что выбирать пух надо было отовсюду, а чтобы полностью избавиться от него в волосах, те пришлось прочёсывать целый час. Вспоминая это сейчас, он странно чувствовал себя. Почему-то вновь захотелось упасть в пушицу, а потом сидеть на крыльце и расчёсывать волосы гребнем, убирая из тех пух. От воспоминаний мужчину отвлекли тяжёлые шаги и глубокие вдохи мальчика, непривыкшего к долгой дороге. Небольшая остановка не внесла бы серьёзных корректировок в их планы, поэтому Чжоу Цзышу предложил поискать тенёк и передохнуть. Да только стоило ему это сказать вслух, как поодаль на дороге появился до боли знакомый силуэт, только теперь вместо белых расшитых одежд на нём были более лёгкие в пастельных тонах, а рядом в нежно-сиреневом сидела заваривавшая чай Гу Сян. Скорее всего, Цю Ци Цин и Чунь Хуай Минь сейчас только собирались покидать Юэ Чжоу после того, как устроили старика Ли у его знакомого врача.       Предложение Вэнь Кэсина разделить с ним чай, Чжоу Цзышу с завидным упорством проигнорировал, продолжая их с Чэнлином путь. Благо недалеко находился водоём с чистой прохладной водой, у которого тоже можно было спокойно отдохнуть. Во всяком случае, он так думал, пока к берегу не вышел Вэнь Кэсин, снова цитирующий какие-то стихи. И вот так было по всей его жизни — хотел одно, получал другое. Желал найти Чжэнь Яня, а натыкался на Вэнь Кэсина. Хотя он всё больше и больше склонялся к тому, что мужчина выслеживает их с помощью какой-то своей техники. К счастью, прямо на их пути стоял небольшой, пусть и многолюдный городок. Среди толпы встретить кого-то шанс равно велик и равно мал, там они точно должны были найти место для передышки. И то нашлось: недорогой, уютный и тихий постоялый двор, стоявший почти у главной площади. Так как постоялый двор был всего один на весь городок, Чжоу Цзышу волновался, что будет многолюдно и им не хватит комнат. Ожидания оправдались частично. Народу внутри не было, кроме одного господина и его то ли сестры, то ли служанки, и именно этому господину приспичило выкупить весь дом. Вот уж точно говорят, куры деньги не клюют у кого-то. Мужчина попытался выпросить им хотя бы сарай, когда услышал сверху голос, который скоро уже мог начать мерещиться ему отовсюду.       —Какой сарай? Разве можно оставить его в сарае? — облокотился на перила Вэнь Кэсин и обратился к хозяину постоялого двора, продолжая смотреть на Чжоу Цзышу. — Приберите мои покои для этого отважного и прекрасного человека.       Чжоу Цзышу поднял глаза и проглотил пару ласковых словечек. Он был знаком с Вэнь Кэсином всего вторые сутки, а уже прекрасно понимал одну из его сестёр. Если так пойдёт и дальше, ему самому понадобится лекарство от мигрени. Отвернувшись, он сдул упавшую на глаза чёлку, вкладывая в это все свои эмоции. Язык буквально чесался сказать что-нибудь в ответ, но Чжоу Цзышу стоически молчал. Скажи он только слово и это говорливое создание моментально окажется рядом, заливаясь соловьём на всю округу. Успокаивал мужчина себя тем, что рано или поздно это всё закончится и он вернётся к тихим и спокойным поискам своего шиди.       Покои, переданные им, оказались просторными и удобными. Через окно проникал свежий воздух, благовония разносили лёгкий, ненавязчивый аромат сандала, а на столе лежала чистая хорошая одежда. Всё прекрасно, за исключением третьей персоны в этих покоях. Развернувшись и отзеркалив улыбку Вэнь Кэсина, Чжоу Цзышу стал надвигаться на него, заставляя пятиться к выходу и, стоило обеим ногам мужчины оказаться за порогом, со стуком захлопнул дверные створки прямо перед его носом. «Брат Чжоу! Брат Чжоу!» — несколько раз позвал тот и, не получив ответа, развернулся, чтобы уйти, отмечая своё поднявшееся настроение, оказавшееся под угрозой сразу, как только он повернулся. Внизу, у входа, стояли Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин, в чьих глазах любопытство соседствовало со злорадством. Буря была уже у самых окон, но Чунь Хуай Минь, всегда выступавший в роли миротворца, принялся толкать Цю Ци Цин в сторону лестницы, уверяя, что им следует привести себя в порядок и сменить пыльные одежды, а поговорить они успеют всегда.       Палочка благовоний успела полностью прогореть прежде, чем Чжоу Цзышу спустился к обеденному столу вымытый, с убранными назад волосами и в чистой одежде. Внизу, ожидаемо, уже сидел Вэнь Кэсин, пивший чай. Заметив гостя, он поставил перед ним чашечку и наполнил её ароматной жидкостью.       —Мы верно были связаны в прошлой жизни, если вновь и вновь сталкиваемся в этой.       —Или ты просто злой дух, преследующий меня. — сел мужчина и смочил горло травяным чаем. Пусть вкус оказался специфичен, но очень и очень неплох. — Скажи, зачем тебе это?       —Моя цель проста. Яви свой истинный облик, и я отвечу. Сразу и без утайки.       —Отчего же тогда сам не желаешь показать себя? — ухмыльнулся Чжоу Цзышу.       —Твоё обличие, сдаётся мне, очень красиво. Моё же… — он ненадолго замолчал, обдумывая ответ и слегка закусывая нижнюю губу. — Оно далеко от ожиданий, в нём нет ничего стоящего. Совсем не то, что кто-то может желать увидеть.       —Мне всё равно на это, однако я дам тебе один совет. Коли тебя что-то не касается, не стоит пытаться забивать себе этим голову.       —Тогда ответь мне вот на какой вопрос, брат Чжоу. В каких ты отношениях с господином Чжаном? Неужто пытаешься беду на себя накликать?       —Моя причина тебе известна — я выполняю поручение. Не больше, не меньше.       Чжоу Цзышу поднёс чашечку к губам и замер. Его пальцев и щеки, прямо около губы, коснулась тёплая кожа, а по комнате разнёсся тихий стук фарфора о фарфор. Понятие личных границ для этого невыносимого человека просто не существовало. Осушив чашечку в один глоток, словно профессиональный пьяница, а он им точно станет в скором времени и будет тогда его шиди с ним мучиться, мужчина тяжело вздохнул и поставил ту на стол. На лестнице раздались шаги трёх пар ног, на этот раз вместе с Гу Сян шли Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин. Молодой человек поприветствовал Вэнь Кэсина, назвав того дагэ, потом Чжоу Сюя.       —А-Минь, как думаешь, кто второй самый милый в мире человек?       —Я не ведаю этого, дагэ, как и того, кто является первым в этом списке. — Чунь Хуай Минь прошёл к столу и занял своё место, между ним и Вэнь Кэсином сразу же сели две девушки.       —Второй это добрый и искренний человек с чистым сердцем, а первый тот, у кого длинные ноги и тонкая талия.       Нет, это было выше его сил. Закатив глаза, Чжоу Цзышу облокотился на спинку стула, раздумывая: а не попросить ли ему успокаивающее у девушки-лекаря?       —Когда же ты..! — начала Цю Ци Цин и чуть не подавилась чаем, поднесённым к её рту молодым человеком. Посмотрев на того, она забрала чашечку и совершенно не по-девичьи влила в себя чай.       Через некоторое время им начали подносить еду, божественный аромат которой мог и мёртвого с того света призвать. А-Сян, пожёвывая губы и нетерпеливо барабаня пальчиками по своей пиале, с голодом осматривала содержимое стола, однако без Чжан Чэнлина приняли решение не начинать. Поэтому, как только тот появился у стола, глаза девчушки вспыхнули с новой силой. Помыв руки и вернувшись, мальчик сел за стол и взял палочки. Чжоу Цзышу, помня о его ране и состоянии, наложил ему в пиалу самые питательные и при этом нетяжелые блюда. Рядом тем же самым занималась Цю Ци Цин, только она подкладывала еду в пиалы братьев и сестры, немного меняя расположение блюд на столе таким образом, чтобы ближе к мальчику были те, что помогали восстанавливать силы и кровь. Менял местами блюда и Вэнь Кэсин, правда, он старался делать это незаметно.       —Юный господин Чжан, почему не ешь? Не нравится еда? — поинтересовался он, заметив, что Чэнлин так ничего и не взял в рот.       —Нет-нет, еда прекрасна. Спасибо за гостеприимство, господин Вэнь.       —Благодаришь, а сам не ешь? — хмыкнула А-Сян. — Вот такие соседи за столом и портят всем аппетит.       —Но мне просто не хочется…       —Как же я не люблю избалованных неженок: ни рыба, ни мясо! — замахнулась девчушка, сжимая в руке палочки. Пока те не попали кому-нибудь в глаз, Чунь Хуай Минь забрал их и положил на подставочку, намекая об элементарных правилах поведения за столом. — Твоему миру может конец прийти, а ты что станешь делать? Думаешь, Небеса оценят твою голодовку и покарают всех врагов сотнями молний?       —А-Сян. — чуть повысил голос Вэнь Кэсин. — Не задевай его и ешь.       —Но ведь я права!       —А-Сян.       —Еда очень важна для людей. — вздохнул Чунь Хуай Минь и обратился к мальчику. — Без еды человек не проживёт долго, у него не будет сил, чтобы поправляться и двигаться вперёд, когда позади ничего не осталось. Даже если не хочется, нужно есть, чтобы не свалиться замертво, ибо мёртвые не могут мстить, сохранять и возрождать то, что кажется утерянным.       —Вот-вот! Нужно кушать и набираться сил, а иначе, кто за тебя мстить будет? Мы? Даже этот… Господин Чжоу не позволит злоупотреблять своей добротой.       