Если нам суждено, встретимся и за тысячу ли.

      Злость внутри Се Вана медленно, но верно уже подбиралась к порогу бешенства, ибо чёртовы герои Цзянху, скорее всего, потеряли последние крупицы разума, продолжая пытаться напирать даже тогда, когда их крошили аки салат. Вдобавок к этому состояние Шэнь Шэня ухудшалось, а Цинь Синь Гэ оттеснило толпой вообще не понять в какую сторону. Этот фарс пора было прекращать, тем более некоторые всё же не до конца растеряли мозги и стали спешно искать пути отхода, когда их товарищи оказались нанизаны на выскочившие из земли у врат и стен длинные шипы, будто шашлычки на шпажки. Поместье Четырёх Сезонов хранило много секретов. Но главный секрет, который сейчас очень хотел бы знать Князь Скорпионов, где был Мо Хуайян? Появившись у врат, Глава школы Меча Лёгкого Ветра подозрительно быстро растворился в бойне, и это не на шутку настораживало. Было ясно, как день, что это именно он организовал облаву, но при этом сам не показывался. Се Ван не был хорошо знаком с этим человеком, ведь тот всегда старался держаться подальше от Скорпионов и даже посматривал на самого Се Вана с долей презрения. Да чего уж там, он и с Чжао Цзином выдерживал определенную дистанцию. Вот уж точно, в тихом омуте гули до самого дна. Школа Меча Лёгкого Ветра по возможности старалась держаться подальше от распрей Цзянху, но Князь Скорпионов уже давно обратил внимание на амбициозность Мо Хуайяна. Даже на Совете Героев Мо Хуайян сначала предложил кандидатуру Чжао Цзина, а следом внёс ещё одно предложение: сразиться двум выдвинутым кандидатам. Судя по его выражению лица в тот момент, когда Чжао Цзин смог дать ему достойный отпор, Глава школы Меча Лёгкого Ветра не ожидал подобного. Однако у него был очень извращённый ум, подобные люди предпочитают не атаковать напрямую, а сбрасывать тебя в пучины Ада. Если бы он был Мо Хуайяном, то подбирался бы к своей цели издалека, попутно избавляясь от всего, что мешает. Поэтому ему стоило поторопиться найти старшую сестру, которую Вэнь Кэсин вместе с той девушкой, Гу Сян, пытался вытолкнуть из гущи сражения, из-за чего они потеряли друг друга.       Се Ван не успел толком завершить свою мысль, втыкая кинжал в артерию напавшего на него воина, когда до него донёсся истошный вопль. Голос принадлежал Гу Сян, а звала она… Цин-цзэ… А так она называла только его старшую сестру. Если Гу Сян кричала раненым зверем, значит, с Цю Ци Цин что-то случилось. Но нет! Его старшая сестра была очень сильной и умной, она не могла проиграть какому-то напыщенному индюку из непонятной школы! Но и Гу Сян не стала бы кричать просто так. Мозг Князя Скорпионов быстро сложил несколько нехитрых фактов, придя к единственному напрашивавшемуся выводу...       Плюнув на всё и вся, молодой человек резко развернулся на пятках и направился в сторону большой беседки. Он понятия не имел, где находилась Цю Ци Цин, но по крику Гу Сян мог определить их примерное местоположение. Се Ван не обращал внимания на тех, кто пытался его убить, его руки действовали словно отдельно от его головы, вспарывая глотки всем, кто приближался к нему. Князь Скорпионов был бельмом на глазу Цзянху лишь чуть меньшим, чем Повелитель Долины Призраков, поэтому, как только его видели, сразу же бросались на него, по одному или целым скопом. Это так раздражало. Они все мешали ему! Его одежда уже была мокрой от крови нападавших, но и до этого ему не было дела.       Казалось, прошла целая вечность прежде, чем он увидел её… Словно у беседки расцвели кровавые васильки или глицинии. Глаза Цю Ци Цин были закрыты, а голова склонена. В уголке губ засохла кровь, а в груди была рана от меча. Рядом с ней лежал Цао Вэйнин, а на нём Гу Сян, чья рука покоилась в руке старшей сестры Се Вана. Молодой человек медленно на дрожащих ногах подошёл ближе, но запнулся и упал прямо перед сестрой. Его губы, дрогнув, приоткрылись, а ресницы задрожали. Он не верил своим глазам. протянув руку, Князь Скорпионов коснулся ещё тёплой щеки Цю Ци Цин и подполз ближе, укладывая свою голову ей на колени и кладя на волосы её руку.       —Нет… Ты же обещала, что не оставишь меня. Старшая сестра обещала, что мы вместе вернёмся в Линнань. Старшая сестра обещала испечь мне булочки с османтусом. — он гладил её по коленям, не чувствуя, как из глаз текут слёзы. — Старшая сестра обещала, что не будет мне врать. Старшая сестра говорила, что любит меня. Старшая сестра, ты не лжёшь мне. Ты не лжёшь. Старшая сестра обещала. Старшая сестра должна остаться со мной!       Се Ван поднёс руку девушки к своим губам, баюкая её. Он не верил, она не могла умереть и бросить его. Она обещала не оставлять его!       —Молодой господин Се? — к беседке подбежал Великий Шаман Наньцзяна.       В начавшимся сражении они с Цзин Бэйюанем еле успели увести девушек, хоть и не всех, а также ослабленного Дэн Куаня и Гао Сяолянь, которая прямо сейчас вместе с Цзин Бэйюанем занимались ранеными в лекарской. Лекарская находилась в глубине школы, поэтому добраться до неё было непросто, однако им всё равно приходилось оборонять её. У Си своими руками вышвырнул нескольких неразумных упрямцев. Стоило признать, что подобного не ожидал никто. Как он понял, на Совете Героев всем ясно дали понять, что Долина Призраков канула в небытиё, а самих Призраков не осталось. Вдобавок, даже если в Цзянху не знали, что Глава Поместья Четырёх Сезонов является Лордом, они знали, что в школе находится Князь Линнани. Сколь бы мирными не были жители Линнани и сколь бы они не хотели проблем с Императором, было верхом идиотизма думать, что они не потребуют кровавой расплаты за нападение на своего Князя, за которого они готовы даже на земли под контролем Императора ступить и потребовать мести. И в таком случае Наньцзян, зная, что это за собой повлечёт, всё равно поддержит их. Либо воины Цзянху были глупцами, либо действительно верили, что им это не аукнется. К тому же они напали на людей, чьё мастерство закалялось в боях не на жизнь, а на смерть. У Си не понимал Цзянху. Да и не хотел. Куда больше его сейчас волновали раненые. Ло Фумэн с Лю Цяньцяо и Лю Мин Шан буквально затащили в лекарскую Хань Ина и Цзян Чу Юаня: у одного была сильно обожжена правая часть тела, а у другого левая, при этом у обоих ожоги заходили на лица. Они только успели забрать молодых людей из рук женщин, когда раздался крик, наполненный такой болью, что сердце сжалось. Великий Шаман Наньцзяна искренне понадеялся, что выкрикнутое имя ему послышало, но, судя по реакции женщин, он услышал всё верно. Ему стоило огромных усилий уговорить их не ломиться в самое пекло, вместо этого в это пекло рванул он. Однако у него ушло определенное время, чтобы найти их у большой беседки. Увиденное не вселяло надежду, но и не рубило её на корню. Не дозвавшись издалека Князя Скорпионов, мужчина, подбежав, сразу же бросился проверять тела Гу Сян и Цао Вэйнина. Ему оставалось проверить только Цю Ци Цин.       —Молодой господин Се. — вновь позвал У Си, на этот раз потормошив молодого человека. Тот поднял на него красные глаза, полные неверия и ярости. — Молодой господин Се, госпожа Цю жива. Дева Гу и молодой господин Цао тоже, но мне нужна ваша помощь. Мы не можем оставить их здесь.       —Великий Шаман! — к ним приближалась Ло Фумэн. У Си не был хорошо знаком с ней, но за всё это время он не видел на её лице такого страха.       —Госпожа Ло, прошу, успокойтесь. Они живы. Все. Но их надо перенести в лекарскую. У нас мало времени, особенно у госпожи Цю. Я всё объясню по дороге.       У Си осторожно уложил Гу Сян на спину Ло Фумэн, а сам взял Цао Вэйнина, Се Ван же подхватил Цю Ци Цин. В его голове три фрагмента головоломки никак не хотели сходиться: он не верил в смерть старшей сестры, но она не дышала, а Великий Шаман Наньцзяна утверждал, что она жива. И это «госпожа Цю жива» засело в голове Князя Скорпионов, повторяясь снова и снова, заставляя его тело двигаться, буквально бежать к лекарской, толком не осознавая, что почти никто уже не пытается их убить. Се Ван не помнил, как оказался в лекарской, как уложил Цю Ци Цин на подобие кушетки, как ужаснулась при их виде Гао Сяолянь и нахмурился Цзин Бэйюань. В его мысли даже голос У Си не сразу пробился.       —Госпожа Цю не только остановила кровотечение у молодого господина Цао, но и потратила очень много своей ци, чтобы нормализовать его собственную, так как по состоянию ци молодого господина Цао я могу сказать, что он был на грани искажения или разрыва меридиана. — У Си положил Цао Вэйнина рядом с Цю Ци Цин и Гу Сян, давая указания Дэн Куаню, Гао Сяолянь и девушкам, что ему подготовить. — Рана на спине девы Гу неглубокая и в обычной жизни не принесла бы ей вреда, однако в неё попал яд. Подозреваю, что клинок был им смазан. — мужчина мазнул по губам девушки пальцами, после чего поднёс их к своему носу и, вдохнув запах, кивнул, бросив взгляд на браслет Цю Ци Цин. — Хоть яд и смертелен, к счастью, он не сложен, поэтому универсальный антидот госпожи Цю смог его нейтрализовать. Сплюнутая девой Гу кровь — хороший знак. Но вот положение самой госпожи Цю не столь хорошо. У неё разорван сердечный меридиан, вытекающая энергия разрушает её изнутри, и ещё быстрее это происходит, потому что большую часть ци она отдала молодому господину Цао. — У Си кинжалом разрезал одежды на груди Цю Ци Цин, открывая доступ к ране. — Но госпожа Цю нашла способ замедлить этот процесс, замедлив течение остатков ци по меридианам, соответственно и все жизненные процессы в своём теле, отчего казалось, что она мертва. Не сталкивавшийся с подобным человек не сможет понять. Однако это обоюдоострый меч, так как это иссушает её сердечный меридиан. Нам нужно сплавить его обратно.       —Это спасёт старшую сестру? — судорожно спросил Се Ван.       —Это сохранит ей жизнь. На непродолжительное время, за которое мы должны найти способ, как укрепить его. Молодой господин Се, мне нужно, чтобы вы направили свою ци в госпожу Цю. Вы не должны прерывать передачу энергии, что бы ни происходило.       Приняв от Гао Сяолянь чистую ткань, смоченную в отваре, Великий Шаман Наньцзяна промыл Цю Ци Цин рану, отмечая, что из-за замедления жизненных процессов кровотечение также прекратилось, но оно могло возобновиться, когда девушку вернут в чувства. А могло не возобновиться, здесь уже многое зависело от её организма. Взяв иглы для акупунктуры, У Си склонился над девушкой, расставляя те по необходимым точкам. Казавшаяся со стороны безжизненной, А-Цин стала оживать на глазах: пульс начал прощупываться, было видно дыхание, дёрнулись пальцы и затрепетали ресницы. Можно было лишь догадываться, какую боль испытывала Цю Ци Цин, если губы её сжались, а брови сошлись к переносице. На лбу и теле проступила испарина, которую Гао Сяолянь сразу же смыла отваром. С последней иглой девушка открыла глаза, с соседней койки, где Ло Фумэн перевязывала рану Гу Сян, послышалось мычание. Сердце женщины вновь сжалось: её девочки были живы, но терпели невероятную боль.       —Госпожа Цю, прошу, потерпите. Мы не можем использовать на вас одурманивающие и обезболивающие вещества в вашем нынешнем состоянии. — У Си взял в руки серебряный кинжал с южными узорами. Цзин Бэйюань вложил девушке в рот свёрнутый свитком кусок ткани и взял её за другую руку. — Молодой господин Се, начинайте. Дева Гао, прошу, придержите плечи госпожи Цю. Госпожа Ло, вы сможете удержать её ноги?       Ло Фумэн, закончив с перевязкой Гу Сян и доверив перевязку Цао Вэйнина девушкам, сжала лодыжки А-Цин, будто пыталась прибить их к кушетке. Сначала Гао Сяолянь не поняла, зачем удерживать девушку, но потом увидела, что иглы обездвижили её туловище от плеч до живота, но не остальные части тела. Пот катился с Цю Ци Цин чуть ли не водопадом, глаза были поддёрнуты дымкой боли, а сознание словно не до конца пребывало в реальном мире. Она слышала голос Великого Шамана Наньцзяна, даже, кажется, А-Сян, ощущала, что её кто-то держит, а ещё чувствовала ци своего младшего брата, которая чуть ли не выжигала её изнутри. Казалось, что ей разрывают сухожилия, ломают кости и заживо сдирают кожу. Тело было невероятно тяжёлым, в кровь будто раскалённые железные прутья вводили, горло сдавило, по ощущениям, железными тисками, не позволявшими вдохнуть. Перед глазами всё расплывалось и летело, а сознание ускользало, из глаз девушки текли слёзы. Она даже не чувствовала, с какой силой сжала руку Цзин Бэйюаня, коли вынудила мужчину сжать челюсти. Ло Фумэн было больно на это смотреть, ведь она знала боль от повреждения сердечного меридиана, только вот у неё он не был разорван.       —Терпи! — сурово крикнула она, оголив ноги А-Цин и впившись в них ногтями. — Не смей терять сознания! Ты не имеешь на это право. А-Син и А-Сяо сражаются за тебя. Ты хоть представляешь, что сотворишь с ними, если умрёшь? Хочешь сделать их безумцами? А своего младшего брата? Хочешь бросить его? Не ты ли обещала быть с ним? Поэтому терпи! Терпи, А-Цин!       В какой-то момент боль стала настолько невыносимой, что Цю Ци Цин не могла понять, что именно у неё болит. Её жгло, резало, било и разрывало одновременно. Сквозь тряпку во рту прорвался вопль. А-Цин запрокинула голову так, что вся её шея, каждая венка на ней, была видна. Слёзы срывались с её глаз крупными градинами, будто соревновались с каплями пота, дыхание на миг прервалось. Цзин Бэйюань сжал руку Цю Ци Цин в ответ, забывая о уже наливавшихся синяках, и потерял дар речи, широко раскрыв глаза, рядом с ним в таком же состоянии застыла Гао Сяолянь. Прямо на их глазах волосы Цю Ци Цин начали седеть от корней до кончиков, пока на голове не осталось ни одного чёрного волоска. Ло Фумэн поджала губы, глаза женщины наполнились слезами, но она не позволила себе их пролить. Неожиданно картинка перед глазами А-Цин стала столь чёткой и яркой, что чуть её не ослепила, а потом всё затянуло дымкой и тьмой.       —Всё в порядке, госпожа Ло. — остановил женщину У Си, когда та дёрнулась, стоило А-Цин потерять сознание. — Теперь госпожа Цю может заснуть. В ближайшее время ей потребуется много сна и много энергии ци. Госпоже Цю нужно будет передавать ци каждый день, пока мы не найдём способ укрепить её сердечный меридиан. — мужчина посмотрел на Князя Скорпионов, так и не выпустившего руку Цю Ци Цин. Молодой человек будто не слышал их, одними губами зовя сестру. Он старался держат свои пальцы на её пульсе, чтобы знать, что она жива, что она не покинет его.       —Цин…цзэ… — раздался тихий слабый голос А-Сян. Девушка пришла в себя и теперь смотрела на свою старшую сестру, а рукой тянулась к своему жениху.       —Она жива, А-Сян. — Ло Фумэн погладила Гу Сян по щеке, поцеловав её в лоб. — И Вэйнин тоже. Так что не волнуйся и засыпай, тебе нужно отдохнуть.       Ло Фумэн не успела толком отойти от Гу Сян, чтобы убрать со лба Цао Вэйнина прилипшие волосы: даже без сознаний молодой человек испытывал сильную боль, особенно когда его касался Великий Шаман Наньцзяна, дабы зашить рану, когда двери в лекарскую распахнулись, выбитые ногой. Волоча на себе Цинь Синь Гэ, из ноги которого торчала кость а в левом боку была колотая рана, Чжоу Цзышу буквально ввалился внутрь, зовя У Си. Следом, шатаясь, с трудом вошёл Шэнь Шэнь. Его культя была перевязана куском рукава Лорда Чжоу. Будто почувствовав, что больше не надо постоянно опасаться и обороняться, Глава школы горы Да Гу что-то неслышно прошептал и, потеряв сознание, упал на пороге. Подбежавшие девушки вместе с Гао Сяолянь и Дэн Куанем, коему было ещё тяжело шевелиться, но он это делал, втащили Шэнь Шэня внутрь. Цзин Бэйюань помог Чжоу Цзышу уложить Цинь Синь Гэ. Лорд Чжоу с содроганием посмотрел на А-Сян с А-Цин и Цао Вэйнином, одним взглядом спрашивая: живы ли они. Тот ужасный крик Гу Сян слышали и они с Цинь Цзюсяо, после чего Чжоу Цзышу потерял из виду младшего брата. Вытесняя последних воинов, Глава Поместья Четырёх Сезонов продвигался ближе к вратам, у коих и обнаружил Цинь Синь Гэ с Шэнь Шэнем, еле стоявших на ногах. Пока он был занят Шэнь Шэнем, взглядом пытаясь найти хоть кого-то из своих шиди, учеников или младших сестёр, мужчина краем глаза увидел знакомые алые одежды, мелькнувшие в пылу битвы и устремившиеся вглубь школы. У Чжоу Цзышу было плохое предчувствие. Учитывая крик Гу Сян, пропавшего Цинь Цзюсяо и словно обезумевшего Вэнь Кэсина… На ум приходил только один исход, в который он очень сильно не хотел верить.       Поняв, какой вихрь сейчас творится в голове его друга, Цзин Бэйюань поспешил его успокоить, заверив, что все трое живы, несмотря на их вид. В этот момент у Чжоу Цзышу не просто гора с плеч свалилась, на него такое облегчение накатило, что колени подогнулись и Седьмому Лорду пришлось ловить уже его самого. Мужчина пытался отдышаться, глотая ртом воздух и пытаясь сдержать слёзы. Если ему было тяжело пережить потерю людей, которые стали ему как младшие сёстры и брат, то он не мог себе представить, в каком состоянии сейчас находились Вэнь Кэсин, считавший, что потерял младших сестёр и ученика, и Цинь Цзюсяо, думавший, что лишился возлюбленной, младшей сестры и друга, ставшего словно братом. А интуиция подсказывала мужчине, что думали они именно так.       —Мне нужно вытащить из библиотеки Чэнлина. И найти Вэня и Цзюсяо… Срочно. — опираясь на свой меч, Чжоу Цзышу поднялся под недовольный, но понимающий взгляд друга.       В лекарскую вбежали Лю Мин Шан и Чжан Чэнлин, разрывавшиеся при виде всех раненых, а у Лорда Чжоу отлегло от сердца во второй раз. Отправляя Чжан Чэнлина в библиотеку, он знал, что до неё атаковавшие не оберутся, так как на дверях стоял механизм-головоломка, который ещё предстояло открыть, поэтому некоторое время его ученик был бы в безопасности, но если он второпях забыл бы закрыть двери за собой или рванул бы обратно в самое пекло… Что ж, произошло явно второе, за что бывшему Главе Окна Небес хотелось свернуть ему голову, но в то же время и обнять, ведь он выжил. Глядя на то, как крепко держала его Лю Мин Шан, он точно наткнулся на неё по пути сюда. Мужчина выдохнул и перевёл взгляд на Хань Ина, из-за коего его сердце разрывалось не меньше, так как он и Цзян Чу Юань в какой-то момент просто пропали из его поля зрения, заставив комок биться в самой глотке. Эти дети пострадали за ни за что. Из-за глупости, озлобленности, эгоизма и дурости других людей.       —А где Цяньцяо? — неожиданно перепугано спросила Ло Фумэн, бегая взглядом по всей лекарской.       Сердце Чжоу Цзышу больно ударило в грудь, и мужчина выбежал из лекарской, а Ло Фумэн за ним.

***

      Веер прошёлся по чьей-то сонной артерии, затем по второй и третьей. Ещё до того, как мужчина успел бы нормально замахнуться своим мечом, Вэнь Кэсин схватил его за глотку и одним движением кисти сломал ему шею, отбросив в сторону. Другого он перехватил за запястье, вывернув его так, что в итоге сломал, а потом, дёрнув на себя, срубил голову мужчине его же рукой. Ещё одного он отбросил от себя, пинком в солнечное сплетение, разрывая ему внутренности, а другому проткнул глотку ладонью. У него была лишь одна цель, к которой он продвигался буквально по трупам.       Мо Хуайян сразу понял, что некоторых из обитателей Поместья Четырёх Сезонов поспешили спрятать. Он не знал строение школы, но подозревал, что одним из таких мест наверняка была лекарская или её подобие, поэтому отправился на её поиски, зная, что Вэнь Кэсин сам придёт ему в руки. Не сможет не прийти. Он своими глазами, видел, как те два призрака были ему дороги, да и Цао Вэйнин, подавшийся ему в ученики, не был безразличен Повелителю Долины Призраков, иначе он не назвал бы его своим учеником на Совете Героев во всеуслышание. Неожиданно было узнать, что Призрак Возмездия является старшей сестрой Князя Ядовитых Скорпионов, но это не было большой проблемой, он мог разобраться с ним позже, после Вэнь Кэсина. Который, к слову, не заставил себя долго ждать. Мо Хуайян был доволен собой: весь вид Владыки Долины Призраков кричал, что он в ярости, а значит не владеет собой. Всем известно — эмоции плохой советчик. Вэнь Кэсин уже не раз обманывал их, поэтому в этот раз Мо Хуайян решил действовать с врагом его же оружием.       Увидев Главу школы Меча Лёгкого Ветра, Вэнь Кэсин вновь услышал мольбы Гу Сян, ощутил ослабшее тело А-Цин, увидел окровавленного Вэйнина. Всё его тело налила дикая холодная ярость. Ему хотелось кричать, срывая голос. В висках стучало, пальцы сжимали веер, а попадавший в тело воздух, казался невероятно острым. Этот человек должен был умереть. Умереть страшной смертью, пережить всё то, что пережила его семья. Сжав челюсти, Вэнь Кэсин сорвался с места, рассекая веером воздух прямо перед глазами успевшего увернуться Мо Хуайяна. Извернувшись, мужчина вновь атаковал, вынуждая своего врага пятиться назад. Глава Мо несколько иначе перехватил рукоять меча, готовясь использовать свою коронную технику обходных шагов, но Вэнь Кэсин предвидел это. Уйдя вниз, он всего парой шагов разрушил зарождающуюся фигуру и нацелился на шею противника. В последний момент Мо Хуайян успел поставить блок и отбить веер, уходя на расстояние дальнего боя. В тот же миг окровавленный веер полетел за ним, но и в этот раз не настиг своей цели, однако Вэнь Кэсину это и не требовалось.       Улучив момент, когда внимание Главы школы Меча Лёгкого Ветра будет отвлечено, он резко сократил образовавшееся расстояние, не собираясь отпускать мужчину от себя. Две ладони столкнулись, рассыпая волны ци по округе и отталкивая друг друга. Едва коснувшись земли ногами, Вэнь снова оттолкнулся и из низкой стойки нанёс удар ногой, выбивая меч Главы Мо, вынуждая того столкнуться с ним в рукопашном бою. Ладонь Мо Хуайяна пронеслась рядом с ухом Вэнь Кэсина, однако тот перехватил её, пытаясь вывернуть, но другой мужчина успел вырвать её и попытался нанести удар в грудь, только вот эта атака также оказалась предвидена и отбита. Их удары свистели в воздухе, но не могли попасть в цель. Снова столкнувшись, мужчины перехватили руки друг друга и отбросили друг друга. Глава школы Меча Лёгкого Ветра схватил свой меч и тут же ринулся на Вэнь Кэсина, вернувшего себе веер. Он целился ему прямо в сердце, но мужчина отбил его удар, веером отводя меч в сторону, тот проскользил по земле, подняв кучу камней, кои Мо Хуайян с помощью своей ци направил в противника, но тот с небывалой лёгкостью ушёл от них и снова направил веер прямо в мужчину. Мо Хуайян отбил его и в этот раз, а Вэнь Кэсину только это и нужно было. Появившись сбоку от противника, со слепой зоны, он с невиданной скоростью вонзил свои пальцы в глаза мужчине, вырывая его глазные яблоки, которые сразу же раздавил, сжав в кулаке. Поймав вернувшийся веер, следующий удар он нанёс ему по шее с той же стороны, где была рана Цао Вэйнина. Третий удар рассёк спину. Поймав выпавший из рук Мо Хуайяна меч, Вэнь Кэсин наполнил его собственной ци и со спины вонзил в мужчину, разрывая его сердечный меридиан. Однако этого было мало. Выдернув меч, он отбросил его в сторону и схватил Главу Мо за шею. Вэнь Кэсин медленно сжимал свои пальцы на глотке мужчины, вгоняя в кожу ногти, усиливая и растягивая агонию. Последние мгновенья своей жалкой, ничтожной жизни этот человек должен был провести в непереносимых муках. Когда хрипы Мо Хуайяна стали тише, Вэнь Кэсин ядовито ухмыльнулся и швырнул мужчину в объятья смерти, то есть прямо в руки Цинь Цзюсяо.       Правая рука Цинь Цзюсяо прошла мужчину насквозь, выйдя из его груди, а левая сомкнулась на его шее. Развернув правую руку, молодой человек начал её медленно вынимать, пока резко не выдернул вместе с вырванным сердцем Главы школы Меча Лёгкого Ветра. Горячий орган будто бы пульсировал в его руке. Запрокинув голову мужчины так, чтобы рот его приоткрылся, Цинь Цзюсяо воткнул сердце Мо Хуайяна ему же в рот и, словно в его руках было нечто мерзкое, отбросил на обломки деревянного мостика. Цинь Цзюсяо казалось, что по его собственным венам вместо крови бежало раскалённое железо, наливавшее его не только болью, но и странной тяжестью. А ещё он снова, как тогда на Цинъя, ощутил необъяснимый выброс ци Вэнь Кэсина. В голове молодого человека прострелила мысль: он не может потерять ещё и старшего брата. Не обращая внимания на своё состояние, он на шатающихся ногах подошёл к Вэнь Кэсину, который пошатнулся и стал заваливаться назад. Цинь Цзюсяо успел подхватить его, но у него почему-то не было сил удержать своего дагэ. Благо их обоих подхватил Чжоу Цзышу. Только теперь стало ясно, что Мо Хуайян всё же задел Вэнь Кэсина, у коего был окровавлен правый бок. Слабо улыбнувшись, Вэнь Кэсин потерял сознание, и по его щеке скатилась слеза.       —Поторопись в лекарскую..! — Чжоу Цзышу схватил заторможенного Цинь Цзюсяо за руку и встряхнул его. Молодой человек перевёл потухший взгляд со своего дагэ на Чжоу Цзышу. — Цзюсяо, ты сейчас нужен А-Цин.       —Ч…Что..? — отрешенно произнёс молодой человек.       —Иди к своей невесте! — повысил голос Лорд Чжоу, надеясь достучаться до разума младшего брата. Наконец-то, взгляд того стал более осознанным, а губы дрогнули. — А-Цин жива, а вместе с ней А-Сян и Вэйнин. Иди… Мы тоже придём. — мужчина прижал к себе Вэнь Кэсина, наблюдая, как его шиди, заливаясь слезами вскакивает на ноги и бежит в сторону лекарской. — Они живы, лао Вэнь… Живы… — Чжоу Цзышу коснулся лбом лба Вэнь Кэсина. Побежавшие по щекам мужчины слёзы упали на губы его родственной души.

