Если нам суждено, встретимся и за тысячу ли.

      По поместью гулял ночной ветерок, заглядывая в опустевшие покои, в которых продолжал гореть свет. Красные и жёлтые фонари, освещавшие переходы и галереи, шушукались друг с другом, шурша бумагой и колышась, отчего казалось, будто кто-то ступает по дорожкам. За приоткрытыми дверьми трепыхались огоньки свеч, разгоняя тени, словно призраков, прятавшихся по углам. Тёмный небосвод был слегка затянут облаками. Время подходило к часу Крысы. Вдруг у ворот поместья Ло раздались шаги нескольких десятков пар ног, в тот же миг врата распахнулись под напором адептов школы Юэ Ян, во главе которых шли Гао Чун и Шэнь Шэнь. Оказавшись внутри, воины сразу же разбрелись по всей округе, врываясь в покои и павильоны, но находя в них лишь звенящую пустоту. Куда бы они не шли, везде их встречали лишь призрачные тени. Не веря своим глазам, Гао Чун и Шэнь Шэнь буквально влетели в главный зал, но и тот был пуст. Тех, кого они искали, след уж давно простыл. Однако кто-то внутри всё же был. Адепты не могли ощутить их, но вот умудрённые опытом братья из Союза Пяти Озёр прекрасно чувствовали чьё-то присутствие. Они всем естеством ощущали ядовитые, полные ненависти и злобы взгляды, смотревшие на них, казалось, отовсюду, хотя смотревших было лишь двое. Эти двое словно игрались с ними, издевались. Но недооценивать их не стоило: кем бы они ни были, их уровень владения собственной ци говорил о многом. На мгновение Гао Чун даже подумал, что они специально позволили себя обнаружить. Когда Шэнь Шэнь уже было открыл рот, чтобы обличить призрачных наблюдателей, по залу пронёсся насмешливый сумасшедший хохот двух голосов, а последовавшая волна ци потушила свечи и фонари. Адепты тут же сбились в несколько кучек и крепче сжали рукояти своих мечей, готовые атаковать или защищаться в любой момент; два голоса заставили их внутренне содрогнуться. Юноши и молодые мужчины всматривались в темноту, силясь найти двух Призраков.       —Тц…Ай-яй-яй-яй… Неужели благородных воинов, — в заговорившем женском голосе было столько презрения и насмешки, что они почти ощущались физически. — не учили манерам? Ворвались посреди ночи без приглашения в чужое поместье да ещё и с оружием, разворошили всё. Из-за чего Союз Пяти Озёр ведёт себя хуже презренных варваров?       —Может быть, они кого-то искали? — ответил мужской голос, в котором проскочила ухмылка. — Трагикомичного Призрака, например? Или собирались навредить тем, кто в разы их слабее? Хах, вот оно хвалённое благородство Цзянху. Понятно теперь, как возвысились именитые школы.       —Хвалить лить грязь своими погаными языками! Да что такие Призраки, как вы, могут знать о благородстве и чести?! — гаркнул Шэнь Шэнь, краснея от злости.       —И правда… — в мужском голосе по-прежнему слышалась усмешка, но он как-то неуловимо изменился, заставив всех напрячься. — Зачем говорить о благородстве и чести с ублюдками вроде вас?       Вверху, на длинных широких деревянных балках, шевельнулись две тёмные тени. В воцарившийся на мгновенье темноте шорох их одежд показался оглушающее громким. На пол приземлились две фигуры, мужская и женская, сразу же занявшие боевые стойки. Их одежды даже в темноте помещения бросались в глаза своим кровавым оттенком, а в невероятно широких рукавах могло бы поместиться ещё по одному Призраку. На лицах обоих красовались маски Призраков, сдвинутые так, чтобы можно было видеть исказившиеся в ухмылках губы. Широкое облако, скрывавшее до этого за собой луну, наконец проплыло и холодный свет позволил воинам полностью разглядеть своих противников. Мужчина держал в руках изогнутые кинжалы, частично скрытые его рукавами, а на всех пальцах девушки были кольца-ногти, не будь она Призраком, напоминала бы статую богини.       —Поймать их! — дал команду Гао Чун и сам рванул вперёд.       На лицах Призраков вновь появилась ухмылка. Как только два воина приблизились к ним, они оттолкнулись и ухватились за ткань, свисавшую с балок. Снова на те взобравшись, Справедливый Призрак и Призрак Возмездия скинули свои верхние халаты на адептов школы Юэ Ян, совершенно этого не ожидавших. Четыре халата упали точно на четыре группы людей, которые, пытаясь от тех избавиться, только сильнее в них путались, чем и воспользовались Призраки, спрыгивая за их спинами и выпихивая во двор, не гнушаясь таранить парнями стены и двери. Дабы больше не возвращаться к малолеткам, Справедливый Призрак и Призрак Возмездия кинули в их сторону пару бомбочек с усыпляющим веществом. Гао Чун и Шэнь Шэнь бросились на подмогу ученикам, стараясь зайти с неудобных для Призраков сторон, но молодой мужчина и девушка имели поразительную ловкость, благодаря которой им получилось не уйти от атаки, но без проблем заблокировать её. Два меча со звоном столкнулись с кинжалами. Шэнь Шэнь был готов поклясться, что ещё миг назад у девчонки в руках ничего не было, оружие появилось словно из воздуха, что было невозможно, а значит она с самого начала прятала его под наручами. Глава школы Да Гу попытался надавить на девушку своей силой, но она извернулась, закружилась вокруг себя, захватывая его меч двумя изогнутыми кинжалами. Из-за резкости, неожиданности и, в какой-то степени, немыслимости её действий мужчина был вынужден отступить, в противном случае он мог лишиться меча, а затем и жизни. У Призраков не было единого стиля ведения боя, лишь иногда в их движениях отдалённо угадывались техники некоторых школ, как если бы у них было несколько Учителей, но, в большинстве своём, это были дикие и необузданные движения, на которые человек в здравом уме никогда бы не пошёл, так как в случае неудачи сам бы пострадал. Мечи то и дело сталкивались с кинжалами, высекая искры, озаряя маски Призраков и напряжённые лица братьев из Союза. С каждым мгновением бой становился только тяжелее, но тяжесть эту, казалось, чувствовали лишь Гао Чун и Шэнь Шэнь, а их противники словно и вовсе не знали устали: их движения и атаки не замедлялись, блоки не становились слабее, а обманки менее хитрыми. Эта странная парочка определённо не являлась кем-то из Десяти Дьяволов Цинья, их силы и умения намного превосходили десять самых жестоких убийц, известных в Цзянху, не считая Скорпионов и Окно Небес. Столкнувшись с бешеным взглядом парня, Гао Чун внутренне вздрогнул и вспомнил ночь, когда Повелитель Долины Призраков объявился прямо посреди школы. В ту ночь с ним были ещё двое, но вряд ли простые Призраки могли подобраться настолько близко к своему Хозяину, соответственно эта парочка была что-то вроде его личных Призраков. Поняв это, Глава Союза Пяти Озёр отбросил усталость и принялся наносить удары жёстче, сильнее, яростнее. Они обязаны были поймать этих двоих, чтобы ослабить Долину и её Повелителя.       Ощутив резкое изменение в бою, Призраки тоже сменили тактику. До этого они сражались и защищались один на один, теперь же братьев ждал неприятный сюрприз — парень и девчонка принялись постоянно менять своих врагов. Не успевали Шэнь Шэнь и Гао Чун войти в ритм боя с одним соперником, как на его место приходил другой. Алая ткань постоянно мелькала перед глазами, град ударов обрушивался то сверху, то снизу, и в какой-то момент мужчины поняли, что их начали теснить. Призраки вкладывали в каждый удар всю свою кровожадность и ненависть, отчего исход сражения мог обрести смертельные последствия. И тут что-то начало стремительно, но неуловимо меняться. Прятавшийся за Призрачной маской парень начал быстрее перебирать ногами, при этом легко и даже воздушно, будто облака парили над землёй, а вот движения девушки стали более плавными, завораживающими, как у языков пламени или танцовщиц. Даже они, умудрённые опытом воины, Главы своих школ, впервые сталкивались с подобной сменой стилей, что и стало их ошибкой. Призраки одновременно поднырнули и их маски появились прямо перед глазами Гао Чуна и Шэнь Шэня, глаза в глаза. Только немалый опыт позволил Гао Чуну увернуться, однако оружие врага всё равно зацепило его, вспоров плечо и отрезав несколько прядей. Шэнь Шэнь оказался чуть менее удачлив. Золотые ногти-кольца сверкнули в ночи, рука девушки взвилась, подобно змее, и прошлись по левым щеке, глазу, брови и части лба мужчины. Раненые братья попятились, а Справедливый Призрак и Призрак возмездия сначала отпрыгнули от них, а потом и вовсе выпрыгнули на улицу. Взбираясь на крышу ворот, Призрак Возмездия передала свои кинжалы Справедливому Призраку и тот сразу же отправил их, как подарок, в полёт, прямо в двух всё ещё стоявших на ногах мужчин, куда вскоре полетели и десять ногтей-колец, сброшенных девушкой. Гао Чуну и Шэнь Шэню пришлось отбиваться от них, а, когда больше ничего не угрожало проткнуть их, Призраков уже нигде не было. Они остались ни с чем.       Перепрыгивая с крыши на крышу и петляя по тёмным безжизненным переулкам, Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин добрались до чайного домика, в котором ранее встречались с Чёрным Призраком. Забравшись в «закрытую» комнату через окно, они тут же его закрыли и постучали по расписанной магнолиями стене и через несколько мгновений такой же стук раздался в двери их комнаты. В покои вошла девушка, приглядывавшая за чайным домиком и состоявшая в Департаменте Неверных. Она принесла Справедливому Призраку и Призраку Возмездия чистые одежды, забрала испорченные и удалилась, чтобы избавиться от них в очаге. Чистые одеяния пахли лавандой и шалфеем и даже расцветку имели похожую, только если Чунь Хуай Миню достались более тёмные, фиолетово-чёрные, то для Цю Ци Цин были подготовлены светлые — чёрно-сиреневые, с кожаными наручами и отделкой на плечах. Распустив высокий хвост, девушка переплела его, просто сцепив все косы друг с другом на затылке и закрепив их серебряным украшением, спускавшимся на её лоб. Полученное задание они выполнили и теперь могли вернуться на постоялый двор, а, чтобы не привлекать к себе внимание, идти они решили со стороны канала. Днём народу там было просто уйма, но ночью, почему-то, ни одна живая душа не заглядывала. Их постоялый двор находился на противоположном и поместью Ло, и школе Гао Чуна конце города, поэтому поднятый переполох ещё не захлестнул тихие улочки. Однако на подходе к каналу Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин изменили своё мнение. Выходя из узкого тёмного проулка на широкую освещенную улицу, молодой человек и девушка увидели знакомую фигуру в белом, это был тот прожорливый монах, только сейчас вместо привычной лёгкой насмешки на его лице красовались раздосадованность и даже налёт гнева. От канала до постоялого двора было рукой подать, а шёл монах как раз оттуда. Быстро сложив в уме нехитрые детали, Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин прибавили ходу и выбежали к каналу. От увиденного в первое мгновенье им самим поплохело, но, заметив взгляд Чжоу Цзышу, они поуспокоились, насколько то было возможно.       Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин сидели на земле, причём последнего била крупная дрожь. Он сжимал в руках ткань одеяний на груди Лорда Чжоу так, что та чуть ли не трещала, а на руках мужчины проступили вены. В уголках покрасневших глаз собрались непролитые слёзы, губы вздрагивали, взгляд метался от лица к груди бывшего Главы Окна Небес, пока тот продолжал попытки дозваться до Вэнь Кэсина. Чунь Хуай Миню, Цю Ци Цин и Гу Сян, слава всем силам не видевшей происходящего сейчас, было не привыкать лицезреть такое. Было время, когда подобные приступы скручивали Вэнь Кэсина почти каждый день, а порой и по нескольку раз за день. В детстве они всеми силами скрывали состояние своего старшего брата от других Призраков, только Ло Фумэн знала о нём, правда, думала, что мальчик болен чем-то непонятным. После того, как их дагэ занял трон Хозяина Долины, скрывать приступы стало легче, Вэнь Кэсин просто-напросто днями не покидал свои покои, нагоняя жути на остальных Призраков. Со временем приступы и мучавшие мужчину головные боли сошли на «нет», однако несколько месяцев назад головные боли вновь вернулись, а теперь и приступы тоже.       Когда Чунь Хуай Минь появился за спиной Вэнь Кэсина и занёс руку, Чжоу Цзышу моментально придвинул мужчину к себе. Умом он понимал, что молодой человек не навредит своему старшему брату, что лишить его сознания сейчас — наилучший вариант, но сердце не подчинялось разуму. Усилием воли Лорд Чжоу заставил себя не дёргаться, но всё равно вздрогнул, стоило Вэнь Кэсину упасть ему на плечо. За один вечер произошло слишком много событий, и, к сожалению, все были нерадостными. Собственное здоровье несколько отошло на второй план, сейчас он куда больше волновался о состоянии своего спутника. Подобное происходило уже во второй раз, и если первый он ещё мог списать на нервный срыв из-за встречи с человеком, коего Вэнь Кэсин считал виновным в бедах своей семьи, то причиной второго отчасти стал он сам, только вот… Как-то слишком странно выглядели эти нервные срывы. Он, конечно, не лекарь, но что-то всё-таки казалось ему странным.       —Думаю, лучше вернуться на постоялый двор. — тихо произнёс Чунь Хуай Минь, глядя то на Вэнь Кэсина, то на Чжоу Цзышу. Молодой человек помог уложить своего дагэ на спину Чжоу Цзышу и они пошли к постоялому двору. К их счастью, почти все постояльцы уже спали, а те, что сидели за столами на первом этаже, были слишком поглощены своей беседой.       Лорд Чжоу присел около кровати, с которой Цю Ци Цин откинула одеяло, и аккуратно положил на неё Вэнь Кэсина, убирая с его лица несколько прядок и снимая с него сапоги. Укрыв мужчину, Чжоу Цзышу сел рядом, но резко обернулся, заслышав из коридора злобное «Сгинь!» в исполнении Цю Ци Цин. Чунь Хуай Минь выглянул в коридор, однако почти сразу зашёл обратно и закрыл двери за вбежавшей в комнату девушкой, в руках которой была миска с горячим отваром тёмного цвета.       —Брат Чжоу, напои его этим, когда он проснётся. Это успокоительное, нормализующее ци. — Цю Ци Цин поставила пиалу на прикроватный столик. — Наверное, лучше, если этой ночью за ним присмотришь ты.       —Что с ним? Даже я вижу, что это далеко не обычные нервные срывы. — Чжоу Цзышу вгляделся в переглянувшихся девушку и парня. За время знакомства с ними он чуть-чуть научился разбираться в их гляделках, поэтому сейчас мог смело сказать — поднятая тема была болезненной и явно несла за собой немало секретов.       —Нервные срывы дагэ это последствия супа Мэн По. — выдохнул Чунь Хуай Минь. — Каждый, кто входит в Долину, должен выпить суп Мэн По, который стирает из памяти самые болезненные эпизоды жизни, из-за которых люди собственно и оказываются в Долине Призраков, однако остальную память он не трогает. Дагэ тоже выпил суп Мэн По, но ничего не забыл.       —Точнее, он заставил себя не забыть… — продолжила Цю Ци Цин. — Суп Мэн По готовится из семи ядовитых насекомых, воздействующих на память, разум и психику человека. Любая попытка противостоять ему имеет серьёзные и неприятные последствия: частые и невыносимые головные боли, кошмары, а любой эмоциональный толчок, особенно как-то связанный с тем, что суп пытался стереть, или с кем-то близким для человека, приводит к подобным срывам. Для человека со слабой ци попытку преодолеть действия супа Мэн По можно прировнять к смертной казни, отложенной на неопределённый срок. Рано или поздно того ждёт искажение ци и смерть, дагэ повезло, его ци мощна и чиста, но…       —Но что? — Лорд Чжоу прищурился, не нравилась ему эта пауза. С другой стороны он понимал их нерешительность. В Долине Призраков они могли полагаться лишь друг на друга, довериться кому-то другому или позволить узнать свои слабости означало для них либо смерть, либо очередное кровавое сражение за свои жизни. Пусть они и раскрыли карты друг другу и решили ступать дальше вместе, изменить привычкам было очень непросто, о чём Чжоу Цзышу знал не понаслышке.       —Но дагэ пил суп Мэн По дважды и оба раза сражался за свои воспоминания.       Чжоу Цзышу замер. Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин прекрасно описали и сам суп Мэн По и его действие, чтобы мужчина понял, насколько это опасная и неприятная штука. Среди пыток Окна Небес была одна, использующая отвар, терзающий разум и постепенно сводящий с ума. Можно было только догадываться, какие муки испытывает человек, слыша его крики. За почти что тринадцать лет на посту Главы Окна Небес Чжоу Цзышу видел лишь одного человека, выбравшего сойти с ума и умереть, но не раскрыть тайну. Все остальные не выдерживали и начинали умолять прекратить пытку, готовые рассказать абсолютно всё, поэтому сейчас Лорд Чжоу пусть смутно и отдалённо, но мог представить, какой Ад пришлось пережить Вэнь Кэсину в борьбе за свои воспоминания, и пережить его не единожды. Он исподлобья взглянул на всё ещё стоявших рядом парня и девушку, подозревая, что и им пришлось пройти через суп Мэн По, потом перевёл взгляд на отвар и принюхался. Запах показался ему смутно знакомым. Покопавшись в недрах своей памяти, он вспомнил, что такой сладковатый аромат давало одно ядовитое растение, которое использовали в Окне Небес. Чжоу Цзышу не сомневался не в способностях, не в методах лечения Цю Ци Цин, которая уже не раз доказывала — она целитель редкого дара, несмотря на то, что почти всю жизнь до недавнего момента провела в Долине Призраков. Просто он только понял, что в основе почти всех снадобий и лекарств девушки лежат яды, и это показалось ему необычным, интересным. Как-то давно У Си рассказал ему об одном кочевом народе, жившем очень далеко на Юге. Все люди в том народе были мастерами ядов, они как убивали, так и лечили ими. А ещё сказывали, что у них есть Песнь Тысячи Ядов — книга, в которой записана ровно тысяча рецептов ядов и противоядий к ним.       Вздохнув, Лорд Чжоу мотнул головой: не о том ему сейчас думать надо. Мужчина поправил одеяло на Вэнь Кэсине и снова посмотрел на его брата и сестру. Сегодня Союз Пяти Озёр планировал напасть на поместье Ло, в котором их должны были ждать не те, кого желал заполучить Альянс. Вместо Трагикомичного Призрака и девушек из Департамента, братьев из Союза поджидали Справедливый Призрак и Призрак Возмездия. Час Крысы уже давно прошёл, значит неудавшаяся облава тоже уже завершилась. У канала всего его мысли были заняты исключительно Вэнь Кэсином, поэтому Чжоу Цзышу не удосужился поинтересоваться итогами схватки и состоянием Чунь Хуай Миня и Цю Ци Цин. Пусть те и были мастерами своего дела, но и Союз Пяти Озёр возвысился не только за счёт интриг. Гао Чун и Шэнь Шэнь были прославленными на весь Цзянху воинами за реальные дела. Окинув молодого человека и девушку пристальным взглядом, пытаясь найти хотя бы мелкие повреждения, Чжоу Цзышу выдохнул, те были целы, хоть что-то хорошее за последние часы. Наверное, он должен был расспросить их о подробностях, но делать этого без Вэнь Кэсина не желал. К тому же, этих двоих тоже волновал несколько иной вопрос.       —Брат Чжоу, что произошло, пока нас не было? — Чунь Хуай Минь вспомнил сцену у канала. — По пути мы видели того монаха в белом, он был чем-то недоволен. Вы подрались?       —Тот монах Бессмертный с горы Чанмин, Е Байи.       Чжоу Цзышу хмыкнул, глядя на реакцию, последовавшую за его словами: Чунь Хуай Минь моргнул и кивнул, принимая ситуацию, а на лице Цю Ци Цин проступил шок, как если бы ей сказали, что полудохлая крыса, на самом деле, житель Небес. В остальном же оба, на удивление, отнеслись к услышанному вполне спокойно, хоть и с долей настороженности, что было понятно. Как никак, Е Байи спустился с горы не просто так, а чтобы помочь избавиться от Долины Призраков. Сам Лорд Чжоу уже усвоил урок, что не все Призраки это злобные твари, коими их считают в Цзянху, а некоторые из них имеют полное право вести себя так, как ведут, и требовать того, чего требуют. Бессмертного с горы Чанмин не видели уже несколько десятилетий, однако в Цзянху он был известен своей мудростью, правда, теперь в Чжоу Цзышу поселился червячок сомнений: как поступит Е Байи? Попытается ли он разобраться, отчего всё так сложилось, или просто сравняет Долину Призраков с землёй, как и обещал? Что ж, если Бессмертный с горы Чанмин решится поднять свой меч на Вэнь Кэсина или кого-то из его семьи, Чжоу Цзышу стоять в стороне не будет. Раньше он использовал меч Наставника, чтобы убивать, отныне он собирался использовать его ради защиты близких людей, как то делал Наставник. И, коли ради этого придётся направить Байи на Мастера Е, так тому и быть. Лорд Чжоу не мог прекратить их встречи или свести их к редкостям, потому что они просто сталкивались в разных местах, но он мог рискнуть скрывать личность Вэнь Кэсина и его сестёр и брата. Интуиция подсказывала мужчине, что рано или поздно Повелитель Долины Призраков всё равно явит себя этому миру, но до этого он будет хранить его секрет. Однако теперь появилась ещё одна проблема, с которой ему придётся разобраться, чтобы в дальнейшем защищать близких и продолжать поиски Чжэнь Яня — Семь Гвоздей на Три Осени. Как так вообще могло получиться, что его собственное оружие обернулось против него, а он и не знал? Хотя, если поразмыслить трезво и здраво, пусть он и создатель Семи Гвоздей на Три Осени, бывший Глава Окна Небес всё же воин, а не целитель. Ему неведомы все особенности человеческого тела, неведомы все возможности ци, а, как показал опыт, базовых знаний порой мало. Но, если это не известно ему, это ещё не значит, что не известно и всем остальным. Чжоу Цзышу перевёл взгляд на Цю Ци Цин, под котором та напряглась, в покоях повисло гнетущее молчание. Е Байи был прав, он мог обратиться к Цю Ци Цин, которой доверял Вэнь Кэсин, а тот непременно захочет всё знать, к тому же они дали клятву больше ничего не скрывать друг от друга.       —Хуай Минь, А-Цин, вы же следили за Окном Небес? — дождавшись утвердительного кивка, сопровождённого подозрительными взглядами, Чжоу Цзышу продолжил. — Вы что-нибудь слышали о наказании Семи Гвоздей на Три Осени?        —Это, случаем, не то, с чем нашли якобы твой труп, брат Чжоу? — нахмурилась Цю Ци Цин. Не нравилось ей, к чем идёт разговор.       —Да, — кивнул мужчина. — Вы знаете о сути наказания? — в этот раз ответ был отрицательным. Нечто подобное он и предполагал, даже правой и левой рукам Повелителя Долины Призраков было не всё под силу, а тем более выведать сокровенные тайны Окна Небес.       Неожиданно Вэнь Кэсин дёрнулся во сне. Кажется, ему снился кошмар: мужчина хмурил брови и тяжело дышал. Чжоу Цзышу сжал его руку под одеялом. Помогло именно это или кошмар сам начал отступать, он не знал, но Вэнь Кэсин успокоился, а он повернулся к Чунь Хуай Миню и Цю Ци Цин, словно предчувствующих тяжёлый разговор и поэтому севших за стол у окна. Лорд Чжоу не стал заходить издалека, а сразу перешёл к делу, заявив, что прямо сейчас половина Гвоздей находится в его теле. Девушка и молодой человек уставились на него со смесью ужаса и неверия, догадываясь, что послужило причиной приступа их дагэ, а Чжоу Цзышу продолжил свою речь. Он рассказал о встрече с Е Байи и о его словах, о том, как создал Семь Гвоздей на Три Осени и об их действии на человеческий организм, о том, что придумал сие наказание, чтобы ни одна тайна Окна Небес не просочилась наружу, если кто-то решится покинуть организацию. Он рассказал и о том, как нашёл способ изменить действие Гвоздей, и о том, что этот способ обернулся против него самого. Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин слушали внимательно, не прерывая, но если девушка была полностью сосредоточена на рассказе мужчины, Чунь Хуай Минь время от времени бросал короткие взгляды на Вэнь Кэсина, не решаясь сказать, что тот уже пришёл в себя и просто прикидывался спящим. Под внимательным и сосредоточенным взглядом лекаря, Глава Поместья Четырёх Сезонов не стал утаивать ничего, даже о своих приступах, с которыми боролся в последнее время. Чем дальше заходил его рассказ, тем обеспокоеннее становился взгляд Чунь Хуай Миня.       —Брат Чжоу, — Цю Ци Цин поднялась со своего места, складывая руки под грудью на манер того, как делали это Ло Фумэн и Лю Цяньцяо. — Утро любого вечера мудренее. Сегодня останься, пожалуйста, с дагэ, а утром я посмотрю, что можно сделать. Скажу сразу, — девушка перевела взгляд на Вэнь Кэсина и голос её стал твёрже. — Я ничего не обещаю. Мои лекарские способности не настолько велики, как некоторые думают, но всё, что будет в моих силах… Я сделаю.       Выдохнув, Цю Ци Цин покинула покои, Чунь Хуай Минь ушёл следом. Когда в покоях стало тихо, Чжоу Цзышу опустил голову, в их с Вэнь Кэсином встрече была насмешка Судьбы — оба калеченные. На глаза мужчине попался оставленный отвар, и он вспомнил о словах Цю Ци Цин.       —Выпей отвар. — Чжоу Цзышу взял в руки миску и протянул её открывшему глаза Вэнь Кэсину.       Он давно понял, что мужчина проснулся. Тот прекрасно притворялся спящим, но дёрнувшиеся на словах о том, что в его теле находятся Гвозди, пальцы выдали своего хозяина. Вэнь Кэсин открыл глаза и поднялся. В его голове творился полноценный хаос из странных видений, пришедших ему во сне, и услышанного после пробуждения. Глаза слегка пекло от сдерживаемых слёз, а болючий комок в груди давил на ту изнутри, угрожая раздробить рёбра и разорвать сердце. Он молча забрал протянутую миску, узнавая в содержимом противную, но действующую дрянь, которую в прошлом А-Сян тягала ему порой по несколько раз на день, пока А-Цин делала очередную порцию, а А-Минь следил за Призраками. Несмотря на приятный сладковатый запах, от вкуса хотелось вывернуть внутренности наружу и промыть, однако действие не заставляло себя долго ждать. Сколько бы Вэнь Кэсин это не пил, привыкнуть не мог, вдобавок в последний раз пил он этот отвар, кажется, больше года назад. Пришлось задержать дыхание и выпить всё за раз, а потом ещё и сжать губы. Забирая миску, Чжоу Цзышу подумал, что Вэнь Кэсин иногда похож на ребёнка: любит сладкое и терпеть не может горькое. Отставив миску, он заметил на своём большом пальце каплю отвара и из интереса решил узнать, насколько то действительно горькое. Ему хватило одной капли.       —А-Сюй, мы обязательно найдём способ. Я не дам каким-то Гвоздям забрать тебя на тот свет! — Вэнь Кэсин сжал одеяло, в его голове всё ещё звучали слова о приступах Чжоу Цзышу, о том, какая боль его скручивала, как перед глазами наступала тьма, а тело наливалось огнём и металлом, о том, что недавно он даже сплюнул застоявшуюся кровь. Нет-нет-нет, Вэнь Кэсин не мог допустить подобного! Теперь, когда он нашёл его вновь, мужчина не собирался так просто отпускать Чжоу Цзышу.       —Успокойся, лао Вэнь. Я больше не собираюсь умирать. Или ты снова хочешь грохнуться в обморок? — Чжоу Цзышу вскинул бровь. —Так тебе рассказали про суп Мэн По. — догадался Вэнь Кэсин.       —Да, поэтому мы квиты. Я молчал про Гвозди, ты молчал про суп. — Лорд Чжоу сел на край кровати и принялся стягивать с себя сапоги. В комнате горела только одна свеча, которая должна была догореть к утру. На побледневшее лицо Вэнь Кэсина начали возвращаться краски, а его взгляд, бегающий от ног Чжоу Цзышу к его лицу и обратно, ещё больше придавал ему живости. — Двигайся. — мужчина откинул одеяло. Размера кровати вполне хватало для двух человек. — Завтра будет трудный день, мы оба устали, поэтому надо поспать.       —А-Сюй, в тебе что-то вселилось или снова Гвозди влияют? Раньше ты и прикоснуться к себе не позволял, а теперь заваливаешься в кровать ко мне больному, как будто так и надо. Не боишься, что я могу что-то сделать? — мужчина вопреки словам Чжоу Цзышу подполз ближе и придвинул к нему своё лицо.       Этот человек сводил его с ума, заставлял его сердце сжиматься и биться быстро-быстро. Он был неповторимым и таким желанным. Сначала Вэнь Кэсин думал, что это простое любопытство, желание узнать, как Чжоу Цзышу изменился за прошедшие лета. Потом понял, это не просто любопытство, он, словно одержим им, но и это было не самым верным определением. Лишь почти потеряв Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин наконец осознал истинную природу своих странных и непонятных чувств. Он желал его, всего целиком: от кончиков волос до кончиков ногтей, от сердца до души. Желал бок о бок ступать с ним по одной дороге, быть рядом и в горе, и в радости. Желал пить с ним вино под луной, помогать растить и обучать Чэнлина, наблюдать, как А-Сян и А-Цин в очередной раз отчитывают мальчика, а А-Минь качает головой. Он полюбил его. Не влюбился, как мальчишка, а именно полюбил всем пеплом своих сердца и души. Когда-то он думал, что ему не дано повстречать свою родственную душу, но он встретил. И был готов перегрызть глотку любому, кто осмелится покуситься на его маленький мирок.       —Это я с тобой что-то сделаю, если ты не заткнёшься и не ляжешь спать. — Чжоу Цзышу подвинул мужчину и забрался под одеяло, поворачиваясь к Вэнь Кэсину спиной. Со стороны его действия могли показаться грубыми, но Вэнь Кэсин знал и чувствовал, насколько с ним осторожно обращались.       —Спокойной ночи, А-Сюй. — мужчина лёг лицом к спине своей родственной души и грустно улыбнулся.       —Спи. — буркнули ему в ответ.       Проснулись они одновременно и резко, чуть ли не подскочив в кровати из-за оглушительного хлопка дверей. С полки, располагавшейся недалеко от этих самых дверей, даже упала деревянная статуэтка какой-то птицы. В окно лился солнечный свет.       —Вот же несносная девица..! — прошипел разбуженный Вэнь Кэсин. Помятый с немного бешеным взглядом, он обернулся к Чжоу Цзышу, приподнявшемуся на локтях. — Даже А-Сян просто закрыла бы дверь и ушла.       Чжоу Цзышу выдохнул и упал обратно. Пусть Вэнь Кэсин и беленился, сам он был…благодарен Цю Ци Цин, потому что благодаря ей сама собой решилась одна проблема. Он даже не заметил, когда сон перенёс его в Поместье Четырёх Сезонов, точнее к реке, текшей за школой. Недалеко от Поместья находился водопад, воды коего спускались по склону и превращались в реку, в которой ученики ловили рыбу. Во сне Чжоу Цзышу вновь оказался у той реки, только рыбу он ловил не со своими соучениками, а с Вэнь Кэсином. Стоял жарковатый солнечный день. Деревья, скрывавшие реку от посторонних глаз, красовались зеленью. Скрытый водой по колено, посреди реки стоял Вэнь Кэсин. Он снова убрал волосы в высокий хвост, чтобы те не мешали ему, и закатал рукава и штаны нательных одежд, хотя толку от этого почти не было, потому что из-за брызг он всё равно был мокрым с головы до пят. На берегу стояло несколько кадок, наполненных водой, в которые они закидывали пойманную рыбу. Почувствовав шевеление в своих руках, мужчина отмер и отправил пойманную рыбу в одну из кадок, боковым зрением продолжая наблюдать за Вэнь Кэсином. Тот бесшумно и плавно опустил руки в воду и принялся ждать, выглядело так, будто даже его аура исчезла. В какой-то момент одна крупная, жирная рыбина подплыла к его ладоням и задержалась. В тот же миг ловкие и сильные пальцы сжали её бока. Когда мужчина вытащил рыбу, он улыбался. Улыбался счастливо, показав свои зубы. Вэнь Кэсин позвал его своим неизменным: «А-Сюй!» — и показал улов, но Чжоу Цзышу мало волновала рыба, его взгляд был прикован к улыбке, живой и неизломанной. Хотелось навсегда сохранить эту улыбку, но не только в памяти, он желал сохранить её на лице Вэнь Кэсина. Желал подойти и обнять, почувствовать тепло его тела, чтобы оно согрело его в этом холодном мраке, и подарить тепло в ответ, все те крупицы, что ещё остались, отдать этому человеку. Доселе у Лорда Чжоу никогда не было подобных стремлений. Отдать всё живое и хорошее, оставшееся внутри тебя в каких-то мелких крупицах, другому? Ещё несколько месяцев назад подобное для него было немыслимо, а теперь это стало потребностью. Он хотел этого всем своим существом. Чжоу Цзышу, создатель Окна Небес и его бывший Глава, боялся своего желания заграбастать себе Вэнь Кэсина всего и без остатка, но отказаться от него не мог. Куда могло всё это его завести? Но прежде, чем сладкая мысль пошла дальше, их разбудил грохот двери.       