Не видно лица неизбежности жуткой, где пламя ревёт и бессильна вода... (© Канцлер Ги — Монсегюрский романс)
Небо начинало темнеть, всё слабее горя́ алым закатом. На нём неспешно зажигались мелкие звëзды, которые манили своей недосягаемостью и величием. Он резко поднял голову, почувствовав вдруг её присутствие. Сердце невольно подскочило от бескрайней радости и одновременно с тем — горькой тоски. Он поднялся на ноги. — Равус, — поклонилась сестра. Рядом с ней стояла неизменная Джентьяна, смиренно опустив голову. — Лунафрейя, — в голосе принца Тенебры слышалась грусть. Он сделал шаг к девушке. Оракул ласково взяла его ладони в свои, крепко сжав, уверенно посмотрела в глаза. — Ты всё ещё беспокоишься, — с лёгким укором прошептала она. — Не волнуйся обо мне, — ровным возвышенным тоном проговорила Лунафрейя и улыбнулась. — Всё в порядке. Я сама так решила. Это мой выбор. Равус осторожно взял её руку, нежно прижав к своей щеке. — Знаю, — тихо прошептал он, прикрыв глаза. Несмотря ни на что, Равус благодарен был судьбе хотя бы за эти краткие мгновения. Пусть даже так… Даже так недолго, но она рядом. Кроме сестры у него больше никого не было… И Равус готов был защищать её даже ценой своей жизни. Она вновь улыбнулась. Так светло и нежно. Как умеет только она одна. Но было в этой улыбке и что-то печальное. Что-то неизбежно трагичное… И он знал что. И она знала. Лунафрейя бережно приложила вторую ладонь к его лицу, притянула голову брата к себе и по-матерински нежно поцеловала в лоб. — Не грусти, — успокаивающе прошептала она, посмотрев в родные гетерохромные глаза. — Прошу тебя. Она тихо вздохнула. Равус знал, что ей тоже больно. Больно, что на её душу легло такое бремя. Что не могла позволить себе любовь. Не могла позволить быть рядом с возлюбленным. Не имела права на счастье… Простое счастье, о котором эта маленькая светлая девочка всегда так мечтала… — Она должна идти, — высоким божественным тоном снисходительно проговорила Джентьяна. — Знаю, — тихо отозвалась Лунафрейя. — Равус… — вдруг грустно вспомнила она, чуть отогнув ворот его одежды. Это чувство каждый раз навевало на неё глубокую тоску. — Прости, — прошептала Лунафрейя, с горечью оглядев следы на шее брата. Оракул медленно убрала руки. И развернулась. — Л-Лунафрейя! — Равус с невольной дрожью схватил её за запястье. Девушка, вновь обернувшись к брату, хотела было ещё что-то сказать, но Джентьяна остановила её. — Я буду с ней, — спокойным и строгим тоном произнесла она, мягко отстранив от Оракула руку принца. — Всё будет хорошо, — пообещала Посланница и, успокаивающе коснувшись плеча Лунафрейи, повела её в Провал Фосио. Равус не мог оторвать печального взгляда от тонкого стана сестры. От нежных черт и маленьких тонких ручек. Она всё ещё казалась ему крохотной девочкой, какой он её запомнил. Она звонко смеялась, танцуя на большом поле из силлецветов. Всегда готова была утешить любого, кто казался ей грустным. Лунафрейя и сейчас улыбалась. По-прежнему искренне и ласково. Пряча в своём храбром сердце всю боль и тревогу, даже сейчас пыталась находить что-то хорошее. А вот сам Равус навсегда забыл о радости и улыбке, отрëкшись от тёплого света. Свет ему заменила лишь она. И Равус пытался любой ценой его сберечь. Пусть Лунафрейя и шла добровольно в эту тьму. Добровольно без страха жертвовала собой. А ему… оставалось только наблюдать… За тем, как его свет добровольно уничтожал