Если нам суждено, встретимся и за тысячу ли.

      В главном зале стояла такая тишина, которая обычно даже в гробах не стоит. Цзин Бэйюань перевёл взгляд с Чжоу Цзышу на Вэнь Кэсина, а с него на Цю Ци Цин, сидевшую в самой примерной позе, которую только знала. Седьмой Лорд всё ещё чувствовал в себе отголоски событий, имевших место буквально совсем недавно, и это было довольно необычно, даже учитывая его жизнь. Последние несколько дней вообще походили на какой-то до жути странный сон, который, по ощущениям, ещё не закончился и даже не намеревался это делать. Атмосфера в Поместье Четырёх Сезонов стала походить на натянутую струну ещё со дня похищения Цю Ци Цин, однако, примерно, две недели назад или чуть больше струна эта лопнула с таким треском, что от разрушения Цзянху спасли высшие силы, не иначе. Цзин Бэйюань как раз пил чай вместе с У Си, пока Гу Сян и Цао Вэйнин расставляли свежеприготовленные лекарства для продажи, подумывая: а не открыть ли им с У Си свою аптеку в Наньцзяне? Как выяснилось, продажа лекарств — невероятно прибыльное дело. Когда он уже собрался описать мужчине свою идею, мимо них пронеслась А-Сян, сжимая в руках механическую птицу, отчего та, бедная, чуть ли не хрустела. Во взгляде девушки читались решимость и серьёзность, что вели её прямо к рабочему кабинету Вэнь Кэсина, в котором тот сейчас находился вместе с Цинь Цзюсяо, помогая ему с контролем его ци.       —Молодой господин Цао, в чём дело? — спросил Седьмой Лорд у шедшего за своей невестой Цао Вэйнина. — От кого пришло письмо?       —А-Сян сказала, что послание от госпожи Лю Цяньцяо.       —Лю Цяньцяо..? — нахмурился Цзин Бэйюань, но почти сразу же его брови расправились. — Ах, Призрак Красавицы, которая попала в руки к Се Вану. — кивнул он скорее сам себе. Они с У Си были далеки от всех этих распрей Цзянху, поэтому Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсин и Цинь Цзюсяо кратко посвятили их в основные события, и имя Призрака Красавицы Лю Цяньцяо появлялось в рассказе не единожды.       Послания с механическими птицами поступали в Поместье Четырёх Сезонов почти каждый день, иногда даже по нескольку раз за день, но в основном они были от Цинь Синь Гэ с Цзян Чу Юанем, девушек из Департамента Неверных, что работали в чайной около школы Юэ Ян, и от посыльных из «Меняльной лавки Пинъаня», но проблема была в том, что все они не могли проникнуть в саму школу. Если же молчавшая до этого Лю Цяньцяо сама послала письмо, пусть и через девушек из чайной, это означало, что внимание Се Вана почти полностью переключилось на Цю Ци Цин, соответственно теперь они могли знать и о происходящем в самой школе. Все были уверены, что Цю Ци Цин уже давно заметила слежку за собой, всё же она никогда и никем не считалась глупой, поэтому должна была догадаться, что об её действиях станет известно, поэтому не могла действовать опрометчиво. Не зря говорят, что надежда умирает последней, в этот раз корчилась она в руках Вэнь Кэсина, чей кабинет в мгновенье ока превратился в своеобразный стратегический штаб. Цзин Бэйюань с У Си вошли как раз в тот момент, когда чашка в руках господина Вэня превратилась в осколки, они готовы были поклясться, что у того дёрнулась бровь. Гу Сян сразу схватила своего старшего брата за руку, убеждаясь, что осколки не застряли в той, а Цао Вэйнин занялся уборкой почившей чашки из дорогого расписного фарфора. Чжоу Цзышу забрал письмо и ещё раз прочитал его, осторожно косясь на Цинь Цзюсяо, массировавшего виски.       —Что там такое, Цзышу? С госпожой Цю что-то случилось? — серьёзно спросил Великий Шаман, крепче сжимая свой посох.       —Стыд последний она потеряла, вот что случилось..! — прошипел Вэнь Кэсин. — Ноги вырву, палки вставлю..!       Выдохнув и покачав головой, Чжоу Цзышу отдал Цзин Бэйюаню письмо, а сам попытался утихомирить своего разбушевавшегося шиди. По мере чтения лицо Седьмого Лорда стремительно вытягивалось, а под конец он и вовсе не мог сказать: на месте ли его брови? А ещё предательская улыбка так и просилась на лицо.       —Но ведь есть и хорошие новости, — всё же улыбнулся он. — Госпожа Цю скоро вернётся и даже не одна.       Мужчина был уверен, что Вэнь Кэсин все ещё сидит на месте, а не мчится в Юэ Ян с Чжоу Цзышу и Цинь Цзюсяо, а там и всеми остальными, только по одной причине — госпожа Цю должна была через несколько дней отправиться обратно в Поместье Четырёх Сезонов. Из письма также следовало, что Се Ван с Цю Ци Цин и Лю Цяньцяо провернули одну авантюру, из-за чего Союз Пяти Озёр и Окно Небес теперь были в крайне напряженных отношениях, а Князь Скорпионов отвернулся от Чжао Цзина, решив протянуть руку мира Повелителю Долины Призраков и Главе Поместья Четырёх Сезонов.       —Наставник, уверен, у сестры Цю были причины для этого…поступка. — Цао Вэйнин налил чай в новую чашечку и протянул её Вэнь Кэсину.       —О. Поздравляю, господин Вэнь. — кивнул У Си, прочитавший письмо вместе с Цзин Бэйюанем и воспринявший его в скорее позитивном ключе. На самом деле, его очень гложил тот факт, что Цю Ци Цин выкрали прямо у него из-под носа. Вэнь Кэсин вскинул голову, его брови были сведены, а рот приоткрылся в желании сказать что-нибудь эдакое, но он молчал, заместо его рта говорил весь его вид: «С чем вы меня, черт возьми, поздравляете?!».       —Вы всё же приняли ученика. — поспешил пояснить Цзин Бэйюань, сталкиваясь взглядом с качавшим головой Чжоу Цзышу.       Лорд Чжоу крепко сжимал плечи двух своих шиди, призывая, если не успокоиться, то хотя бы вновь услышать голос разума. Хотя ему самому сейчас хотелось спросить у А-Цин: «Какого чёрта?!». Гу Сян выглядела сбитой с толку, видимо, письмо от Лю Цяньцяо озадачило и её. Девушка переглядывалась с Цао Вэйнином, ведя с ним безмолвный диалог, выражавшийся в разных положениях их бровей и размерах раскрытия глаз. А-Сян облегченно вздохнула, что Чжан Чэнлин и Хань Ин сейчас были на занятиях, но так или иначе они всё равно узнают о письме. Гу Сян просто была уверена, что всему было объяснение, в случае с её Цин-цзэ не могло быть иначе!       Новость о послании, присланном Лю Цяньцяо, разлетелась по школе в мгновенье ока, однако дальше ворот не улетела: все, находившиеся в Поместье Четырёх Сезонов знали, что рот стоит держать на замке. Разумеется, Чэнлин с Хань Ином тоже были в курсе, правда, от мальчика часть письма всё же утаили, и Седьмой Лорд с Великим Шаманом Наньцзяна могли понять, почему. Для Чжан Чэнлина его тётушка Цю не стала заменой матери, к чему, впрочем, сама девушка никогда и не стремилась, но, возможно из-за того, что была самой старшей из девушек, с коими ребенок проводил почти всё своё время, она явно стала для него той самой материнской фигурой. Узнав, что уже совсем скоро снова встретится с Цю Ци Цин, Чжан Чэнлин невероятно обрадовался, но смутное предчувствие и боязнь того неизвестного, что придёт вместе с Цю Ци Цин, омрачали его настроение, но он не мог позволить себе расклеиться. Тем более из-за странной атмосферы в школе мальчику тоже стало не до своих переживаний, всем даже стало не до новогодних приготовлений, а ведь празднество стремительно приближалось.       Вэнь Кэсин послал Цинь Синь Гэ и Цзян Чу Юаню приказ возвращаться вместе с остальными Призраками, также он написал Ло Фумэн, что в скором времени Лю Цяньцяо прибудет в летнее поместье, а Цю Ци Цин вернётся в школу. Женщина жила как на иголках с того дня, как узнала о пропаже девочки, которую почти что вырастила. Она несколько раз порывалась отправиться в Юэ Ян, но это было слишком опасно и могло полностью разрушить план, который в данный момент приводился в исполнение и частью коего она также являлась. Тогда она собиралась выехать в Поместье Четырёх Сезонов, но снова останавливала себя: да, эти земли находились под покровительством Поместья Четырёх Сезонов, бардак Цзянху сюда не добрался, но, вспоминая то странное послание и неизвестных людей, которые его принесли, Ло Фумэн заставляла себя сидеть на месте, но не сложа руки. Она отправила ещё несколько девушек из Департамента Неверных на помощь и предложила воспользоваться средствами Дворца Неон. Хоть тот и был разрушен и разграблен, у Дворца Неон было достаточно тайников, о коих никто не ведал, и, Ло Фумэн точно знала, они были в полном порядке. Этих средств не хватило бы, чтобы полностью во всём былом великолепии восстановить стёртую с лица земли школу, но сумма, учитывая и ткани, и камни, и украшения, и серебро, и золото, и меха, могла помочь во многом другом. Ло Фумэн всё это было больше не нужно, но она хранила все те сокровища, мечтая однажды отдать их А-Сян и А-Цин в приданое. Однако какую-то часть можно было смело пустить на починку Поместья или поиски А-Цин, но два её воспитанника и Лорд Чжоу настояли, что лучше оставить средства для приданого, как и планировалось. Стоило признать, что помощь Ло Фумэн была очень кстати, так как девушки из Департамента Неверных, по сути, могли свободно передвигаться по всему Цзянху. Их было невероятно много, чтобы помнить каждую в лицо, а без своих бело-красных одежд они и вовсе не отличались от простых дев, поэтому могли свободно прикидываться торговками, исполнительницами или наниматься прислугой на работу, например, в школу Юэ Ян. Именно благодаря им и Лю Цяньцяо в Поместье Четырёх Сезонов и знали о положении дел у Цю Ци Цин. Чжоу Цзышу обучил несколько девушек, как делать маски, попутно разъясняя и как скопировать голос и повадки человека, дабы их не заподозрили, после чего эти девушки заняли места нескольких служанок в Юэ Яне. Естественно, подобраться к Цю Ци Цин слишком близко они не могли, ибо даже им было непросто найти место, где её прятал Се Ван, однако они умели быть незаметными, поэтому следили издалека, обо всём докладывая своим Повелителю и Хозяйке. Сейчас же у них был другой приказ: наблюдать за обстановкой и докладывать обо всех телодвижениях школ, благодаря чему стало известно, что Чжао Цзин собирается устроить небольшой праздничный пир в последние дни празднеств, который должен был плавно перетечь в Совет школ, на коем собирались обсуждать облаву на Долину Призраков. Вэнь Кэсин хохотал в голос, да и Чжоу Цзышу не особо сдерживал дёргающиеся уголки губ и то и дело взлетающие вверх брови: в этот раз Цзянху действительно ждёт неприятный сюрприз.       Во всяком случае, благодаря слежке девушек из Департамента Неверных, Призракам во главе с Цинь Синь Гэ и Цзян Чу Юанем, а также редким посланиям Лю Цяньцяо все в школе знали, когда к их вратам должна прибыть повозка, которую все ждали с нетерпением. Другой вопрос: каким именно нетерпением. Они давно догадывались, что Гао Сяолянь и Дэн Куань находились у Ядовитых Скорпионов, ведь они были той самой картой, которая могла очень быстро поменять положение дел в Цзянху. Безопаснее всего для Чжао Цзина было бы избавиться от них и, скорее всего, он так и планировал сделать, в итоге скинув их смерть на Призраков, однако он не учёл одной детали — Се Ван. Переменная. Обоюдоострая переменная. Глядя на улыбку Князя Скорпионов, стоявшего рядом с Цю Ци Цин, Вэнь Кэсин испытывал смешанные чувства. Знание, что этот человек и есть младший брат А-Цин… Не то что бы это его сильно шокировало или удивило. На самом деле, мужчина, да и не только он, уже некоторое время подозревал это, слишком уж силен был интерес Се Вана к Цю Ци Цин, даже для того, кто, например, собирался шантажировать своего подчиненного, выгодного подчиненного. Наверное, они все просто старались отгонять подобные мысли, ведь Князь Скорпионов похлебал у них немало крови и даже не поперхнулся ни разу. Что ж, то, что он добровольно привёз Гао Сяолянь и Дэн Куаня, говорило о нём, как о человеке, готовом к переговорам, однако червячок сомнений всё ещё извивался внутри Вэнь Кэсина, на которого смотрели в ожидании его дальнейших действий. Особенно после девичьего писка: «Я вернулась».       —Думаю, деве Гао и молодому господину Дэн Куаню стоит отдохнуть. — взял слово У Си, кивая Цю Ци Цин. — Насколько мне известно, молодой господин Дэн Куань перенес тяжелые раны.       —Его меридианы повреждены без возможности восстановления, однако их можно поддерживать, чтобы он смог жить обыкновенной жизнью без боевых искусств, но ему придётся дотошно следить за своим здоровьем. — пояснила Цю Ци Цин, указывая Великому Шаману на повозку. — Я вывела его из-под контроля и подавления разума, а также из-под действия веществ, замедляющих жизненные процессы, однако на протяжении дороги большую часть времени продолжала держать его в глубоком сне, лишь иногда позволяя просыпаться. Лечение меридианов, особенно после перенесенного им, далеко не самый приятный процесс. Гао Сяолянь сейчас нужны хороший отдых и питательная пища, а также восстанавливающие отвары, дабы полностью преодолеть последствия истощения. — девушка поджала губы и осторожно кивнула на Гао Сяолянь, давая тем самым У Си понять, что она говорила больше о ментальном истощении. Мужчина понимающе кивнул и повернулся к нескольким Призракам, работавшим у ворот и тайком за всем наблюдающим, чтобы те помогли перенести Дэн Куаня в лекарскую и туда же проводили деву Гао.       Гао Сяолянь благодарно поклонилась Великому Шаману, а затем склонилась в глубоком поклоне перед Вэнь Кэсином с его семьёй и Чжоу Цзышу, заметив, как напряженно Чжан Чэнлин переводил взгляд с неё на Цю Ци Цин.       —Я благодарю вас за оказанную нам помощь и прошу прощения от имени своего отца. — Гао Сяолянь сжала кулаки. — Я знаю, что мои слова не изменят прошлого, но…       —Что свершилось, то свершилось. — мотнул головой Вэнь Кэсин, подбадриваемый кивком Чжоу Цзышу. — Твой отец уже расплатился своей жизнью. Дети же… не должны отвечать за грехи их родителей.       Он знал, что его слова, указывающие на смерть Гао Чуна, больно задели девушку, но он не испытывал по этому поводу почти ничего. Да, Гао Чун не был тем, кто привёл Призраков в дом, где он с родителями жил, работорговцев в дом А-Цин, не он приказал похитить Цзюсяо, но Гао Чун был одним из тех, кто предпочёл не пытаться вразумить других, а пойти вместе со всеми ради сохранения чёртового Лазурного Диска. Два десятилетия назад Гао Чун избрал свои амбиции, два десятилетия спустя Вэнь Кэсин избрал свои. Коли смерти не касаются его семьи, ему плевать, рухни хоть весь мир. В какой-то степени ему было жаль Гао Сяолянь и Дэн Куаня, ведь они оказались втянуты в эту кровавую историю, не имея к ней отношения, но он не позволял себе проявлять эти чувства. Жалость — последнее, чего они заслуживали. Сейчас было лучше всего работать сообща, ведь у них один и тот же враг.       —Мы с Вэйнином поможем отвести сестру Гао. — тихо вздохнула Гу Сян и кивнула на благодарную улыбку девушки, а потом повернулась к Цю Ци Цин с Лю Цяньцяо и ярко улыбнулась. — С возвращением Цин-цзэ, сестра Цяньцяо.       —Мне нужно кое-что узнать у госпожи Цю касательно молодого господина Дэн Куаня и девы Гао.       —Конечно, У Си. — кивнул Чжоу Цзышу придвигаясь к Вэнь Кэсину и Цинь Цзюсяо. — Мы будем ждать вас в главном зале.       После этих слов Цю Ци Цин направилась с Великим Шаманом, Гу Сян и Цао Вэйнином в лекарскую, а все остальные в главный зал. Цзин Бэйюань шёл рядом с Чжоу Цзышу и в какой-то момент понял, что нигде не видит Вэнь Кэсина. Мужчина вопросительно вскинул бровь, получив в ответ серьёзный взгляд Лорда Чжоу и прищур Цинь Цзюсяо, направленный на главные ворота. Тогда Седьмой Лорд и понял, что Князя Скорпионов с ними тоже не было, что всколыхнуло его природное любопытство. Слегка отстав, он осторожно вернулся к вратам и чудом успел уйти за ближайшие кусты камелий, чтобы не оказаться замеченным.       Удостоверившись, что все ушли достаточно далеко, Вэнь Кэсин в мгновенье ока оказался рядом с Се Ваном, хватая его за шею и буквально вбивая в стену врат, отчего молодой человек сильно нахмурился, но не издал ни звука, хотя пальцы мужчины опасно сжимались на его горле. Выражение лица Вэнь Кэсина нельзя было назвать злым, свирепым или полным ярости, нет, это было что-то намного глубже и опаснее, учитывая, как под его ногами задрожали мелкие камушки из-за выплёскивавшейся ци. Только вот с губ Се Вана, несмотря на его положение, не сходила лёгкая ухмылка.       —Какой приём… — прошипел Князь Скорпионов.       —Я предупреждаю тебя в первый и последний раз. — мужчина почти выталкивал из себя слова с тихим рычанием. — Если из-за тебя А-Цин проронит хоть слезинку, если ты растопчешь её сердце, если предашь, если из-за тебя на ком-то из моей семьи появится хоть одна царапинка… — рука Вэнь Кэсина сжалась сильнее, из-за чего лицо Се Вана покраснело и ему стало тяжелее дышать. — Я разорву тебя на клочки этими самыми руками. Я не позволю никакой ядовитой твари отравлять жизни дорогих мне людей. Лучше А-Цин будет ненавидеть и презирать меня, переживу, чем страдать из-за тебя.       Вэнь Кэсин разжал пальцы и Се Вану пришлось опереться на стену, чтобы не съехать по ней и не упасть. он старался дышать медленно, пытаясь восстановить дыхание, на дне его глаз плескались тёмные эмоции и гнев, но он старался сдерживать их, помня, что старшая сестра не оценит, если он сорвётся. Она не улыбнётся ему, не подарит своего тепла, в её глазах не будет озорных огоньков, только печаль. Нет, ему нужно сдержать себя, в противном случае Цю Ци Цин уйдёт к Вэнь Кэсину, она не бросит Се Вана, но и не выберет его сторону.       —Я не хочу, чтобы она плакала. — всё же несколько зло выпалил он. — Я хочу, чтобы она улыбалась. Улыбалась мне.       Вэнь Кэсин сжал кулаки, пряча их за длинными широкими рукавами, но, ничего не сказав, направился в главный зал. Се Ван сделал глубокий вдох: он обещал Цю Ци Цин не встревать в неприятности с близкими для неё людьми и она была счастлива, она обняла его. Он должен держать себя в руках, старшая сестра это оценит. Поправив воротник, Князь Скорпионов миновал врата и столкнулся с Цзин Бэйюанем, поняв, что тот всё видел.       —Молодой господин Се, — улыбнулся Седьмой Лорд, жестом предлагая продолжить начатый путь. — Я не знаю госпожу Цю столько, сколько её знает господин Вэнь, но одно мне известно точно. Она очень любит вас, иначе не отправилась бы с вами в Юэ Ян, однако в её сердце есть не только вы. Это жизнь и взаимоотношения людей. Госпожа Цю не только ваша старшая сестра, помните об этом всегда, если не хотите потерять её. И ей, и вам придётся нелегко, учитывая ваше прошлое.       —Учитывая ваше прошлое, вам также стоило бы быть аккуратным. Окно Небес не всегда будут тихими. — Се Ван отзеркалил улыбку Седьмого Лорда. — Благодарю за совет.       —Мы определенно найдём общий язык. — усмехнулся Цзин Бэйюань, ненадолго останавливаясь у входа в главный зал, в который через некоторое время вошли У Си, Гу Сян с Цао Вэйнином и Цю Ци Цин.       Гао Сяолянь напоили отварами и оставили отдыхать под присмотром Лю Цяньцяо, после чего они, разумеется, с ней поговорят и с Дэн Куанем, который сможет проснуться уже через пару дней. Вот так все они и оказались в главном зале с гробовой тишиной. Цзин Бэйюань несколько раз бросал взгляд на улицу, каждый раз наблюдая одну и ту же картину: Призраки обходили главный зал школы даже не десятой, а сорок пятой дорогой, предпочитая вообще не смотреть в сторону зала. В какой-то момент округа и вовсе опустела, будто вымерла.       —Итак, —начал Чжоу Цзышу, поняв, что Вэнь Кэсин не откроет рта первым. — А-Цин…       —Какого дьявола?! — прошипел Цинь Цзюсяо, на коего сразу устремились все взгляды. Гу Сян и Цао Вэйнин незаметно отсели подальше от молодого человека.       —Того самого, которого я несколько раз видела в Юэ Яне. Под конец Цинь Синь Гэ и Цзян Чу Юань не скрывались.       —Как поразительно, моя невеста тоже не скрывалась. Нет, ты скрылась. Из Поместья.       —Во-первых, не скрылась, а похитили. Сяо Се, подтвердит. Во-вторых, я вообще-то пользу принесла!       —Подтверждаю. — усмехнулся Се Ван.       —Нашлась благодетельница! А ты не лезь! — чуть ли не рявкнул последнее Цинь Цзюсяо, не обращая внимания на то, как присутствующие вертели головами, смотря то на него, то на Цю Ци Цин. Се Ван пожал плечами и сел чуть ближе к сестре, чем вызвал скрип зубов Цинь Цзюсяо и Вэнь Кэсина. Чжан Чэнлин нахмурился.       —А теперь замолчали оба. — спокойно выдохнул Чжоу Цзышу, понимая, что, если он сейчас не прекратит назревавшую ругань, это продолжаться будет ещё долго.       —Тётушка Цю… — обронил Чэнлин, но сразу замолчал, испугавшись собственных мыслей, ведь никто незнакомый с Цю Ци Цин не приехал.       —Чэнлин, — выдохнула А-Цин, понимая, что хотел сказать мальчик. Ей нужно было сковырнуть эту рану, иначе они не смогут двигаться дальше, и услышать всё они должны были от неё. Девушка видела по лицам своей семьи, что они уже обо всём догадались, и именно поэтому Цю Ци Цин была обязана произнести эти слова. — Се Ван — мой младший брат, он Се Цинь Цзэ, и прибыл сюда не воевать с нами. — без прелюдий произнесла Цю Ци Цин, кладя руку поверх руки Князя Скорпионов и сжимая её. Молодой человек ответил на прикосновение, аккуратным касанием пальца, не скрывшимся от глаз всех остальных.       И снова в главном зале стояла тишина.       —Я не прошу вас любить его или простить всё, что он делал. Я просто хочу, чтобы вы узнали правду от меня. — Цю Ци Цин сглотнула комок, подступивший к горлу. Её пальцы похолодели, а позвоночник, казалось, накачали металлом. Она понимала, что построить мост через пропасть, разделяющую их с Се Ваном, будет непросто, да она и не надеялась на это. Всё, чего А-Цин желала, это действовать сообща. Слёзы подступали к глазам, но девушка держалась. Ей нельзя было плакать сейчас. Она ощущала на себе взгляд своего младшего брата, чья рука крепко сжимала её собственную.       Конечно, ему было трудно поверить, что кто-то мог хотеть быть на его стороне просто так, потому что он просто он, просто младший брат. Князю Скорпионов всё ещё непривычно было слышать своё настоящее имя, осознавать, что оно принадлежит ему, ведь его не называли так девятнадцать лет, да и не помнил он, как его так называли раньше. Но, если Цю Ци Цин продолжит звать его Цзэ-эр, ему начнёт нравиться это имя, вроде чужое, а вроде и родное. По всему его телу разлилось необъяснимое тепло: старшая сестра сказала, что они не обязаны его любить, а ему и не нужна была их любовь, только её, и ради этого он готов был стать шёлковым, но только для Цю Ци Цин, спрячет своё жало, протянет руку мира, если в конце его будут ждать её тёплые улыбка и объятья.       