Когда они спустились на первый этаж, хозяин с хозяйкой пожелали им доброго утра и сказали, что сейчас принесут им завтрак. За одним из столиков у окна уже сидели Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин, около которых суетился парнишка-работник, расставляющий чайник и чашечки. Мужчины обратили внимание, что на руку мальчишки была наложена аккуратная повязка и поинтересовались, что случилось. Тот зарделся и, опустив взгляд, признался, что по глупости немного ошпарился маслом, но госпожа Цю оказалась рядом и помогла ему. Всё время, пока парень расхваливал работу Цю Ци Цин, Чунь Хуай Минь прожигал его недовольным взглядом, который заметили все, кроме девушки и пострадавшего. Закончив свой рассказ, парнишка умчался на кухню за завтраком и вернулся почти сразу же с полными подносами, заставленными рисом, салатом с кунжутной заправкой, свининой с морковью и стручками фасоли под сладким соусом, тушеными грибами с перцем, кабачками, морковью и луком, а также с миндальным желе.       Сидя за столом Вэнь Кэсин иногда посматривал на Цю Ци Цин, но та была полностью поглощена завтраком и следила, чтобы и все остальные тоже ели, поясняя, что сытый организм обследовать легче, чем голодный.       —Кстати, брат Чжоу, — позвал Чунь Хуай Минь и достал из-за пояса небольшой свёрток из бумаги, который сразу передал Чжоу Цзышу. — Хозяйка сказала, что рано утром пришёл парнишка, который уже захаживал сюда. Он снова попросил передать тебе это.       В его руке, завёрнутая в бумагу, снова лежала чёрная лакрица, значит в Несметных Богатствах его ждали. Прошло довольно много времени с последнего разговора с Управляющим, и вот теперь он снова искал встречи с Чжоу Цзышу. Мужчина сглотнул накопившуюся слюну и убрал лакрицу в рукав, он заглянет в Несметные Богатства сегодня же, но позже, сначала им предстояло другое дело.       Закончив с завтраком и поблагодарив хозяев постоялого двора, они поднялись в комнаты Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин, с того момента как проснулся, постоянно суетился и то взглядом, то жестом подгонял Цю Ци Цин, а оказавшись в комнате, устроился поблизости с Чжоу Цзышу, облокотившись спиной о стену, и сложил руки на груди и принялся постукивать указательным пальцем по своему плечу. Чунь Хуай Минь занял место у дверей, не горя желанием попадать в поле зрения своего дагэ. Цю Ци Цин размяла пальцы, тяжело вздохнула и попросила Чжоу Цзышу сесть на пол, после чего села рядом и положила пальцы на его пульс. Неожиданно мужчина почувствовал, будто его изнутри омыли нагретые солнцем воды, тёплые и мягкие. В Окне Небес он нечасто прибегал к помощи лекарей, предпочитая залечивать свои раны самостоятельно, поэтому и с ци их был практически незнаком, оттого и оказался удивлён, ощутив мягкую, но непоколебимую энергию девушки.       —Раздевайся, брат Чжоу. — нахмурившись, потребовала Цю Ци Цин. Сведённые к переносице брови всё никак не хотели возвращаться на прежние места. — Оголись по пояс.       Не то что бы Чжоу Цзышу стеснялся своего тела, но он не думал, что придётся светить Гвоздями, являвших отнюдь не прекрасные пейзажи. Однако идти на попятную сейчас было поздно и глупо, поэтому, ослабив пояс, мужчина стянул с плеч несколько слоев одежды, потом вытащил из рукавов руки и опустил одежду. Сбоку раздался судорожный вдох, на лице Вэнь Кэсина застыл непередаваемый ужас, отчего руки его ослабли и упали вдоль тела. Он бегал глазами от одного Гвоздя к другому, не смея ничего сказать. У дверей вздрогнул Чунь Хуай Минь, почему-то открывшийся вид отозвался сильной душевной болью, как если бы Гвозди были воткнуты в его собственного брата. Цю Ци Цин поджала губы и попыталась смирить дрожь. Она аккуратно приложила руки к шапочкам Гвоздей, видневшихся под тонким слоем кожи и будто бы выступавшим над ней, и лицо её помрачнело ещё сильнее. Вскочив на ноги, девушка села за спину бывшего Главы Окна Небес и направила свою ци в него через спину. Время тянулось подобно густой-густой карамели, пока Цю Ци Цин не открыла глаза и не сказала, что Чжоу Цзышу может одеться.       —У меня две новости: хорошая и плохая. С какой начать? — выпалила она вперёд того, как свой рот открыл бы Вэнь Кэсин, которому стоило немалых усилий просто стоять и не мешать.       —С хорошей. — моментально ответил Вэнь Кэсин, немного дрогнувшим голосом и Чжоу Цзышу эту дрожь разделял.       —Я знаю, что нужно сделать. — выдохнула девушка. В глазах мужчин появилась надежда, даже непонятно было: в чьих большая, но почти сразу же она рухнула. — Но я не знаю, как лучше сделать это, чтобы не навредить и не убить брата Чжоу, и это плохая новость. Моих навыков недостаточно, в этом деле нужен кто-то более опытный. Извлечь Гвозди, а в данном случае это единственный выход, вообще без последствий не выйдет, но, в самом лучшем случае, если мы найдём верного человека, после извлечения Гвоздей брата Чжоу ждёт лишь долгое восстановление. Однако на этом всё хорошее заканчивается.       —В смысле? — насторожился Вэнь Кэсин, а Чжоу Цзышу внутренне подобрался. — А-Цин, не томи!       —Ты мне сам слова сказать не даёшь! — рявкнула Цю Ци Цин в ответ и покачала головой. — Тот прожорливый Бессмертный не соврал. Я даже не знаю, что хуже: ходить со всеми семью Гвоздями или вогнать в тело только их часть. Дело в том, что Гвозди заблокировали часть меридианов, из-за чего ци начала проходить по ним толчками, однако взаимодействие ци и Гвоздей привело к тому, что их собственная энергия усилилась и загрязнила уже повреждённые меридианы. Таким образом Семь Гвоздей на Три Осени пытаются восполнить отсутствие своих недостающих «собратьев». Ци, естественно, не может нормально циркулировать по грязным меридианам, поэтому весь этот поток отравленной энергии хлынул в здоровые и чистые меридианы, из-за чего нагрузка на них усилилась — раз. — девушка загнула один палец, — Чистая ци начала отравляться — два. — она загнула второй палец. — Оставшиеся меридианы начали загрязняться — три. — слова Цю Ци Цин и третий загнутый палец звучали аки приговор. — Все эти месяцы Чжоу Цзышу активно пользовался своей энергией, что только ухудшило положение дел, и, если продолжать в том же духе… Два или два с половиной года будут оставшимся сроком. Приступы станут болезненнее и чаще, постепенно начнут отказывать органы чувств, а потом и все остальные.       Чжоу Цзышу сглотнул и сжал кулаки. Он и представить не мог, что всё окажется настолько плохо. Когда-то он бы принял эти слова и не стал бы противиться, но не сейчас. Не теперь, когда он ищет своего шиди, когда у него есть ученик, когда есть… важный человек. Нет, не просто важный, он был гораздо важнее, потому что Чжоу Цзышу любил его. И теперь он должен всё это потерять по собственной же глупости?! Ни за что и никогда!       —Неужели нет никакого способа? — он посмотрел в глаза Цю Ци Цин, готовый на всё. Скажут пить яд, значит он будет пить яд. Скажут жить на одних пилюлях, значит будет жить на одних пилюлях.       —Думаю, здесь я смогу помочь. Но, опять же, не рассчитывайте на многое! — сразу же предупредила Цю Ци Цин, дабы на неё не возлагали много надежд. — Нужно очистить ци и незаблокированные меридианы. Для этого понадобится человек с чистой и мощной энергией. Из нас всех такой обладает только дагэ.       —Что мне нужно делать? — к удивлению, голос Вэнь Кэсина был совершенно спокоен, а ещё невероятно твёрд. Мужчина понимал, что паникой проблему не решить, и, коли он не хочет потерять Чжоу Цзышу, надо действовать.       —Каждые пятнадцать дней пропускать свою ци по меридианам Чжоу Цзышу, но прежде их нужно будет подготовить, чтобы твоя ци не навредила им. Мы все знаем, что ты не желаешь брату Чжоу зла, но тут всё зависит не от тебя. — Цю Ци Цин поджала губы, вспоминая рецепт. — Есть один отвар, который поможет с этим. Его надо принимать за три часа до самой процедуры, а главное, брат Чжоу, — после этого нельзя три часа до процедуры и три часа после использовать свою ци. Правда, я никогда прежде не готовила этот отвар и прямо сейчас у меня нет одного ингредиента, но, думаю, в ближайшие дни Цао У предоставит его.       —Что это за ингредиент? Может, мы сами его найдём? — заговорил молчавший ранее Чунь Хуай Минь.       —Это непентес. — на Цю Ци Цин уставились три пары озадаченных глаз. — Отвар начнёт действовать сразу же, но человек ощутит его, когда в тело хлынет чистая ци. У принимающей стороны начнутся видения, так сознание будет пытаться отвлечь своего хозяина от неприятных ощущений. Но что это будут за видения сказать сложно, как и то, что неприятнее: очищение ци и меридианов или то, что предстанет перед глазами. Ну что? Согласны на такое?       Вопрос был обращён одновременно и к Чжоу Цзышу, и к Вэнь Кэсину. Мужчины коротко переглянулись и без раздумий кивнули. Чунь Хуай Минь облегчённо выдохнул, а Цю Ци Цин, дабы не тратить время попусту, засобиралась отправить Цао У послание. Она не сомневалась, что «травник с сомнительной репутацией» найдёт их везде, где бы они не находились.       —А-Цин сказала, что нужен более опытный человек. — цыкнул Вэнь Кэсин, как только за вышедшими захлопнулись двери. — Найдём ту старую черепаху и вытрясем из него, как он там тебе помочь собирался.       Чжоу Цзышу вздохнул, энтузиазма в Вэнь Кэсине было хоть отбавляй, однако у них действительно появился шанс, упустить который они не имели права. Е Байи сказал, чтобы Чжоу Цзышу пришёл к нему, если надумает лечиться. Вряд ли он подразумевал под своими словами гору Чанмин, скорее всего, они столкнутся на Совете Героев, что должен был состояться уже послезавтра. Подумав о Совете Героев, Лорд Чжоу вспомнил про чёрную лакрицу в своём рукаве — его ждали в Несметных Богатствах. Как и в прошлый раз, мужчина предложил Вэнь Кэсину сходить с ним, мысленно ожидая отказа, но тот вдруг согласился и не замолкал всю дорогу до нужного заведения. Иногда Чжоу Цзышу начинал думать, что таким способом Вэнь Кэсин пытается отвлечь себя и, возможно, других от неприятных мыслей. Не сказать, что Лорд Чжоу много понимал из его болтовни, потому что был далёк от литературы, но он вслушивался в звучание голоса, ставшего неотъемлемой частью его жизни, и действительно расслаблялся. Но тяжёлые думы вновь напомнили о себе, стоило двум мужчинам переступить порог ресторанчика.       Управляющий, стоявший за главной стойкой и подсчитывающий что-то в книге, поднял на вошедших взгляд и сразу же переменился в лице, приветствуя одного из своих заказчиков и его гостя. Подозвав одного из работников, хозяин заведения дал ему необходимые указание, после чего повёл пришедших в уже знакомую Чжоу Цзышу комнату, дабы посторонние уши и языки им не мешали. Вэнь Кэсин взмахнул веером и прищурился. Ему было жутко интересно, чего такого могли поведать о нём же? А самое интересное — как эта информация вообще была получена, ведь Призраки, забрав его, не оставили после себя следов, так как в тот раз им нужно было не привлекать к себе внимания.       