***

      —Шевели быстрее своими отростками..! — прошипел Е Байи, поглядывая на деревянный короб, обёрнутый в несколько слоёв ткани, который он не так давно забрал у монаха У. К счастью. Иначе У Вэнь Мэн с его «удачей» мог его где-нибудь разбить.       —Когда я сказал, что мы можем опоздать на церемонию А-Нина и А-Сян, ты только фыркнул, но стоило мне упомянуть пир..! — пропыхтел У Вэнь Мэн, пытаясь аккуратно достать край своих белых одежд из-под корней, об которые он недавно неудачно споткнулся. Е Байи при каждом удобном случае припоминал ему его неуклюжесть, которая, ну, никак не вязалась с его уровнем Мастера.       —Не желаю слышать это от тебя. — Е Байи обернулся, закатывая глаза. Его спутник увяз надолго. И за что Боги только послали на его голову У Вэнь Мэна?       —Между прочим, счастье детей для меня на первом месте! — возразил мужчина.       —В том-то и дело, что они у тебя только на первом месте. И всё. — ухмыльнулся Бессмертный с горы Чанмин. Выдохнув, он подошёл к монаху У, поставил подарок Мудрецов Аньцзи на безопасное расстояние от одной ходячей катастрофы и склонился над проблемой того. — Дай сюда. — он достал свой меч из-за спины и одним движением отрезал кусок ткани, намертво обнявшийся с корнями.       —Байи! — вскрикнул У Вэнь Мэн, смотря на мужчину распахнутыми глазами.       —Тц! Не ори. Попросишь у мелкого засранца. У него одежды столько, будто он лавку открывать собирается. — убрав меч в ножны, мужчина взял подарок и пошёл дальше. — Идём. Я есть хочу.       У Вэнь Мэн набрал воздуха, дабы возмутиться, но лишь вздохнул. Он ещё найдёт способ припомнить это Е Байи. У них вся ночь впереди. Поправив вэймао, монах У взял отложенную в сторону фучэнь и с, как говорил Бессмертный с горы Чанмин, раздражающей улыбочкой поравнялся с ним. Хорошо, что Чжоу Цзышу рассказал им про этот тайный проход между горами, иначе от рощи Аньцзи до Поместья Четырёх Сезонов они добирались бы несколько месяцев, а не несколько недель. Мужчина глубоко вдохнул, наполняя лёгкие тёплым воздухом со слегка сладковатым ароматом трав и цветов. То там, то здесь по пути им попадался дикий латук, а в Поместье на грядках наверняка уже созрел одомашненный. В горах и на равнинах всё цвело и благоухало, на полях созревали первые зерновые культуры, а вместе с ними росли и сорные травы, причем повсюду. Дни становились длиннее и жарче. Середина сезона сяомань в этом году выдалась теплее и ярче, чем в прошлых, значит и урожай в этом году будет хороший. Для Поместья Четырёх Сезонов это первый урожай после «возрождения» школы. Узнав, что свадьбу Цао Вэйнина и Гу Сян хотят сыграть в это время, они с Е Байи несколько удивились, так как свадьбы обычно играли после уборки урожая, когда не надо уже было постоянно заниматься сельским хозяйством, но с другой стороны… Эти дети так давно не знали счастья, так что радостное событие определенно настроило бы их на хороший лад и придало бы сил для дальнейших дел. Улыбнувшись, монах У повернул голову в сторону школы. Отсюда она казалась как на ладони, только вот улыбка с лица мужчины довольно быстро слетела. От поместья Четырёх Сезонов в небо поднимался дым, и даже отсюда было видно, что там происходит что-то ужасное.       —Байи, на школу напали!       —Что ты несёшь? — нахмурил брови Е Байи, поворачивая голову в ту сторону, куда указывал У Вэнь Мэн. Глаза мужчины широко раскрылись, а ноздри раздулись от злости. — Сборище тупых идиотов! — выругался он и использовал ци, дабы ускориться и догнать ломанувшегося в самое пекло монаха У.       Чем ближе они были к Поместью Четырёх Сезонов, тем больше им попадалось трупов, а запах крови и гари острее бил в нос. Местные жители, перепугавшись, побежали к Пинъаню в его лавку, памятуя, что тот был дружен с Главой Чжоу и его семьёй. Пинъань и сам собирался в Поместье, будучи приглашённым на свадьбу, но ворвавшиеся к нему целой толпой горожане с криками, что в школе пожар, который там просто не мог появиться сам, а значит там точно происходит что-то плохое, заставили его забыть про все подарки и с лучшими своими людьми со всех ног направиться в Поместье Четырёх Сезонов, по пути в кое он столкнулся с двумя Бессмертными, чуть не сбившими его.       Е Байи и У Вэнь Мэн ворвались в Поместье Четырёх Сезонов, перепрыгивая активированные ловушки-шипы, на которых уже покоилось много народу. В округе царила разруха, под ногами валялись окровавленные свадебные гирлянды. Судя по происходящему вокруг, хаос продолжался здесь уже какое-то время. Выхватив первого попавшегося под руку человека, одетого в форму какой-то небольшой школы, Е Байи зашипел ему в лицо, требуя объяснений, если тот не собирался на тот свет. Не сразу признав двух Бессмертных, парень собирался заявить, что Призраки могут его убить, но довольно быстро пришёл в себя, когда фучэнь У Вэнь Мэна отрезвляюще прошлась по его лицу, оставив несколько ран, которые потом обратятся в шрамы. Заплетаясь, он в нескольких словах поведал им, что Глава Мо собрал силы школ и повёл их окончательно искоренить Призраков, ибо не будет мира, пока жив хоть один Призрак, а тем более их Повелитель.       —Безмозглые дураки! Если они вас всех тут прикончат, будет вам уроком. — Бессмертный с горы Чанмин швырнул молодого человека к его дружкам, словно тот весил не больше тряпичной куклы.       —Глаза разуй, мелкий кретин! — рявкнул У Вэнь Мэн, проходясь фучэнью по попытавшемуся напасть на него мужчине. Разорванная одежда, обрезанные клоки волос и раны на лице мигом отрезвили мужчину, заставив остановиться не только его, но и остальных.       —Бессмертный Е… Бессмертный У… — с трудом произнёс один из бывших Призраков, сейчас живший и обучавшийся в Поместье Четырёх Сезонов.       —Если хоть кто-то сдвинется с места, я сам ему мозги вправлю! — гаркнул Е Байи. — Вы — сумасшедшие ублюдки! Вам неясно что-то объяснили на Совете Героев?!       —Байи, не трать на них силы. Разговаривать можно с людьми, здесь же нет ни одного человека, только безумные животные. Им не знакома честь, им не знакомо чувство собственного достоинства. У них нет разума. Своими действиями они обрекли на погибель свои школы. И себя. И запомните, если с голов наших детей упал хоть один волос… — нежное лицо монаха У исказилось в безумном выражении. — Я сделаю так, что вы каждый день своей поганой собачьей жизни будете молить о смерти, но, умерев, не переродитесь никогда!       —Бессмертный У, Бессмертный Е, — позвал тот же молодой человек. — Они убили нашу госпожу Цю…       Из рук Е Байи выпал подарок Мудрецов, а У Вэнь Мэн застыл на месте. Стоявший за его спиной воин с презрением посмотрел на говорившего и в тот же миг лишился глаз. Первым ударом фучэнь У Вэнь Мэна разорвала его глаза, а вторым — его горло.       —Где Мо Хуайян?! — разъярился Е Байи.       —Мёртв. — к ним из глубины школы вышел Чжоу Цзышу, нёсший на спине бессознательного Вэнь Кэсина. — А Цю Ци Цин жива.       К вратам школы подошёл Пинъань со своими людьми, теряя дар речи. лорд Чжоу обвёл взглядом двор, почти все напавшие на них были мертвы, но вместе с ними погибло и очень много хороших людей, что стали частью этого места, да и не только, а ещё больше было раненых, и некоторым из них больше никогда не продолжить свой путь в боевых искусствах.       —Бессмертные Е и У, оком платят за око, зубом платят за зуб, кровью платят за кровь, а братом платят за брата. — опасно произнёс Чжоу Цзышу. Он не собирался спускать пережитый ужас с рук. — Они ранили нашу семью, убили наших людей, разрушили нашу школу…Поэтому пусть заплатят за каждую оборванную и покалеченную жизнь своими собственными. Можете ненавидеть и презирать меня, но я не альтруист. Их смерть не вернёт к жизни наших умерших братьев и сестёр, не вернёт раненым возможность совершенствоваться, но коли они посчитали себя в праве вершить наши судьбы, пусть платят жизнями за жизни. — Чжоу Цзышу протянул руку и положил её в раскрытый рот одной из статуй. Раздался неопределённый металлический звук и из земли выскочило ещё несколько шипов, пронзивших около десятка воинов Цзянху, стоявших около главных ворот.       Е Байи тяжело посмотрел на Чжоу Цзышу и уже было открыл свой рот, но перед его лицом появилась рука У Вэнь Мэна, склонившего голову перед Главой Поместья Четырёх Сезонов. Е Байи, прищурившись, отвернулся и кивком головы указал Пинъаню, чтобы его люди повязали оставшихся, пока, в живых напавших. Только он собрался узнать, что произошло с Вэнь Кэсином, ци коего уж слишком сильно колебалась, как раздался пронзительный женский крик.       —Фумэн! — узнал голос монах У и побежал на звуки крика. Недалеко от одного из небольших прудиков, разбросанных по школе, закрывая лицо руками, сидела Ло Фумэн. Сквозь её пальцы просачивалась кровь, а над ней занёс меч Глава одной из школ. Широкий тяжёлый меч пролетел мимо его лица, вынудив отступить от Ло Фумэн, но мужчина и опомниться не успел, как его плеч что-то коснулось, а затем удар ноги снёс ему голову с этих самых плеч. Оказавшись на земле, У Вэнь Мэн склонился над Ло Фумэн, а Е Байи убрал её руки и тяжело вздохнул. Её глаза было уже не вернуть. Обернувшись, мужчины увидели лежавшую на земле Лю Цяньцяо с перерезанным горлом, но она всё ещё дышала. Е Байи помог подняться Ло Фумэн, однако, встав, та потеряла сознание. Монах У взял на руки Лю Цяньцяо. — Их надо срочно к лекарю обеих!       Но в лекарской их ждало не менее тяжёлое зрелище…

***

      Чжоу Цзышу стоял в своё кабинете, смотря в окно. Прошло уже несколько дней, но школа всё ещё была в печальном состоянии, а на её полное восстановление уйдёт много средств и времени. Некоторые здания придётся отстраивать заново. Когда горожане узнали, что произошло, они потребовали кровавой расплаты и предложили свою помощь в восстановлении Поместья Четырёх Сезонов. Раньше Лорд Чжоу обязательно бы отказался, но не теперь. Он был очень благодарен местным жителям, которые помогли им организовать похороны, на то люди сказали, что это они должны благодарить их, ведь обитатели Поместья всегда и с охотой приходили им на помощь. Поэтому сейчас мужчина смотрел, как девушки и молодые люди вместе с более-менее восстановившимися за эти дни мужчинами убирали в садах, чинили врата и стены, окна и двери, а местные им помогали. Своих людей прислал и Пинъань, занявшийся тем, чтобы оповестить о случившимся монастырь Шаолинь, школу горы Эмэй, Мудрецов Аньцзи, Общину Нищих и не так давно восстановившуюся под началом старшего ученика Ао Лайцзы школу горы Тай, а также старейшин Линнани. На днях У Си сказал, что Наньцзян тоже поддержит их, ведь жители Наньцзяна и Линнани всегда поддерживали друг друга, были друг другу братьями и сёстрами.       Буквально за один день в Цзянху прекратили своё существование с десяток школ, и теперь перед Улинем действительно встанет вопрос о поддержании порядка, ибо подобный перекос сил неизбежно приведёт к беспорядкам. А ещё, как бы странно и иронично это не звучало, но, кажется, эра школ боевых искусств шла к своему закату.       —Наставник, ваш отвар. — в кабинет вошёл Чжан Чэнлин с подносом. У мужчины при его виде сжалось сердце: мешки под глазами, слегка впалые щёки. Когда ему рассказали, что произошло за пределами библиотеки, и он увидел всё своими глазами, у Чэнлина чуть не случился нервный срыв. Первую ночь он вообще не мог заснуть и Чжоу Цзышу пришёл силком вытаскивать его из лекарской, а последующие ночи обернулись кошмарами, против коих даже отвары У Си не спасали, поэтому У Вэнь Мэн по ночам не отходил от кровати мальчика.       —Спасибо. Как твои раны? — в первую же ночь выяснилось, что мальчик тоже попал под мечи, но, спасибо Всемилостивейшей Гуаньинь, это были неглубокие, однако многочисленные царапины.       —Со мной всё хорошо, Наставник, но… Когда очнётся тётушка Цю? — поджав губы, спросил мальчик.       Чжоу Цзышу тяжело вздохнул. Шэнь Шэнь лишился руки. У Цинь Синь Гэ была сломана нога, Ло Фумэн лишилась глаз. Лю Цяньцяо больше никогда не сможет говорить из-за раны горла. У Хань Ина и Цзян Чу Юаня были многочисленные ожоги, которые не сойдут до конца, поэтому на их лицах и телах останутся шрамы. Призрак Пожирающий Трупы и Фань Хуайкун были мертвы. У Цинь Цзюсяо случилось искажение ци, которое чудом успели остановить, когда он вбежал в лекарскую. У Лю Мин Шан было рассечено ухо. Шею Цао Вэйнина удалось спасти, только теперь он не мог говорить в полный голос. Гу Сян пережила отравление, но на её спине теперь будет шрам до конца её дней, вдобавок у неё тоже начались кошмары. Рана Вэнь Кэсина оказалась глубока, но не опасна для жизни, но вот его ци… С ней творилось что-то непонятное, хотя вроде бы она была в полном порядке. Меридианы самого Чжоу Цзышу чудом пережили обрушившуюся на них нагрузку, поэтому теперь ему приходилось принимать пилюли по три раза в день и пить отвар, чтобы собственная энергия не прикончила его во сне или посреди дня. Что же касалось Цю Ци Цин, то из них всех она единственная ещё ни разу не приходила в себя. Се Ван практически не отходил от её постели, передавая ей свою ци, когда говорил У Си.       