Цю Ци Цин подняла глаза на Чжан Чэнлина: мальчик смотрел в пол, сжимая ткань своей одежды на коленях. Теперь, когда его тётушка Цю произнесла это вслух, он больше не мог отгонять мысли, поселившиеся в его голове в тот день, когда прилетела птица с посланием от Цю Ци Цин. Князь Скорпионов действительно её младший брат. Брат тётушки Цю это человек, участвовавший в уничтожении его школы, в смерти его родителей и братьев, приказавший Ядовитой Бодхисаттве и Прекрасной Архат похитить его, тот, кто охотился на него из-за Лазурного Диска. Он знал, что Се Ван был замешен во всём этом, потому что просыпался по ночам и лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к разговорам своей маленькой семьи. Тот, из-за кого он сам чуть не умер, был младшим братом его тётушки Цю. Чжан Чэнлин ощутил, как его охватывают жгучая злость и липкий холодный страх. Чжао Цзин уже предал его семью, из-за Чжао Цзина его нынешняя семья была вынуждена страдать, а теперь тот, кто был в сговоре с Чжао Цзином, тоже претендует на его семью. Что он должен был делать? Как поступить? У него уже однажды забрали матушку, неужели теперь заберут и тётушку? Чэнлин вздрогнул, почувствовав прикосновение к плечу. Повернув голову, он увидел Хань Ина, чья рука чуть сильнее сжалась на его плече. Хань Ин подбадривающее, с лёгкой мягкой улыбкой, кивнул ему, одними губами произнеся: «Помни, что я говорил тебе, брат Чжан». Кивнув, мальчик повернул голову и улыбнулся Цю Ци Цин, очень сильно желая обнять её и вдохнуть ставший родным аромат лечебных трав и тёплой земли, однако стоило ему увидеть Се Вана, и улыбка сошла с губ. Чэнлин перевёл взгляд на дядюшку Циня, что с прищуром смотрел на сидевшего рядом с Цю Ци Цин Се Вана, а потом на своего дядю Вэня. На мгновенье Чжан Чэнлину подумалось, что умей Вэнь Кэсин швырять молнии взглядом, от Князя Скорпионов уже даже пепла не осталось бы.       —Начнём с того, что найти брата это великая благодать, госпожа Цю. — кивнул Цзин Бэйюань.       —Духи услышали ваши молитвы. — согласился Великий Шаман Наньцзяна, пересекаясь взглядом с девушкой и вспоминая, как некоторое время назад он склонился в поклоне перед ней, прося прощение за свою халатность, но Цю Ци Цин заставила его выпрямиться, заверяя, что в произошедшем не было его вины, что он, наоборот, помогал её искать и выполнял все её обязанности в Поместье Четырёх Сезонов, так что это ей надо извиняться и благодарить его.       Се Ван кивнул У Си, а Цю Ци Цин благодарно улыбнулась и повернулась к Вэнь Кэсину и Цинь Цзюсяо, на лицах которых почти открытым текстом было написано: «Лучше бы они остались глухи». Цао Вэйинин и Гу Сян переглянулись. Они все, кроме Чэнлина, уже догадались об этом из письма Лю Цяньцяо, решив, что, какой бы тяжёлой не была правда, мальчик имел право узнать её от Цю Ци Цин. Сейчас, глядя на этих двоих, А-Сян в какой-то степени понимала мальчика. С одной стороны она искренне хотела порадоваться за свою Цин-цзэ, а с другой боялась, что Цин-цзэ может обжечься об этого скорпионишку. Когда они подошли к лекарской, Гу Сян не сдержалась и порывисто обняла Цю Ци Цин, заставляя всех поражённо вздохнуть. Она уткнулась девушке в грудь лицом, не желая никому показывать своих слёз, и её Цин-цзэ, как и много лет назад, крепко обняла её, укрыв собой, принимая все-все её слёзы и поглаживая по спине. Когда А-Сян отпустила её, Цю Ци Цин поцеловала её в лоб и вдруг сама обняла Цао Вэйнина. На миг тот опешил, а потом тихо-тихо произнёс: «Я волновался и скучал, сестра Цю». Им всем будет непросто принять, что младший брат Цю Ци Цин, коего она так искала, это портивший им жизнь Се Ван. Глубоко вдохнув и выдохнув, Гу Сян воинственно посмотрела на Князя Скорпионов.       Чжоу Цзышу помассировал виски, все эти переглядки пора было заканчивать, пока его шиди от своих эмоций не натворили дел. Он тоже не особо доверял Се Вану, но тот смотрел на Цю Ци Цин с надеждой и привязанностью, что несколько обнадёживало. Из писем Лю Цяньцяо, девушек из Департамента Неверных и Цинь Синь Гэ они знали лишь общую суть: Чжао Цзин воспитал Се Вана и обещал объявить его своим сыном во всеуслышание, но на самом деле лишь использовал, о чём тот и узнал, а такое простить не может никто, особенно Глава Ядовитых Скорпионов.       —Как бы там ни было, сейчас мы всё равно ничего не сможем обсудить, так как для этого разговора нам нужен Дэн Куань в своём уме, а он проснётся только через два, если я правильно понял. — на эти слова У Си и Цю Ци Цин одновременно кивнули.       —И насколько же Князь Скорпионов пожаловал в нашу скромную обитель? — впервые за весь их разговор подал голос Вэнь Кэсин. Его глаза смотрели холодно, а на губах была едкая усмешка.       —К сожалению, не больше, чем на три дня, иначе я не успею добраться до Юэ Яна к концу новогодних празднеств. — с ядовито-сладкой улыбкой ответил молодой человек, склоняя голову к Цю Ци Цин. Чжоу Цзышу не был уверен, что такими темпами Вэнь Кэсин не раздробит свои зубы в труху.       —Неужели Чжао Цзин не заметит твоё отсутствие?       —Повелитель Долины Призраков может не волноваться, у меня есть прекрасное оправдание, учитывая, что в скором времени Чжао Цзин будет думать, что Гао Сяолянь и Дэн Куань мертвы, соответственно их смерти можно скинуть на Призраков и призвать Цзянху объединиться против общего врага. Ему нужен повод, чтобы в ночь Фестиваля Фонарей призвать всех направить свои мечи против Долины Призраков, а он возьмёт на себя ответственность повести людей и очистить имя своего старшего брата, а также отомстить за его дочь, ученика и за своего младшего брата Чжан Юйсэня. Поэтому, как и сказала старшая сестра, я предлагаю свою помощь, ведь и мне есть, что припомнить Главе Чжао.       —Как мы можем тебе верить? — выпалила Гу Сян, но сразу же заткнула себе рот, с опаской переводя взгляд с Цю Ци Цин на Вэнь Кэсина и Цинь Цзюсяо.       —Я отдал вам Дэн Куаня и Гао Сяолянь, — как ни в чём не бывало пожал плечами Се Ван. — Вам ли не знать, что открой они рот, я сразу же попаду под удар. Зная Чжао Цзина, он моментально перекинет всю вину на меня и сделает это мастерски, заставит всех ему поверить. Зная репутацию Ядовитых Скорпионов, не трудно догадаться на кого следующего объявят охоту после Долины Призраков.       С чем, с чем, а с этим действительно было не поспорить. К тому же Се Ван не предлагал свои условия игры, а принимал их, да и Цю Ци Цин ни за что бы его сюда не привела, будь он хоть трижды её младшим братом, если бы не была в нём полностью уверена.       —Я распоряжусь подготовить тебе комнату. — вздохнул Чжоу Цзышу, предчувствуя долгие три дня или даже больше, учитывая тот факт, что Вэнь Кэсин до сих пор и слова Цю Ци Цин не сказал.       «Парочка вёсен и осеней даже потявкаться уже успела, — Лорд Чжоу перевёл взгляд с Цинь Цзюсяо на Цю Ци Цин, а потом на Вэнь Кэсина. — А тут льды да ветра. В этот раз лао Вэнь одним скандалом не обойдётся. Да и не только он…» — мужчина посмотрел на своего первого ученика, Чжан Чэнлин вновь смотрел в пол. Подняв глаза, Чжоу Цзышу столкнулся взглядом с Цю Ци Цин и кивнул ей, поддерживая в стремлении поговорить с мальчиком. Им надо было поговорить, наедине.       —Цао Вэйнин, проводи нашего гостя до его временных комнат.       —Хорошо, Наставник. — кивнул Цао Вэйнин, поднимаясь.       Встававшая в этот момент Цю Ци Цин запнулась о собственную ногу и чудом не распласталась посреди главного зала, умудрившись вывернуться в последний момент, будто так и было запланировано. Её брови взлетели почти до самых волос, когда девушка обернулась к Гу Сян и та кивнула ей, подтверждая слова своего жениха. Вот это были новости: пока Цю Ци Цин была в Юэ Яне, Вэнь Кэсин обзавёлся учеником да ещё и кем! Цао Вэйнином! Нет, она давно заметила, что молодой человек внимательно следил за техниками Вэнь Кэсина и перенимал их, так как его стиль подходил ему намного больше, но чтоб прям в ученики… Что ж, она всё равно была рада и за Цао Вэйнина, что он смог найти действительно достойного Учителя, и за своего дагэ, который избрал столь прекрасного ученика. Они оба этого заслужили, а ей теперь нужно было заслужить прощение, но, прежде, она обязана была поговорить с Чжан Чэнлином.       —Старшая сестра? — Се Ван осторожно коснулся руки девушки, ушедшей в свои мысли. Та, улыбнувшись, повернулась к нему и покачала головой.       —Всё хорошо, Цзэ-эр, этот разговор должен состояться и чем раньше, тем лучше. Я приму любое решение Чэнлина.       —Я поклялся, что не трону его, и впредь буду смотреть, чтобы не тронул никто другой, дабы ты не расстраивалась и не плакала, но я…       —Ты не чувствуешь раскаяния. — понимающе кивнула девушка, поглаживая молодого человека по щеке. — Понимаю. Цзэ-эр, мне приятно, что ты думаешь обо мне, но твоя жизнь не должна вертеться вокруг меня. Пообещай, что однажды найдёшь своё счастье. Что до Чэнлина, то он имеет полное право на все те чувства и эмоции, направленные на тебя, как и на меня. Мы оба в той или иной степени виноваты в том, что он лишился дома и семьи, поэтому, что бы он не сделал, я всё приму.       —Ты..!       —Цзэ-эр, — мягко произнесла Цю Ци Цин, невесомо касаясь губ младшего брата. — Мы должны уметь нести ответственность за свои поступки и слова. Дети не должны нести ответственности за грехи родителей, но братья и сёстры делят невзгоды, к тому же он тоже, я вижу это, чувствует вину за своего отца. И ты, и он — моя семья, от которой я никогда не откажусь, но…       —Я не подведу тебя. — Се Ван сжал руки старшей сестры в своих. «Тогда ты не оставишь меня», — мысленно добавил он.       —Хорошо. Следуй за Вэйнином, думаю, твои покои будут недалеко от моих. Вряд ли дагэ и брат Чжоу поселят тебя на отшибе школы. А-Нин, спасибо за помощь. — она улыбнулась подошедшему Цао Вэйнину.       —Сестра Цю… Наставник велел поселить… Князя Скорпионов рядом со своими покоями.       Цю Ци Цин вскинула бровь. Покои Вэнь Кэсина находились на противоположной стороне павильона от её собственных. У неё было дурное предчувствие. Се Ван же отреагировал на это спокойным: «О!» — и лёгкой, но предвкушающей улыбкой. А-Цин проводила двух молодых людей взглядом и улыбнулась А-Сян, после чего быстрым шагом направилась в ту сторону, куда умчался Чжан Чэнлин. У неё до сих пор перед глазами стояло выражение лица мальчика, когда она вышла из повозки у ворот: остекленевший взгляд и поджатые губы, словно разбилась его последняя надежда, но он старался не показывать это. Его глаза почти что с мольбой смотрели на повозку, но никто, кого бы он не знал, оттуда не вышел, что стало ответом для него, а потом она укрепила все его подозрения, ставшие реальностью, но Цю Ци Цин должна была это сделать. Её сердце безумело с каждым шагом, приближавшим её к Чжан Чэнлину, сидевшему в саду под деревом у пруда, куда мальчик убежал сразу после разговора. Хань Ин как раз собирался подойти к своему брату по ученичеству, когда на его плечо легла знакомая рука. Молодой человек обернулся, встречаясь взглядом с Цю Ци Цин. После разговора в главном зале Чжоу Цзышу кивнул Цю Ци Цин, и Хань Ин запомнил этот жест, он доверял девушке, но и за мальчика переживал, ведь он помнил их разговор, состоявшийся некоторое время назад у этого же пруда. Хань Ин поклонился Цю Ци Цин и отошёл в сторону, продолжая посматривать на бросавшего в воду камни Чэнлина, но под взглядом А-Цин сдался и отступил. Это был разговор лишь для двоих.       —Прости, тётушка Цю, я не должен был убегать. Наставник, наверное, негодует… — пробубнил под нос себе мальчик, наблюдая, как Цю Ци Цин садится рядом. Перезвон её серебряных украшений, шелест вышитых узоров на разноцветных поясах и аромат лечебных трав с нагретой солнцем землёй принесли с собой умиротворение. В груди разлилось тепло, отчего на глазах Чжан Чэнлина проступили слёзы, которые он поспешно смахнул.       —Когда я только попала в долину, дагэ не хотел меня принимать, но потом он свалился с лихорадкой и я присматривала за ним, придя в себя, он хотел оттолкнуть меня, но случайно ударил. Я ударила в ответ, и мы подрались, тётушка Ло тогда сильно наказала нас. — вздохнула А-Цин, глядя на водную гладь. — Когда появилась А-Сян, мы начали учиться готовить, и дагэ по незнанию обжёг ей язык, но А-Сян всё равно следовала за ним, как привязанная, и улыбалась. Когда дагэ только занял место Повелителя Долины Призраков, у него случился нервный срыв, он покинул Цинъя и сильно напился в борделе, мы нашли его и попытались забрать, тогда он в порыве выкрикнул, что мы ему никто. И тогда Цзюсяо ударил его, единственный раз в жизни, хотя к тому моменту дагэ уже мигом протрезвел и понял, что ляпнул, тумаки ему не помешали. Мы часто ругаемся и смеёмся, обвиняем друг друга, но всё равно любим и бросаемся в пекло. Мы извиняемся и благодарим. Мы несём ответственность не только за свои поступки, но и за поступки друг друга, делим все радости и горести…       —Потому что вы семья. — закончил мальчик за Цю Ци Цин, когда та повернулась к нему.       —Потому что мы семья, — она взяла Чэнлина за руки, сев перед ним на колени. — Семья, частью которой являешься и ты, Чэнлин. Ты — наше драгоценное дитя, поэтому я не буду лгать тебе, утаивать или выгораживать Цзэ-эра. Мой младший брат, коего я искала девятнадцать лет, один из тех, кто погубил твою школу, твоих родителей и братьев. Он тот, кто пытался похитить тебя, чтобы забрать часть Лазурного Диска, тот, кто всё это время помогал Чжао Цзину.       —Но он твой младший брат, тётушка Цю..!       —Дослушай меня, А-Лин, — мягко, но серьёзно и в какой-то степени строго произнесла девушка. — Да, Се Ван это мой Се Цинь Цзэ, от коего я никогда не откажусь, но я никогда не стану просить тебя простить или понять его. Ты волен ненавидеть его, презирать и желать убить, ты волен ненавидеть, презирать и желать убить меня. Тихо! — Цю Ци Цин подняла вверх ладонь, прерывая Чэнлина, пока тот не начал говорить. — Вы оба — моя семья и за каждого я несу ответственность, перед каждым я несу ответственность. Как старшая сестра Цзэ-эра, я делю все его грехи. Как твоя тётушка Цю и Призрак Возмездия я признаю все свои грехи, но я не прошу прощения, ведь мои слова не вернут тебя родителей, братьев и школу. Вместо этого я всю свою жизнь положу на искупление этих грехов, приму любое твоё решение. Чэнлин, ты волен отказаться от меня, убить или оставить жить, но я хочу, чтобы ты знал: я ни за что не откажусь от тебя, не брошу, даже став настоящим призраком, — Небеса тому свидетели.       Сложив руки, Цю Ци Цин склонилась в глубочайшем поклоне, касаясь лбом земли, перед Чжан Чэнлином. Мальчик был поражён до такой степени, что не сразу осознал, что вообще только что сделала его тётушка Цю, а, поняв, бросился её подымать.       —Тётушка Цю! Вставай, скорее! Ты не должна мне кланяться и, на самом деле, есть ли в произошедшем твоя вина? — Чжан Чэнлин вцепился в девичьи руки, глотая слёзы. — Не ты убила мою семью и школу, однако мой отец не помог семье дяди Вэня, будучи их другом, и ты тоже пострадала из-за этого… Вы вернули кровавый долг.       —А-Лин! Посмотри на меня! — тёплую руки взяли мальчика за лицо, не давая Чжан Чэнлину опустить взгляд. — Дети не несут ответственности за грехи родителей. Ты не твой отец. Никто из нас никогда не думал о подобном, и ты не смей. Чэнлин, ты должен найти своё счастье, но для этого тебе нужно стать немножко эгоистом, ведь отдавая другим всё, ты рискуешь однажды раздать и потерять себя.       —Тётушка… — Чжан Чэнлин порывисто обнял Цю Ци Цин, стискивая её так, словно желал слиться с ней. Горячие слёзы быстро намочили одежду на груди девушки, но она не обращала на это внимания, роняя собственные на макушку мальчика, которую нежно поглаживала. — Я так боялся… Боялся потерять тебя, боялся того, кем окажется твой младший брат, боялся, что ты будешь разрываться, боялся, что ты не вернёшься.       —Где бы я ни была, Чэнлин, я всегда, обязательно, вернусь к вам. Знаешь, как поют в нашем поселении? — улыбнулась А-Цин сквозь слёзы, замечая интерес Чжан Чэнлина. — Ветер гонит в спину меня, подгоняет и тебя: хочет нас с тобой объединить. Случайность то или Судьба, но спустя тысячи ли я повстречала тебя… Поэтому… Я вернусь. И захвачу попутно ещё людей с собой. — вырвался у неё смешок, а мальчик отстранился, утирая слёзы и улыбаясь.       —Тётушка Цю, я тоже хочу быть искренним с тобой. Я, возможно, никогда не смогу преодолеть свои эмоции в отношении Князя Скорпионов. Чжао Цзин наверняка и его запутал, но… Но я не могу, однако я не буду портить то, что тебе удалось выстроить. — серьёзно кивнул мальчик. — Твои грехи… Их нет. Дядя Вэнь не отдавал приказа Призракам, ни ты, ни дядюшка Цинь, ни сестрица Сян, ни дядя Вэнь — никто из вас не убивал мою семью, потому что их погубила человеческая алчность. Так что отныне давай вместе радоваться каждому дню?       —Ты повзрослел, Чжан Чэнлин. — по-доброму прищурилась девушка, поражаясь мудрости юноши перед собой.       —Потому что у меня самые лучшие в мире Наставники, дядюшки, тётушки, сестры и братья. — он снова прижался к Цю Ци Цин, вдыхая родной аромат, но потом отстранился и заглянул ей в глаза. — Тётушка Цю, я могу ещё немного побыть с тобой?       —Дагэ обзавёлся учеником, пока меня не было, а ты по-прежнему отлыниваешь от занятий, — улыбнулась А-Цин, щёлкнув мальчика по носу. — Конечно, можно. Всё равно, думаю, твой Наставник сейчас занят. Но, Чэнлин, я хотела идти к Цзэ-эру… Ты уверен, что хочешь со мной? — она внимательно всматривалась в лицо мальчика, в движения его рук, глаз, губ, но итоге тот кивнул, хоть и с лёгким напряжением.       —Но, тётушка Цю, знаешь, есть кое-что странное… Дядя Вэнь обещал вырвать тебе ноги и вставить палки, а ещё отхлестать тебя, как только твоя нога переступит порог школы, но в итоге он всё время молчал.       Внутри Цю Ци Цин всё похолодело: а вот это действительно было очень опасно. Она прекрасно понимала, что Вэнь Кэсин будет зол и даже не как сто чертей, а как все три тысячи Призраков с Цинъя, и Цинь Цзюсяо от него далеко не уйдёт, ибо злились эти двое, примерно, в одной манере. Только вот ярость своего жениха она уже испытала и знала, что исхитриться ей перед ним придётся самым немыслимым образом, ибо Цзюсяо был очень зол и не скрывал этого. Однако Вэнь Кэсин… Признаваясь себе честно, девушка думала, что он отходит её мокрыми розгами прямо посреди врат, но с момента её возвращения Вэнь Кэсин не то что словом, взглядом её не удостоил, и она этого боялась. Когда её дагэ кричал, ругался и выходил из себя, Цю Ци Цин всегда, примерно, знала, чего от него ожидать, но, когда он превращался в ходячую глыбу льда, масштаб надвигающийся катастрофы предвидеть было невозможно. Но в одном А-Цин была уверена — сложнее всего придётся именно с её старшим братом, потому что она действительно была сильно виновата.       Пока они с Чжан Чэнлином шли в сторону покоев Вэнь Кэсина, а там рядом были и покои Чжоу Цзышу, девушка рассказала мальчику, что Гао Сяолянь и Дэн Куань вскоре вместе с Лю Цяньцяо уйдут в летнее поместье Цинь Хуайчжана к Ло Фумэн, чтобы восстановиться в спокойствии, коего в Поместье Четырёх Сезонов явно не будет. Цю Ци Цин, как могла, кратко поведала о произошедшем в Юэ Яне, попутно узнав, что все и так это уже давно знали, так как среди служанок в Юэ Яне были девушки из Департамента Неверных, посланные Трагикомичным Призраком. Естественно, они знали о каждом её шаге. Раньше А-Цин бы разозлилась, но не теперь, ведь это было единственной возможностью узнать что-то о ней. Чэнлин, иногда опуская взгляд, рассказал о поднявшемся в школе переполохе, о порывавшихся в Юэ Ян Цинь Цзюсяо и Ло Фумэн, о бессильной ярости Вэнь Кэсина, о беспокойстве Гу Сян, всё это время работавшей в лекарской. С каждым его словом Цю Ци Цин чувствовала всё больший и больший укол вины. Да, ей удалось вернуть младшего брата, посеять смуту между Окном Небес, Союзом Пяти Озёр, Призраками и Скорпионами, удалось обернуть против Чжао Цзина его же главную силу, заполучить свидетелей, но её семья страдала и не находила себе место всё то время, пока она этим занималась.       У выделенных Се Вану покоев, чуть поодаль, стояли Хань Ин и Цао Вэйнин, о чём-то тихо переговаривавшиеся. Заметив их, они подошли ближе, рассказав, что Седьмой Лорд сейчас был вместе с Чжоу Цзышу, Цинь Цзюсяо и Вэнь Кэсином в рабочем кабинете Главы школы, а Гу Сян помогала Великому Шаману в лекарской. Цю Ци Цин даже вопрос не нужно было задавать, дабы понять, что этих двоих приставили наблюдать за Князем Скорпионов. Что ж, вполне ожидаемо.       —Сестра Цю, Наставник просил передать, что будет ждать нас всех в лекарской. Он хочет обсудить вопросы, касающиеся госпожи Гао и молодого господина Дэн Куаня.       —Хорошо, мы скоро будем.       Хань Ин кивнул и повернулся к Цао Вэйнину, чтобы уйти, но потом перевёл взгляд на Чжан Чэнлина, что явно не собирался идти с ними, и вскинул в удивлении брови. Мальчик лишь улыбнулся и встал чуть ближе к Цю Ци Цин. Цао Вэйнин быстро переводил взгляд с одного на другого, потом на девушку и, почти схватив Хань Ина, потащил его за собой, тактично уверяя, что здесь они не нужны в данный момент.       —Надзиратели ушли? — усмехнулся Се Ван, рассматривая висевшую на стене картину цветущего сада. Появление Чжан Чэнлина его несколько удивило, ибо он думал, что мальчишка будет держаться от него подальше, не желая лишний раз контактировать, но тот смотрел ему прямо в глаза даже с неким вызовом и совсем без тени страха или сомнений.       —Теперь ты понимаешь, как я себя чувствовала. — девушка сложила руки на груди, что вызвало у её младшего брата улыбку. Ему нравился подобный вид Цю Ци Цин, но стоило ему сделать шаг к ней, как Чжан Чэнлин тут же переместился чуть вперёд, как бы преграждая собой дорогу, чтобы нельзя было подойти слишком близко. Цю Ци Цин моргнула, а ухмылка Се Вана стала заинтересованнее: назревало что-то интересное.       —Приставляя к тебе охрану, я не испытывал столь явного удовлетворения, в отличие от Повелителя Долины Призраков и бывшего Главы Окна Небес.       —Наставник и дядя Вэнь тебе не доверяют. — неожиданно выпалил Чэнлин, ещё ближе придвигаясь к Цю Ци Цин. Отчего-то ему было приятно видеть тихое недовольство на лице Князя Скорпионов из-за невозможности подойти ближе к своей сестре.       —И их за это никто не винит. Думаю, я поступил бы точно также. — пожал плечами Се Ван.       —Никто никак поступать не будет. Договорились? — А-Цин подняла руку раскрытой ладонью вверх, чтобы сразу стало понятно, что разговор окончен.       —Да, тётушка Цю. — улыбнулся Чэнлин, не отходя от девушки.       —Конечно, старшая сестра. — у Се Вана подозрительно дёрнулся уголок губ.       