Разлив чай, Управляющий вздохнул и сел на другой край стола и посетовал, что Лорд Чжоу подкинул ему очень непростую задачку, потому что искал человека, который словно исчез из этого мира, но даже так после долгих поисков им удалось найти кое-какую зацепку. Смочив горло, мужчина пустился в подробности. Зацепку они нашли, как ни странно, в Юэ Чжоу. Мать жены одного из тамошних аптекарей, как выяснилось, раньше жила в одном городке с четой Чжэнь и неплохо с ними общалась, но после смерти мужа дочка забрала её в Юэ Чжоу, поэтому сразу женщину найти и не удалось. При этом семью Чжэнь помнила не только женщина, но и её дочь, которой в те года было около пятнадцати. После разговора с ними, выяснилось, что и они видели странного человека, приходившего к семье Чжэнь. В тот день женщина с дочкой возвращались с рынка и увидели, что над сыном господина Чжэня издевалась местная детвора, они уже собрались вмешаться, но их опередил молодой и статный мужчина в дорогих одеждах. Он разогнал детей и спросил фамилию мальчика, но тот почему-то начал отнекиваться от своей фамилии, и тогда молодой мужчина сказал, что является другом его родителей, а ему приходится дядей. С тех пор двадцать лет прошло, поэтому женщины не помнили всех подробностей разговора. Что там произошло между ним и семейством Чжэнь они тоже понятия не имели, но буквально на следующей день они встретили Гу Мяомяо. В их городок иногда заходил кочевничий караван, они продавали редкие травы и украшения, вот к этому каравану Гу Мяомяо и пошла и что-то передала их главе, который вместе с остальными уже собирался в обратный путь. А спустя какое-то время Гу Мяомяо со своими мужем и сыном просто исчезли. К сожалению, женщины больше ничего не помнили, но теперь у них была подсказка к личности мужчины. Работники стали проверять всех, кто подходил бы под услышанное и поиски привели их к Союзу Пяти Озёр. К тому моменту, двадцать лет назад, Жун Сюань был уже мёртв, Лун Цюэ пропал вместе со всей своей школой, а Цинь Хуайчжан прибыл в городок только спустя месяц, посему выходило, что таинственным гостем был кто-то из Союза Пяти Озёр, и именно после встречи с ним чета Чжэнь была убита, а сын их пропал.       До этого момента глубоко внутри Чжоу Цзышу ещё было крохотное сомнение, что Союз Пяти Озёр не причастен к смерти родителей Чжэнь Яня и пропажи его самого. Теперь он был уверен: причастен и ещё как, а один из них так и вовсе… убийца. Вряд ли он убил их собственными руками, но это уже ничего не меняло. Мужчину охватила почти первобытная ярость: убить собственного друга, брата! И ради чего?! В этот момент он осознал и прочувствовал глубину ненависти и презрения Вэнь Кэсина к Союзу Пяти Озёр и всему Цзянху.       «Если эта тварь всё ещё жива, кем бы он ни был, я заставлю заплатить его сполна..!» — сжав кулаки до побелевших костяшек, Чжоу Цзышу не заметил, как ногти впились в кожу до крови. Только наткнувшись на перепуганный взгляд Управляющего, он попытался успокоиться. Не получилось, но тут его словно ледяной водой окатили. Что Гу Мяомяо отдала кочевникам? И каким именно кочевникам? Мог ли это быть тот самый злополучный ключ? А если она вместе с Чжэнь Жуюем, предчувствуя плачевный исход, спрятали Чжэнь Яня у тех самых кочевников?       —Управляющий, вы можете разузнать, к каким именно кочевникам относился тот караван?       —Попробуем. — кивнул мужчина и напряжённо покосился на спутника Лорда Чжоу.       Вэнь Кэсин сидел бледнее Смерти, чувствуя головокружение и тошноту. Он всеми силами пытался не подать виду, что перед его глазами мелькают неясные образы. То, о чём сказал только что Управляющий, мужчина помнил, почему-то, довольно смутно. Он снова ощущал себя маленьким мальчиком, которого загнали в угол, пытаясь отобрать щенка, подаренного ему Чжоу Цзышу. Дети пытались издеваться и над ним, и над собакой, но потом… Потом кто-то подошёл и разогнал детей, но он не помнил его лица и почти не помнил его слов, только одну фразу и ту, словно в обрывке: «Я твой дядя…». Вэнь Кэсин напряг память, пытаясь вспомнить, что было дальше, но вспышка резкой и пронзительной боли напомнила ему о том, что он не один. Он попытался сделать глубокий вдох и абстрагироваться от неприятных ощущений, обмахивая себя веером, но наткнулся на взволнованный взгляд Чжоу Цзышу и напряжённый Управляющего.       —Последствия вчерашнего. — попытался непринуждённо улыбнуться Вэнь Кэсин, голова потихоньку начинала проходить. Однако это было странно. Почему он так плохо помнил тот день?       Сказав, что они могут остаться в комнате, Управляющий ушёл по делам, но напоследок поинтересовался: не нужно ли другу господина Чжоу принести успокаивающий чай или что-нибудь в этом духе? Вэнь Кэсин сначала хотел отмахнуться, но потом заказал кувшин вина. Управляющий поклонился им и ушёл, заявив, что заказ сейчас же принесут. И всё же информационная сеть у Несметных Богатств поражала, но и им было не под силу узнать всю истину. Правда, кое-что в рассказе напрягало Вэнь Кэсина. Да, он помнил, что в городок, в котором они жили, как-то заглянул караван, но откуда бы его матушке быть с ними знакомой? И что она могла им отдать? Звучало всё это несколько странно и неправдоподобно. Кочевники не особо контактировали с Цзянху, ограничиваясь как раз таки подобными редкими торговыми связями. Хотя это когда-то не остановило Союз Пяти Озёр от нападения на племя Цю Ци Цин. И тут Вэнь Кэсина пробил озноб. Управляющий Несметными Богатствами сказал, что его мать что-то передала кочевникам, а через год после этого Союз Пяти Озёр натравил на племя Цю Ци Цин работорговцев. Незадолго до того, как он занял трон, девчушка рассказала ему, что пришедший человек требовал от них какой-то ключ, но она до сих пор уверена, что настоящей его целью было кольцо, которое отдала ей мать незадолго до похищения, сказав, что однажды оно прольёт свет на злодеяния одного человека, с тех пор Цю Ци Цин умудрилась скрывать кольцо ото всех. Могло ли племя Цю Ци Цин и её потерянного брата быть теми кочевниками, которым его мама что-то передала? И если да, не то ли самое кольцо она им и отдала? Но Вэнь Кэсин не помнил, чтобы его родители знали кого-то из кочевничьего народа, да и Цю Ци Цин не знала его родителей, а имя «Чжэнь Янь» и вовсе впервые от Чжоу Цзышу услышала. Вэнь Кэсину казалось, что он ходит где-то близко с разгадкой, но всё равно её не видит.       —Союз Пяти Озёр никогда не казался невинной овечкой, но это..! — Чжоу Цзышу сжал кулаки. Ярость и гнев продолжали бурлить в нём.       —И остальной Цзянху не лучше. — хмыкнул Вэнь Кэсин. В глазах его вспыхнуло недоброе пламя. — Посмотрим, что будет послезавтра. Мы нарушили их план по поимке Трагикомичного Призрака и девушек из Департамента Неверных. Интересно, как теперь они будут выкручиваться. Было бы замечательно, раздобудь Лю Цяньцяо всё необходимое.       —Кстати об этом. — Чжоу Цзышу вспомнил, как Вэнь Кэсин отдал Призраку Красавицы какой-то приказ. — Что именно ты сказал ей сделать?       —До меня дошли слухи, что у Юй Цюфэна есть что-то, что может поставить Союз Пяти Озёр в невыгодное положение, но я не знаю, что именно. — мужчина погладил свой стаканчик, опустошённый им же мгновение назад. — Когда-то он и Лю Цяньцяо состояли в отношениях, но закончилось это всё тем, что она оказалась в Долине Призраков с изуродованным лицом. Тётя Ло взяла её под своё крыло и утаила тот факт, что Лю Цяньцяо не выпила суп Мэн По. Юй Цюфэн — жалкий человек, он доверится Лю Цяньцяо и потеряет бдительность. Её задача — найти необходимое доказательство и принести его мне.       —А если слухи лишь выдумка?       —Не думаю. Ещё в поместье Санбай я обратил внимание на натянутость взаимоотношений братьев и Юй Цюфэна. Дыма без огня не бывает, А-Сюй.       Чжоу Цзышу спорить не стал, он старался не контактировать с людьми на том пиру, но мельком увиденное даже ему показалось странноватым.       По возвращении на постоялый двор, они узнали, что Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин ушли почти сразу после них самих. Вэнь Кэсин пояснил, что, скорее всего, они ушли отправить послание Цао У. Чжоу Цзышу стало любопытно, как они вообще познакомились и с чего это Вэнь Кэсин вдруг так ему доверяет? Услышав в словах Лорда Чжоу те же нотки, что и тогда, когда он говорил о том «человеке», даже не подозревая, что сам им является, Вэнь Кэсин ощутил тепло и трепет. Как бы не пытался скрыть, а Чжоу Цзышу всё равно испытывал ревность. Ненадолго это отвлекло от неприятных мыслей, и мужчина решил рассказать о знакомстве с Цао У. Отец того работал в Императорском дворце лекарем, пусть не самым главным, но довольно уважаемым. Как-то раз одна из наложниц Императора слегла со странным недугом и её лечение было поручено отцу Цао У, но время шло, а лучше ей не становилось. Лекарь заподозрил, что кто-то либо подменивает лекарства, либо подмешивает в него яд и уже собрался доложить об этом, но его опередил другой лекарь и во всём обвинил отца Цао У. Того сразу заключили под стражу, а лекарство проверили и действительно обнаружили в нём яд, а ещё такой же яд обнаружили в покоях самого лекаря. Спустя день после этого наложница скончалась и лекаря вместе со всей его семьёй приговорили к смертной казни, однако жене лекаря каким-то чудом удалось спрятать сына, да так, что его не нашли. А сын лекаря вырос, освоил дело отца и прошёл экзамен на Императорского лекаря, желая отплатить обидчику семьи той же монетой, но более жёсткой. Он провернул тот же самый трюк, что и лекарь, из-за которого казнили его родителей, только руками другого человека, оставаясь как бы не при делах, но этого было мало. Цао У желал дать ему надежду, а потом отобрать её. У того мужчины была внучка и выбор травника пал на неё. Когда всю семью лекаря приговорили к казни, он пообещал помочь девочке сбежать, но в день казни привёл её отравленную и позволил её семье наблюдать, как та мучительно умирает вдалеке. Для своего дела Цао У искал яд, который был бы невероятно мучительным и растягивал агонию жертвы и при этом не позволял ей кричать, чтобы дать знать о своей боли. И такой яд он нашёл у Цю Ци Цин, покидавшей иногда Долину, чтобы продать изготовленные ею лекарства. Свершив возмездие, Цао У таинственным образом исчез и с тех пор зарёкся иметь дела с Императорским дворцом или людьми, как-то с ним связанными, а ещё пообещал однажды вернуть долг Цю Ци Цин и её семье, что немного помогла ему с побегом.       —Цао У, между прочим, не его настоящее имя. Настоящего никто не знает, но сам Цао прекрасно знает, что долг вернуть он обязан, иначе расстанется с жизнью, а жизнь он очень ценит. — Вэнь Кэсин сложил веер и посмотрел в окно, вылавливая взглядом младших брата и сестру, заходящих на постоялый двор.       С самого начала история казалась ему знакомой, и теперь он понял, почему. Будучи ребёнком, ещё до встречи с Чжэнь Янем, он как-то услышал разговор отца и Наставника, в котором отец упоминал подобный случай, а спустя много лет, став Главой Окна Небес, слух о повторении одной истории многолетней давности дошёл уже до него, только это было совершенно не его дело. Было ли это стечением обстоятельств или же Судьбой?