сам себя ради избранника Кристалла… Едва девушки скрылись в темноте пещеры, Равус обессиленно опустился на колени, оперевшись на каменную стену. Пальцы его с сильной дрожью вжались в серебристые волосы, путаясь в длинных прядях. Это было неизбежно. И Равус это понимал. Понимал, что уже ничего не может сделать. И никак не сможет её остановить. Понимал, что теперь её жизнь станет ещё короче, а он… ничего не сделает. Не сможет её уберечь. Не сможет спасти. Рука принца опустилась на грудь. Сердце так болезненно заныло, что хотелось кричать. Изнуряющими тяжёлыми иглами эта боль пронзала насквозь. Внезапно перед его взором возник Игнис. Тогда, когда он коснулся его губ, тяжесть, казалось, на мгновение отступила. Равус её не ощущал… Всего на мгновение, но боль исчезла. Словно советник сумел тогда подчинить её себе… Он с горечью ощутил, что хотел бы вновь вернуть то чувство. Лишь бы не было этой невыносимой тяжести и тоски в груди. Пусть всего на мгновение…***
Эти стены… Такие холодные и бездушные. К ним невозможно привыкнуть. И к этим тёмным коридорам Гралеи. Никогда. Здесь нет ни капли света. Здесь даже темнее, чем в пещерах Даски или каналах Крестхольма. В отличие от чарующих водопадов Тенебры, которые запечатлелись в памяти Равуса, здесь — настоящий ад. Бездушные машины и огневая мощь в тюрьме из холодного металла… Его тень узорчатыми чёрными очертаниями падала на леденящую стену. — Как успехи? — как бы между прочим пропел канцлер, подходя со спины. — База уничтожена, — безэмоционально ответил Равус, даже не повернувшись в сторону канцлера. — И ты решил им не мешать, — заключил Ардин. Улыбка не сходила с его уст. — О чём ты? — Нокс Флёре обернулся. — Они уничтожили целую базу со всеми магитех-механоидами. У меня не было и шанса, — фыркнул он. — Да что ты? — притворно удивился Ардин. — Это было задание Локи Тумельта, — стараясь сохранять спокойный тон, ответил Равус. — Не моё. Так что я не стал вмешиваться. — О, да-да, вспомнил! Простите мне мою плохую память. Вы правы, Верховный главнокомандующий. Они же сильнее вас, — неясно было, являлось ли это прежним притворством, или Ардин Изуния говорил совершенно серьёзно. — Так зачем ты звал меня? — слегка раздражённо спросил Нокс Флёре. — Не я, — пропел Изуния. — Император Альдеркапт. Он вызывает тебя к себе, — сообщил канцлер и непринуждённой походкой прошёл мимо главнокомандующего по бездушному холодному коридору. — Император? — заторможенно спросил Равус. — Зачем это? — но Ардин был уже далеко и отвечать явно не собирался.***
Высокий потолок залы, завешанный большими флагами со знаменем Ниффльхейма: чёрный и белый драконы, смотрящие друг на друга. Дракон являлся символом власти и величия императора. Как это горделиво и напыщенно… Равус стоял на одном колене, склонив голову перед императором Альдеркаптом. — Верховный главнокомандующий имперской армии, — низко произнёс Йедолас. Тот поднял безэмоциональный взгляд, но вдруг, закрыв рукой рот, резко закашлялся. — Что такое? — поинтересовался император. — Вы больны? — Н-нет-нет, всё нормально, — торопливо заговорил Равус. Он успокаивающе махнул рукой, но быстро среагировав, сжал её в кулак. На ладони была кровь. Нокс Флёре чуть поднял голову, но тут же опустил, услышав речь. — Мне доложили, что вы предали Империю, — спокойным усталым тоном говорил император. — Будто вы знаете о местонахождении Оракула и скрываете это. Это правда? — медленно