Когда очнувшийся Вэнь Кэсин ощутил на своей ладони знакомое тепло, мужчина чуть вновь не потерял сознание. У Вэнь Мэн поддерживал Гу Сян, чтобы девушка могла улыбнуться своему брату и поблагодарить его, после чего отвёл её обратно к её постели. За всё время их знакомства Чжоу Цзышу ещё ни разу не видел, что Вэнь Кэсин плакал навзрыд. Мужчина крепко обнял своего шиди, прижимая его голову к своей груди, и ничего не говорил, лишь пытался сам не заплакать, но неудачно. После того, как Вэнь Кэсин успокоился, он помог ему сходить к Цао Вэйнину, Гу Сян, Цинь Цзюсяо и Цю Ци Цин. Все постепенно восстанавливались, за исключением А-Цин. За прошедшие дни У Си перерыл всю библиотеку Поместья Четырёх Сезонов, вспомнил всё, что знал сам и что слышал от других о сердечном меридиане, обратился за помощью к Ло Фумэн, пережившей повреждение сердечного меридиана, но женщина и сама не знала, что делать, ибо Чжэнь Жуюй восстановил её меридиан, но в её случае он дал трещину, а не был разорван. Вместе с У Си покоя не находил и помогавший ему несмотря на запреты Вэнь Кэсин. Не в силах на это смотреть Чжоу Цзышу и Цинь Цзюсяо, состояние которого тоже ещё было далеко от идеального, пошли к двум Бессмертным, помогавшим с лечением больных и, как неожиданно, восстановлением школы. На самом деле, монах У хорошо прокатился по ушам и психике Е Байи, поэтому и тот приложил свои силы к некоторым моментам ремонта, хотя по нему было видно, что этим он занимался нечасто.       Двое мужчин странно переглянулись. Было видно, что они что-то знали, но по каким-то причинам не то что бы не хотели говорить, а скорее опасались это делать. Великий Шаман Наньцзяна и Вэнь Кэсин, узнавшие, что они пошли к Е Байи и У Вэнь Мэну, тоже появились на пороге двух Бессмертных, и в итоге у них чуть опять не случился скандал.       —Байи, Цзюсяо, Кэсин, — позвал монах У. — Заткнитесь! — повысил он голос, когда стало ясно, что мирными способами их не угомонить. — Кэсин, Цзюсяо, мы волнуемся об А-Цин не меньше вашего, или вашего, Великий Шаман, Цзышу. И дело не в том, что мы не хотим помочь спасти А-Цин, а в том, что мы знаем, какую цену придётся всем заплатить. Чтобы восстановить сердечный меридиан существует несколько способов, но все они превратят в Ад и жизнь того, кто будет восстанавливать, и жизнь того, у кого будут восстанавливать.       —Я правильно понимаю, что Метод Шести Совершенств как раз один из этих способов? — сложил руки Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин и Цинь Цзюсяо заметно оживились, что не укрылось от глаз Е Байи.       —Если ты или ты, — ткнул он пальцем в двух шиди Чжоу Цзышу по очереди. — Даже подумаете об этом, не говоря о том, чтоб решиться на это, я сверну головы и вам, и этой девке.       —Байи! Угрозами ты только подтолкнёшь их к этому. — закатил глаза У Вэнь Мэн. — Ты прав, Цзышу, но ценой за это станет жизнь одного из вас, А-Цин же будет обречена на такую же жизнь, как мы с Байи.       —Вы сказали, что способов несколько, значит есть ещё. — У Си свёл брови, предчувствуя, что услышанное дальше может их шокировать.       —Книга Инь-Ян, — произнёс Е Байи, смотря в глаза Вэнь Кэсину. — Однако в этом случае, даже если останется жива, девчонка сойдёт с ума.       —Ещё один способ записан в книге Песнь Тысячи Ядов.       —Но разве там записаны не рецепты ядов? — перебил Цинь Цзюсяо.       —Да, — кивнул У Вэнь Мэн. — Но для Южных народов яд не только оружие, но и способ лечить. В этом случае вам потребуется человек с большим количеством сильной ци, но в конце… А-Цин, по сути, станет марионеткой этого человека, зависящей от его ци.       —Я не верю, что нельзя восстановить этот чёртов меридиан и никого не убить! Должен быть способ! — крикнул Вэнь Кэсин и сильно закашлял, рана в боку «спасибо» говорить ему не собиралась.       —На самом деле, есть один способ. — неожиданно произнёс У Вэнь Мэн. — Если Песнь Тысячи Ядов и Книга Инь-Ян остались в своём первозданном виде, вы найдёте там рецепт супа Мэн По, однако в обеих книгах будет лишь половина рецепта. Если вы сложите эти половинки и приготовите отвар в обратном порядке, то получите Вино Бессмертия. Оно не дарует А-Цин бессмертия, но заживит все её внутренние повреждения, в том числе и разорванные меридианы, и некоторые внешние. Ценой же за это станут… Её воспоминания. Она забудет всех вас, забудет всё, что пережила с вами и не вспомнит уже никогда. Она станет совершенно другим человеком, возможно, в корне изменит своё отношение к вам, но зато будет жить. Вы готовы заплатить подобную цену?       От услышанного у всех пропал дар речи. Чжоу Цзышу сглотнул. У Си, Е Байи и У Вэнь Мэн смотрели на Вэнь Кэсина, Цинь Цзюсяо и него. Он знал Цю Ци Цин около полутора лет, но за это время она уже стала для него маленьким солнышком, приносящим в жизнь радость своими словами, а порой и выходками, у него будто младшая сестра появилась. Она стала неотъемлемой частью его семьи, но его шиди знали её намного дольше и для них она наверняка значила намного-намного больше, для них она была не просто младшей сестрой и возлюбленной. И вот теперь они могли потерять всё это, в одночасье стать для неё совершенно чужими людьми. Не исключено, что А-Цин могла захотеть и уйти, ведь тут её больше ничего не будет держать и это не просто разобьёт всем им сердца, это уничтожит их часть, важную и неотъемлемую. А с другой стороны, Цю Ци Цин будет жить, она будет здорова, бдет радоваться каждому новому дню. Без них, но, как и сказал У Вэнь Мэн, зато будет жить. Цинь Цзюсяо осторожно взял Вэнь Кэсина за руку, у обоих глаза покраснели и в них стояли слёзы, но оба понимали, что здесь не может быть выбора.       —Да. — серьёзно произнёс Цинь Цзюсяо. — И, думаю, наша семья поддержит нас в этом выборе.       —Хорошо, — кивнул монах У. — Прежде, чем поить её отваром, нужно подготовить меридианы А-Цин. Мы с Байи укрепим её сплавленный сердечный меридиан, подготовив базу, Вино Бессмертия же, по сути, обновит её меридианы. Великий Шаман, — мужчина перевёл взгляд на У Си. — Песнь Тысячи Ядов же хранится у Южных народов. Она в Наньцзяне или Линнани?       —Она в Арсенале. — ответил за открывшего рот У Си Е Байи. — И Книга Инь-Ян там же. Мой ученик, вертись он в Диюевских котлах, ограбил почти весь Цзянху, а Песнь Тысячи Ядов отдал туда сам Князь Се. Хотя его я могу понять.       Со всеми событиями, творившимися одно за другим, они и успели забыть, что тайные учения Долины Целителей и Южных народов были спрятаны в Арсенале. Естественно, радости это никому не принесло, учитывая, что до Арсенала нужно было ещё добраться, открыть его. Про то, что творилось внутри, вообще думать не хотелось, а ведь ещё обратный путь предстоял, и всё это время, которого у них, как всегда, не было.       —Ещё не всё потеряно, лао Вэнь. — Чжоу Цзышу крепко сжал плечо своего шиди, пытаясь тем самым передать ему свою уверенность, но было кое-что, не дававшее ему покоя. — Вопрос только: как мы попадём внутрь? Мы отдали Принцу Цзиню точные копии четырёх частей Лазурного Диска и поддельный ключ. Вместе с тем, что уже был у него, получается пять. Даже если он и сложит замок один раз, ключ полная подделка. У нас же есть ключ и три осколка, но... Мы не знаем, когда он отправится туда, а гадать или выжидать нет времени.       —Четыре. — раздался за их спинами голос Се Вана. Обернувшись, мужчины увидели, как Князь Скорпионов снял со своей шеи осколок Лазурного Диска. — Подарок от Чжао Цзина. И да, если отправитесь прямо сейчас, столкнётесь с Окном Небес либо у Арсенала, либо у подножья горы.       —А ты откуда это знаешь? — насторожился Бессмертный с горы Чанмин.       —Ядовитая Бодхисаттва рассказала. — пожал плечами Се Ван. — Не только вы хотите, чтобы старшая сестра жила.       Он сразу подумал о тайнах Арсенала, когда стало ясно, что старшая сестра сама в сознание не придёт, и связался со своими людьми. Он как раз собирался предложить поискать способ в тайных техниках школ, спрятанных в Арсенале, когда услышал слова У Вэнь Мэна. Осознание того, что старшая сестра его не вспомнит, что он станет для неё никем, но при этом она будет жить… Он не хотел этого. Не хотел, чтобы она его забывала, но и хоронить её не желал. Молодой человек чуть не взвыл от двух разрывающих мыслей, но потом в его голове родилась идея… Да, она забудет его и уже никогда не вспомнит, но ведь они могли создать новые воспоминания. Если он всегда будет рядом с ней, если будет во всём помогать, если станет для неё незаменимым, старшая сестра останется с ним, ибо её сердце не изменится. Он верил в это.       Чжоу Цзышу покрутил в руках фрагмент Лазурного Диска, отданный Се Ваном. Вместе с осколками, переданными Фань Хуайкуном, их действительно получалось четыре. И пятый, настоящий, находился у Принца Цзиня. Теоретически, из поддельных осколков, по словам Лун Цюэ, тоже можно было создать замок, разве что он будет одноразовым. Соответственно, из четырёх поддельных и одного настоящего тоже можно было сложить замок…. Правда, входить туда вместе с Окном Небес было отнюдь не самой гениальной идеей, ибо это точно приведёт к бою. Подождать, пока те выйдут, а потом войти самим тоже было не вариантом, так как настоящий ключ был не у Окна Небес. К тому же механизм замка Арсенала, если верить чертежам, скопированным Цинь Хуайчжаном, был не так прост. Он мог открыться, коли ключ был идеальной копией, но коль ключ был подделкой, должна была сработать ловушка. К сожалению, по чертежам было не понять, какая. Хотели они того или нет, а выход у них был только один — избавиться от Окна Небес, ибо сейчас они, как никогда, не могли необдуманно рисковать.       —Я пойду с вами. — выдохнул Цинь Цзюсяо.       —Нет! — тут же сурово произнёс Чжоу Цзышу. — И ты тоже. — указал он на Се Вана.       —Я не могу покинуть старшую сестру, потому что ей нужна моя ци. Ци Бессмертных укрепит её меридианы, но моя прогоняет по ним её собственную энергию, пока она без сознания. Поэтому найдите эти книги. Любой ценой.       —Мог этого и не говорить..! — огрызнулся Вэнь Кэсин и повернулся к Цинь Цзюсяо. — Цзюсяо, моя рана быстро заживает из-за уровня моей ци, я могу направить её к своему ранению, но ты пережил искажение, которое чудом успели предотвратить. Твоя ци сейчас слишком нестабильна, если с тобой что-то случится в дороге…       —Я понял. — сжал кулаки молодой человек, чувствуя себя бесполезным.       —Цзюсяо, — Чжоу Цзышу сжал его плечо. — Сейчас А-Цин нужна твоя поддержка, и не только ей. Всей нашей семье. К тому же, пока меня не будет, пост Главы Поместья Четырёх Сезонов переходит к тебе. Ты — сын Наставника, этот место изначально было твоим. И даже не спорь. Присмотри здесь за всем, а когда мы с лао Вэнем вернёмся, тогда уже и поговорим.       —Я помогу Бессмертному Е и Бессмертному У.       —Спасибо, Великий Шаман. — кивнул Вэнь Кэсин, на что У Си поклонился ему.       Согласно картам, Арсенал располагался среди гор Наньшань на вершине Циляньшань, до которой от Поместья Четырёх Сезонов было добираться, самое малое, месяц-полтора из-за сложной горной дороги. Если срезать через все возможные проходы и узкие части долин, выходило около шестнадцати-двадцати дней при хорошей погоде и коротких остановках на отдых лошадям. Прибавить к этому обратную дорогу, и, при наиблагоприятнейшем раскладе, выходило чуть меньше двух месяцев. Два месяца, в течение коих им придётся верить в силу воли Цю Ци Цин, да только теперь иного и не оставалось. Радовало одно, у них были карты, правда, впереди их ждал нелёгкий бой с Окном Небес, которого им не удастся избежать. Глядя на Вэнь Кэсина, гладившего А-Цин по её белоснежным волосам, раскинутым на подушках, Чжоу Цзышу чувствовал, как кололо его сердце. Они должны были справиться все вместе, ради их семьи.       С отъезда Вэнь Кэсина и Чжоу Цзышу прошло чуть больше недели. К этому времени Поместье Четырёх Сезонов начало возвращать себе свой прежний облик. Под руководством Цинь Цзюсяо они не только не сбавили темпы, но в некотором роде их даже ускорили. Многие отметили, что у молодого человека имелась хозяйственная хватка: он знал, где можно поторговаться, где задобрить хорошими речами, где просто нажать силой, припомнив пару-другую грешков, да и сам никогда не отлынивал от работ. Пока состояние его было ещё не очень стабильным, а зоркий глаз У Си или У Вэнь Мэна не сводил с него пристального взгляда, Цинь Цзюсяо занимался, преимущественно, счетами и учётными книгами, в чём ему помогали Чжан Чэнлин и начавший идти на поправку Хань Ин. Когда же состояние его улучшилось, Цзюсяо и сам присоединился к ремонтным работам, а вместе с ним и те, чьи раны зажили до приемлемого уровня. Неожиданно, но быстрее всех на поправку шла Гу Сян, которая по мере возможностей помогала в лекарской и присматривала за Ло Фумэн, Лю Цяньцяо, Цао Вэйнином и Цю Ци Цин вместе с Гао Сяолянь, в то же время Лю Мин Шан взяла на себя присмотр за Шэнь Шэнем, Цинь Синь Гэ и Цзян Чу Юанем. Все трое рвались помогать, но получилось это только у Цзян Чу Юаня. Цинь Синь Гэ же дали перебирать начавшие созревать в огороде горох и латук, а Шэнь Шэня Лю Мин Шан приучала к стирке, месить ногами бельё. Это немного, но отвлекало их от мыслей о травмах, о том, что дальнейший путь в мире боевых искусств им закрыт, а ещё показывало, что они не бесполезны, как могли подумать, и для них всегда найдётся работа.       