***

      Погода была переменчива уже который день. Когда они покинули постоялый двор, на небе красовалось солнце, но теперь небеса оказались затянуты тяжёлыми серо-чёрными тучами, нависавшими над головами подобно топорам кинжалов. По земле воровато бегал ветерок, гонявший опавшие листья, цветы и прочий сор. В воздухе запахло грозой, а её неизменные предвестники — молнии — несколько раз вспыхнули на горизонте изломанными линиями. Иногда они являли себя где-то за тучами, окрашивая их очертания цветом. Раздались первые раскаты грома, пока ещё отдалённые, но неумолимо приближающиеся. Ветер усилился, стал ощутимо холоднее. Горожане заспешили кто домой, кто на постоялые дворы, кто в ресторанчики. Зазывалы и разносчики принялись поспешно собирать столы и лавки, заносить их под навесы и за ограждения, лавочники быстро собирали свой товар, закрывали ставни магазинчиков и лавок. Лодочники разместили лодки у пристаней и скрылись с глаз. Улицы резко опустели.       Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин стояли среди деревьев недалеко от главного места действия, на котором шли последние приготовления. Чёрные вуали, свисавшие с широкополых шляп, скрывали их лица по подбородок, по другую сторону дороги в таких же шляпах стояли Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин. До начала Совета было решено понаблюдать за происходящим из укрытия, так как наблюдать могли не только они. Ученики ставили огромные кувшины с вином, когда за спинами Вэнь Кэсина и Чжоу Цзышу раздались шаги. Повелитель Долины Призраков нахмурился, но Лорд Чжоу мотнул головой, узнавая поступь, и обернулся. К ним, скрываясь за такой же шляпой с вуалью, подошёл высокий молодой человек, в коем бывший Глава Окна Небес сразу признал Хань Ина. Тот поклонился мужчинам и поприветствовал их, после чего сомнений не осталось и у Вэнь Кэсина. Чжоу Цзышу кивнул юноше и собрался что-то сказать, но с неба вдруг посыпалась жёлтая бумага, листки которой ветер разносил по всей округе. Мужчина взглянул на Вэнь Кэсина, но и он ничего не понимал: для появления Призраков было слишком рано. Перекрывая шелест бумаги, раздались шаги нескольких десятков пар ног. Трое мужчин сразу отступили вглубь зарослей, провожая взглядом толпу учеников школы горы Тай, облачённых в траурные одежды. Со стороны Союза Пяти Озёр раздался голос Шэнь Шэня. Они ещё не видели адептов школы Тай и приняли их за Долину Призраков. Сжав меч, Шэнь Шэнь вышел вперёд, его лицо с левой стороны «украшала» длинная почти зажившая благодаря ци рана, что уже в скором времени превратится в шрам.       Вернувшись на постоялый двор после отправки «заказа» Цао У, Цю Ци Цин и Чунь Хуай Минь поведали мужчинам о произошедшем в поместье Ло во всех деталях и подробностях, акцентируя внимание на том, что никто из братьев и бровью не повёл с их оружия, занятые лишь поимкой Призраков. Либо кто-то из них хорошо играл, либо это были не они, к тому же с ними не было Чжао Цзина, который согласно слухам по непонятным причинам не мог практиковать боевые искусства, поэтому ответы искать им придётся на Собрании Героев. Услышав, что в порыве ярости и отвращения Цю Ци Цин наградила Шэнь Шэня шрамом на лице, а Чунь Хуай Минь нанёс Гао Чуну рану на плече, ни Вэнь Кэсин, ни Чжоу Цзышу ничего им не сказали, прекрасно понимая их эмоции и факт того, какой выдержки стоило девушке и молодому человеку не нанести братьям смертельные раны, пусть даже ценой собственного здоровья.       Распознав в «Призраках» учеников Ао Лайцзы, похоронивших своего Наставника и до сих пор носивших траур, Шэнь Шэнь широко распахнул глаза, но это был далеко не последний «сюрприз». Вслед за школой горы Тай у монумента объявилась Община Нищих, обе секты были настроены крайне враждебно, настолько, что вознамерились уничтожить монумент Союза Пяти Озёр. Они кидали в него камни и призывали уничтожить. Летевшие камни отскакивали от монумента и попадали в сосуды с алкоголем, разбивая их. За мгновение в воздухе разлились нотки гаоляна и за такое же мгновенье адепты горы Тай оголили свои мечи. Как по щелчку пальцев в это время остальные секты тоже стали подходить к месту проведения Собрания Героев.       —Представление начинается. — выдохнул Вэнь Кэсин, глядя на Главу Общины Нищих, прилюдно обвинявшего Шэнь Шэня в убийстве Ао Лайцзы и похищении осколка Лазурного Диска.       Шэнь Шэнь, разумеется, не потерпел подобного оскорбления и заявил, что настоящие убийцы это Долина Призраков, но тут один из учеников Ао Лайцзы прервал его, выкрикнув, что Призраки убили их Наставника по приказу Шэнь Шэня, в чём Призраки сами и сознались. Вэнь Кэсин не захохотал только благодаря чуду, а Чжоу Цзышу недоумённого моргнул. После того разговора у реки Вэнь Кэсин рассказал ему всё, и про Ао Лайцзы тоже, Чунь Хуай Минь и Цю Ци Цин постоянно следили за передвижениями Десяти Дьяволов Цинья, поэтому все они прекрасно знали, что Призраки больше не сталкивались с этими детьми. Вывод был очевиден — детей обманули, и никто из них даже не сомневался в личностях тех «Призраков». А крики и обвинения тем временем набирали обороты, пока в «игру» не вступил Глава Общины Нищих, обернувший слова Шэнь Шэня о принадлежности Лазурного Диска против него же. Ситуация стремительно накалялась, угрожая перерасти в стычку, поэтому Фань Хуайкун поспешил взять слово прежде, чем столкнутся первые мечи. Он призвал собравшихся к порядку и благоразумию, прося не смешивать две разные ситуации и не порождать недопонимания. Мастер Фань указал на странности в словах ученика, резонно заметив, что ни один убийца не станет называть имя заказчика, и предложил дождаться Гао Чуна. Главы сект и их адепты, коих становилось только больше, подхватили эту идею и принялись требовать привести Гао Чуна, Старейшине Хуану пришлось согласиться. Неожиданно для всех раздавший голос Главы Гао оповестил собравшихся о его приходе. На подмостках у монумента появился Гао Чун в сопровождении своих учеников и ещё нескольких глав. Решив, что народу достаточно, Чжоу Цзышу с Вэнь Кэсином и Хань Ином покинули своё укрытие и легко смешались с толпой, рядом с ними встали Цю Ци Цин и Чунь Хуай Минь. Никто из людей не обратил на них внимания.       Все ждали, что же скажет Гао Чун? А тот вдруг взял и признал вину Союза Пяти Озёр в смерти Ао Лайцзы и пообещал выполнить все требования школы горы Тай. Тут-то Старейшина Хуан и взбеленился снова, крича, что единственное требование детей, лишившихся Наставника, — покарать преступника. Округа затаила дыхание: кого же Гао Чун назовёт преступником, раз он признал вину Союза? Но и тут у него нашёлся ответ. Глава школы Юэ Ян громко и чётко произнёс, что вина Союза в том, что один из братьев передал Ао Лайцзы осколок Лазурного Диска, что привлекло внимание Повелителя Долины Призраков, поэтому Гао Чун поклялся лично уничтожить Хозяина Долины Призраков в память об Ао Лайцзы. Он также напустился на мальчика, видел ли тот своими глазами, как Шэнь Шэнь отдаёт приказ Призракам? А коли не видел, то и рта открывать не стоит, ибо Призраки умеют вводить в заблуждение. Именно из-за них были убиты многие их собратья, поэтому это Собрание Героев было созвано, чтобы положить конец Долине Призраков. Фань Хуайкун тут же подтвердил всё сказанное. По округе начали разноситься призывы к уничтожению Призраков: «Уничтожим Долину Призраков! Восстановим Справедливость!», «Смерть Повелителю Призраков и его приспешникам!».       —Хм, а Гао Чун умеет убеждать. — ухмыльнулся Вэнь Кэсин.       —Разве Мо Хуайян не приехал в Юэ Ян? Почему вместо него здесь Фань Хуайкун?       —Старый лис и Гао Чун считаются хорошими друзьями. Думаешь, эти двое в тайне ото всех что-то задумали?       —Вполне возможно. — прищурился Чжоу Цзышу, глядя, как Глава Общины Нищих требует от Гао Чуна выполнить обещание рассказать правду о Лазурном Диске. — И, коли наши подозрения верны, в школе Меча Лёгкого Ветра вскоре должно что-то произойти.       Мнение и настроение толпы — вещи переменчивые, особенно если у кого-то в этой толпе хорошо подвешен язык. Вслед за Хуан Хэ и остальные принялись требовать правды, и они её получили. Во всеуслышание Глава Гао объявил, что Лазурный Диск находится у Союза Пяти Озёр и что после битвы на горе Цинья двадцать лет назад он был разделён между братьями, так как Цзянху сильно ослаб после кровавой и изнурительной борьбы. Что же касалось действий Союза, то он всегда стоял на страже покоя и защиты Цзянху. И вроде после этого толпа начала успокаиваться, но лишь до момента, пока кто-то снова не бросил искру, указывая на то, что двадцать лет назад сражались многие школы и секты. И снова начались призывы, на этот раз к переразделению Лазурного Диска. Гао Чун попытался призвать людей к благоразумию, напомнив, сколько жертв было из Лазурного Диска в те года и сколько появилось сейчас, когда какой-то ублюдок распространил поддельные части Диска по всему Юэ Яну. Но карлик не унимался, пытаясь посеять смуту, ведь люди, не видевшие осколков, не могли создать точные их копии, а значит всё это дело рук Союза Пяти Озёр.       —Фэн Сяофэн, просто заткнись уже! — рявкнул Шэнь Шэнь после того, как несколько Глав возмутились, что Фэн Сяофэн во всём обвиняет лишь Главу Гао, явно преследуя какие-то свои цели.       —Вы забываете, — начал Фань Хуайкун с присущими ему спокойствием и голосом рассудка. — Что осколок Лазурного Диска, находившийся у Старейшины Ао Лайцзы, убитого Призраками, бесследно исчез. Не исключено, что он оказался в руках Долины Призраков.       —Верно, — согласился Гао Чун. — К тому же, как вы все помните, незадолго до появления подделок свой лик явил сам Повелитель Долины Призраков.       —Попробуй такое забыть! Появился прямо посреди вашей школы! Наводит на подозрения…       —Фэн Сяофэн, если ты прямо сейчас не заткнёшься, я убью тебя! — рявкнули Шэнь Шэнь и ещё несколько Глав.       —Хватит! Достаточно! — вновь подал свой голос Глава Общины Нищих. — Вы только и делаете, что говорите о Долине Призраков… Глава Гао, откройте Арсенал, раздайте школам их техники, тогда мы станем сильнее и пойдём на Долину Призраков. Разве это не самый лучший вариант?       Чжоу Цзышу покачал головой: происходящее начинало откровенно походить на фарс. Секты требовали открыть Арсенал, а внутри Лорда Чжоу вдруг поселилось плохое предчувствие.       —А-Сюй, а ты заметил, что одного из братьев Союза до сих пор нет?       —А-Сян, Чэнлина и Цао Вэйнина тоже. — оглянулся Чунь Хуай Минь.       