Опустив голову, мальчик схватил свою пиалу и начал с жаром поглощать пищу, набивая щёки. Гу Сян выдохнула и улыбнулась. Пусть не самыми приятными словами, но они смогли уговорить мальчишку поесть. Глотая слёзы, он заедал их всем, что ему подкладывали. Солёные речушки текли по щекам, попадали на губы, отчего у блюд появлялся лишний солоноватый привкус, и вскоре сдавленные рыдания обернулись лёгкой икотой. Чтобы мальчик не поперхнулся, Чунь Хуай Минь потянулся к чайнику с тёплой водой, но вместо этого Вэнь Кэсин подсунул ему другой, только что принесённый чайник со свежезаваренным чаем, распускавшим аромат мяты и мелиссы. Налив успокаивающий чай в чашечку, Чунь Хуай Минь протянул ту Чэнлину. Мальчишечка благодарно кивнул, пытаясь подавить икоту, чем вызвал умиляющиеся улыбки, даже уголок губ Чжоу Цзышу дёрнулся, и выпил всё содержимое кружечки, после чего налил себе ещё. Теперь, когда накопившиеся за полтора дня напряжение и эмоции нашли пусть и частичный, но всё же выход, Чжан Чэнлин выглядел получше настолько, насколько мог выглядеть ребёнок, за одну ночь лишившийся всех родных и школы. Чай возымел действие над ослабшим организмом довольно быстро, поэтому почти сразу после обеда Чжоу Цзышу увёл мальчика в покои, где тот, только голова коснулась подушки, моментально уснул. Сам же мужчина заперся у себя в комнате прежде, чем к дверям могло принести одно не в меру активное создание, и занялся медитацией.       Как бы он не хотел связываться с Альянсом Пяти Озёр, памятуя об испортившихся с ними отношениях Наставника, выбора у него, как такового, не было. В памяти Чжоу Цзышу жило одно поддёрнутое дымкой воспоминание. Незадолго до своей смерти Учитель встретился с отцом Чжоу Цзышу. Они оба были чем-то обеспокоены в ту встречу, и оба умерли через несколько месяцев после неё. Идя в свои комнаты из библиотеки, в которую заносил свитки с техниками, юный Цзышу случайно услышал обрывок разговора Наставника и отца. Цинь Хуайчжан сказал, что смерть четы Чжэнь и таинственная пропажа их сына, за коей последовало похищение работорговцами детей Князя Се из далёкого южного племени, а потом нападение на его собственную семью и смерть Цинь Цзюсяо — не просто роковое стечение обстоятельств. В тот раз он не придал значения словам Учителя, точнее не смог, потому что в скором времени Поместье Времён Года и род Чжоу легли на его плечи и его жизнь завертелась слишком сильно и быстро, до тошноты, но вот сейчас это вновь обретало смысл. Коли Наставник был прав, получалось, в мире боевых искусств завёлся предатель. Но как или чем могли помешать семьи Чжэнь и Цинь? И о каком южном степном племени шла речь? Каким образом южные кочевники вообще оказались связаны с Цзянху?       «Спустя двадцать лет, — Чжоу Цзышу открыл глаза, завершая медитацию. Три гвоздя, конечно, всё ещё напоминали о себе, но это было вполне терпимо, почти не ощущаемо. Во всяком случае до того момента, пока неповреждённые меридианы снова не перенаполнятся. — События будто повторяются. Сначала губернатор Сяо, теперь школа Зеркального Озера. Кто же будет следующим?» — услышав стоны и неразборчивую речь, мужчина поднялся на ноги и пошёл в соседние комнаты, занятые Чжан Чэнлином. Мальчик крутился во сне, комкая одеяло и исходя седьмым потом, ему снился кошмар, поэтому с губ то и дело слетало «Отец», «Дядя Чжоу!». Чжоу Цзышу положил руку ему на плечо и слегка потряс. Чэнлин вскочил, аки ошпаренный, и вцепился в его рукав, глядя широко раскрытыми глазами.       —Тебе приснился кошмар. Попытайся успокоиться и засыпай. Если слишком тяжело, попрошу приготовить для тебя отвар.       —Не стоит, — покачал головой ребёнок и медленно выпустил рукав Чжоу Сюя, чувствуя странное облегчение. — Спасибо, дядя Чжоу, и простите, что… побеспокоил…       —Спи. — кивнул Чжоу Цзышу и вышел из комнаты, спускаясь во внутренний двор. На постоялый двор пожаловали не только они.       Тела двух призраков, лежавших чуть поодаль от дорожки, он увидел ещё на лестнице. Недалеко от них, подпирая деревянную колонну уличного перехода и наслаждаясь вином, стоял Вэнь Кэсин. Он любовался луной и совершенно не беспокоился насчёт двух мёртвых тел в нескольких шагах от него, словно те были обычным садовым украшением, встречаемым на каждом повороте.       —Если ты по их душу, то не волнуйся. Я уже со всем разобрался. — мужчина оттолкнулся от колонны и медленно стал приближаться к Чжоу Цзышу.       —Снова призраки. — скорее для самого себя сказал бывший Глава Тяньчуан и вдруг услышал смешок.       —Когда видишь маску призрака перед собой, ещё не значит, что под ней прячется призрак, как не значит, что и за каждой человеческой личиной, действительно, человек. — Вэнь Кэсин остановился прямо перед ним и сделал обводящий жест, указывая сосудом на всю округу сразу. — Воды озера Тай отражают в себе Луну, но отражение не является небесным светилом. Высушенные цветы календулы остаются цветами, но сорванные они погибают и возрождаются уже в ином свете. О! — немного повысил голос мужчина, заметив короткий взгляд своего «собеседника» на кувшинчик с вином в его руках. — А ты в вине разбираешься столь же хорошо сколь я в людях. Хм-м-м… Могу я звать тебя, А-Сюй? Не желаешь попробовать? Оно тридцатилетней выдержки.       —Разбираешься? Хм..! — Чжоу Цзышу отодвинул от себя протянутую руку и с мстительной улыбкой забрал сосуд, не планируя его возвращать обратно.       —Да, никогда не ошибаюсь. Уверен, твой лик нас всех поразит.       —Не раньше, чем это сделает твой. — гаденько улыбнулся мужчина и решил вернуться к себе. Он не видел печального удивления в глазах Вэнь Кэсина и через слова слышал что-то о высушенных цветах.       Утро началось с истошного крика петуха, будто какой-то живодёр в того ножами швырялся. Прохладная вода для умывания освежила и прогнала остатки сна, а лёгкие, но питательные закуски придали сил для дальнейшего пути, что, к слову, был ещё долог. Жизнь в городке уже вовсю кипела и бурлила: жители шли по своим делам, лоточники расхваливали товар на все лады, а дети играли в догонялки, стараясь не мешаться под ногами взрослых. Причёсывая волосы после сна, Чжоу Цзышу повернулся к окну и моргнул: из окна, располагавшегося над его, вылетел бумажный пакет, а за ним небольшой, правда, увесистый мешочек и, судя по звукам, они были кем-то пойманы внизу. При условии, что на постоялом дворе сейчас были только он с Чжан Чэнлином да Вэнь Кэсин со своими спутниками, несложно было догадаться: кто встал не с той ноги сегодняшним утром. И предположения его подтвердились — Вэнь Кэсин сидел напротив входа за небольшим столиком, на котором находились горячий чайник, пара пиал и вылетевшие в окно пакет с мешочком. Кучка скорлупы от грецких орехов возвышалась рядом с одной из его рук, той, в которой он перекатывал ещё непочатые орехи.       —Доброе утро, — улыбнулся он, медленно поворачивая голову. — Не желаете отведать со мной орехов в карамели?       —Благодарю, господин Вэнь. — холодно бросил Чжоу Цзышу, надеясь, что сквозивший в его словах отказ будет услышан.       —А-Сюй, мы столько пережили вместе, а ты всё ещё зовёшь меня «господином Вэнем». Мы провели ночь в разрушенном храме, обедали за одним столом и разделили одно вино. Неужели после этого мы чужие друг другу люди?       Ещё никогда у Чжоу Цзышу не крутилось столько фраз на языке и одновременно не было слов вообще. Наверное, только благодаря отточенной за долгие годы выдержке он всё ещё оставался спокоен, по крайней мере, внешне. Смотря в точку перед собой, он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, пока Чэнлин искренне благодарил за оказанные им помощь и гостеприимство.       —Слышал ли ты, что чувства нельзя измерить временем? — оставив грецкие орехи, мужчина подошёл к ним со всё той же сладенькой улыбочкой. — Я и твой дядя Чжоу сразу нашли общий язык, словно старые знакомые. Глубина чувств не зависит от времени. Она…       Однако голос уличного попрошайки прервал излияния Вэнь Кэсина, заставив их всех обернуться. К ним приближались несколько десятков людей, выглядевших как нищие. Постукивая своими бамбуковыми шестами, на которые они опирались при ходьбе, мужчины разного возраста наполовину босые с засаленными волосами и штопаными-перештопанными лохмотьями представились Бандой Нищих, посланной Союзом Пяти Озёр и старейшиной Хуан Хэ, чтобы найти осиротевшего молодого господина Чжан Чэнлина и привезти его в Союз. Услышав о Союзе, мальчик вздрогнул и встал за спину Чжоу Цзышу. Что бы здесь не происходило, ситуация уже не попахивала палённым — она воняла горелым. Призраки и птица-следопыт Тяньчуан в поместье Зеркального Озера, теперь Банда Нищих, да парнишка был просто нарасхват и определённо не из самых лучших намерений. Не нравилось Чжоу Цзышу, как вели разговор эти люди, коих мальчик не признал, а он привык доверять своей интуиции. Когда Чэнлин отказался с ними идти, разговор свернул в более резкое русло. Нищие предприняли ещё одну попытку, упомянув Главу школы горы Да Гу, Шэнь Шэня, но и после этого мальчик остался стоять на своём.       —Если он говорит, что не знает, значит он не знает. Я, кстати, тоже с ним не знаком. — отчасти Чжоу Цзышу даже не соврал, он не был знаком с Главой школы Да Гу лично, зная о нём лишь из упоминаний Наставника.       —Скорее всего, от пережитого сознание молодого господина помутилось или его чем-то опоили. — сузив глаза, сказал предводитель пришедших нищих.       —Опоили? — переспросил Вэнь Кэсин. — Вот уж точно великий талант. Белое выдать за чёрное, а муку за золу. Ты принижаешь свои достоинства, попрошайничая. Открой собственный театр — вмиг обогатишься и станешь известным.       