К Цао Вэйнину начал постепенно возвращаться голос, правда, теперь он стал тихим, и молодой человек не мог кричать или громко говорить, а ещё ему пока запрещали любого вида нагрузки, за исключением прогулок и помощи в мытье продуктов, так как на полное заживление шеи должно было уйти немало времени. С той же ситуацией столкнулась и Лю Цяньцяо, только в её случае голоса она лишилась до конца своих дней, однако женщина не унывала и, как могла, помогала по хозяйству и присматривала за своей госпожой, А-Цин и А-Сян. Когда У Вэнь Мэн с Е Байи, Цинь Цзюсяо и У Си рассказали всем куда и зачем отправились Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин, обитатели Поместья Четырёх Сезонов будто снова облачились в траур, а после ещё усерднее занялись восстановлением школы, гоня от себя мысли, что через несколько недель Цю Ци Цин забудет их более никогда не вспомнит. Разумеется, они радовались, что девушка будет жить, будет радоваться новым дням, они все понимали это, но понимать головой это одно, а вот принять сердцем — совершенно другое.       Ища вечером У Си, Цзин Бэйюань проходил мимо временных покоев Чжан Чэнлина в хозяйском павильоне, куда его, Хань Ина и ещё нескольких человек временно переселили, чтобы было легче наблюдать за их выздоровлением. Сначала мужчина подумал, что ему показалось, но потом понял — нет. В покоях находились Гу Сян и Чжан Чэнлин, девушка в своей манере пыталась донести до мальчика, что для Цю Ци Цин так будет лучше всего, что, даже позабыв их, она их не оставит, но в какой-то момент А-Сян начали душить слёзы и жизнерадостная неугомонная, активная девушка будто сломалась. Как ни странно, но Цзин Бэйюань понимал её, ведь ему было хорошо известно чувство, когда родной человек тебя не помнит, поэтому он прибавил шагу, позволяя столь интимному моменту остаться между теми двумя.       У Вэнь Мэн, на которого вместе с Великим Шаманом Наньцзяна, в отсутствии Вэнь Кэсина и невозможности Цю Ци Цин заниматься лекарством, легла вся работа по уходу за ранеными, проверял пульс Ло Фумэн и прощупывал её ци. Сегодня монах У решил провести осмотр в беседке, что бы женщина могла немного расслабиться и начала потихоньку привыкать передвигаться не только у стен, но и там, где их нет, пусть с помощью кого-то, но начала. Хотя сады и дворы школы ещё долго будут вызывать у всех не самые приятные воспоминания. Рядом с Ло Фумэн сидела Лю Цяньцяо с перемотанными шеей и частью груди, где находились раны. Она старалась сидеть осторожно, ибо резкие движения приносили ей боль, как и очень глубокие вдохи. Она и питаться-то сейчас могла лишь бульонами, пока горло полностью не заживёт.       —Как ты себя чувствуешь, Фумэн? — спросил монах У, поправляя повязку на глазах женщины, которую он сменил перед выходом. Сегодня впервые за прошедшие на повязке не было кровавых подтёков.       —Благодарю, шицзу У, намного лучше.       —Это хорошо, — вздохнул мужчина и взял руки Ло Фумэн в свои. — Твоя ци наконец пришла в норму, поэтому раны начнут заживать быстрее. Я изменю состав отвара, добавлю туда другое успокаивающее, так как это будет довольно болезненный процесс. Но такими темпами через месяца два-три раны полностью заживут, а боли пройдут, однако могут напомнить о себе из-за сильных потрясений или из-за резкого изменения погоды. Хотел бы я сказать тебе: «постарайся не волноваться», — но, знаю, это бесполезно. Фумэн, — У Вэнь Мэн сильнее сжал ладони женщины, заметив её некую отрешенность и поняв, что именно волнует её мысли. — Просто продолжай верить в этих детей.       —Я верю, шицзу… — слегка улыбнулась Ло Фумэн. У Вэнь Мэн склонил голову и заметил, что Лю Цяньцяо тоже улыбается. — Я никогда не пыталась заменить им мать, но для меня А-Син, А-Сяо, А-Сян и А-Цин — мои дети, в которых я буду верить всегда. Я слишком часто совершала ошибки раньше, поэтому, хотя бы сейчас, я буду поддерживать их в любых решениях. Я верю, шицзу. Верю, что, даже если А-Цин и забудет всё, она не изменится, её сердце останется прежним и подскажет ей, где истина. Так было всегда, ведь это дитя намного мудрее, чем может показаться.       Монах У мягко улыбнулся, краем глаза замечая лёгкие кивки Лю Цяньцяо. Неожиданно он вспомнил свою последнюю ученицу, которая стала Наставницей Ло Фумэн и черты характера которой он видел в Ло Фумэн. Всё же ученики берут от своих Учителей больше, чем хотят или думают. У Вэнь Мэн уже собрался предложить выпить чая или немного пройтись по саду, дабы женщина постепенно привыкала к новому миру, что она восприняла поразительно спокойно, в отличии от других, но вся школа вдруг перевернулась с ног на голову. В павильонах поднялся непонятный переполох, а со стороны лекарской Цзян Чу Юань и ещё один юноша неслись с выпученными глазами, словно им сама Гуаньинь явилась.       —Шицзу, Цяньцяо, что происходит? — заволновалась Ло Фумэн и сразу напряглась. Лишившись зрения, она стала невероятно восприимчивой к звукам, запах и прикосновениям, поэтому резко появлявшиеся шумы могли её и напугать.       —Сейчас узнаем… — У Вэнь Мэн и сам ничего не понял. — Цзян Чу Юань, застыл. Повернулся. Подошёл. — позвал мужчина молодого человека, оказавшегося к ним ближе всего. — Чего все начали носиться, аки погорельцы на пожаре?       Цзян Чу Юань в бинтах и повязках с выпученными глазами махал руками, явно пытаясь сказать что-то этими жестами, ибо голос ему отказал после увиденного.       —Госпожа Цю пришла в себя! — выпалил он в итоге. — Мы бежали за Великим Шаманом, ушедшим на обход..!       Лю Цяньцяо вскочила с места и подхватила под локти вскочившую Ло Фумэн. Монах У вскинул брови и отпустил Цзян Чу Юаня, наблюдая, как У Си уже бежит в лекарскую в сопровождении нескольких юношей, а за ним и Цинь Цзюсяо. У Вэнь Мэн проводил их задумчивым взглядом: вот так сюрприз им преподнесла девочка, оказавшись куда сильнее, чем они думали. Поразительная воля к жизни! Вопрос только: чем теперь всё это обернётся?       —Цяньцяо, шицзу У, вы можете отвести меня к А-Цин? Прошу вас.       —Конечно. — У Вэнь Мэн взял Ло Фумэн за вторую руку и вместе с Лю Цяньцяо повёл её в лекарскую, где Цзин Бэйюань пытался удержать Цю Ци Цин.       Цю Ци Цин находилась в очень странном месте: перед её глазами была лишь тьма, она ничего не слышала, но при этом время от времени ощущала прикосновения, ароматы и ци, проникающую в неё. Она без проблем узнала ци своего младшего брата, немного колючую, но к ней всегда ластящуюся, а потом к его ци прибавилось ещё две незнакомых. Одна напоминала свежесть гор в прохладный, но солнечный осенний день, когда по земле бегают солнечные зайчики, а белые росы искрятся на свету, а другая — покой и умиротворение раненого утра после Нового года, когда снег укрывает округу, хрустит под ногами, когда отгремели ночные фейерверки и все отдыхают, отчего на улице стоит тишина. Ци этих людей наполняла её, остужала странный и необъяснимый пожар в груди, придавала сил, поэтому в какой-то момент стала ждать появления этих энергий, которые она собирала в своём теле, сплетала с ци младшего брата и своей, желая вырваться из непонятного места, желая вернуться обратно, ведь её ждали. Она должна была убедиться, что с А-Сян и Вэйнином всё хорошо! Ей надо было возвращаться к своим обязанностям, ведь там были раненые, коим требовалась помощь. Ей нужно было успокоить своих братьев и жениха: она обещала накормить Цзэ-эра сладостями, ей нужно было помочь дагэ со свадьбой и напомнить брату Чжоу про лекарства, а ещё присмотреть за Цзюсяо, чтобы он не зарабатывался. А ещё она должна была отдать мазь от ушибов Хань Ину и сходить с Чэнлином в город, как обещала ему. Тётушка Ло, сестра Цяньцяо и Лю Мин Шан тоже наверняка волновались. Вдобавок она так и не оттягала за ухо Цзян Чу Юаня за его словечки. Ей надо было возвращаться и, как можно, скорее, иначе её семья могла устроить самый настоящий переполох. Ей нужно было вернуться. Сквозь боль, сквозь тяжесть, сквозь жжение, сквозь давящую тишину. Вернуться к семье.       Открыв глаза, Цю Ци Цин увидела смешение красок и расплывчатых силуэтов. Лишь после того, как она несколько раз моргнула, а далось это отнюдь не легко, картинка перед глазами стала ясной. Перед ней был знакомый потолок лекарской. Девушка попыталась вспомнить, что произошло, но в голове была полная каша: они собирались справлять свадьбу А-Сян и Вэйнина, но на них напали школы, завязалась битва, Вэйнина ранили, она пыталась его спасти, потом её тоже ранили, а А-Сян отравили, она дала ей противоядие, а дальше… Дальше ничего. В груди начала нарастать паника. Цю Ци Цин попыталась встать, но тело не слушалось, к тому же её невероятно морозило, словно её в лёгких одеждах оставили посреди бурана на горе. Даже её меридианы ощущались ледышками. И тут она поняла. Меридианы. Ей же перебили сердечный меридиан, так почему она этого не чувствует? Что — о, дьяволы Цинъя — с ней здесь происходило? Что с её семьей?! И что с ней самой? Почему она чувствовала себя, аки сосулька, на которую ещё и снег намёрз?       —Старшая сестра..? — из-за ширмы с лечебным отваром для обмывания и тряпицей вышел Се Ван. Он смотрел на неё со смесью неверия, страха, ужаса и счастья. Поставив отвар на первый же попавшийся стол, он в мгновенье ока оказался около неё, хватая за запястье. По её меридианам заструилась знакомая ци её Цзэ-эра. — Старшая сестра… — молодой человек прислонил холодную ладонь сестры к щеке.       —Ц…Цзэ…эр… — выдавила из себя А-Цин, дрожа. Её уже не морозило так сильно, но ощущение холода не ушло полностью. Скорее этот холод шёл от её меридианов. — Ты… не… ран…нен..? Чт…Что слу…чилось..? Как… — Цю Ци Цин не успела договорить, когда за спиной Се Вана разбилась миска.       Девушка перевела взгляд и судорожно вдохнула, на её глазах выступили слёзы, сразу же побежавшие по щекам. Губы шевелились в беззвучных рыданиях. За её Цзэ-эром стояли Гу Сян и Цао Вэйнин, поддерживающие друг друга. Живые. Из рук А-Сян выпала миска, а глаза мгновенно стали красными. Она, поддерживая прихрамывающего Вэйнина, подошла к кровати старшей сестры и крепко её обняла, рыдая в плечо. А-Цин коснулась сестры носом и протянула Вэйнину свою тяжёлую руку, второй продолжая держать за руку младшего брата.       —Сян… А…Нин… — пыталась она звать. Слова давались уже чуточку легче. Поняв, что Цю Ци Цин тяжело, и вспомнив, что она только что пришла в себя, Гу Сян отпустила А-Цин и быстро вытерла свои слёзы. — Цзэ-эр… подними… меня…       Князь Скорпионов склонился к старшей сестре, а потом пересел, чтобы она могла облокотиться на него. Девушка закашлялась, и Цао Вэйнин сказал, что принесёт ей отвар. Услышав его голос, А-Цин опечалилась, но в душе она была счастлива, что они все живы. Однако беспокойство снова схватило её за плечи, её интересовал ещё один вопрос — что с другими и чем закончилось нападение? Так как Цао Вэйнину ещё нельзя было говорить слишком много, о последовавших за её потерей сознания событиях рассказали Се Ван и Гу Сян. Услышав, что Лю Цяньцяо лишилась голоса, Ло Фумэн глаз, а у Цинь Цзюсяо чудом остановили искажение ци, Цю Ци Цин опустила голову и поджала губы, но с другой стороны… Они выжили и это самое главное! Пытаясь нормализовать дыхание, Цю Ци Цин мазнула взглядом по своим запястьям и склонила голову. Рядом с венами серебристо-золотистым светом выделялись меридианы. Однако, насколько она знала из рассказов родителей, старейшин и прочитанной литературы, так могли выглядеть только меридианы бессмертных, у людей, не достигших этой ступени, меридианы если и выделяются под кожей, имеют совершенно иной цвет. Но она не была бессмертной, она вообще чуть не умерла… И тут Цю Ци Цин осознала, что это были за две странные ци — Е Байи и У Вэнь Мэн. Рассматривая свои запястья, девушка внимательно вслушивалась в рассказ младших брата и сестры о том куда и зачем отправились Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу. Оба умолчали лишь об одной детали — цену, которую они заплатят за жизнь Цю Ци Цин. В голове А-Цин разрозненные нити начали складываться в единый узор.       —Цзэ-эр, А-Сян… Разве брату Чжоу… Не нужно пить пилюли, успокаивающие ци… Три раза в день..? — нахмурилась Цю Ци Цин, когда на глаза ей попалась стоявшая на одной из полок коробочка. Согласно рассказу А-Сян и Цзэ-эра, Чжоу Цзышу чуть не довёл свою ци до состояния разрыва, из-за чего ему теперь приходилось пить пилюли, успокаивающие ци, не один, а целых три раза в день. На самом деле, раньше эти пилюли были отваром, но Лорд Чжоу забывал про него время от времени, хотя, на самом деле, просто не мог выносить его мерзкого вкуса, поэтому они с Вэнь Кэсином, У Си и монахом У нашли способ превратить отвар в пилюли, сохранив все его свойства, а пить пилюли всяко легче отвара. Её сердце ударило в грудь с такой силой, что она не заметила ни вошедших в лекарскую Гао Сяолянь с Цзян Чу Юанем и ещё несколькими девушками, ни их вздохи и вскрики, ни того, как они выбежали, что-то крича. — А-Сян, подай мне ту коробочку… Из красного дерева с узором пионов…       —Сейчас… — отошедшая от крика Гу Сян встала за коробочкой, не понимая, зачем она Цю Ци Цин. — Цин-цзэ, ты ошиблась. Здесь не узор пионов, здесь узор лотоса. — А-Сян протянула коробочку.       Цю Ци Цин схватила её дрожащими руками и открыла. Крышечка упала на пол с громким звуком, а глаза А-Цин расширились. Её дыхание участилось, а нутро охватила паника. Чжоу Цзышу взял с собой не пилюли, успокаивающие ци, а пилюли, восстанавливающие ци, которые имели полностью противоположный эффект. Употребляя их, Чжоу Цзышу не успокоит и стабилизирует свою ци, а наоборот увеличит её, а это, в свою очередь, приведёт к тому, что энергия просто разорвёт его изнутри! Цю Ци Цин отбросила коробочку на кровать и попыталась встать, но её тело мешком устремилось к полу, благо, Се Ван успел её подхватить, чтобы не дать упасть. Гу Сян и Цао Вэйнин пытались узнать, что происходит, почему Цю Ци Цин начала себя так вести, но у самой Цю Ци Цин была другая цель. Заставив соё тело двигаться, она рванула из рук младшего брата, но смогла сделать только пару шагов, после чего угодила в руки Цзин Бэйюаня, совершенно сбитого с толку происходящим.       —Госпожа Цю, вам не следует волноваться и шевелиться. — мужчина подхватил девушку, чтобы отвести обратно к кровати, но она вырывалась из его рук, не позволяя себе помочь. Седьмой Лорд воззрился на Гу Сян, Се Вана и Цао Вэйнина, одним взглядом спрашивая: «Как она пришла в себя и что здесь творится?».       —Брат Чжоу не те пилюли..! — пыталась объяснить А-Цин. — Его убьёт..!       —Госпожа Цю, успокойтесь. Ваше состояние сейчас крайне нестабильно. — ворвавшийся в лекарскую У Си отдал свой посох Цао Вэйнину и подхватил А-Цин, забирая её у Цзин Бэйюаня, с другой стороны ему помог Цинь Цзюсяо, и вдвоём они смогли уложить сопротивляющуюся девушку обратно в постель. Великий Шаман Наньцзяна первым же делом проверил её меридианы, течение ци и внутренние раны, отмечая, что всё выглядело в разы лучше, чем несколько дней назад. Он махнул Гу Сян и Гао Сяолянь подать ему несколько пилюль и отвар, когда вошли У Вэнь Мэн с Лю Цяньцяо и Ло Фумэн. Заметив рассыпанные по кровати пилюли, У Си нахмурился. — Госпожа Цю, что вы пытались сказать?       Зная, что сейчас не сможет связно передать свои мысли, девушка взяла одну из пилюль и коробочку и протянула их мужчине, надеясь, что он её поймёт. Великий Шаман Наньцзяна нахмурился сильнее и забрал протянутые вещи, принявшись их исследовать. Покрутив коробочку перед глазами и принюхавшись к пилюлям, он широко раскрыл глаза и посмотрел на Цю Ци Цин.       —У Си, может быть, ты объяснишь нам происходящее? — озвучил Цзин Бэйюань вопрос, мучавший всех, находившихся в лекарской.       —Цзышу умрёт.       —Что?! — вскинул брови Седьмой Лорд.       —Может умереть. — поправился У Си. — Вместо пилюль, успокаивающих ци, он взял пилюли, восстанавливающие ци. Их действо обратно действию пилюль, успокаивающих ци. Энергия начнёт копиться в его теле и в итоге разорвёт его. — мужчина вскочил на ноги, коря себя. Почему он не проверил пилюли? Почему сам не выдал их Цзышу? — Как я мог не заметить?!       —Великий Шаман, здесь нет вашей вины. — спокойно, но с суровыми нотками, призывающими прекратить истерию, произнесла Ло Фумэн. — Вы и Бессмертный У в эти дни были, по сути, единственными лекарями в Поместье. На вас легла большая ответственность по заботе о раненых. Все здесь знают, что вы день и ночь занимались обходами, перевязками и другим лечением. Вы не могли уследить абсолютно за всем, потому что вы такой же человек, как и каждый здесь.       —Но что нам теперь делать? Я уверен, господин Вэнь со временем заметит неладное, а его способности к целительству поражают, но им предстоит столкнуться с Окном Небес. — покачал головой Цзин Бэйюань.       —Главное, пока не говорите другим, особенно Чжан Чэнлину и Хань Ину. Ещё одно потрясение сейчас школе не нужно. — выдохнула Ло Фумэн, сжимая руку Лю Цяньцяо.       У Вэнь Мэн поджал губы и поднял взгляд, сталкиваясь им со взглядом Цю Ци Цин. Пусть состояние её сейчас и оставляло желать лучшего, но ум и разум были остры, как и всегда. «Значит, поняла», — пронеслось в мыслях монаха У, когда дверь за его спиной снова открылась.       —Я не понял, куда все с кухни подевались? — в лекарскую вошёл Е Байи. — Сначала сами возмущаетесь, что урожай не поспел и надо идти в город, а теперь никого днём с огнём не сыщешь. Что за переполох? Кто из мёртвых восстал? — мужчина обвёл лекарскую взглядом и остановился на Цю Ци Цин, сидевшей, прислонившись к Се Вану, с тяжёлым взглядом. Неожиданность однако. Они с У Вэнь Мэном думали, что девушка не придёт в себя вплоть до процедуры, так как она вообще не подавала никаких признаков нормализации состояния, а теперь сидела со взглядом убийцы.       —Цзышу взял не те пилюли и теперь может умереть. — коротко пояснил У Вэнь Мэн.       —Ему на том свете помазано что ли? А этот куда смотрел? Скакал же вокруг него, аки курица-наседка с бубном.       —Наверное, Кэсин смотрел туда же, куда сейчас смотрел и ты. — указал монах У на А-Цин. — Ты забыл, в каком они были эмоциональном состоянии? Мы Цзюсяо-то чудом от этой затеи отговорили!       —О-о-о! — разгорячился Е Байи. — Ещё этого задохлика там не хватало для полной картины «Три брата-дебила штурмуют чёртов Арсенал»! Лучше Хуайчжану не попадаться мне на глаза в новой жизни, иначе я покажу ему, что его идиоты творят. — Бессмертный схватил летевший в него предмет, оказавшийся крышкой от коробочки с пилюлями, и обернулся.       —Я выполнил просьбу старшей сестры. — пожал Князь Скорпионов плечами, натягивая одеяло на Цю Ци Цин.       Цю Ци Цин смотрела на двух Бессмертных пронзительным взглядом, тяжело дыша, но не отводя глаз. Е Байи и монах У коротко переглянулись. Теперь У Вэнь Мэн в полной мере понял смысл недавно сказанных Ло Фумэн слов.       —Эй! Сын Цинь Хуайчжана. — окликнул Бессмертный с горы Чанмин Цинь Цзюсяо, прервав тишину, казавшуюся вечной. — Цинь Хуайчжан ведь не одну копию сделал. Этот всегда запасливым был. Тащи сюда карту, как добраться до этого проклятого Арсенала.

***

      Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин вгляделись в раскрывшийся перед ними вид, где горные пики, покрытые снегами, уходили в небеса, обнимаясь с облаками, которые практически лежали на вершинах. Вдоль подножья тянулся хвойник, разносивший свой аромат на много ли и переходивший в поросли невысоких кустарников и луга, поросшие полевыми цветами, над коими порхали разноцветные бабочки. Из долин ветер приносил журчание рек, проложивших свои ходы через весь хребет. Мужчины переглянулись и ударили лошадей по бокам, почти сразу пускаясь в галоп. Их путь лежал на самую высокую вершину, где снега не сходили столетиями, именно там, согласно картам, располагался вход в Арсенал.       По своей сути, Арсенал был огромной пещерой в горе, являвшейся Сокровищницей народа шато. Перед их отъездом Цзин Бэйюань поведал им о том, откуда пошла вся эта история с секретом процветания нации. Оказалось, что у Принца Цзиня и Цзин Бэйюаня предки восходили к загадочному народу шато, некогда обитавших на землях их государства. Об их появлении и жизни известно мало, однако шато изначально были кочевниками, но оказавшись под властью Императора были вынуждены осваивать и другую жизнь. У этого народа всегда было много преданий и легенд, и одна даже дожила до нынешних дней. По этой легенде один из вождей шато создал Сокровищницу, в которой спрятал сокровище, что было дороже всех богатств — секрет процветания нации. Опасаясь, что сия тайна могла попасть в не те руки, он обратился к таинственному Мастеру замков и ключей с просьбой помочь спрятать секрет, и тот Мастер создал пятичастный замок, походивший на небо над горой и названный Лазурным Диском, и ключ к нему, напоминавший вершину Циляньшань, укрытую облаками. Дальше легенда обрывалась, поэтому никто понятия не имел, как в итоге части Лазурного Диска, ключ и карты со схемами оказались у семи благородных родов, но это не мешало правителям верить в эту историю. Очень многие пытались найти Сокровищницу и секрет в ней, только вот… Коль и находились счастливчики, коим удавалось отыскать Сокровищницу и даже открыть её, их ждало огромное разочарование, ибо никакого секрета процветания нации внутри не было. В своё время нынешний Император поручил это дело бывшему Лорду Чжоу, но и тот ответил, что Сокровищница пуста, после чего передал ключ с замком своему другу, но оба спустя какое-то время умерли, поэтому, не считая Цзин Бэйюаня, остался всего один человек, знавший легенду и секрет замка. Губернатор Сяо, который был дальним родственником одного из Лордов.       Услышав это, Чжоу Цзышу захотел либо ударить себя по лбу чем-то тяжёлым, либо приложиться им о стену, стол, дерево. Губернатор Сяо. Ну, конечно же! Этого человека Принц Цзинь велел доставить к ему, а всех обитателей его поместья убить, но, когда Чжоу Цзышу с Окном Небес прибыл к губернатору, он уже был убит. Тогда они предположили, что это были Призраки, а те, и правда, приложили к этому свою руку со Скорпионами на пару. А самое интересное — они тоже хотели узнать секрет Арсенала, то есть секрет замка и ключа. Как причудливо складывалась эта история, ведь именно у поместья губернатора Сяо Чжоу Цзышу встретился с Цинь Цзюсяо и Цю Ци Цин, именно с истории губернатора Сяо и начался его путь в Цзянху. И вот теперь он сам, вместе с Вэнь Кэсином, направлялся в Сокровищницу-Арсенал.       Лошадей им пришлось оставить у подножья, ибо подняться в горы оказалось той ещё задачей. Местами камень крошился под ногами настолько сильно, что мужчины несколько раз съезжали вниз, благо, недалеко. Чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Ветер усиливался, иногда налетая порывами, воздух словно утяжелялся, количество снега увеличивалось, и ветер кружил уже не воздушными снежинками, а острыми льдинками, от которых приходилось укрываться широкими рукавами. Единственными местами, где можно было перевести дух, являлись перевалы, находившиеся на большой высоте. На одном таком перевале они и увидели Окно Небес. Воины, шедшие под руководством Дуань Пэнцзюя, боролись со стихией, направляясь к той же вершине, что и Вэнь Кэсин с Чжоу Цзышу. Глядя на Дуань Пэнцзюся, Вэнь Кэсин подумал, что надо было приказать Цинь Синь Гэ убить его. Окно Небес, конечно, опережало их, но не сильно. Если ничего не случится, то они доберутся до конечной точки почти одновременно, только раскрывать своё присутствие им не стоило, поэтому мужчины продолжали держаться на расстоянии.       У нужного места они оказались ближе к ночи, отмечая, что гора здесь взаправду выглядела как-то иначе. И без того серое небо начало стремительно темнеть, так как в горах ночь наступала быстрее. Когда до входа осталось подать рукой, Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу остановились, поняв, что весь их план заключался в одной фразе — бьёмся с Окном Небес. Но либо удача наконец оказалась к ним благосклонна, либо Дуань Пэнцзюй просто был дураком, потому что ко входу он направился в одиночку, оставив своих воинов внизу у своеобразного «подножья». Нет, к вратам Арсенала все всё равно не смогли бы подобраться, ибо площадка была довольно невелика ещё и снегом хорошо так засыпана, но хотя бы двух охранников он взять-то мог… Во всяком случае, что бы это ни было, мужчины были только рады, так как это несколько облегчало их задачу. Главное, найти всё необходимое до того, как Окно Небес хватится своего нынешнего Главу.       Бесшумно подобравшись со спины к Дуань Пэнцзюю, который уже вставлял поддельный ключ в появившийся замок, Чжоу Цзышу одним движением перерезал ему горло, а потом заткнул ладонью рот, чтобы тот даже пикнуть не мог, дабы привлечь к себе внимание. Увидев Чжоу Цзышу, Дуань Пэнцзюй искривился в лице, но сделать уже ничего не мог: рана была глубокой и длинной, быстро лишая его жизни. Пока Лорд Чжоу был занят Дуань Пэнцзюем, Вэнь Кэсин подбежал к Арсеналу и, вытащив поддельный ключ, выкинул его. Копии частей Лазурного Диска пошли трещинами и начали рассыпаться, замок снова скрылся. Схватив единственный настоящий осколок, мужчина совместил его с четырьмя, находившимися у него, и вставил Лазурный Диск обратно. В тот же миг замок появился вновь. Вэнь Кэсин достал шпильку и провёл по ней рукой, сдвигая хитроумный механизм, заключенный в узоре облака, когда земля под их ногами задрожала, а со всех сторон послышался странный и непонятный грохот. К ногам стали падать камешки и хлопья снега. Вэнь Кэсин, не медля, вставил ключ в замок и несколько раз его прокрутил. Земля содрогнулась ещё раз, но теперь из-за медленно разъезжающихся в стороны каменных врат Арсенала. Как только проход стал хоть немного позволять проскочить двум мужчинам, Вэнь Кэсин и Чжоу Цзышу прыгнули в него, буквально за миг до того, как округу накрыла лавина. Достаточно большой массив снега попал и в Арсенал, ударив их со спины и накрыв собой.       —Ауч! — вскрикнул Вэнь Кэсин, почти плашмя приземляясь на пол Сокровищницы. Рядом с ним чуть более удачно упал Чжоу Цзышу.       —Что это было, лао Вэнь? — спросил Лорд Чжоу, вставая на ноги и помогая встать своему шиди.       —Мои коленки… — змеёй прошипел тот. — Спасибо, А-Сюй. — мужчина стряхнул с себя снег и закатил глаза: снег попал ему под одежду. — А-Сюй, где карта внутреннего строения Арсенала? — Вэнь Кэсин посмотрел на заваленный вход так, будто он был виноват во всех их бедах. Не услышав ответ на свой вопрос, он повернулся к возлюбленному и увидел его красноречивый взгляд, направленный на всё тот же завал. Что ж, придётся искать другой выход самостоятельно, а он тут точно был, учитывая, что высокие своды отражали поступавший откуда-то сверху свет, а гулявший сквозняк, указывал на наличие щелей и прочих источников воздуха.       —Типичная мужская берлога… — протянул Лорд Чжоу, оглядывая каменные полки, неаккуратно забитые редчайшими учениями, некоторые из которых вообще на полу валялись. Он осторожно перевёл взгляд на Вэнь Кэсина, скривившегося от увиденного.       —Не представляю, как матушка с тётушками терпели весь этот бардак. — мужчина поднял с пола несколько свитков, стряхнул с них пыль и положил на полку. — А-Цин хватил бы приступ.       —Как тебя? — усмехнулся Чжоу Цзышу.       —Что?       —Ничего. — мотнул мужчина головой. — У Си сказал, что на обложке Песни Тысячи Ядов должен быть изображен паньху, а сама обложка увита южными узорами… Если рассказы старожил Наньцзяна верны. Лао Вэнь, ты знаешь, как выглядит Книга Инь-Ян?       —Нет. И очень надеюсь, что она не валяется где-нибудь у меня под нога-а-а… — вглядываясь в лежавшие на полках учения, Вэнь Кэсин не заметил лежавший на полу свиток из деревянных дощечек, на который наступил и чуть не упал, проделав в воздухе немыслимое движение. — Какого..? — начал он, хватая злополучный свиток, и вдруг резко замолчал.       —Не говори мне, что это и есть Книга Инь-Ян…       —Это она..! — с невероятной смесью скепсиса и счастья обернулся Вэнь Кэсин. Часть дощечки с названием отломилась от учения и упала ему под ноги.       —Если бы Долина Целителей всё ещё существовала, она бы тебя прокляла. — Чжоу Цзышу посмотрел на обломок дощечки.       —Если бы она всё ещё существовала, я бы сам оборвал её жизненный путь. — мужчина поднял дощечку и спрятал её в потайной карман. — Теперь нужно найти наимилейшее творение доброжелательных Южных народов. Видимо, до того, как они стали мирными и доброжелательными, кто-то успел похлебать у них крови и поиграть на нервах, раз уж они составили целую тысячу сказок, как превратить жизнь человека в путешествию по Диюю при жизни.       —Почему-то я сейчас очень рад, что У Си и А-Цин тебя не слышат. — покачал головой Лорд Чжоу, осматривая полки и содержимое пола, постепенно продвигаясь вглубь Арсенала, пока на глаза ему не попалось… зерно.       Чем дальше в Арсенал они заходили, тем больше становилось мешков с зерном, сложенных друг на друга. У стен стоял сельскохозяйственный инвентарь, а на полках среди украденных техник школ лежали тракты о возделывании земли. Причём в огромном количестве. Чжоу Цзышу взял немного зерна в руки и потёр его между пальцами, то рассыпалось в труху, чуть ли не крича, что пролежало тут явно не одно столетие. Неожиданно Лорд Чжоу замер, из него начали вырываться смешки. Вэнь Кэсин вскинул брови в непонимании, а хохот Чжоу Цзышу нарастал. Он вспомнил строки из письма отца о том, что Император бы не понял. Тогда они и сами не поняли, чего Император должен был не понять. Теперь же всё становилось очевидным.       —Вэнь, а наша А-Цин-то раскрыла секрет процветания нации..! — хохотал Глава поместья Четырёх Сезонов. — Вперёд Императора и Принца Цзиня..! — никак не успокаивался он.       —О чём… — начал было Вэнь Кэсин и сам поражённо застыл, оглядывая окружавшие его зерно, книги о сельскохозяйственных циклах и инвентарь. В голове всплыли слова девушки о том, что народу надо дать землю, которую можно возделывать, и тогда будет процветающая нация. — Сельское хозяйство вот он секрет… Когда кочевники осядут и начнут возделывать землю, страна начнёт процветать. А ведь Южные народы тоже когда-то были кочевниками..!       Теперь смеяться хотелось и Вэнь Кэсину, но упоминание Цю Ци Цин отрезвило обоих мужчин, вернув их к поиску Песни Тысячи Ядов. Ощутив жжение в груди, Чжоу Цзышу остановился и опёрся на один из стеллажей. Он уже далеко не первый раз за время их пути чувствовал это жжение, причём, чем ближе они были к Арсеналу, тем сильнее оно становилось. Обычно оно сопровождалось лёгким, но назойливым покалыванием кончиков пальцев, однако в этот раз ему неожиданно стало тяжело дышать, перед глазами поплыло и его повело в сторону. Начало мутить. Бухтения Вэнь Кэсина о том, что даже Метод Шести Совершенств нашёлся быстрее, чем какая-то расписная книженция с лоскутной собакой, долетали до Чжоу Цзышу, как из-под толщи воды. Мужчина прикрыл рот рукой. Его и раньше уже немного мутило, но он думал, что это из-за его не до конца восстановившегося состояния после извлечения Семи Гвоздей на Три Осени, ибо жизнь просто-напросто не давала ему возможности просидеть несколько месяцев ровно, не изгаляясь над своими меридианами и ци. Однако в этот раз его мутило не на шутку. Это больше походило на то состояние, когда Гвозди начали очень активно его отравлять до такой степени, что им пришлось вводить яд в его организм, только вот… Сейчас это было невозможно.       С каждым шагом ему становилось всё хуже и хуже. Всё, что он чувствовал в пути до этого, но скрывал, не желая волновать эмоционально неустойчивого в данный момент шиди ещё сильнее, резко усилилось. Наверное, впятикрат. В груди начало жечь, словно его сердце закинули в печку, воздух в лёгких потяжелел, по меридианам будто иглы пустили. Его меридианы кололо!       —Я нашёл её, А-Сюй! — раздался голос Вэнь Кэсина из глубины Арсенала. — Ты не представляешь, где она была: лежала среди сборников с нотами для умиротворения ци и души! — мужчина взял Песнь Тысячи Ядов и Книгу Инь-Ян в одну руку, а Метод Шести Совершенств в другую, планируя чуть позже разложить это по широким рукавам. — А-Сюй, теперь нам нуж…       Вэнь Кэсин пробежал через несколько залов, возвращаясь в том, где они с Чжоу Цзышу разошлись, но договорить он не смог, замерев на одном месте. Улыбка упала с его губ, а всё нутро наполнил липкий ужас. Чжоу Цзышу рвало кровью, которая уже оставила следы на всей его одежде, а ещё его ци… Он чувствовал её жар даже с такого расстояния, энергия как будто обезумела. Отбросив в сторону Метод Шести Совершенств, Вэнь Кэсин резко сорвался с места, подбегая к Чжоу Цзышу и подхватывая его. Книга Инь-Ян и Песнь Тысячи Ядов выпали из рук мужчины. Стоило ему лишь коснуться Лорда Чжоу, как ци того обожгла его сквозь одежду. Вэнь Кэсин не понимал: как подобное могло случиться? Как ци могла до такой степени наполнить его родственную душу, что сейчас убивала его изнутри? Как подобное могло случиться, если Чжоу Цзышу принимал пилюли, успокаивающие ци, три раза в день? И тут в голове мужчины перещёлкнуло — пилюли. Он вспомнил, что из-за суматохи сборов не проверил пилюли, за что теперь очень хотел оторвать себе голову. Нырнув рукой в потайной карман в рукаве Лорда Чжоу, он нащупал там коробочку с лекарствами и вытащил её, уже только по ней понимая, что это были совершенно другие пилюли! Коль ци разрывала своего хозяина на части, в коробочке явно находились пилюли для восстановления ци. Мужчину охватила паника, ибо он не имел ни малейшего понятия, как помочь дорогому для него человеку, погибавшему прямо у него на руках, ведь он не мог передать свою ци. Нет, он не мог потерять его. Почему люди, что были ему дороже жизни, должны умирать на его руках?!       Прижав к себе Чжоу Цзышу и вытирая кровь, Вэнь Кэсин начал судорожно вспоминать всё, что ему было известно о целительстве. Всё, что он знал от родителей, от А-Цин, из трактатов и иных книг. Но ничего нужного не всплывало в его памяти.       —Нет, А-Сюй! Не закрывай глаза! Не бросай меня! — кричал Вэнь Кэсин, тряся совершенно не откликавшегося Чжоу Цзышу. — А-Сюй! А-Сюй! А-Сю-ю-юй!       «Метод Шести Совершенств!» — мелькнуло в мыслях Вэнь Кэсина. Он знал, что этот способ убьёт его, но если он спасёт его родственную душу, если его А-Сюй выживет сам и поможет выжить А-Цин, ему было плевать на собственную жизнь, лишь бы его семья была жива. Он не желал их хоронить! Мужчина заозирался по сторонам в поиске Метода Шести Совершенств, но вспомнил, что сам отбросил его непонятно куда. Слёзы бессилия и ненависти к себе хлынули с новой силой, застилая взор, но тут на глаза ему попала Песнь Тысячи Ядов, раскрывшаяся при падении на рецепте яда, отравляющего ци. Там говорилось о том, как забрать себе немного ци другого человека, но не растворять её в своей, а сформировать внутри себя своеобразный «сосуд». Дальше нужно было семь дней и ночей употреблять лишь яды, вызывающие самые разнообразные искажения и расстройства ци, но всю их силу требовалось перенаправлять в тот самый «сосуд», однако не просто складировать внутри, а впитывать, сращивать с «сосудом». По прошествии семи дней ци другого человека нужно было вернуть ему, и тогда она начнёт отравлять его изнутри, пока через лунный месяц не убьёт.       Бегая взглядом по строчкам, Вэнь Кэсин вспомнил, что когда рассматривал Книгу Инь-Ян видел в ней нечто подобное, но там уже почти мёртвому человеку, лишившемуся собственной ци, вливали ци другого человека. Всю ци, тем самым заново наполняя его. Вэнь Кэсин посмотрел на Чжоу Цзышу, он должен был рискнуть. Этот мужчина должен был жить.       —Я знаю… Что в конце тяжелее будет тому, кто живёт, но… Пожалуйста, прости меня, А-Сюй… — дрожащими губами Вэнь Кэсин коснулся лба Чжоу Цзышу, оставляя свой прощальный поцелуй.       Вдохнув и выдохнув, Вэнь Кэсин, как мог, усадил перед собой Чжоу Цзышу, крепко удерживая его под локти, чтобы тот не падал. Он не чувствовал неуверенности, ибо всё должно было получиться, другого исхода быть не должно.       Расслабившись, Вэнь Кэсин закрыл глаза, нормализуя дыхание и концентрируясь на своей ци. Перед его внутренним взором стали одно за другим пробегать моменты из жизни: гда А-Сян бежала к нему с орехами в карамели, где Чэнлин просил рассказать историю на ночь, где А-Цин крутилась перед ним в своём новом наряде, подаренным им, где спящий Цзюсяо придвигался ближе к нему под бок, где Вэйнин называл его Учителем и настаивал, чтобы он выпил отвар, где Хань Ин шутил над Цзян Чу Юанем, где Лю Цяньцяо и тётушка Ло улыбались, где Лю Мин Шан подтрунивала над Шэнь Шэнем, а Цинь Синь Гэ смеялся с этого, где монах У пытался накормить Е Байи, а тот уворачивался, но в итоге всё равно жевал впихнутое в рот, где Цзин Бэйюань пытался подколоть Се Вана, а Великий Шаман Наньцзяна просто смотрел на это своим мудрым взглядом, как Чжоу Цзышу назвал его своим шиди, другом, семьёй, родственной душой и сердцем. Отринув все сомнения, мужчина очистил разум и начал по крупицам формировать внутри себя «сосуд» из собственной ци, собирая её туда по капельке, будто воду в бурдюк. Чем сильней сосуд наполнялся, тем тяжелее становилось Вэнь Кэсину, но он не останавливался, потому что самое сложное было впереди. Ему нужно было забрать себе вышедшую из-под контроля и обернувшуюся для своего хозяина отравой ци Чжоу Цзышу, а собственную поместить в его тело.       Хлынувшая в его тело энергия Чжоу Цзышу чуть не вышибла из Вэнь Кэсина весь дух, настолько необузданная, горячая, злая и тёмная она была. Сплюнув застоявшуюся кровь и стиснув зубы, мужчина продолжил вбирать её в себя, чувствуя, как меридианы просто вырываются из его тела. Боль была адская до такой степени, что даже крик не вылетал, однако Вэнь Кэсин не останавливался, не позволял себе потерять сознание. Улучив момент, когда внутри Чжоу Цзышу осталась лишь крупица энергии, он медленно протянул тёплую светлую и успокаивающую нить своей ци, с каждым мигом увеличивая её, но наполняя мужчину постепенно. Сначала он потерял вкус, поняв, что не чувствует вкуса крови во рту. Следующим ушло обоняние, ибо теперь он не ощущал и запаха крови. Третьим пропал слух, его поглотила давящая и абсолютная тишина. Вэнь Кэсин распахнул глаза, продолжая отдавать свою ци. Он хотел успеть увидеть Чжоу Цзышу в последний раз, пока эта невыносимая боль его ещё не убила, а последние два чувства не ушли. Он откладывал в своей памяти каждый изгиб, каждую прядку, каждую ресничку. По щекам бежали пламенные слёзы.       —Я люблю тебя..! — произнёс Вэнь Кэсин, не слыша себя, и в тот же миг на глаза его опустилась вечная тьма. Мужчина сжал пальцы на руках Чжоу Цзышу, но и осязание покинуло его.       Осталась только съедающая его ци Чжоу Цзышу. Вэнь Кэсин закашлял, его душила кровавая рвота, пока тело его не покачнулось и он не упал на колени Чжоу Цзышу без чувств.       Заново дышать было…странно. А ещё страннее было не ощущать разрывающий тебя изнутри на множество мелких кусочков боли. Лорд Чжоу уже грешным делом подумал, что умрёт прямо на руках Вэнь Кэсина, но вместо этого он открыл глаза. Казалось, не только его тело, но и душа ощущали себя невероятно лёгкими и свободными. К тому же его ци была такой… Такой тёплой. Живой и яркой, словно он заново родился! Только вот она, почему-то, казалось ещё и знакомой… Проморгавшись, дабы согнать с глаз странную пелену, мужчина уже собрался позвать Вэнь Кэсина, ибо он отчего-то его не видел, хотя помнил, как тот ломанулся к нему, отбрасывая какое-то писание, как вдруг понял, что на его ногах что-то лежит. Опустив голову, Чжоу Цзышу лишился дара речи. С белоснежными волосами, впавшими щеками и посеревшими губами, перепачканными кровью, на его ногах лежал Вэнь Кэсин, от кончиков пальцев которого к Чжоу Цзышу тянулась тоненькая, почти исчезнувшая, ниточка ци. Рядом лежали раскрытые Песнь Тысячи Ядов и Книга Инь-Ян. Увидев написанное, Лорд Чжоу ощутил, как все его внутренности холодеют. Осознание того, что сделал Вэнь Кэсин, ударило его наотмашь.       —Лао Вэнь! Вэнь! Кэсин! — Чжоу Цзышу подтянул к себе мужчину, проверяя его пульс и дыхание. Пусть и невероятно слабые, но они были. Он был ещё жив! — Ты — идиот! — он обнял его так сильно, словно пытался сплавить со своим телом. — Клянусь, я побью тебя, когда ты откроешь глаза! Я сам тебя убью!       