спросил он. — Это… — всё время Равус не поднимал головы, лихорадочно подбирая слова, — неправда, — взгляд его метнулся в сторону и тут же наткнулся на злодея. Казалось, на лице того мелькнула слабая улыбка. — О, не злитесь, главнокомандующий! Ничего личного, — засмеялся канцлер. — Ой, да ладно вам, я же пошутил! — развёл Ардин руками. Он поднял руки ладонями от себя, словно бывший тенебрийский принц смог бы пронзить его насквозь своим ледяным взглядом. — Шутки… Шутки… — нервно засмеялся Альдеркапт. — Смешно! М-мой… — император глухо бормотал что-то неразборчивое. — Мой к-кристалл… это… не шутки. Никакие не шутки! — с его уст слетел пугающий смех, будто вовсе не принадлежащий человеку. — О-он так сияет… К-кристалл, — затем император резко махнул рукой в сторону Верховного главнокомандующего, показывая, что аудиенция окончена. Он поднялся со своего места, покинув залу. — В чëм дело, Верховный главнокомандующий, вы что, простудились? — усмехнулся Ардин, подходя и протягивая руку. Равус поднял на него холодный взгляд, но ничего не сказал. Ардин быстро убрал ладонь, видя, что помощь его не принимают. — Ты пугаешь меня, Равус! — лживо воскликнул Изуния, прижав руку к груди. — Что это за взгляд? — Могу я идти? — натянуто спросил Нокс Флёре. — Конечно! — самым добродушным тоном пропел канцлер. Но едва Равус успел подняться и сделать пару шагов, как канцлер вновь его окликнул. — Хотя, нет, постой, — заливисто засмеялся Ардин. Тот остановился, не оборачиваясь. Равус слышал, как шаги за его спиной становятся всё ближе. — К чему весь этот фарс? — спокойно спросил Нокс Флёре. — Что тебе нужно? — Ардин протянул руку, беззастенчиво коснувшись груди принца. — Не трогай меня, — дёрнулся тот, посерьезнев. — Ра-авус! — самым невинным голосом пролепетал Изуния. — Как ты можешь так говорить? — надавив сильнее, Ардин прижал главнокомандующего к леденящей металлической стене. — Что на тебя сегодня нашло? — он вжался в тело Равуса, не позволяя отстраниться ни на шаг. — Помни, цветок, откуда у тебя шипы, — предупредил канцлер, сжав пальцами его подбородок. Снова зажат в клетку. — Отпусти, — с мольбой в голосе прошептал Нокс Флёре, ощущая неприятное чувство, поднимающееся в груди. Он попытался вырваться, однако даже магитех-рукой, чья сила намного превосходила человеческую, Равус не мог пошевелить ни на миллиметр. Не мог противостоять Ардину. Изуния до боли сжал его запястье, не отрывая жадного взгляда. — Какой же ты сегодня несговорчивый! — прозвенел насмешливый голос. — Что с тобой случилось? Скажи-и мне, Равус! Нокс Флёре с трудом выдерживал этот пристальный взгляд. — … Что ты от меня скрываешь? — прошептал канцлер прямо в губы тенебрийца, обжигая дыханием. — Ничего, — ответил Равус, оставаясь серьёзным, но Ардин по-прежнему прожигал его требовательным взглядом, явно ожидая продолжения. — Ничего я не скрываю, — процедил Нокс Флёре, на сей раз не выдержав и отведя глаза. Но Изуния тут же резко схватил его подбородок, заставив вновь посмотреть ему в глаза. Сердце Равуса невольно пропустило удар. Рука Ардина бесцеремонно скользнула по груди главнокомандующего, отодвигая высокий ворот чёрно-белой одежды и обнажая светлую кожу, на которой виднелись пугающие тёмные пятна. — Больно тебе, наверное… — тон Ардина внезапно сменился: стал черезчур мягким и даже беспокойным, но тем лишь более вызывал леденящий ужас до костей. Канцлер слегка небрежно