Цю Ци Цин перевела взгляд с одного на другого и покачала головой, чувствуя себя уставшей — это был долгий день, и он обещал закончиться ещё не скоро. К тому же она чувствовала себя так, словно попала между молотом и наковальней, где Вэнь Кэсин был кузнецом, а Цинь Цзюсяо его подмастерьем. Дорога до лекарской проходила в подозрительной тишине, которая зажимала её ничуть не меньше, чем Чжан Чэнлин и Се Ван, шедшие по обе стороны от неё. Встречавшиеся им по пути Призраки уважительно кланялись Призраку Возмездия и ученику Лорда Чжоу, с недоверием поглядывая на Князя Скорпионов. Но стоило только этой троице скрыться, как Призраки и девушки из Департамента теряли челюсти и переглядывались друг с другом, мысленно вознося молитвы богам с просьбой спасти их от гнева Повелителя и Справедливого Призрака. К моменту их появления в лекарской там находились уже и все остальные, а Гао Сяолянь даже проснулась после отвара У Си. Лю Цяньцяо подбадривающее улыбнулась Цю Ци Цин и отошла чуть в сторону, чтобы девушка могла встать рядом с ней и А-Сян, однако вместе с А-Цин туда же переместились и Се Ван с Чжан Чэнлином, причём мальчик готов был поклясться, что слышал скрип зубов Цинь Цзюсяо, направленный на младшего брата Цю Ци Цин, а тактичное покашливание Чжоу Цзышу только уверяло в этих мыслях. Чжан Чэнлин поднял взгляд и столкнулся со взглядом своего Наставника, и, насколько мальчик мог судить, его Учитель сейчас мысленно твердил себе, что он спокоен, но, разумеется, это было не так. Во всяком случае, его дядя Вэнь даже не пытался казаться спокойным, смотря на Се Вана так, будто самое милое, что он мог с ним сделать, это закопать в землю скалкой для теста. Но постоянно смотреть в сторону Князя Скорпионов, намеренно игнорируя Цю Ци Цин, он не мог, ибо его внимание, как впрочем и внимание остальных, привлекали вещи в руках, переданные ему Лю Цяньцяо и Гао Сяолянь. Особо внимание привлекала печать Слова Чести, переданная некогда Е Байи Гао Чуну. Считалось, что обладатель данной печати мог призвать Бессмертного с горы Чанмин на помощь в борьбе со злом, передача её Гао Чуну была символом того, что Е Байи согласен в любой момент помочь расправиться с Долиной Призраков, но это было лишь частью значения печати. Мало кто знал, что обладатель Слова Чести мог использовать его, чтобы просить Бессмертного раскрыть скрываемое или задать ему вопрос, на который он обязан будет дать ответ. Не было сомнений, что Чжао Цзин планировал воспользоваться печатью, однако Гао Сяолянь оказалась проворнее и выкрала её, о чём нынешний Глава Союза Пяти Озёр наверняка ещё не имел понятия.       Другой вещью оказался белый шёлковый платок с кровавым посланием Ло Фумэн, а вместе с ним Вэнь Кэсин держал и ещё какое-то письмо. Мужчина перевёл взгляд с Лю Цяньцяо на Се Вана, отмечая, что последний выглядел слегка пораженным и письмо для него явно стало сюрпризом, как и для всех других, столпившихся около Вэнь Кэсина, когда тот развернул послание, которому точно было очень много лет.       —Повелитель, — подала голос Лю Цяньцяо. — Раньше вы задавались вопросом: откуда у Юй Цюфэна вещь Ло Фумэн? Это письмо даст на него ответ, а также послужит доказательством слов моей Госпожи. — она подняла голову. — Отец Юй Цюфэна был другом отца моей Госпожи. В этом письме он пишет Главе Дворца Неон, что ему кажется слишком подозрительным, что Чжао Цзин попросил скрыть своё имя для такой, казалось бы, немудрёной цели.       Письмо действительно оказалось частью переписок двух Глав школ, на нём стояла печать покойного господина Юя, а содержание этого письма могло вырыть Чжао Цзину если не могилу, то очень много рытвин, выбираться из коих ему пришлось бы долго, ведь сокрытие имени жениха могло натолкнуть на ряд неприятных мыслей. Общество могло простить мужчине обман женщины, но оно не закрыло бы глаза на обман другого Главы, тем более когда-то довольно сильной школы.       Когда Вэнь Кэсин рассказал ей о том, что он от неё хочет, Лю Цяньцяо было немного не по себе, только вот её начали гложить вопросы, придававшие ей всё это время сил. Каким образом у Юй Цюфэна оказалось то, что могло погубить кого-то из Союза Пяти Озёр? Почему у него были напряжённые отношения с Чжао Цзином? Могло ли это быть как-то связано меж собой? Ища послание Ло Фумэн, хотя тогда она ещё не знала этого, Лю Цяньцяо искала и ответы на свои вопросы, вновь втираясь в доверие к Юй Цюфэну, а тот и рад был рассказать, лишь бы показать свою якобы силу чувств к ней. Она ещё много лет назад знала о подозрительной кончине бывшего господина Юя: пышущий здоровьем и силой мужчина неожиданно умер из-за сердечного приступа. Юй Цюфэн не верил в это и ещё в те времена начал подозревать Чжао Цзина, ведь его отец был не против припомнить тому его происхождение и несколько раз намекал, что коли Чжао Цзин осмелится как-то не так даже посмотреть на его школу или проявить неуважение, он сразу же расскажет всему Цзянху, что тот сделал с бедной девушкой, чей Призрак теперь терзает неверных мужчин. Бывший Глава Юй был человеком, любившим перестраховаться, поэтому у него точно должны были быть доказательства его слов, хотя всему Цзянху было известно, что он дружил с Главой Дворца Неон, а у Чжао Цзина в те года не было столь великого статуса, поэтому было очевидно, кому поверят больше даже без доказательств. Потом господин Юй скоропостижно скончался, а Юй Цюфэн среди его вещей и тайников нашёл переписку с Главой Дворца Неон. Будучи умнее своего отца, он не стал ничего говорить Чжао Цзину, предпочитая не вылезать из своей школы, однако письма стали его страховкой на непредвиденный случай. Само собой, самих писем Юй Цюфэн ей не показал, но он, как и говорил Владыка Долины Призраков, был настоящим глупцом, раз ни на миг не задумался, что Лю Цяньцяо может найти все его тайники, зная своего бывшего возлюбленного, как собственные пять пальцев. Дабы не привлекать внимание, она взяла лишь одно письмо из переписки, зато какое. Женщина не могла передать словами того душевного удовлетворения, когда письмо находилось у неё за пазухой, а Юй Цюфэн даже не подозревал об этом, больше волнуясь о своей шкуре в ответ на предложение Лю Цяньцяо сбежать. Се Ван отдал ей противоядие, полностью снимающее действие яда, и женщина собиралась проверить Юй Цюфэна, хотя ей был безразличен любой его ответ, так как она собиралась вернуться к своим Госпоже и Повелителю. Ей просто была интересна реакция Юй Цюфэна. Она, скрыв противоядие, предложила ему сбежать и прожить отведенный им месяц честно, не скрываясь и не таясь, как пара, но, разумеется, Юй Цюфэн стал тут же приводить причины, почему они этого сделать не могут. Ей было смешно и абсолютно всё равно, ибо она уже получила от него всё ей необходимое, больше Юй Цюфэн не был ей нужен. Отдав ему противоядие, женщина разорвала подаренный ей им когда-то веер и, бросив его в лужу, переступила через него, скрывшись среди теней. Убрав мешавшиеся пряди за уши, она подставила лицо холодному ночному ветру, позволив тому прикоснуться к её ожогу, который впервые за много лет совершенно не болел, даже фантомной боли не было.       —Этого недостаточно, чтобы обвинить Чжао Цзина в нападении на Дворец Неон, но достаточно, дабы обвинить его в обмане Главы Ло и заронить семена подозрений в людях. — кивнул Чжоу Цзышу, заканчивая читать письмо.       —Но почему Чжао Цзин не избавился от переписки? Он же мог это сделать. — нахмурился Хань Ин.       —Здесь есть два варианта, — Вэнь Кэсин сложил письмо и передал его Чжоу Цзышу, чтобы тот потом убрал его в надёжное место. — Бывший Глава Юй слыл очень словоохотливым человеком, поговаривали, что даже некоторые сделки он заключал на словах, поэтому Чжао Цзин мог подумать, что писем не было. Или же ему было просто не до них, ведь бывший Глава Юй, коли мне не изменяет память, умер где-то в одно время с похищением Цзюсяо.       —Какой поразительный просчёт с его стороны. — Цзин Бэйюань покачал головой.       —Даже великим полководцам было свойственно ошибаться, но вернёмся к насущному, — Лорд Чжоу обернулся к Гао Сяолянь. — Как только Дэн Куань придёт в себя, мы ещё раз всё обговорим, после чего вы направитесь в летнее поместье, которое вам лучше не покидать.       —Я всё понимаю, Глава Чжоу, об этом можете не беспокоиться. — расправив плечи, гордо произнесла девушка несмотря на свой уставший вид. — Я не успела этого сказать, но я рада нашей встрече, брат Чжан.       —И я, сестра Сяолянь. Хорошо, что ты цела и невредима. — улыбнулся мальчик.       —Погодите! — неожиданно вскрикнула Гу Сян, будто вспомнила что-то невероятно важное. — Возможно, я глупая и вопрос сейчас не к месту, но что делать с помолвкой Чэнлина и сестры Сяолянь?       —Объявляя об этом, Гао Чун явно не учёл одну деталь. — хмыкнул Се Ван, переводя взгляд с покрывшегося румянцем Чжан Чэнлина на вздохнувшую Гао Сяолянь.       —Теоретически, — зашипел Цинь Цзюсяо под покашливание Цзин Бэйюаня в кулак. — Данная помолвка не считается законной, ибо сторонами не были подписаны помолвочные обязательства, и Гао Чун не объявил о разрыве помолвки девы Гао с Дэн Куанем.       —Дева Гао, для вас ситуация неприятная, но не думаю, что об этом кто-то вспомнит, учитывая, какие события надвигаются на Цзянху. Кстати, о событиях. — на губах Седьмого Лорда появилась загадочная улыбка. Чжоу Цзышу вскинул бровь и переглянулся с У Си, уже было открывшим рот. — Возвращение госпожи Цю и её младшего брата стоит отметить. Всем здесь не помешает небольшой отдых.       —Я помогу дяде Вэню готовить.       —Эй! — А-Сян ущипнула Чэнлина. — Когда это у тебя проснулось стремление к готовке? Хотя неважно, поможешь мне с тестом, так как Цин-цзэ слишком устала с дороги.       —Старшая сестра, — Се Ван с обаятельной улыбкой склонился к самому уху Цю Ци Цин и слегка наклонил голову. — Ты же покормишь меня как в тот раз?       А-Цин даже ответить ничего не успела, как взгляд Вэнь Кэсина впился в них так, что у неё дыханье спёрло, на Цинь Цзюсяо ей и вовсе страшно смотреть было.       —У нас намечается интересный вечер, Цзышу.       Чжоу Цзышу даже отвечать Цзин Бэйюаню ничего не стал, уже представляя злющего Вэня, расхаживающего по комнате, отчего полы его пао будут разлетаться во все стороны. Про Цзюсяо и говорить было нечего, из него ревность хлестала как из подземного источника. Дабы хоть как-то разрядить атмосферу, Цао Вэйнин заявил, что тоже поможет на кухне и что им пора начинать сейчас, так как это был действительно тяжёлый день. У Си, молчавший весь разговор и скользивший пристальным взглядом по присутствующим, попросил Князя Скорпионов ненадолго задержаться, ибо ему были интересны составы веществ, что использовались на Дэн Куане, ведь зная их, он мог приготовить для молодого человека более действенные лекарства. Уловив посыл в словах друга, Чжоу Цзышу строго подозвал к себе Чжан Чэнлина, буквально отдирая его от Цю Ци Цин, после чего вместе с Хань Ином отправил на тренировочный плац отрабатывать удары, а для большего эффекта заявил, что пойдёт с ними, но, раз уж ему пока нельзя использовать ци в полную силу, помогать ему будет Цинь Цзюсяо. Не сказать, что молодой человек был этому рад, ведь планировал поговорить со своей невестой и ненароком не убить её младшего брата, однако он был не слепой и понимал, что прямо сейчас девушке следовало поговорить с другим человеком. Вдобавок, его злость была больше направлена на Се Вана, чем на Цю Ци Цин, в какой-то степени он её даже понимал и уже много раз успел задаться вопросом: а как поступил бы он в подобной ситуации? И, чем больше он раздумывал, тем сильнее уверялся, что, возможно, примерно также. Младший брат без сомнений был важен для неё, но он был далеко не единственной причиной, иначе она не сделала бы всего того, что она сделала в Юэ Яне. Пытаясь вернуть младшего брата, она никогда не забывала о них и старшем брате, в противном случае перед Призраком Перемен она предстала бы просто в своём образе Призрака Возмездия без намёка на их дагэ. Признаваясь себе честно, Цинь Цзюсяо понимал каждый её шаг, каждое действие, просто ничего не мог поделать со своими чувствами и с ревностью, потому что теперь А-Цин улыбается не только им, она улыбается человеку, с которым у них у всех были сложные отношении. Наверняка, ей тоже это даётся непросто. Да, молодой человек умом всё хорошо понимал, только вот он понимал и Вэнь Кэсина, ведь они были братьями и чувства их были схожи: бессилие от невозможности пойти в чёртов Юэ Ян и вернуть А-Цин, замирающее сердце от каждого нового послания, беспокойство из-за с одной стороны оправданных, но с другой крайне опасных поступков девушки. Из-за всего этого в какой-то момент начинает казаться, что она совсем не полагается на тебя, не думает о тебе, поэтому каждый раз приходится повторять себе, что это не так, потому что в каждом её поступке слышны отголоски фразы, вечно читающейся в девичьих глазах: «Теперь очередь младшей сестры заботиться о старшем брате». Кивнув Цю Ци Цин, Цинь Цзюсяо одним взглядом пожелал ей удачи и увидел яркую улыбку, переполненную благодарностью. Сжав кулаки, девушка хвостиком пристроилась позади Вэнь Кэсина, направившегося в свои покои, чтобы кое-что там оставить.       