После этого стало ясно, что Чжан Чэнлин с ними по-хорошему не пойдёт. Дав боевой клич, бедняки выстроились на улице и позапрыгивали на крыши домов и заведений. Вся улица враз опустела, местные жители оказаться в гуще начавшейся заварушки не желали. Выйдя немного вперёд, Вэнь Кэсин встал рядом с Чжоу Цзышу и вместе с тем заслонил мальчика. Изначально мужчина собирался попросить присмотреть его за ребёнком, но наткнулся на странный взгляд и передумал. От первого удара бывший Глава Тяньчуан увернулся без особых проблем, нападавшие были ему неровней по уровню мастерства, однако их количество напрягало. Выбив бедняку челюсть и отшвырнув его, Чжоу Цзышу услышал за спиной шелест рукавов — Вэнь Кэсин в два движения перехватил нацеленный на него шест и нанес им же удар в солнечное сплетение его владельцу. Видимо, это и сработало спусковым механизмом. Банда Нищих навалилась на них всем своим скопом, пытаясь погребсти под лавиной своих шестов с сюрпризом, но те столкнулись с землёй. За пару мгновений до столкновения Чжоу Цзышу извернулся и ушёл в сторону, а Вэнь Кэсин просто отскочил, ещё и Чэнлина умудрился с собой прихватить. Мальчишка впечатался носом в верхнее мятное пао и повиновался задвинувшей его за спину руке. Мужчина ударом ладони отбил направленную на них атаку с одного конца и ударом с ноги — с другого. Чэнлину казалось, что их двоих теснят, пока его бёдра не упёрлись в стол, а несколько грецких орехов не взмыли в воздух с помощью ци Вэнь Кэсина. Это не их теснили, это сам господин Вэнь отводил мальчика в более безопасное место. В толпе, где на тебя нападают со всех сторон одновременно защитить себя и ещё кого-то труднее чем, когда большая часть событий у тебя как на ладони. Вдобавок, из-за убежавших людей дорога около стола оказалась свободной, что давало больше манёвренности нежели подход к постоялому двору, у которого все и толпились. Когда кто-то пытался до них добраться, мужчина атаковал тех с помощью ци, продолжая удерживать на дальнем расстоянии. Исключения составляли подбиравшиеся со спины, их Вэнь Кэсин весьма жёстко отправлял в обратный полёт.       Чем дольше шёл бой, тем яснее становилось, что, не нанося серьёзного урона, в этой схватке не победить, а проливать кровь при только начавшем приходить в себя мальчике не являлось блестящей идеей. Выполнив шагающую подсечку, Чжоу Цзышу схватил с одного из прилавков мешок с горохом и, разорвав его, рассыпал горох под ноги нищим, часть из которых тут же попадала, задевая деревянный прилавок с вином, полетевший на Чжан Чэнлина и превратившийся в щепки от удара ци Вэнь Кэсина. Сдёрнув каким-то чудом уцелевшую после погрома тряпку, Чжоу Цзышу смочил её в воде и по вращательной прошёлся ею по лицам нескольких бродяг, используя их дезориентацию, чтобы отскочить.        —А-Сюй, забирай юного господина Чжана и уходите. Дальше я и сам тут справлюсь. — выдохнул Вэнь Кэсин, стоило только Чжоу Сюю приземлиться рядом с ним. Мужчина взглянул на того исподлобья, но спорить не стал. Вэнь Кэсин был сильным мастером с высоким уровнем ци. Собравшийся сброд не нёс ему угрозы, только ни он, ни сам Чжоу Цзышу не могли разойтись в полную силу при мальчике.       Схватив Чэнлина под локоть, Чжоу Цзышу запрыгнул на ближайшую крышу, спрыгнул с неё в проулок и скрылся среди городских теней. Напоследок он заметил, как паренёк обернулся и с беспокойством взглянул на оставшегося среди Банды Нищих мужчину.       Убедившись, что нужные люди скрылись, Вэнь Кэсин резким, почти незаметным глазу движением оказался около предводителя бродяг и сжал его глотку, наслаждаясь хрустом ломающихся позвонков. Он буквально вгрызся пальцами в сонную артерию, разрывая её, а потом резко опустил повисшую голову на камни, поднимая взгляд на застывших людей. он был так добр и дал им шанс уйти, но глупцы не воспользовались им, решив отомстить за своего человека и легли рядом с ним с разорванными глотками, сломанными хребтами и превратившимися в кашу внутренностями.       —Мы отошли всего на чуть-чуть, а ты средь бела дня устроил кровавую баню. — вернувшаяся с рыночной площади Цю Ци Цин переступила через труп, стараясь не запачкать в крови подол своих одежд.       —Я дал им выбор, и они выбрали умереть. Как я мог отказать в такой отчаянной просьбе? — пожал плечами Вэнь Кэсин, смывая с руки кровь в холодной воде.       —Гэ, убиваешь и ладно, — А-Сян достала из своего кармана платок и стала вытирать протянутую мужчиной руку. — Но зачем же таким отвратительным способом? — закончив с рукой, девчушка скривилась и выкинула платок, который было уже не спасти.       —А иначе никто не заметит.       —Значит, в этот раз трупы убираем не мы. — с облегчением выдохнул Чунь Хуай Минь и увидел довольный кивок Вэнь Кэсина. Мужчина похлопал его по плечу, всем своим видом говоря, что тут они закончили.       