провёл подушечкой большого пальца по кадыку тенебрийца. Его прикосновения казались неприятными, даже жёсткими. Равус почувствовал, как хватка Изунии на его левой руке стала слабее, и попытался сразу же воспользоваться этой возможностью, зарядив магитех-протез электричеством. — Прекрати, — прошипел тенебриец сквозь сжатые зубы, намереваясь ударить Ардина. Но внезапно лиловые молнии резко исчезли. — Ты что же, угрожаешь мне? — усмехнулся канцлер, хотя взгляд его пылал яростным гневом. Он вновь сжал руку принца. Равус едва не вскрикнул от боли. — Тогда отпусти меня, — голос его чуть дрогнул, но Ардин даже не обратил на это внимания. — Не-ет, не отпущу, — с самодовольной ухмылкой протянул Изуния. Ладонь его быстро спустилась вниз, коснулась паха Равуса, заставив того невольно задержать дыхание. — Что ты от меня хочешь? — напряжённо спросил Нокс Флёре. Ардин с сильным нажимом провёл вновь по груди тенебрийца и несдержанно сорвал на его одежде первую посеребрëнную застёжку. — Прекрати, — голос его предательски дрожал. — Я знаю, что ты специально скрываешь местонахождение Оракула, — Изуния вмиг стал серьёзным. — Я всё понимаю, — жалостливо протянул он, — она ведь твоя сестра. Скажи мне, где она. Обещаю, ей не причинят никакого… — Если бы я… сам знал… — сквозь зубы тяжело прошипел Равус, когда холодные пальцы коснулись его обнажённой груди, расстегнув вторую застёжку. Нокс Флёре уже не сопротивлялся, оставив свои попытки. Даже когда Ардин прильнул к его губам, больно укусив, он не шевельнулся, закрыв глаза. Поцелуи канцлера казались жгучими мучительными, в отличие от… Игниса. Этого люцисского советника. Такого холодного и вечно спокойного. Так преданного своему Ноктису… И так рвущегося бездумно спасать своих же врагов. Именно. Врагов… Равус отчётливо это понимал и не мог выкинуть из головы, как Игнис тогда прижался к его губам. Также бесцеремонно и резко, но… нежно. Также грубо зажав в ловушку, но при этом движения советника казались невероятно осторожными. Трепетными. Будто он боялся причинить тенебрийцу хоть какую-либо боль… Словно чувствовал эту хрупкую грань, пусть и нарушая её при этом так бесцеремонно и не тактично… В отличие от канцлера. В отличие от его демонически тёмной энергии, которой Равус совсем не мог противостоять даже с полученной нечеловеческой силой. Мысли об Игнисе невольно воспроизвели ощущение на языке того горького привкуса противоядия. Почему он тогда спас меня? Как это было глупо… Мы ведь даже не друзья! Почему он кидается спасать того, кто погубил его дом? Я даже и не просил его об этом! Это действие могло отравить его самого… Зачем так рисковать? Безрассудно. Глупо… Точно. Он ведь спас меня потому, что это был его долг за собственное спасение! Но тогда… Что тогда нашло на меня, раз я сам кинулся под удар врага?.. Почему закрыл собой этого люцисского советника?.. Служащего сыну трусливого короля, который уничтожил мою родную Тенебру? Почему… — О чем ты задумался? — чуть отстранившись, игриво спросил Ардин. Резкий вопрос грубо выдернул из мыслей. Канцлер медленно провёл большим пальцем по нижней губе тенебрийца, наслаждаясь её заалевшим цветом и припухлостью. Нокс Флёре медленно приоткрыл глаза, нахмурив брови. — Ни о чём, — серьёзно ответил он. — О-о, только не ври мне, — Ардин медленно опустил ладонь на третью застёжку, с интересом смотря на принца. Он просто играл с ним, не сдерживая себя ни в