Чжоу Цзышу не знал, что именно сотворил Вэнь Кэсин, но, судя по написанному в тайных техниках и тому, что он ощущал в себе лишь его ци и только самую крупицу своей, мужчина мог предположить. Предположить, что его шиди каким-то способом поменял их ци местами. Времени не было. Видят все силы, Лорд Чжоу не был Мастером ци, в отличии от своей глупой родственной души, но он достаточно знал самого Вэнь Кэсина, дабы научиться понимать ход его мыслей.       Проследовав за нитью ци мужчины, Чжоу Цзышу столкнулся с собственной энергией, той самой, которая должна была его убить. Прорываясь сквозь неё, он понял — Вэнь Кэсин ещё не до конца отдал свою энергию, потому ещё и был жив. Внутри же самого бывшего Главы Окна Небес также находилась толика его родной ци, с помощью коей он, скорее всего, должен был впитать и распределить ци другого человека. Коли следовать этой логике, Вэнь мог также ассимилировать его энергию внутри себя и заставить её работать на него, но для этого у него было слишком мало собственной ци, поэтому Чжоу Цзышу протянул к нему поток только что полученной энергии, возвращая отданную ци, он забирал обратно себе свою. Постепенно их потоки переплелись столь тесно, что в итоге слились в один, образуя единое течение ци, где было не разобрать: где и чья. И в этом потоке он чувствовал меридианы своего возлюбленного. Меридианы, покрытые трещинами, надломленные и такие… Уставшие.       Они в прямом смысле стали едины душами и энергиями. Две ци слились в одну, застывая на несколько мгновений, а потом поровну распределились между ними. Чжоу Цзышу глубоко вдохнул, ощущая нечто необъяснимое: внутри него были две энергии, но в то же время они казались одной. Поток продолжал циркулировать между ними, и в какой-то момент Лорд Чжоу понял, что заваливается назад. Тело стало необыкновенно лёгким. Упав, последнее, что он увидел, собственную белую прядь.       Когда Чжоу Цзышу снова открыл глаза, над ним был явно не потолок Арсенала. Это был потолок его покоев в Поместье Четырёх Сезонов. Моргнув, мужчина резко вскочил и чуть не свалился с кровати из-за сильно закружившийся головы. Благо, в этот момент в покои вошёл У Си, успевший подхватить мужчину и уложить его обратно.       —Цзышу, тебе пока нельзя вставать. — сурово, но с нотками сожаления произнёс Великий Шаман Наньцзяна.       —У Си..? Где Кэсин? Как мы вернулись? — начал сыпать вопросами Лорд Чжоу, однако был вынужден остановиться, так как двери в его комнату снова распахнулись и внутрь белым вихрем влетел злой Бессмертный с горы Чанмин, замахнувшийся на него с криком: «Ты..!».       —Байи! Успокойся, он только пришёл в себя! Твои тумаки ему сейчас добра уже не сделают. — вбежавший следом монах У схватил Е Байи за руки, закрывая собой доступ к постели.       —Ты сам видел, что они сделали! — прогрохотал Бессмертный.       —Я, может, и старый, но не слепой. Поздно бежать за водой, когда на месте дома пепелище. — вздохнул У Вэнь Мэн. Скрипнув зубами и наградив Лорда Чжоу злым с нотками беспокойства взглядом, Е Байи хмыкнул и отвернулся, а монах У выдохнул. — Цзышу, Кэсин сейчас в своих покоях, он ещё не приходил в себя. Мы с Байи отправились за вами, когда поняли, что ты взял не те пилюли и можешь сильно пострадать от этого.       —Прости, Цзышу, это моя вина. Если бы я только проверил…       —У Си, брось эти глупости. — прервал мужчину Чжоу Цзышу. — У тебя и так забот полный рот. Ты не мог уследить за всем и это нормально, ты тоже человек. К тому же, ты в итоге всё понял.       —Не я, — мотнул головой У Си. — Нам повезло, что госпожа Цю столь проницательна.       —А-Цин? — изумился Лорд Чжоу. — Каким образом? Она очнулась? Вы смогли её вылечить?       —Неожиданно для нас всех…       —Скажем так, — вдруг прервал монах У Великого Шамана. — Мы с Байи внимательно изучили Книгу Инь-Ян и Песнь Тысячи Ядов и смогли найти другой способ спасти её. Сейчас она…в порядке. И всё прекрасно помнит.       —Это хорошо… — выдохнул Чжоу Цзышу и попытался встать, чтобы сходить к Вэнь Кэсину, но У Си вновь уложил его обратно, заметив, что какое-то время ему нельзя вставать.       —Видишь ли, мальчик мой, сейчас внутри тебя две энергии, которые ещё только сплавляются в одну. Поэтому некоторое время у тебя могут быть проблемы с использованием ци, но со временем они пройдут. — монах У незаметно пихнул Е Байи локтём, чтобы тот сделал лицо попроще. Вместо этого Бессмертный просто вышел. — Послушай своего друга и столь прекрасного лекаря, оставайся в постели и принимай лекарства. Через несколько дней ты сможешь встать, тогда и навестишь Кэсина. А теперь отдыхай.       Кивнув У Си, монах У покинул покои Чжоу Цзышу, оставив того с рядом вопросов, на кои он так и не получил ответа. К сожалению, У Си тоже не мог ответить на них, ибо сам ими задавался, а ответов от двух Бессмертных не добился.       Догадавшись, куда именно направился Е Байи, У Вэнь Мэн тоже пошёл к Вэнь Кэсину. Когда они вошли в Арсенал через тайный вход, подметив, что основной был завален снегом, им пришлось какое-то время побродить по огромной пещере под возмущения Е Байи, клявшего своего ученика и всех друзей его на чём свет стоит, прежде, чем в одном из залов обнаружили Вэнь Кэсина и Чжоу Цзышу, вокруг коих единым потоком сверкала потрясающая своим великолепием и ужасающая своими последствиями энергия. Сила слияния оказалась настолько велика, что ушло больше двух недель на усвоение родившейся буквально на глазах новой ци. Рядом лежали раскрытые Песнь Тысячи Ядов и Книга Инь-Ян, по которым они и поняли, что произошло. По сути, эти двое детей сотворили собственный метод постигания бессмертия, но ещё не ведали об этом. Однако за всё в этой жизни нужно было платить, и плата сия должна быть равноценной. Как жаль, что порой плата столь несправедлива… Лишиться зрения и слуха до конца своих дней было суровым наказанием и испытанием для Мастера, подобного Вэнь Кэсину.       Вздохнув, монах У подошёл к Е Байи, стоявшему у входа и с тяжёлым взглядом за чем-то наблюдавшим. У Вэнь Мэн вскинул брови и заглянул в приоткрытое окно. Подходя к покоям, он увидел Гу Сян и Цао Вэйнина, удалявшихся по тропинке с тазиками наперевес, поэтому теперь внутри были лишь Вэнь Кэсин и склонившаяся над ним Цю Ци Цин. Её белоснежные волосы были заплетены в прекрасную причёску, состоявшую из разнообразных кос, а сине-фиолетовые одеяния, расшитые узорами папоротника, глициний и лотоса, подчёркивали её стать и словно отражали внутренний мир. Издалека они взаправду казались даже родными братом и сестрой. Сейчас перед ними была уже не та энергичная, жизнерадостная и слегка необузданная девушка, теперь перед ними находилось воплощение стати, мудрости и чего-то необычайно возвышенного, но в то же время такого приземлённого. Достав из волос свою шпильку и открыв одну из бусин, Цю Ци Цин извлекла из неё пилюлю, напоминавшую жемчужину, и аккуратно вложила её в рот своему дагэ.       —Дура, это могло спасти твою жизнь. — вошёл Е Байи в покои. Девушка медленно выпрямилась и обернулась к ним. Оба Бессмертных прекрасно помнили тот разговор, что состоялся между ними и А-Цин в день их возвращения из Арсенала.       «Они ещё сами не поняли, что натворили, но до тебя уже дошло. — сложил Е Байи руки на груди. — Эти идиоты обрекли себя на самую страшную участь, а твой ненаглядный старший братец ещё и цену за это понёс! Настанет тот день, когда их жизнь застынет навеки и больше не двинется вперёд. Теперь они обречены хоронить всех, кто им дорог, и не стареть!»       «Старший Е, старший У, мы всего лишь самые обычные слабые люди, которые хотят быть счастливыми. Которые хотят, чтобы их близкие были счастливы. И человеческая природа такова, что в этих желаниях мы выбираем самый трудный путь. Не вам судить нас, и не нам осуждать вас. Лучше загляните в свои сердца, а потом ответьте сами себе: почему вы выбрали себе кару бессмертия. Тогда больше не нужно будет слов…» — девушка отвернулась к окну и грустно улыбнулась, а Е Байи и монах У замолчали, не в силах вымолвить ни слова.       Услышав голос Бессмертного, Цю Ци Цин обернулась, возвращая шпильку обратно в волосы. Да, она знала, что Вино бессмертия могло спасти её жизнь, но она, как и вся её семья, не стала идти лёгкими путём, особенно если в конце этого пути её ждала бы боль осознания, что она могла спасти дорогого для неё человека. Дело было в том, что с самого начала весь этот поход в Арсенал был бессмысленен, ибо разделённый между Книгой Инь-Ян и Песней Тысячи Ядов рецепт Вина бессмертия был уничтожен теперь уже двадцать один год назад её матерью, так как два финальных ингредиента были «запечатаны» в двух книгах, являвшихся тайными учениями. Страница и дощечки с рецептом были частью самого рецепта: дощечка из коры магнолии и лист бумаги, сделанный из трёх целебных трав — два зашифрованных ингредиента, спрятанных в рецепте супа Мэн По. Когда её матушка это поняла, было уже поздно… В тот вечер, перед нападением работорговцев, матушка отдала ей шпильку, сказав: «Яд убивает, но одна его капля может исцелить. И эта капля, капля Вина бессмертия, заключена в шпильке, что отныне принадлежит тебе. Помни, дитя моё, эта пилюля лишь единожды спасёт одного дорогого тебе человека». Эта пилюля могла сотворить ей новые меридианы, но…       —Дети не несут ответственности за ошибки родителей, но братья и сёстры делят невзгоды поровну. — улыбнулась девушка и посмотрела в глаза Бессмертным. — Если бы вы сразу сказали им, что напитывание моих меридианов ци Бессмертного позволит мне жить, они не отправились бы в Арсенал за более несуществующим рецептом.       —Это позволит тебе жить, но ты также можешь умереть в любой момент. Твой сердечный меридиан отныне не стабилен, ты будешь ходить по краю пропасти каждый день. — прошипел Е Байи.       —И это мой выбор. — жестко ответила Цю Ци Цин. — А вашим выбором оказалось отправить их на верную смерть, ибо та лавина могла погрести их под собой. Не вам, Бессмертный Е и Бессмертный У, говорить мне эти слова. Я тоже целитель и знаю, сколько мне осталось. И отныне я желаю жить без сожалений.       Е Байи скрипнул зубами и отвернулся. Монах У вздохнул. Они двое сами обрекли себя на бессмертие, сами обрекли себя на то, чтобы смотреть, как страдают их дети.       —Старший Е, старший У, у меня есть к вам просьба, коли вы позволите… — вдруг тихо заговорила А-Цин. Она бросила взгляд на Вэнь Кэсина, потом в окно на работающих и тренирующихся под присмотром Цинь Цзюсяо обитателей Поместья Четырёх Сезонов. — Когда мой день однажды придёт, заберите меня на Чанмин, чтобы они не видели мой последний вздох, чтобы навсегда запомнили меня с улыбкой.       Монах У дёрнулся, дабы воспротивиться, однако его неожиданно осадил Е Байи. Бессмертный с горы Чанмин долго смотрел на девушку, ища ответы на собственные вопросы в её глазах, после чего сказал: «Молодость не вечна, но в этом мире всегда будут те, кто юн… Это будет моим свадебным подарком тебе». Кивнув и улыбнувшись, Цю Ци Цин склонилась в глубоком поклоне.

***

      Над Поместьем Четырёх Сезонов витал аромат шпажников и хризантем, вдоль беседок, увитых плющом, тянулись заросли золотистых и белых пионов, среди камней фиолетово-сиреневым полотном разлеглись долголетки, рядом красовались лесные калачики, а озёра улыбались прекрасными цветами лотоса. В садах собирали сливы и вишни, яблоки и груши, с огородов несли корзины, доверху набитые овощами и зеленью, у кухни сушили рыбу на зиму. Слышался стук молотков и топоров, перестукивания корзин, звонкий девичий смех и басистые покрикивания мужчин. С горы ветер приносил пение водопада и прохладу в тёплый погожий денёк.       —К вашему сведению, я не калека. — возмущался Вэнь Кэсин, которого за одну руку по саду вела Гу Сян, а за вторую Чжан Чэнлин. На глазах мужчины была медицинская повязка, так как его зрение лишь недавно начало восстанавливаться.       —Гэ, иди, пока ведут! — в шуточно-строгой манере прикрикнула А-Сян.       —А-Сюй, ты это слышал? И в кого эта девчонка пошла?       —В тебя, лао Вэнь, в тебя. — рассмеялся Лорд Чжоу, откидывая упавшую единственную седую прядь. — Ну, и, может быть, в А-Цин.       —А я всегда говорила, что самое лучшее А-Сян взяла именно от меня. — подняла палец вверх Цю Ци Цин, подходя ближе к Вэнь Кэсину и подмигивая Се Вану, пока Хань Ин подавал чай Цинь Цзюсяо и Лю Цяньцяо, а остальным его разносила Гао Сяолянь.       —А-Цин… — покачала головой Ло Фумэн, и над садом разлились переливы доброго смеха.       —Ещё немного дядя Вэнь. — хихикнул Чжан Чэнлин и отпустил руку мужчины. Он мог поклясться, что, если бы мог, Вэнь Кэсин закатил бы глаза.       Холодные кончики пальцев А-Цин Вэнь Кэсин узнал сразу. Узел на затылке ослаб и исчез, побуждая мужчину открыть глаза. Снова видеть после нескольких недель темноты и слов Цю Ци Цин: «Ну, кто был столь удачлив удариться головой о каменный пол?» — было необычно, однако определенно приятно. Мужчина несколько раз моргнул и прищурился, из-за бьющего в глаза солнца. А-Цин зашла в беседку и кивнула У Си, встав рядом с Цинь Цзюсяо. Все затаили дыхание, наблюдая, как Вэнь Кэсин вновь смотрит на них своими яркими глазами, не скрытыми за белой простынёй слепоты.       —Теперь точно с возвращением, Гэ! — лучезарно улыбнулась А-Сян, крепко сжимая руку Цао Вэйнина, на губах которого расцвела улыбка.       Вэнь Кэсин ощутил подступающий к горлу комок и бросил быстрый взгляд на Чжоу Цзышу. Вздохнув, Чжоу Цзышу улыбнулся и кивнул ему:       —С возвращением домой, лао Вэнь…