А Гао Чун продолжил и объявил, что даже отдай он Лазурный Диск, открыть Арсенал будет невозможно, и даже есть человек, который может это подтвердить. Главу школы Юэ Ян принялись обвинять во лжи. Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу переглянулись, Цю Ци Цин вскинула бровь, а Чунь Хуай Минь и Хань Ин вытаращились на Гао Чуна. Кем мог быть человек, знавший секрет ключа Арсенала?       Словно услышав их вопрос, в толпе людей раздался скрип колёс и к подмосткам по одной из дорог подъехала карета, которой управляла разрисованная кукла. Двери кареты отворились и из неё на механическом кресле выехал ребёнок. Если бы Чжоу Цзышу когда-то собственными глазами не видел подобные механизмы, ни за что не признал бы работу Лун Цюэ, но вот человек, представший перед ними, просто не мог быть Главой Павильона Лун Юань. Лун Цюэ исчез вместе со своей школой, но новостей о его смерти точно не было. Что-то здесь было нечисто.       Около повозки показались люди: Чжао Цзин вместе с Чжан Чэнлином и несколькими учениками подошли к Гао Чуну и Шэнь Шэню. С той же стороны выбежали и Гу Сян с Цао Вэйнином, сразу же занявшие места недалеко от монумента, следом за ними вышла Гао Сяолянь. Гу Сян, поджав губы, внимательно всматривалась в толпу, пока не увидела знакомые силуэты, поэтому, когда Чэнлин посмотрел на неё с тревогой, она кивнула ему. Мальчик заметно успокоился и сам взглянул на присутствующих, пока Гао Чун представлял героям молодого Мастера Лун Сяо, который был приглашён, чтобы рассказать об устройстве входа в Арсенал. И по началу всё шло гладко, Лун Сяо честно рассказал, что Лазурный Диск лишь часть ключа и что, к сожалению, у него нет талантов отца, чтобы помочь с открытием Арсенала с хитроумным замком, но потом произошло неожиданное. Не меняясь в лице, Лун Сяо заявил, что несмотря на угрозы Гао Чуна, ни он, ни его отец не станут помогать ему открывать Арсенал, потому что тот принадлежит каждому. Гао Чун стоял, словно громом поражённый, Шэнь Шэнь, не намереваясь терпеть это и дальше, напустился с обвинениями на Лун Сяо, в чём ему помог Чжао Цзин, что вдруг упал на колени и стал извиняться перед старшим братом за то, что втянул его во всё, потому что сам не смог найти Главу Павильона Лун Юань и тот в итоге пришёл к нему сам, пожелав выступить свидетелем. Глава Гао принёс клятву, что никогда не желал единолично владеть Арсеналом, но толпу было уже не успокоить. Они требовали отдать им Лазурный Диск. Тогда Гао Чун дал ещё одну клятву: после уничтожения Долины Призраков он лично приведёт Главу Павильона Лун Юань и они откроют Арсенал, после чего предложил Лун Сяо отдохнуть, и того увели, а Глава школы Юэ Ян подошёл к Чэнлину, взял его за руку и попросил встать рядом с собой. Он пояснил собравшимся, кто такой этот мальчик и что он обручил его со своей дочерью, соответственно в будущем они позаботятся и о школе Зеркального Озера, и о школе Юэ Ян, принеся школам процветание, сам же Глава Гао станет монахом и со спокойным сердцем покинет этот мир.       —Вот так поворот… — ахнула Цю Ци Цин. Побледневший Чэнлин смотрел прямо на них, взглядом крича, что не понимает происходящего. В его глазах буквально застыла мольба поскорее забрать его отсюда. Гу Сян и Цао Вэйнин в таком же непонимании переводили взгляды с Чэнлина на них и обратно. — Но ведь Чэнлин уже отдал им находившийся у него осколок…       —Получается, Гао Чун с самого начала не желал ему зла и просто действовал на нервах. — выдохнул Чжоу Цзышу, пытаясь не вспоминать о том, что Глава Гао двадцать лет назад, как и все остальные, отвернулись от семьи Чжэнь, а ведь в его силах было предотвратить беду. Стоявший рядом Вэнь Кэсин сжал кулаки, взгляд его наполнился тьмой и потяжелел.       И тут Гао Чун явил всем самое главное доказательство — Печать, переданную ему Бессмертным Е Байи. Он снова повторил, что единственное его желание — уничтожить Долину Призраков, ему нет дела до силы Арсенала. Шэнь Шэнь подтвердил слова старшего брата, призывая атаковать гору Цинья. Церемониальная чаша начала наполняться вином, а Гао Чун заявил, что те, кто готов идти вместе с Союзом Пяти Озёр на Долину Призраков, может поклясться на крови, вино сделает их братьями и сёстрами навек. Стоило ли говорить, что первый, чью руку он приложил к острому мечу, был Старейшина Хуан. Как только кровь его упала в гаолян, сказать он больше ничего не смел. Некоторые Главы и воины стали подходить к мечу и «отдавать» свою кровь. Да вот только Фэн Сяофэн всё никак не унимался и поднял вопрос о Методе Шести Совершенств и Книге Инь-Ян, которые на данный момент, теоретически, никому не принадлежали. Воспользовавшись этим, Хуань Хэ снова принялся мутить воду. Гао Чун собирался вернуть Метод Шести Совершенств Бессмертному с горы Чанмин, но вот с Книгой Инь-Ян всё было непросто, потому что Долина Бессмертных Целителей была уничтожена. И тут школы принялись мериться: у кого погибших больше, чтобы заполучить Книгу Инь-Ян. Веер в руках Вэнь Кэсина опасно затрещал, и это привлекло внимание Чжоу Цзышу. Лорд Чжоу заметил, что Вэнь Кэсин резко переменился, стоило зайти разговору о Методе Шести Совершенств и Книге Инь-Ян, если вторая принадлежала Долине Бессмертных Целителей, то первая — школе Жун Сюаня, Учителем которого был… Бессмертный с горы Чанмин. Ранее Чжоу Цзышу уже предполагал, что Вэнь Кэсин мог быть сыном Жун Сюаня, и вот теперь его реакция…       —Лао Вэнь, — мужчина схватил его за руку, желая успокоить эту дрожь. Сглотнув, он озвучил не дававший ему покоя вопрос. — Ты сын Жун Сюаня?       —А? — Вэнь Кэсин обернулся к нему с перекошенным лицом, от вида которого даже Хань Ин слегка попятился. — Если бы он был сейчас жив, не важно в каком состоянии, я бы своими собственными руками убил бы его всеми возможными способами. — прорычал мужчина. После такого ответа сомнений не должно было остаться. Чжоу Цзышу запутался. Что-то подсказывало ему, что не все его выводы ошибочны, но вот какая-то деталь ускользала от него.       —Нашли когда ссориться..! — закатила глаза Цю Ци Цин и вздрогнула. Вся её фигура стала напоминать натянутую струну, с лица схлынули краски. Девушка медленно обернулась, будто ища кого-то широко раскрытыми глазами. — Этого не может быть… Этот…звук…       —Звук? — переспросил Хань Ин, он не слышал никакого подозрительного звука, как и остальные.       —О чём ты? — нахмурился Вэнь Кэсин, он с Чжоу Цзышу сразу забыли об их не успевшей начаться перепалке.       —Этот звук… Это свист, который издаёт специальная трубочка. Свист-приказ… Его слышат лишь несколько людей…Подчинённый, отдающий приказ и те, кто уже слышал ранее этот свист, но это невозможно..! Нет..! Это искусство нашего племени…       —А-Цин, возьми себя в руки! — Чунь Хуай Минь схватил девушку за плечи. — О каких подчинённых идёт речь?       —С помощью специального лекарства подчиняют тело. Человек при этом остаётся в разуме и памяти, но он не может воспротивиться лекарству, не может сделать ничего без приказа. А приказы отдаются с помощью маленькой специальной трубочки, издающий бесшумный свист но… Но это секретная техника нашего племени… Откуда она здесь? — в уголках глаз Цю Ци Цин собрались слёзы. Её племя не объявлялось в Цзянху все девятнадцать лет, проведённые ею в Долине Призраков. Единственный кто, кроме неё, мог знать эту технику, её младший брат.       Не успел никто из них и рта раскрыть, как с неба снова посыпалась жёлтая бумага, но в этот раз она действительно принадлежала Долине Призраков. Сразу стало не до ссор и ругани, особенно когда раздался голос Призрака Перемен:       «Глава Гао, а вы хитры. Коварны! — засмеялся Призрак. — Призрак Длинный Язык уничтожил школу Зеркального Озера, и вы тут же его убили. Радостный Призрак избавился от Ао Лайцзы. Трагикомичный Призрак помогла убить Скорпионов и нескольких учеников других сект. Разве же это были не ваши просьбы? Разве не вы заключили с нашим Повелителем договор? Вы с Повелителем договорились собрать все части Лазурного Диска и разделить Арсенал поровну. Теперь, когда у тебя три части, собрался отменить сделку и пойти на Долину Призраков войной? Думаешь, наш Повелитель позволит тебе это?!»       Наглости Призраку Перемен было не занимать. Хохоток у Вэнь Кэсина всё же прорвался. Так вот каков был истинный план Призрака Перемен: выставить его главным виновником. Два зайца одной стрелой, как говорится. Кто-то из Союза избавляется от Гао Чуна, а Призрак Перемен избавляется от Хозяина Долины. Сначала толпа разорвёт Главу Гао, а потом примется за него. Хитроумно, но только в том случае, если обе стороны не осведомлены. Однако фарс на этом не закончился — к Главам и их адептам вышел Дэн Куань. Если бы не Гу Сян и Цао Вэйнин, стоявшие рядом, Гао Сяолянь свалилась бы с ног от шока. Девушка смотрела на пришедшего юношу и не верила своим глазам, а тот безэмоциональным голосом начал подтверждать все обвинения, высказанные в адрес его Учителя. И никто не обращал внимания на его странные поведение и манеру речи. Тут-то и стало понятно, о каком Подчинённом до этого говорила Цю Ци Цин.       С каждым словом Дэн Куаня Гао Сяолян выглядела всё хуже и хуже. Она попыталась воззвать к его разуму, желала кинуться к нему, но ноги отказали ей. Но настоящим апогеем стали не его слова, а действия — молодой человек пронзил себя кинжалом. Последняя ниточка здравого смысла оборвалась. Гао Чун заявил, что у него больше нет слов, он ни в чём не виноват и Шэнь Шэнь встал на его сторону.       —Ну же! Давайте! Нападайте на меня! Вот он я! — прогрохотал Глава школы Юэ Ян. Его дочь заливалась слезами.       Кто-то из Глав выкрикнул, что из-за Долины Призраков погиб его сын, поэтому Гао Чун должен заплатить сполна. Хватило одной искры, чтобы вспыхнул весь лес — всего за миг округа превратилась в кровавую бойню. На Гао Чуна напали сразу несколько человек. Схватив меч, с помощью которого совсем недавно они приносили клятву, Глава школы Юэ Ян начал обороняться. Его сила сносила обычных учеников с ног, да и Главам приходилось нелегко. Те, кто не могли действовать честно, попытались ударить в спину, но встретили сопротивление со стороны Шэнь Шэня.       