чëм. — Чего ты этим добиваешься? — тон Равуса был спокойным, но сердце в груди стучало так сильно, будто вот-вот вырвется. — Так, просто скучно, — отмахнулся Изуния, мягко засмеявшись. — Здесь в Ниффльхейие совсем развлечений нет. Целый день со скуки помрёшь! — Тогда иди развлекать принца Ноктиса! — не выдержал Равус. — А ко мне не… — О-ох, с нашим дорогим Ноктом мы ещё развлечëмся, — самодовольно протянул канцлер. — И его преданному советнику тоже достанется, — добавил он, усмехнувшись. Сердце вдруг резко рухнуло вниз, больно заколов в груди. Дыхание участилось лишь на миг, но этого хватило с лихвой, чтоб Ардин обратил внимание на подобную реакцию. — Что? — с наслаждением шепнул канцлер. — Чего ты так испугался? — он зловеще ухмыльнулся, поняв, что задел тенебрийца за живое. — Неужели ты о нëм так беспокоишься?.. Равус не отвечал, оставаясь серьёзным. Его выдавала лишь слабая дрожь в пальцах. — Что там между вами случилось в Люцисе, что ты ни о чëм мне не хочешь рассказывать? — усмехнулся Ардин, с силой ткнув пальцем в грудь тенебрийца. — Что произошло между вами, прежде чем ты явился сюда?.. Резкая боль в сердце пронзила насквозь, чуть ли не до крика. Ноги тут же предательски подкосились, и Равус инстинктивно схватился за плечи канцлера. — О, конечно! — заливисто засмеялся Изуния, обхватив тенебрийца за талию. Как сильно его всё это забавляло! Будто бы он находился на сцене, где способен был управлять каждым действием. Равус тяжело дышал, прижав правую ладонь к груди и чувствуя как щемящая боль быстро отступала. Но та резкая вспышка до сих пор сковывала холодным ужасом всё его тело. — Ра… — начал было Ардин. — Канцлер Изуния! Сэр! — вдруг послышался откуда-то быстро приближающийся звонкий, но одновременно очень мягкий голос. — Я же просил мне не мешать! — Ардин медленно обернулся к подбежавшему юноше. Тот замер на месте с плохо скрываемым испугом. Светлые волосы юноши в тёмном коридоре казались на оттенок холоднее. Глаза блестели светло-зелёным пламенем золота, которое отражалось от чёрной ниффльхеймской брони, но при этом взгляд отливал холодом и надменностью, которая сейчас решила куда-то скрыться. Красно-золотой плащ и неизменный герб, гордо закреплённый на левом плече, говорили о том, что обладатель являлся бригадным генералом армии Ниффльхейма. Прибавить к этому ещё жуткую гордость характера и прежний взгляд, и можно было без сомнения догадаться, что это Локи Туммельт, столь же высокомерен, сколько и искусен в бою. Генерал считал своим личным врагом Бессмертного маршала Кора Леониса и твердил об этом при каждой удобной возможности. Впрочем, главе королевской гвардии не было и дела до имперского выскочки. — П-простите, сэр! — торопливо залепетал Локи. — Верховный главнокомандующий, — неуверенно поприветствовал он. Несколько застёжек на груди тенебрийца были расстëгнуты, обнажая светлую кожу, покрывшуюся испариной. — Чего тебе? — нервно спросил Изуния, даже не смутившись. — Дело в том, что база… разрушена, — ответил Туммельт, быстро отведя взгляд от главнокомандующего. — Я знаю, — устало махнул рукой Ардин. — И каким же было твоё задание? — требовательно спросил он, по-прежнему не отпуская запястий Равуса. — Напомните, главнокомандующий? — обернулся он, чуть улыбнувшись. — Я думал, ты погиб, — серьёзно сказал Равус, пристально смотря на Локи и полностью игнорируя слова канцлера. — А вы так ждали? Да я еле спасся с того