Весна уже вступила в ту пору, когда даже ночи у водоёмов больше не были холодными. Сидя у костра, на котором он жарил рыбу, Чжоу Цзышу вновь и вновь обдумывал складывающуюся ситуацию, в коей было слишком много неизвестных. И пусть он по сотому кругу прокручивал в голове последние события, мысли его всё равно то и дело возвращались к Вэнь Кэсину, оставленному разбираться с Бандой Нищих. Он каждый раз напоминал себе, что тот силён и умён, что, в конце концов, у него есть помощники, сумевшие изящно-кроваво расправиться с призраками в том заброшенном храме, что ничего с этим балаболом не случится, и вообще он радоваться должен, что сумел отделаться от нарушителя личных границ. И вроде бы разум соглашался с ним, а потом опять подкидывал воспоминание. Не помогал в успокоении и Чжан Чэнлин, закусивший губу и мнущий от беспокойства пальцы. Мальчишка не говорил этого вслух, но на его лице так и читалось «С господином Вэнем всё же будет хорошо?». Через десяток ударившихся о берег волн Чжоу Цзышу проверил рыбу и протянул её Чэнлину. Паренёк забрал ту с кивком и откусил кусочек, но скривился и выплюнул.       —Не готова? — напрягся Чжоу Цзышу.       —Готова, просто… Просто очень горькая.       Мужчина забрал многострадальную рыбину обратно и сам откусил, понимая, что есть это невозможно. Бросив рыбу в огонь со словами: «Не ешь это. Может, рыба сама по себе горькая», — он подпёр подбородок ладонью и уставился на огонь.       —Конечно она будет горькой, если её не почистить как следует. — раздался рядом знакомый девичий голосок и к огню со стороны леса вышла Гу Сян. Чжан Чэнлин сразу же завертел головой, выискивая мужскую фигуру и тяжело вздыхая, не обнаружив той.       —А где твой Гэ?       —Там. — указала девушка на большую лодку. Ну, точно плавающий павильон. Услышав звуки флейты, мужчина тихо выдохнул, чувствуя, как у него отлегает от сердца. Совсем чуть-чуть, потому что не из-за чего ему было и волноваться.       Словно заметив его взгляд, Вэнь Кэсин оттолкнулся от бортов и за несколько прыжков, почти не всколыхнувших гладь воды, оказался на суше. По лицу мальчика разлетелась улыбка, и он почти вскочил с места, но потом резко остановил себя и стал наблюдать искоса, бегая взором от макушки до пят. Пойманный с поличным, он покраснел и отвернулся, а Вэнь Кэсин улыбнулся. Он собирался присесть рядом с Чжоу Цзышу, но нога того, улёгшаяся на бревно, изменила его планы. Чэнлин немного подвинулся, давая мужчине возможность сесть рядом с ним нормально, а не наполовину навесу. Прищурившись и еле заметно склонив голову набок, Вэнь Кэсин занялся разглядыванием пригубившего из тыквы-горлянки вина человеком.       —И всё же, А-Сюй, отчего ты скрываешь свой лик? Луна прячется за облаками, смущаясь, но это не про тебя. По каким причинам ты не можешь показать себя? Чего боишься?       —Господин Вэнь, видишь эту рыбу? Она сырая. Так и наши с тобой отношения. Ты помог нам несколько раз, благодарю за это, но ты ничего не знаешь обо мне, а я ничего не знаю о тебе и не горю желанием узнавать.       —Пушица знает, что однажды её подхватит ветер, но не ведает когда и как это произойдёт. Не гони от себя знание, оно рано или поздно откроется тебе. Прости меня, я не желал задеть. Обещаю, больше этого не повторится.       —Больше не будешь пытаться увидеть мой истинный облик? — усмехнулся Чжоу Цзышу.       —Я подожду, пока знание само откроется мне. — прошептали в ответ.       Резко поднявшийся ветер резанул по ушам, принося с собой искореживающее сознание звучание. Мелодия, порождаемая струнами, проникала в голову, вызывая нестерпимые муки, толкавшие людей на смертельные поступки. Чжан Чэнлин зажал руками уши и зажмурился, силясь противостоять неведомой силе в своей голове, однако та оказалась сильнее его, заставляя встать и пойти на зов. Вскочившая следом Гу Сян попыталась ухватить его за шиворот, но сама попала под влияние мелодии, только больше никто из них двоих не сдвинулся с места. Их обоих крепко удерживал Вэнь Кэсин, передавая по ниточке свою ци и мягко обволакивая той, мешая музыке полностью подчинить разум. Противостоять музыканту, не видя его, можно было лишь ответной мелодией, поэтому Чжоу Цзышу поднял оставленную Вэнь Кэсином флейту и заиграл. Его музыкальные навыки были на довольно посредственном уровне, из-за чего в выходившие звуки приходилось вкладывать в несколько раз больше ци. Волны энергии сталкивались друг с другом и разлетались, показывая силу обоих. Нахмурившись, бывший Глава Тяньчуан добавил ещё ци в свою песнь, и та сумела нанести урон, заставив Цинь Суна сбежать.       —Один из Четырёх Убийц, Цинь Сун. Поразительно, что он владеет столь сложным искусством на подобном уровне. — подтверждая его мысли, произнёс Вэнь Кэсин.       —Не имеет смысла: откуда он, главное, что сейчас он страдает.       —А-Сюй, наши характеры сходятся всё больше и больше.       —Прости, что испачкал твою флейту. При возможности я это возмещу. — вытерев о свой рукав флейту, Чжоу Цзышу вернул её обратно, мысленно делая пометку, что теперь к списку проблем добавились ещё и Скорпионы. Полный букет.       —Ничего, — мотнул головой мужчина. — Только, А-Сюй. Ты хорош в боевых искусствах, а вот со слухом у тебя проблемы. Если ты не спешишь, могу дать тебе парочку уроков.       —Спасибо, откажусь.       —Поразительно верное решение. — из леса с охапкой трав в каждой руке вышла Цю Ци Цин, а за ней Чунь Хуай Минь, провожавший взглядом убегавшую обратно на лодку Гу Сян, где остались две девушки служанки, подвергшиеся влиянию мелодии.       —Ци Цин, ты слишком резка в суждениях. Дагэ прекрасный учитель.       —Девчонка, пошла в лес и провалилась. Вышла с видом злого чёрта, так ещё и язык распускаешь. Ни стыда, ни совести, ни манер. И не смей защищать её, А-Минь. Я ругаю А-Сян за её поведение, но ведь есть с кого пример брать.       Цю Ци Цин сжала ладони, угрожая превратить растения в травяную кашу, и уже открыла рот, но рванувший к озеру Чэнлин дал понять, что сейчас не время для ссор. Кинув свою ношу около бревна, девушка вымыла руки в чистой воде, а Чунь Хуай Минь занялся раскладыванием принесённых трав. Он не разбирался в лекарском деле, но помнил, как Цю Ци Цин подготавливала те или иные ингредиенты. Пока Вэнь Кэсин был занят с Чэнлином у озера, поглаживая его по спине и придерживая волосы, чтобы те не запачкались, Цю Ци Цин достала из широкого рукава малюсенькую мисочку и пест. Забросив в миску несколько свежесорванных цветов и парочку корешков, хранившихся в сушёном состоянии в одном из мешочков на поясе, она начала с усердием орудовать пестом. Придерживая Чжан Чэнлина за руку, Вэнь Кэсин усадил того обратно на бревно, но тут же вздёрнул обратно и потащил к озеру, чтобы из организма всё выходило не прям под ноги у костра. Вторая попытка сесть оказалась удачнее да и лекарство было уже готово. Парнишка послушно положил под язык протянутый в миске маленький шарик, ощутив во рту освежающий и охлаждающий вкус.       —Чэнлин, сколько тебе лет? — поинтересовался Чжоу Цзышу у ребёнка.       —Четырнадцать. — последовал тихий ответ.       —Боевые искусства начинают изучаться в пять или семь лет. Даже если начал в семь, почему ничему не научился?       —Ладно тебе, А-Сюй. — вступился за мальчика мужчина. — Все дети любят веселиться. Не расстраивайся, глупыш. — он похлопал Чэнлина по спине, видя его опущенный взгляд. — Разве не знаешь, что тот, кто больше всех критикует, желает тебе добра? Дядя Чжоу желал дать тебе наставление, вот и поругал за отсутствие усердия в тренировках.       Что-то быстро для себя решив, парнишка встал на колени перед Чжоу Цзышу и поклонился, прося стать его наставником. Коротко рассказав о том, почему не уделял достаточное внимание тренировкам и почему до сих пор не вступил в свой же боевой клан, Чэнлин снова попросил взять его в ученики, на что получил неожиданно резкий отказ. Повысив голос, Чжоу Цзышу велел мальчику встать. Он не мог позволить себе такую роскошь, как ученика. Уж точно не сейчас, когда считается мёртвым, ищет своего шиди и ходит с тремя из Семи Гвоздей на Три Осени. На эти поиски могут уйти годы, десятилетия. Даже если у него на это уйдёт вся его оставшаяся жизнь, он найдёт Чжэнь Яня и вернётся с ним в Поместье Времен Года, только после этого, если у них останется совместное время, можно будет подумать об учениках. Но не сейчас, не сейчас. Однако и просто так оставить Чэнлина он не мог, поэтому решил научить его элементарным техникам дыхания, игнорируя слова Вэнь Кэсина: «А-Сюй, резок на словах, но мягок сердцем», — потонувшие в звучании волн и двух ножей, очищавших корни и нарезавших стебли. Оставив Чжан Чэнлина с Чжоу Сюем, Вэнь Кэсин вернулся на лодку, где к тому времени его уже ждали Гу Сян, Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин. Последняя тихо сопела в уголке, прижимая к себе недавно заготовленные мешочки с травами. От одного из них мужчина уловил аромат дикой горчицы и понял, что так задержало Цю Ци Цин, а вместе с ней и Чунь Хуай Миня. Она искала лекарство от мигрени для своего дагэ. Вздохнув, Вэнь Кэсин сел на своё место во главе стола и поднёс к губам флейту, через музыку передавая свою ци Чжоу Цзышу и в много меньших количествах Чэнлину, дабы того не свалило от слишком сильной энергии.       Он играл до самого утра, с восходом солнца перебравшись обратно на берег. Чжоу Цзышу встретил его настороженным взглядом и поинтересовался: зачем тот играл всю ночь? Сквозь медитацию он отчётливо ощущал потоки ци Вэнь Кэсина, исходившие от мелодии. Пожав плечами, тот заявил, что таким способом заглаживал вину за слова, сказанные ночью. Чэнлин проснулся, резко вскинув голову. На середине медитации он потерял контроль и позволил себе задремать, что было непростительно. Позлившись на самого себя, он снова начал атаковать Чжоу Цзышу просьбами взять его в ученики, получая в ответ неизменное «Нет». В любом другом случае он бы уже сдался, но, видя поддержку в глазах господина Вэня, пробовал снова и снова, ведь тот сказал ему, пока Чжоу Сюй не слышал, что нельзя оставлять попытки, если долго преследовать, сдастся даже самый недоступный.       