Мужчина, казалось, совсем не обращал внимания на семенившую за ним с самым покорным видом А-Цин.       —Да… — открыла рот девушка, но договорить не смогла. Отворив двери в покои, Вэнь Кэсин переступил порог и захлопнул те прямо перед её носом. — Гэ… — Цю Ци Цин несколько раз заторможено моргнула и сжала губы в полоску: он закрыл перед ней двери, но заходить же не запрещал.       Собрав всё своё прыгающее от неё по углам мужество в кулак, Цю Ци Цин вошла в комнаты Вэнь Кэсина, сразу находя того взглядом. Мужчина складывал свитки на рабочем столе, словно что-то искал, на производимые ею звуки он даже бровью не повёл, продолжая рыться в своих записях.       —Дагэ… — позвала она, присаживаясь рядом с ним, но ответом ей стала гора рукописей, образовавшаяся прямо перед её лицом. Отодвинув бумаги в сторону, А-Цин подлезла ещё ближе, на этот раз натыкаясь на широкий рукав, который Вэнь Кэсин решил поправить. Подняв ткань рукава, Цю Ци Цин решительно поднырнула под него. Поза была жутко неудобной и ей приходилось упираться ладонями в колени старшего брата, но девушка не отступала, сопя мужчине в щёку. — Дагэ, прости меня. Я знаю, что очень виновата перед тобой, что действовала безрассудно и заставила всех волноваться обо мне, а тебя особенно. Понимаю, простых извинений никогда не будет достаточно, но, прошу, поговори со мной, да… Ой! — неожиданно её ладони заскользили по ткани одежды и А-Цин со всего маху влетела носом в колени Вэнь Кэсина, распластываясь на нём.       Послышался вздох, а затем знакомые с детства руки аккуратно подняли её и…вдруг стали выпроваживать из комнат, как итог перед ней снова закрыли дверь, а она опять её открыла и вошла внутрь.       —Дагэ! Накричи на меня! Отхлестай крапивой, оторви мне ноги..! Сделай уже хоть что-нибудь, просто поговори со мной.       —Когда ты отправлялась на встречу с Призраками, ты хоть на миг вспомнила меня? Нас? — обернулся Вэнь Кэсин, сжимая челюсти и кулаки. — Когда следила за Дуань Пэнцзюем? Когда рядилась в Ядовитую Бодхисаттву? Когда разгуливала по Юэ Яну? Если тебя похитили и ты решила пойти с ним, нужно было сидеть ровно и не дрыгаться лишний раз, пока я за тобой не приду! Думаешь, я не нашёл бы способа прийти в чёртов Юэ Ян, чтобы забрать тебя и твоего младшего братца?! Ты хоть раз подумала своей дурной головой, что было бы, попадись ты?!       —Да я тысячу раз подумала! — крикнула Цю Ци Цин в ответ. Она не заметила, как встала на носочки и начала кричать мужчине прямо в лицо, как он на неё мгновенье назад. — Думаешь, мне не было страшно?! Да я каждую ночь рыдала, мечтая, чтобы чёртова дверь в покои открылась и на пороге появился ты или Цзюсяо, или брат Чжоу..! Я каждое мгновенье только и делала, что думала о вас… Ты всегда заботился о нас: об А-Сян, Цзюсяо и мне. Так дай и нам позаботиться о тебе! Дай мне сделать что-то, чтобы помочь тебе! Но ты всё тащишь на себе, не позволяешь себе помочь, идиота кусок!       Они стояли друг напротив друга, сжимая кулаки и не отводя глаз. Со стороны окна послышался шум, вынудивший их обернуться. На садовой дорожке застыл один из Призраков, ставший невольным свидетелем ссоры, хотя так, как они кричали, их должно быть слышали аж в городе.       —Что?! — рявкнули мужчина и девушка в один голос.       —Прошу прощения! — просипел парнишка-Призрак, быстро кланяясь и убегая прочь, мечтая стать невидимым.       —Перестань видеть во мне лишь маленькую девочку. Да я… Я могу тебя хоть прямо сейчас отравить!       —Рискни, и я зашью тебя в саше..! — прошипел Вэнь Кэсин.       Гу Сян, наблюдавшая за происходящим из кустов, которые не было видно со стороны покоев, заткнула уши руками. За последние месяцы она и забыла, какими громкими умеют быть её Гэ и Цин-цзэ, когда начинают ругаться. В прошлом Призраки и девушки из Департамента Неверных прятались по всем щелям, когда Повелитель Долины Призраков и Призрак Возмездия начинали очень громко разговаривать, в такие моменты Цинъя просто вымирала, а потом и правда какой-нибудь идиот мог умереть. Цао Вэйнин захлопнул открытый рот и переглянулся с невестой: не на такой исход дела они рассчитывали. Молодой человек уже собрался открыть рот, чтобы предложить крутившуюся у него в голове идею, когда за их спинами раздался тяжкий вздох — Цзин Бэйюань покачал головой, выглядя при этом, как невероятно довольный наблюдатель спектакля.       —Говорят, кровь не вода, но они явно не видели этих двоих. — улыбнулся мужчина А-Сян и Цао Вэйнину, который успел заткнуть рот девушке в последнее мгновенье, дабы у неё от неожиданности пара ласковых не вырвалась. Когда же они обернулись, в покоях уже никого не было и им оставалось лишь гадать, как именно Вэнь Кэсин и Цю Ци Цин разошлись.       Придя на кухню, Цао Вэйнин и Гу Сян чуть второй раз за непродолжительное время не лишились дара речи, так как Вэнь Кэсин уже был там и разделывал утку, отвлёкшись, чтобы наградить их прищуренным взглядом, после чего каждому раздал указания. Молодой человек и девушка руку на отсечение могли дать, что ощипывая утку, мужчина представлял на её месте вполне определенного человека. Чуть позже к ним присоединился Чжан Чэнлин и А-Сян сразу забрала его себе в помощь. Наблюдая, как мальчик раскатывает тесто, А-Сян бесшумно присвистнула, ибо прямо сейчас Чэнлин очень сильно походил на её Гэ, раскатывая несчастное тесто слишком тонко, из-за чего Гу Сян приходилось постоянно его одёргивать. Вздохнув, девушка сжала зубы и мысленно пожелала Се Вану гореть в Диюе, а ещё лучше как можно скорее покинуть Поместье Четырёх Сезонов.       К началу ужина у Гу Сян не было совершенно никаких сил, настолько её измотала ситуация, зато Князь Скорпионов светился солнышком, усаживаясь по левую руку от Цю Ци Цин и обращая всё своё внимание исключительно на неё: то вина подольёт, то кусочек побольше подложит. Но, стоило признать, у него был достойный конкурент. У А-Сян даже мясо пару раз изо рта выпало при виде того, как их глупыш, их Чжан Чэнлин, пытался перетянуть на себя внимание Цю Ци Цин, а происходило всё это действо прямо напротив Чжоу Цзышу, Вэнь Кэсина и Цинь Цзюсяо. Девушка несколько раз ловила на себе недоуменные взгляды Гао Сяолянь, вынужденная каждая раз мотать головой, говоря тем самым, что сестре Гао нужно просто привыкнуть к непривыкаемому.       Чжоу Цзышу опустошил третью чашу вина подряд, понимая, что ему кусок в горло не лезет, хотя не только ему. Его невестка почти не притронулась к ужину, искоса бросая взгляды на Вэнь Кэсина, пока тот не видел, или ведя диалог взглядов с Цинь Цзюсяо, который умудрился сломать пару палочек для еды. О скандале в покоях Вэня он уже был осведомлён, Цзин Бэйюань поведал ему все подробности с невероятно большой охотой, отчего бывшему Главе Окна Небес захотелось ударить себя рукой по лицу да так и приклеить её навечно: вот уж точно, брат и сестра — ягоды с одного куста. Перехватив взгляд девушки, он вопросительно вскинул бровь, на что получил трагично заломанные уголки губ.       —Госпожа Цю, вам не здоровится? — осведомился У Си, выглядя обеспокоенным. — Вы почти не притронулись к еде.       —Не беспокойтесь об этом, Великий Шаман, она просто так извертелась, что у неё завороток кишок случился.       —Интересно, кто послужил причиной? — поднял взгляд Се Ван, улыбаясь Вэнь Кэсину.       —Цзэ-эр..! — предупреждающе зашипела Цю Ци Цин.       —Дагэ. — кашлянул Цинь Цзюсяо.       —И конечно же поговорить об этом нужно именно за столом. — закатил глаза Чжоу Цзышу. Вздохнув, Вэнь Кэсин произнёс: «Прости, А-Сюй», — а со стороны Се Вана раздалось: «Приношу извинения, Лорд Чжоу». Но главное заключалось в том, что раскаянья не чувствовалось ни у кого за свои слова.       После ужина Лорд Чжоу отправился в лекарскую к У Си забрать своё снадобье, дабы завтра утром выпить его сразу, как проснётся. Зайдя в лекарскую, мужчина стал свидетелем тому, как У Си и А-Цин ставили иглы Дэн Куаню, пока А-Сян помогала Гао Сяолянь обработать небольшие ранки на руках. В углу лекарской, подавая иглы, находился Се Ван, и Чжоу Цзышу невольно напрягся. Из посланий девушек и Призраков им было известно, что Се Ван узнал о Чжао Цзине нечто такое, что разом перечеркнуло любые имевшиеся у них отношения, однако они понятия не имели: ни что именно это было, ни как произошло, ни какую роль во всём этом сыграла Цю Ци Цин. И, признаваясь себе, Чжоу Цзышу переживал, как бы всё происходящее не вылилось в большую душевную рану, причём не только для девушки. Если бы Лорда Чжоу попросили описать эти отношения, он без сомнений сказал бы, что Се Ван был зациклен на Цю Ци Цин, он интересовался ей с той ночи у разрушенного храма, когда был похищен Чжан Чэнлин. Князь Скорпионов был не тем человеком, который станет держать язык за зубами, но было достаточно одного взгляда А-Цин, чтобы он замолчал. Он ластился к ней словно котёнок, выпрашивал ласку, делал всё, дабы она смотрела на него с улыбкой, но при этом обвивался вокруг неё подобно лиане и будто бы хотел крикнуть всему миру, что она принадлежит ему. Что же такого показала или сделала Цю Ци Цин, что Глава Ядовитых Скорпионов… Нет, он не изменился, но был готов спрятать своё жало для старшей сестры.       Вернувшись в свои покои, Чжоу Цзышу застал Вэнь Кэсина, нервно по ним расхаживающего. Мужчина уже сменил одежды на ночные, но был так возбуждён, что его сейчас, пожалуй, даже благовония не успокоили бы. После ужина его шиди пытался себя чем-нибудь занять, лишь бы отвлечь мысли, даже намеревался идти с ним в лекарскую, но Чжоу Цзышу отговорил его от этого и как оказалось не зря. Лорд Чжоу окинул покои взглядом, отмечая, что в них что-то поменялось: в чайничке явно несколько раз сменили воду, заранее приготовленную дневную одежду наверняка тоже сменили далеко не один раз, фонари несколько переставили, свитки сложили в аккуратную пирамидку, все кисти повесили, занавес на кровати поправили.       —Лао Вэнь, что это? — прищурился Чжоу Цзышу, передавая пиалу со смесью для заваривания. Вэнь Кэсин в непонимании вскинул бровь и оглядел покои. — На твоём подоле… — подсказал мужчина, не отрывая глаз от тёмно-синего кусочка ткани, на котором появилось что-то красное.       