сражения! — воскликнул Туммельт. — Они там чуть было меня не прикончили! Мой магитех-механоид уничтожен! — жалобно проскулил Локи. — А всё из-за этого маршала! Это он их надоумил! Не будь его там, я бы точно справился! — генерал скрестил руки на груди. В глазах его пылала ярость. — Но зато мы видели их в Даске, — гордо заявил Локи. — Принц собирается заручиться поддержкой Титана, который недавно пробудился. По крайней мере, так говорят. — А Ноктис не промах, — заметил Изуния. — Они разрушают наши имперские базы, в которых сотни магитех-солдат, — посерьезнев, тихо сказал Равус. — Возомнили себя выше Империи! — возмутился Туммельт. — Что ж, — задумчиво протянул канцлер, — наш новоиспечённый король становится всё сильнее. — О, а ещё мы обнаружили местоположение Оракула! — горделиво вспомнил Локи. — Что? — замер Ардин, явно удивившись словам генерала. — Да, — уверенно кивнул тот. — В районе Клейна. Взгляд Равуса на мгновение дрогнул, а сердце болезненно сжалось. — Тоже мне информация! — недовольно фыркнул он попытавшись сделать свой тон максимально убедительным. — Клейн же огромный! Она может быть где угодно, — от подобных слов ему и самому стало чуточку легче. — Принц сейчас в Лесталлуме, — задумчиво добавил Локи. — Может, и Оракул там же? — Исключено, — возразил Нокс Флëре. — Они с Ноктисом не пересекались. — Да, они не пересекались, — мягко улыбнувшись, подтвердил канцлер, не сводя взгляда с тенебрийца. Было в этой улыбке что-то зловещее и демонически холодное. — Ты свободен, — прошептал Изуния, демонстративно отпустив его запястье. — Бригадный генерал Туммельт, — начал Ардин, медленно проведя ладонью по груди Равуса, — отправляйтесь к Каутесскому Диску и, едва принц Ноктис заговорит с Археем — атакуйте, — праздным тоном заявил он. — Неужели Титан это правда? Он существует? — удивился Локи. — Именно, — почти равнодушно кивнул Изуния, заботливо зацепив серебряную застёжку на груди Нокс Флëре обратно на замочек. — Может быть, я лезу не в своё дело, — неуверенно предположил генерал, — но… что вы делаете?.. — он не мог отвести взгляда от Верховного Главнокомандующего, который казался удивительно спокойным и равнодушным… Почему он позволяет канцлеру делать с собой подобное?.. Это совсем на него не похоже… — Ты слышал приказ, — недовольно бросил Равус, подтверждая слова Ардина. Он видел, что генерал не особо торопился уходить, однако после его высказывания торопливо шагнул назад. — Иди! — недовольно добавил Изуния, даже не удостоив генерала своим взглядом. Когда Локи спешно удалился из залы, канцлер бережно провёл рукой по последнему застëгнутому металлу и внимательно взглянул в цветные глаза тенебрийца. — Ра-авус, — широко улыбаясь, протянул он. — Чего ты такой серьёзный? Я ведь застегнул обратно, — Ардин неосторожно коснулся его подбородка, заставив вынужденно поднять голову. — На тебе Арахеольская крепость, она не далеко от Метеорита, — чуть прищурившись, приказал канцлер. — Если Ноктис явится туда за своей любимой Регалией — не дай ему всё разрушить. Хотя главной нашей задачей по-прежнему является захват Оракула. Естественно, когда её отыщут… — сказал он, вновь улыбнувшись. — Понял, — кивнул Равус, медленно отстраняя от себя руку Изунии. Тот демонстративно убрал её, растопырив пальцы. — Не подведи меня, — шепнул канцлер. Равус развернулся и шагнул в тёмный коридор. Его шаги звонким эхом отдавались в полной тишине цитадели…