Покидая городок, они арендовали небольшую повозку, которую должны были сдать на следующем почтовом пункте — так передвигаться было быстрее и легче. Чжоу Цзышу как раз проверял лошадей, когда вслед за Чэнлином в повозку намылился и Вэнь Кэсин.       —Эй! А ты куда собрался? — остановил он его.       —А-Сюй… Неужели ты такой жестокий и оставишь меня одного в глуши?       —Одного? У тебя трое помощников. — кивнул мужчина на три головы, выглядывавшие из-за кустов. Вэнь Кэсин приподнял бровь и обернулся, желая взглядом метнуть молнию в каждого появившегося.       —А-Сюй, не будь так жесток. — надул губы мужчина и принял жалостливый вид. — У нас возникли проблемы с лодкой, и эта троица отправила меня вперёд одного, разозлившись, что я играл на флейте всю ночь. Но дорога-то одна, мы бы всё равно столкнулись.       Чжоу Цзышу не верил в эти излияния ни на кусочек ноготка, но с другой стороны Вэнь Кэсин действительно всю ночь старался ради них с Чэнлином, хоть его и не просили. К тому же, в голове мужчины уже созрел план, как отомстить этому человеку за все его посягательства. Он посмотрел на него, потом на три лица с просящим выражением и кивнул.       —Хорошо. Вы тоже забирайтесь. — три победные улыбки украсили лица Чунь Хуай Миня, Гу Сян и Цю Ци Цин. — Только управляешь повозкой ты, господин Вэнь. — и, всучив ему широкополую плетённую шляпу, забрался внутрь.       Повозка была рассчитана, самое многое, на четыре человека, поэтому Чунь Хуай Минь сел рядом с Вэнь Кэсином, пока остальные устраивались внутри, после чего выдвинулись в путь. Чжоу Цзышу ехал напротив небольшого окошка, из которого было видно возницу, и откровенно наслаждался открывавшимся видом. Путь их проходил преимущественно в тишине, нарушаемой стуком колёс по влажной дороге и шуршанием перетираемых ладонями трав. Даже не верилось, что эти самые ладони орудовали парными мечами не хуже профессионального наёмника. Чжоу Цзышу не был уверен в том, что собирался спросить, но попытаться всё-таки стоило. Цю Ци Цин одевалась отлично от всех остальных девушек и носила слегка нетрадиционные украшения, из чего мужчина предположил, что она могла странствовать в более далёкие края, а значит и людей знала иных.       —Госпожа Цю, вы лекарь?       —Не надо этих госпожей. — мотнула девушка головой. — Да и какой из меня лекарь? Я просто немного понимаю в травах.       —Но ведь Цин-цзэ самый лучший лекарь, которые только есть! — улыбнулась А-Сян, вспоминая, что именно Цин-цзэ искала лекарства для их Гэ.       —Не преувеличивай, А-Сян. Но, почему вы спрашиваете? Вам нужна помощь?       —Нет, не нужна, — покачал головой Чжоу Цзышу. — Скажите, встречали ли вы на своём пути других целителей? — на этот вопрос девушка свела брови, но кивнула. — Тогда не встречался ли вам среди них человек по имени Чжэнь Янь?       Повозка вдруг сильно подпрыгнула на кочке, которую невозможно было объехать. Вэнь Кэсин склонил голову и прислушался к разговору, делая вид, что тот его не интересует. Чунь Хуай Минь поправил съехавшую набок шляпу дагэ и коротко взглянул на него. И снова этот странный Чжэнь Янь. Кто же он?       —К сожалению, людей с таким именем я не встречала. Кажется, для вас он очень важен. Простите мне моё любопытство, но кто он?       —Мой давно потерянный шиди. — после продолжительной паузы тихо ответил мужчина. Вэнь Кэсин судорожно втянул воздух, но не подал вида.       —Давно потерянный? — удивилась А-Сян. — И ты его ищешь сейчас? Не думаешь, что он может быть уже мёртв? Или мог стать совершенно другим человеком, не тем, каким ты его помнишь? В таком случае, разве не будут твои поиски напрасны?       —Знать, что где-то по миру ходит дорогой тебе человек или хотя бы просто верить в это — сладкая надежда, удерживающая порой от самых необдуманных поступков и заставляющая жить. — опуская взгляд, произнесла Цю Ци Цин.       —А-Сюй, ты это слышал? — ахнул Вэнь Кэсин. — Обычно от этой девчонки и слова красивого не добьёшься! Но, А-Сюй, ты их не слушай, они много чего тебе наболтать могут.       По повозке прокатился раздражённый вздох, а потом они резко и неожиданно затормозили. Пытаясь понять, то произошло, все четверо высунули головы и застыли. Перед ними, преграждая путь, на дороге стояли люди в масках призраков, с неба посыпалась бумага. Со стороны Вэнь Кэсина раздался хмык, когда он снял с себя шляпу и оглядел собравшуюся толпу, призраками не являющуюся.       Шесть людей с дурной кармой в одной повозке просто обязаны были привлечь неприятности.