Изначально они пришли сюда, чтобы узнать, кто на самом деле из братьев Союза стоял за всем происходящим, но теперь стало попросту не до этого. Нужно было хватать Чжан Чэнлина и уносить ноги, пока не разлился океан крови. Однако прорваться к монументу оказалось непростой задачей. В образовавшимся хаосе все, пытавшиеся подойти к монументу и не атакующие при этом Гао Чуна, воспринимались врагами. Заблокировав направленную на неё атаку, Цю Ци Цин отбросила парными мечами от себя незадачливого идиота, пока по бокам от неё тем же самым занимались Чунь Хуай Минь и Хань Ин. Гу Сян и Цао Вэйнин попытались увести Гао Сяолянь, а Чжоу Цзышу, прикрываемый Вэнь Кэсином, рванул к Чэнлину. Мальчик не верил ни глазам, ни ушам. Он не доверял своим дядюшкам, но его дядя Гао действительно оказался честным человеком. Он хотел ему помочь, но не ведал, как. Ощутив руку на своём плече, Чэнлин обернулся и с надеждой взглянул на своего Наставника, однако Лорда Чжоу заметил не только он, но и Чжао Цзин, сразу же попытавшийся атаковать. Вуаль скрывала лицо Чжоу Цзышу, возможно, поэтому его не узнали, а возможно, так и было запланировано. Так или иначе, ему пришлось достать Байи. Поставив блок и отразив удар, мужчина резко ушёл в сторону, пытаясь вырубить Чжао Цзина, но тот развернулся не менее резко и снова попытался нанести удар.       «И это он не практиковал боевое искусство?» — Чжоу Цзышу отбил серию ударов и перешёл в наступление, заставляя мужчину пятиться. Для человека, что не развивался, он был слишком силён. Уйдя вниз, Лорд Чжоу нанёс удар под углом, только Чжао Цзин справился с ним и даже попытался оттолкнуть от себя, тогда Чжоу Цзышу вывернул своё запястье, заставляя проделать то же самое и своего противника, для которого это могло кончится переломом, не извернись он весь. Воспользовавшись подвернувшимся шансом, Глава Поместья Четырёх Сезонов нанес удар ногой в живот Чжао Цзину. Мужчина отлетел на самый край и, ударившись об один из барабанов, ненадолго потерял сознание. Чжоу Цзышу собрался забрать мальчика, но краем глаза заметил приближающихся к нему людей из Банды Нищих и оттолкнул Чжан Чэнлина в сторону.       —Если ты не помогаешь Гао Чуну, я помогу забрать мальчика. — предложил Старейшина Хуан.       —Пошёл к чёрту. — коротко и понятно ответил бывший Глава Окна Небес.       В тот же миг его обступили со всех сторон, но он одним движением срубил своим мечом концы шестов Нищих, те всё равно попытались ринуться на него, только вот пролетевший мимо их лиц белый веер заставил их подумать ещё раз. Приземлившись за спиной Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин поймал свой веер и разрезал им глотку одного из нападавших, решивших, видать, расстаться с жизнью. Они кинулись на них всем скопом, не оставляя иного выбора, кроме как убивать.       —Чэнлин! Сзади! — раздался крик Цю Ци Цин. Девушка плюнула на всё и просто принялась отрубать руки и наносить тяжёлые или смертельные раны, пытаясь добраться до мальчика быстрее Старейшины Хуана. Цзюцзебяни Чунь Хуай Миня и меч Хань Ина постоянно сверкали над головами людей, молодые люди пытались расчистить дорогу, но сражаться с обезумевшей толпой было сродни попыткам сдвинуть скалу.       —Не подходите к нему, Старейшина Хуан!       Чэнлину было некуда отступать, поэтому он готовился спрыгнуть вниз, но внезапно перед его лицом появилась знакомая спина. Напротив Хуан Хэ, преграждая ему путь, стоял Цао Вэйнин. Юноша вытянул меч, говоря тем самым, что намерения его серьёзны. В это же время Гу Сян приходилось отбиваться кнутом от пытавшихся добраться до неё и Гао Сяолянь. Посох Главы Банды Нищих и меч Цао Вэйнина столкнулись, пока за их спинами Фэн Сяофэн вместе со своим напарником пытались снести монумент Союза Пяти Озёр. В какое-то мгновение тот пошатнулся и начал падать, земля содрогнулась вместе с его падением.       —Остановитесь! Прекратите все! — надломленный голос Чжао Цзина, к удивлению, возымел успех. Постепенно, но сражающиеся остановились. — Старший брат, прошу, остановись. Всё кончено. Отдай им Лазурный Диск.       —Что ты такое говоришь, второй брат?! — взвился Шэнь Шэнь.       —Пятый брат, оглянись! Твои действия только вредят! Монумент Союза Пяти Озёр разрушен, сам Союз трещит по швам! Старший брат, просто отдай им то, что они хотят! Подумай о Сяолянь. Ты хочешь, чтобы она жила с грузом наших ошибок? — плакал мужчина. — Старший брат, я последую за тобой, только отдай им этот чёртов Диск..!       —Второй брат, встань. — лицо Гао Чуна изменилось, на нём застыли боль и скорбь. — Я прислушаюсь к твоим словам.       —Это он… — Чжоу Цзышу не сводил глаз с Чжао Цзина. Вот тот, кто руководил всеми закулисными играми. Тот самый, «кто будет долго молчать, а потом начнёт заступаться», о котором говорил Вэнь Кэсин. Кто бы только мог подумать..!       Вверив свою дочь Шэнь Шэню, Гао Чун достал из-за пазухи платок и раскрыл его: на шёлковой ткани лежали три осколка, к которым сразу прикипели глазами почти все собравшиеся, но, вместо того, чтобы отдать их, Глава Гао сжал их своей ци, превращая в пыль. Собиравшийся с раннего утра дождь наконец-то пошёл. Ошеломлённые воины не сразу заметили резкого движения, а когда увидели, было уже поздно. Гао Чун, дабы доказать свою невиновность, разбил свою голову об упавший монумент, о то место, где было высечено его имя. Цао Вэйнин еле успел обернуться и схватить ринувшегося было Чжан Чэнлина. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин отбросили от себя окруживших их Нищих и подскочили к юноше и мальчику, попутно отталкивая от них Старейшину Хуана. Пронзительный девичий крик, больше походивший на вой раненого дикого зверя, на пару мгновений заглушил грохот дождя. Стоило бездыханному телу Гао Чуна завалиться на спину, все снова ринулись друг на друга. Плюнув на Чэнлина, Старейшина Хуан изменил свою цель. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсину пришлось крепко прижать к себе мальчика, но даже это не могло его успокоить. Нужно было уходить.       Хлынувший с новой силой людской поток отделил Цю Ци Цин от Чунь Хуай Миня и Хань Ина, отнеся её в сторону Гу Сян, на которую нацелилась сразу дюжина человек, решившая покарать и дочь Гао Чуна. Защищать и Гао Сяолянь, и себя от окруживших их людей Гу Сян просто была не в силах, пока она отбивала атаку спереди, в них целились сзади. Сердце девчушки сжалось, когда она боковым зрением увидела направленный на Гао Сяолянь клинок, который прошёл бы ту насквозь и зацепил бы саму А-Сян, но в последний миг клинок оказался отбит парными мечами, а его хозяин убит. Цю Ци Цин распорола глотку второму нападающему, ещё одному воткнула меч в сердце и, развернув клинок, разрезала то прямо внутри его тела. Она не стеснялась бить ни в лицо, ни в пах. Несколько капель крови попали ей на лицо, но девушке было плевать. Всё равно, каким способом, они должны выжить и выбраться отсюда. Как бы ужасно это не звучало, но прямо сейчас Гао Сяолянь была для них обузой, поэтому, схватив ту под локоть и дёрнув на себя, Цю Ци Цин заставила её бежать за собой, пытаясь одной рукой проложить себе путь, в чём ей помогала Гу Сян, а потом и появившийся рядом Цао Вэйнин. Оказавшись вблизи Шэнь Шэня, Цю Ци Цин буквально швырнула девушку в него, уворачиваясь от направивших на неё свои шесты Нищих, из-за которых она снова оказалась отделена ото всех.       И во всей этой мешанине из безумных тел Фань Хуайкун пытался добраться до Цао Вэйнина, докричаться до него, забрать с собой, и тот его услышал. Цао Вэйнин обернулся к Фань Хуайкуну, улыбнулся ему и ринулся на помощь Гу Сян. Он выбрал свой путь, выбрал в тот момент, когда встал на защиту Чжан Чэнлина. Теперь для него, как и сказал однажды Вэнь Кэсин, не было дороги назад. Его меч вошёл в грудь ученика какой-то небольшой секты, когда тот замахнулся на А-Сян со спины. Это был первый человек, которого Цао Вэйнин…убил. Его сердце и душа рвались на куски, хотелось кричать, но он лишь сжал губы и продолжил отбиваться. По щеке побежала слеза, однако юноша не сожалел, потому что в этот момент сзади его поддержала спина Чунь Хуай Миня, стремившегося к Цю Ци Цин.       Вэнь Кэсин, сжав веер, разрезал им всё, что попадалось на пути, пока Чжоу Цзышу выхватывал из людского хаоса знакомые руки. Его взгляд метался от человека к человеку, пока не застыл. Мужчина похолодел: сзади в спину Цю Ци Цин целились сразу трое, и девушка не могла от них защититься, хоть и видела нападавших. Цю Ци Цин сжала зубы, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы спастись, а три меча приближали к ней своё остриё.       —А-Цин! — взревел Чунь Хуай Минь, бросаясь к девушке и кромсая людей на своём пути.       Вэнь Кэсин буквально заставил своё тело развернуться в противоположную сторону, но разумом он понимал, что не успеет. Цю Ци Цин распахнула глаза в ужасе и ярости, но ни один клинок её не коснулся. Три кинжала пролетели над её головой, вонзаясь точно в сердца трёх мужчин, упавших замертво. Ещё два кинжала прилетели в головы тех, кто атаковал девушку спереди. Стоило хоть кому-то попытаться на неё напасть, в них тут же вонзался кинжал… в форме скорпионьего жала. Второй раз за сегодня она вздрагивала, поэтому не сразу заметила прорвавшегося к ней Чунь Хуай Миня, чьи цзюцзебяни оставляли за собой кровавый след. Схватив Цю Ци Цин за руку, он потащил её за собой. Веер Вэнь Кэсина расчистил им дорогу. Уходя, девушка крутила головой, пытаясь найти своего спасителя, и нашла. Среди деревьев там, где раньше пряталась она, стоял человек. Она видела только его голубые одежды, ворот которых был украшен металлическими изделиями, и глаза с глубоким внимательным взглядом.       Когда все оказались в сборе, Чжоу Цзышу извлёк из-за пояса разом все дымовые бомбочки, которые только у него были, и запустил их. Взорвавшись, те образовали плотные и высокие клубы сизого дыма, подняв камни и землю. Когда дым осел, никого из них уже не было. Они отталкивались от земли и веток деревьев, а дождь продолжал усиливаться. Под его каплями маска Хань Ина начала отпадать и в итоге полностью спала. Им срочно нужно было найти укрытие, в котором бы их не обнаружили. К их счастью, такое в скором времени обнаружилось, в противном случае они не знали бы что делать посреди леса, заливаемого дождём. Вдобавок им несколько раз мерещился белый силуэт среди крон. Погоня или нет — проверять не хотелось. Убедившись, что все забежали в пещеру, Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин дёрнули за свисающие с камня стебли плюща, и тот скрыл их от любопытных глаз за своей завесой. Никто не сомневался, что за ними пустят погоню, ведь в пылу сражения они потеряли свои шляпы. Вопрос только — кто именно пустится за ними в погоню? И данный вопрос был более, чем весьма актуален, так как к их предполагаемой группе присоединился человек, которого не ожидали.       —Ты идиот? — выплюнул Вэнь Кэсин, глядя на Цао Вэйнина, с которого текло, как с утопленника. Юноша поднял на мужчину взгляд. — Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.       Стоило Вэнь Кэсину закрыть рот, как с улицы послышались человеческие шаги, стремительно приближавшиеся к их укрытию. Вошедшего Е Байи с мешком наперевес встретили пять мечей, веер, цзюцзебяни и кнут. Чжан Чэнлин нырнул за спину Чжоу Цзышу.       —Мало того, что навыки паршивые и умом не блещете, так ещё и глаза отказали. — цыкнул Е Байи.