Вэнь Кэсин поставил пиалу на прикроватный столик и поднял подол своего пао, поднося его к глазам, стремительно приобретавшим форму блюда. Чем-то красным оказались три небольших вышитых явно на скорую руку, но довольно аккуратно иероглифа, складывающихся в «Прости». Не надо было быть гением, чтобы понять, как они там появились.       —А-Сюй..! Ты это… Это… Эта девчонка! — Вэнь Кэсин чуть не поперхнулся воздухом. Чжоу Цзышу, правда, старался не смеяться, но в итоге расхохотался в голос. Что ж, теперь было понятно, почему никто не видел Цю Ци Цин до самого ужина.       —Вот тебе и знаменитое рукоделие Южных народов, лао Вэнь. — Лорд Чжоу вытер пару слезинок, проступивших на его глазах от смеха. — Думаю, это только начало. Она с тебя с живого теперь не слезет.       —Переломится и облезет. — буркнул Вэнь Кэсин, продолжая разглядывать малость корявые иероглифы.       —Да ты не злишься на неё, а беспокоишься и ревнуешь, что Се Ван перетянет на себя всё её внимание. Боже, что Чэнлин, что ты.       Вэнь Кэсин открыл рот, но, вдохнув, захлопнул его с клацаньем зубов, насупился и принялся кудахтать над Чжоу Цзышу, что уже поздно, тому пора спать, нужно следить за здоровьем, особенно сейчас. На всё это Глава Поместья Четырёх Сезонов лишь закатил глаза, убеждаясь, что он прав, а кое-кто просто заговаривает ему зубы, не желая признавать очевидный факт.       Предупреждая Вэнь Кэсина, Лорд Чжоу предполагал, что А-Цин развернёт битву по всем фронтам, однако реальный размах удивил даже его. Он уже привык, что утром Вэнь Кэсин в первую очередь уходил на кухню, поэтому в главный зал они обычно приходили по отдельности. Обычно к тому моменту там уже накрывали на столы А-Сян и А-Цин, или А-Сян и Цао Вэйнин, как было в последние дни, однако в этот раз девушка и молодой человек стояли у входа в главный зал, а рядом с ними и все остальные. Мужчина вскинул бровь, подходя ближе. Он уже собирался спросить, почему все топчутся у входа, когда сам выпучил глаза. Так уж повелось, что готовили они немного, но каждый раз это было что-то новое или старое, приготовленное несколько иначе. Настоящие пиры наготавливали в их маленькой семье редко, преимущественно по каким-то особым причинам, как вчера, например. Однако вчерашний ужин мерк в сравнении с тем, что творилось на столах в данный момент: разнообразные закуски, сладости, салаты, мясные и рыбные блюда, выпечка — всего в таком изобилии, что яблоку упасть негде было. Чтобы приготовить всё это, Вэню потребовалось бы, самое малое, полночи, так что это точно был не он.       —Брат Чжан, неужели я проспал несколько дней, не заметив того, и уже наступил Весенний фестиваль..? — Хань Ин не знал, куда глаза деть. Куда ни глянь — самые разнообразные кушанья, от которых стол чуть ли не ломился.       —Шифу, а когда Старший Е должен прибыть? — моргнул Чэнлин, рассматривая, самое малое, пять разных салатов.       —Вряд ли А-Цин или дагэ будут его так встречать. — усмехнулся Цинь Цзюсяо.       —Да тут же все любимые блюда Гэ... Цин-цзэ что, всю ночь у очага стояла?!       —Младшие сестры бывают очень изобретательны. Думаю, господину Вэню понравятся забота и старания госпожи Цю, — улыбнулся Цзин Бэйюань, ободряюще глядя на Чжоу Цзышу. Но потом он заметил, что в зале, кроме Вэнь Кэсина и Цю Ци Цин, нет еще и Се Вана. Губы мужчины дрогнули в полуулыбке, больше похожей на полуухмылку. — Если он, конечно, по пути не встретит причину своей головной боли.       Стоило Цзин Бэйюаню замолчать, как на дорожке, вёдшей к главному залу, показался Вэнь Кэсин. Розово-алые одежды словно светились в лучах прохладного зимнего солнца, серебряная шпилька переливалась в волосах, а на лице застыло замешательство. Когда сегодня утром он отправился на кухню, то нашёл ту в уже убранном и подготовленном к приготовлению обеда состоянии: свежая мука намолота, овощи вымыты и подготовлены, ножи наточены, дрова сложены в углу, очаг чист, приправы отсыпаны, рыба в кадках с водой, свежие запасы чая принесены, новые кувшины с вином начищены. Так мало этого, у колодцев уже было замочено бельё, в лекарской лекарства для продажи разложены по корзинам, а в главном зале стоял завтрак, да ещё какой. Чувствуя неладное, мужчина решил проверить кое-кого, но не обнаружил ни Се Вана, ни Цю Ци Цин в их комнатах. И вот теперь он смотрел на свои любимые блюда, разносившие по округе такие ароматы, что мёртвые оживут от голода и сбегутся сюда. Разумеется, он узнал руку, которая их приготовила. Хозяйка этой руки прямо сейчас направлялась к ним в обществе своего младшего брата. Судя по дороге, по коей они шли, Цю Ци Цин ходила в лекарскую проверить Дэн Куаня. Вэнь Кэсин бросил короткий взгляд на Князя Скорпионов, который не побоялся ответить ему тем же.       После ужина Се Ван спросил у Цю Ци Цин: почему она смолчала на слова Вэнь Кэсина? Неужели ей не было обидно, больно или неприятно? Почему она продолжает терпеть его холодность? Тогда девушка усадила его рядом с собой, чем он сразу воспользовался, положив голову ей на колени, и сказала то, от чего у него стало тесно в груди. «Потому что я люблю его, Цзэ-эр. Он не просто старший брат для меня, как Цзюсяо не просто возлюбленный и жених, как А-Сян не просто младшая сестра. Они, Чэнлин, Вэйнин, брат Чжоу и Хань Ин — мой дом. Ты — мой дом. Это и есть семья, Цзэ-эр. Я не хотела, но заставила его волноваться и это факт. Дагэ имеет полное право злиться, ведь он мог потерять меня. Когда ты вернёшься в Юэ Ян, я тоже буду безумно переживать, ведь мы только обрели друг друга, а снова нужно расстаться. И ещё… Сегодня на ужине, когда ты резко ответил дагэ, я испугалась за тебя, и за него, ибо в порыве эмоций вы оба можете наломать дров. Цзэ-эр, — она жестом попросила Се Вана подняться и обхватила ладонями его лицо, соприкасаясь своим лбом с его. — Семья учит нас четырём самым важным в жизни фразам: пожалуйста, прости, спасибо и я люблю тебя. И бывают момент, когда мы должны сказать все эти слова одновременно, сказать от чистого сердца». Тогда же Се Ван вспомнил и слова Седьмого Лорда, сказанные им у ворот. Что ж, коль того желала его старшая сестра, он готов был помочь, лишь бы она улыбалась так, как улыбалась ему сейчас.       Но Вэнь Кэсин оказался крепким орешком, об который любой другой мог и зубы сломать. Смотря на творившееся в школе, Чжоу Цзышу приходил к одному и тому же выводу: его шиди и его невестка пошли на принцип и устроили соревнования «кто из кого душу быстрее вытряхнет», потому что ничего не изменилось даже после того, как Се Ван отбыл в Юэ Ян после обговорения их маленького плана, а Гао Сяолянь вместе с пришедшим в сознание в здравом уме Дэн Куанем и Лю Цяньцяо отправились в летнее поместье. Лорд Чжоу и Цзин Бэйюань даже начали вести счёт, на скольких пао и платках Вэнь Кэсина уже красовалось «Прости меня». Это не говоря уже о записках, которые Вэнь Кэсин доставал буквально отовсюду. Однажды он просто открыл коробочку с порошком из древесины магнолии в лекарской, а там был клочок бумаги с надписью «Прости меня, дагэ». У Си на это выдал загадочное: «О!». Как-то утром Чжоу Цзышу и вовсе стал свидетелем крайне занимательной сцены. Приведя себя в порядок, его шиди собрался на кухню, но, только открыв двери, дабы выйти, он почти сразу их закрыл, а потом снова открыл и тяжко вздохнул. Снедаемый любопытством, бывший Глава Окна Небес выглянул на улицу, и его губы растянулись в улыбке: на земле перед входом в покои из камешков было выложено: «Дагэ, я, правда, сожалею».       Часто девушку можно было увидеть, хвостиком следующую за своим дагэ, при этом её не останавливали ни двери, ни окна, ни нож в руках того. Вся школа засыпала и просыпалась под: «Дагэ, прости меня, пожалуйста!». Призраки и девушки из Департамента Неверных не поднимали глаз, желая научиться исчезать, особенно когда фраза продолжалась очередным скандалом с выяснением того, кто в их семье «горластый идиот», а кто «языкатая дура». После очередного крика, из-за которого у Хань Ина начал дёргаться глаз, что он пытался всеми силами скрыть, Чжан Чэнлин не выдержал и спросил: «Наставник, когда дядя Вэнь уже простит тётушку Цю? Из-за их ссоры за столом всегда такая напряженность, что у меня живот начинает болеть и еда в рот не лезет». Это был вопрос, на который Чжоу Цзышу тоже бы хотел знать ответ.       Вэнь Кэсин заходил в свои покои, как в логово тигра, и то от тигра знаешь чего ожидать, а Цю Ци Цин умела устраивать сюрпризы. В последний раз он выловил её у себя за ширмой, когда она пыталась оставить там платок с очередной вышивкой. Однако в этот раз она, видимо, готовила что-то грандиозное, ибо в его покоях стояла тишина, а о нахождении кого-либо до него в них говорила лишь бадья, наполненная горячей водой. От воды подымался приятный расслабляющий хвойный аромат. Последние дни были эмоционально выматывающие, вдобавок у него снова начались головные боли и приступы слабости, которые он списывал на стресс, так что бадья с травами ему точно не помешает.       Распустив волосы, мужчина снял с себя одежду слой за слоем. Аккуратно развесив верхние одеяния и сложив нижние, он вышел из-за ширмы и уже был почти одной ногой в воде, когда в окне, располагавшимся чуть дальше по стене, появилось сначала лицо Цю Ци Цин, а потом и верхняя часть её тела. Они смотрели друг на друга мгновенье, пока рука девушки не соскользнула и она кубарем не ввалилась в комнату через окно, а он не выпрыгнул из бадьи, хватая с вешалки пао, что мгновенно накинул на себя, скрывая определённую часть своего тела.       —Прости, дагэ..! Я не знала, что ты решил искупаться! Правда!       —А-Цин! — рявкнул мужчина, стремительно оказываясь около девушки и хватая её за ухо. Это уже ни в какие ворота не лезло. — Глаза подними!       —Да что я там не видела? —вылетело у неё быстрее, чем она поняла свою ошибку. Ухо обожгло от того, как сильно его сжали и скрутили. — Прости, пожалуйста!       Вэнь Кэсин пинком открыл дверь. Он знал, что так делать неприлично, однако открыть её как полагается прямо сейчас не мог, вынужденный одной рукой придерживать полы своего пао, чтобы те не распахнулись, а второй сжимать ухо этой горе-девицы, скулившей и пищавшей себе под нос. А-Цин барабанила ладонями по его руке и без остановок извинялась, что не спасло её от участи быть вышвырнутой из покоев мужчины. Цю Ци Цин рванула обратно, забывая про краснючее и горящее ухо, но двери захлопнулись прямо перед её носом — ещё чуть-чуть и прищемило бы. Девушка поджала губы и прижала руки к больному уху, когда сзади кто-то недоуменно-шокировано сделал вдох. Ну, да, не каждый день почти голый Вэнь Кэсин вышвыривает её из покоев посреди дня... Обернувшись, А-Цин чуть не поперхнулась воздухом, посреди дорожки замерли Чжоу Цзышу и Цзин Бэйюань. В первый и, наверное, последний раз она видела, чтобы лицо брата Чжоу одновременно выражало кучу самых разнообразнейших эмоций и не выражало ничего. Цю Ци Цин взмолилась, чтобы случилось что-то, что спасёт её из этой ситуации, и молитвы её были услышаны. К покоям приближался Цинь Цзюсяо, нёсший отвар от головных болей для Вэнь Кэсина. Увидев своего шисюна, его друга и свою невесту молодой человек вскинул брови. Он собрался задать вопрос, но сделать этого ему не дали. Цю Ци Цин забрала у него отвар, всучила его Чжоу Цзышу, схватила Цинь Цзюсяо и рванула через весь сад к противоположному концу школы, остановившись лишь в дальнем закутке сада, где их никто не мог увидеть.       —Я буду тактичен и не стану спрашивать: какого гуя там сейчас происходило.       —Спасибо… — улыбнулась А-Цин, облокачиваясь на дерево. — И прости, что утянула тебя.       Цинь Цзюсяо пожал плечами, прислоняясь к дереву рядом с А-Цин и слегка касаясь её плеча. Он не говорил ей этого, но он слышал её слова, сказанные Се Вану о том, что они для неё не просто старший брат, не просто жених и не просто младшая сестра. Молодой человек не стал заходить к ней в тот вечер, но следующим утром помогал убирать со столов и мыть посуду после завтрака. Отставляя в сторону чистые пиалы, Цзюсяо повернулся к Цю Ци Цин, чтобы заправить ей за ухо выбившуюся прядь и сказать: «Спасибо, что вернулась домой и прости мне мою ревность, ведь я люблю тебя, так что, пожалуйста, больше не будь безрассудной». Её горячие слёзы обжигали ему руки, а «Извини» срывались с губ самыми драгоценными в мире камнями. Он ревновал её, безумно ревновал к её же младшему родному брату, но он не мог иначе. Се Ван столько раз ставил им палки в колёса, а теперь претендовал на место в сердце А-Цин. Если он разобьёт ей сердце, Цинь Цзюсяо уничтожит его так, чтобы даже души для перерождения не осталось.       —Дагэ любит тебя, просто ему тяжело и больно, — поджал губы Цзюсяо. — Когда мы узнали, что тебя похитили, он всего на мгновенье, но стал таким же как в ту ночь, когда он уничтожил тысячу Призраков.       —Я хотела, чтобы вы пришли за мной, но понимала, что это слишком опасно, что мне нужно действовать самой, что теперь я должна позаботиться о вас… — прошептала девушка, утыкаясь лбом в грудь молодого человека и ощущая его тёплые руки на своей спине.       —Для родителей их дети всегда будут детьми, а для старших братье и сестёр их младшие всегда будут младшими. — выдохнул Цзюсяо, оставляя поцелуй на макушке своей невесты.       Цю Ци Цин подняла голову, и Цинь Цзюсяо осторожно вытер её слёзы, оставляя лёгкие поцелуи на глазах, лбу, кончике носа, щеках, пока его губы не коснулись губ А-Цин, хранивших вкус сладкой хурмы. От губ вниз по шее и плечам девушки побежали мурашки, это был не первый их поцелуй, но трепет, испытываемый ею сейчас, так отличался от того, что был раньше. Казалось, что Цинь Цзюсяо окутал всю её собой, она чувствовала его тёплые руки на своих плечах и шее, они поглаживали её голову. Это было так мягко и приятно, что ноги подкашивались, а разум заполнял туман, из-за коего она не сразу поняла, что вновь прижималась спиной к стволу дерева. Горячие губы скользили по её шее, язык и зубы дразнили тонкую кожу, посылая по позвоночнику что-то необъяснимое, но невообразимо приятное, чему хотелось отдаться. Цю Ци Цин ощущала, как напрягается её грудь, как под слоями ткани твердеют соски, которых игриво касались пальцы Цзюсяо, но долго на них не задерживались. Она дрожала каждый раз, когда язык молодого человека раздвигал её губы, касался её собственного, нежно проводил по её нёбу, когда Цинь Цзюсяо слегка прикусывал её нижнюю губу, когда его рука скользила по её ноги вверх от колена к бедру. Глядя в его глаза, А-Цин видела два обсидиана, затягивающие её в горячий омут. Кожа на бедре пылала, словно руки её жениха были клеймом, это было… неповторимо.       —Брат Чжоу сказал, что кувшины были закопаны в этой части сада под большим сливовым деревом. — раздался голос Цао Вэйнина, моментально смахнувший туман страсти.       —Здесь куча больших сливовых деревьев! — вздохнула А-Сян, и А-Цин с Цзюсяо могли представить, как она закатывает глаза.       —Ты доверяешь мне? — прошептал Цинь Цзюсяо, прижимая к себе Цю Ци Цин. Та без сомнений кивнула, и рука молодого человека взяла её собственную, увлекая к зарослям пионов и камелий, скрывших их за миг до того, как у дерева покачались Цао Вэйнин и Гу Сян.       Молодой человек вёл за собой девушку, ловко петляя между разросшихся цветов и деревьев по еле заметным тропкам. На вопросительно сведенные брови А-Цин, Цзюсяо улыбнулся и сказал, что в детстве очень много гулял по саду и часто играл здесь в прятки с отцом, поэтому знал каждый закуток, хотя сейчас помнил лишь часть. Продолжая петлять, они вышли к лекарской и Цинь Цзюсяо предложил приложить к алеющему уху девушки платок, смоченный в отваре. После недавнего было очень смущающее смотреть в глаза друг другу, но не стыдно.       —Помни, что дагэ любит тебя. — улыбнулся молодой человек, открывая двери в лекарскую. Неожиданно за спиной послышался знакомый стук — У Си. Им всем пора было возвращаться к своим обязанностям, тем более что сегодня Цю Ци Цин и Великий Шаман Наньцзяна планировали приготовить мазь от ушибов по недавно выведенному ими рецепту.       Слова Цинь Цзюсяо крутились в голове А-Цин весь день и весь вечер, даже ночью они не покидали её, не давая уснуть. Открыв глаза, Цю Ци Цин вгляделась в цветные узелки над своей головой, в приоткрытое окно ворвался ветер, принёсший с собой аромат снега. Не в силах заснуть, А-Цин встала с кровати и подошла к окну, заворожено оглядывая округу — шёл снег. Он белой меховой накидкой ложился на тропинки, фонари, крыши, деревья, кусты и цветы. Ветер играл с медными колокольчиками, создавая разнообразные звонкие переливы, пока среди них не послышалось, казалось бы призрачное, звучание флейты. Флейты, которую она узнает из тысяч. Вспомнив, что кое-кто иногда совсем о себе не заботится, Цю Ци Цин взяла зонт и вышла на улицу. Холодный ветер забирался под одежду, заставляя ёжиться, изо рта вырывались клубочки пара, а огонь в фонарях трогательно подрагивал, освещая дорогу к одному из мостиков в глубине сада, где, облокотившись о перила, сидел Вэнь Кэсин, играя на своей белой нефритовой флейте. На нём были лишь одежды для сна и пао из толстой ткани, могло почудиться, что он вообще не чувствует холода. Пушистые комья снега ложились на его волосы, ресницы, плечи и руки, а он продолжал играть, и в мелодии той были тоска и любовь. Поджав губы, Цю Ци Цин осторожно подошла к нему со спины, чтобы было удобнее держать над ним зонтик, как это часто делала Гу Сян в детстве. Вэнь Кэсин убрал флейту от губ. Его плечи были опущены, а взгляд был уставшим, но наполненным теплом.       —Вроде лекарь, а вышла в снег с босыми ногами, да ещё и без накидки.       —Ты тоже лекарь, а сидишь на холодном мосту под холодным снегом.       Губы мужчины тронула мягкая улыбка. Сняв с плеч пао и свернув его, он положил одеяния рядом с собой, жестом прося А-Цин сесть на них. Девушка хотела возразить, но потом подавила порыв и села, не убирая зонта. Вэнь Кэсин вздохнул и подвинул Цю Ци Цин ближе к себе, устраивая её ноги на своих коленях и растирая их. На глаза А-Цин навернулись слёзы, грудь сдавило и стало так больно и тепло одновременно.       —Дагэ, прости меня, пожалуйста… — произнесла она, зажмуриваясь от слёз. — Я люблю тебя очень сильно и не хочу расстраивать… Прости меня, Син-гэ…       —Иди сюда, глупышка. — мужчина притянул девушку в объятья, устраивая её голову на своём плече. Зонт выпал из рук Цю Ци Цин, и снег опускался теперь на них. — А-Сян и ты мои единственные и дорогие младшие сестры, поэтому если с вами что-то случится, ваш дагэ не сможет вынести этого, зная, что не уберёг вас. Ты тоже прости меня, А-Цин, вместо того, чтобы поговорить, я вёл себя… как идиота кусок.       Ответом Вэнь Кэсину послужили крепкие объятья, повалившие его на мост. Девичьи руки сжались вокруг его шеи, а в ушах зазвучали слова Чжоу Цзышу, кои он сказал ему вечером: «Лао Вэнь, помни, что А-Цин любит тебя. Может, она этого и не говорит, но доказывает поступками из раза в раз». Мужчина погладил младшую сестру по спине, позволяя ей мочить себе плечо. Снег падал на них с неба и это было так сильно похоже на их дни на Цинъя, те самые дни, когда они тайком выбирались к подножью на Новый год и смотрели на снег и взрывающиеся на горизонте фейерверки.       —А-Цин, ты вообще-то уже не та пушинка из детства. — усмехнулся Вэнь Кэсин. Он переживал, что Цю Ци Цин могла заболеть, но решил действовать, как и всегда, в своей манере.       —Дурак! — она ударила его кулаком, принимая вертикальное положение, но вдруг резко нахмурилась и присмотрелась к его волосам. Возможно, это всё было из-за снега, но на несколько мгновений ей показалось, что она увидела седые волосы у Вэнь Кэсина, а ещё его ци была немного нестабильна, да и головные боли вернулись. — Дагэ, ты точно хорошо себя чувствуешь? Твоя ци не в порядке, она какая-то странная…       —Я помогаю с регулированием ци А-Сюю и А-Сяо, поэтому она просто немного истощена. Несколько дней отдыха и всё будет хорошо, если кое-кто не раздавит меня и не принесет мне новую головную боль.       —Эй! — прикрикнула девушка, посмеиваясь. Встав, А-Цин помогла подняться Вэнь Кэсину, делая вид, что он невероятно тяжёлый. — Кстати, дагэ, сегодня уже первый день Новогодних празднеств. Утром мы украсим школу, а вечером будем есть пельмешки и запускать фейерверки..! А-Сян и А-Лин так этого ждали!       —Да-да, но прежде надо поспать… — неожиданно мужчина очень резко замолчал, обрывая предложение на середине, и посмотрел в сторону главных ворот, прищуриваясь. Туда же посмотрела и А-Цин. — А ещё прежде узнать, каких это незваных гостей принесло к воротам Поместья Четырёх Сезонов посреди ночи.       Забыв про зонт и флейту, Вэнь Кэсин и Цю Ци Цин направились к главным вратам, по пути встречая Чжоу Цзышу, Цинь Цзюсяо, Седьмого Лорда, У Си, А-Сян и Цао Вэйнина. Со стороны ученических комнат приближались Хань Ин и полностью сбросивший с себя сон Чжан Чэнлин. Вокруг павильона можно было ощутить движения Призраков, скрытно подбирающихся к стенам школы, повинуясь движениям рук Повелителя Долины Призраков и Главы Поместья Четырёх Сезонов. Переглянувшись, Цинь Цзюсяо, Цю Ци Цин, Хань Ин и Цао Вэйнин запрыгнули на смотровые башни, сливаясь с тенями. На каждой башне находились луки и стрелы. Воздух дрогнул, когда четыре тетивы натянулись одновременно. На дороге у школы показались два силуэта, облачённые в белые одеяния, у одного за спиной был меч, а у другого, что скрывал лицо за вэймао, в руках находилась фучэнь. Тетива натянулась сильнее. Чжоу Цзышу положил руку на рукоять Байи. Двое мужчин подошли к самым вратам.       —Вот уж точно: время идёт, а люди не меняются. — произнёс один из мужчин, поднимая голову. — Ума совсем не прибавилось. Раньше хоть одна извилина на всю семейку была, да, видимо, и ту потеряли. Вы на кого оружие наставили, дурни? — Е Байи устремил свой взор туда, где в темноте скрывался Цинь Цзюсяо.       —Старая черепаха..? — прошипел Вэнь Кэсин, переглядываясь с не менее изумлённым Чжоу Цзышу и ловя на себе непонимающий взгляд Великого Шамана Наньцзяна. — Ушам своим не верю…       —Рот закрой — кишки простудишь. Разгоняй своих гадов и открывай врата!       —Тише, Байи. — наконец подал голос второй мужчина. Теперь уже Чжоу Цзышу уставился на Вэнь Кэсина, ибо второй голос был им очень знаком. — Их можно понять, они защищают свой дом, поэтому не кричи на Чжэнь Яня и его семью.       Незнакомец снял вэймао и поднял голову, улыбаясь, отчего на его щеках появились ямочки. В человеке, пришедшем с Е Байи, Цинь Цзюсяо, Хань Ин и Цю Ци Цин узнали того горе-монаха, чуть не утонувшего, которого они спасли и высадили недалеко от Юэ Чжоу, когда направлялись в школу Зеркального Озера.