* * *
Что касалось Бэкхена, то он все реже и реже приезжал в квартиру Чанеля из-за его первой книги. Он всегда пытался найти время, чтобы позвонить мужу, но количество звонков заметно сокращалось. Когда Чанель работал в офисе, Бэкхен спал крепким сном после плодотворной работы над книгой до самого рассвета, в одиночестве падая на пустую постель. В редкие моменты, когда удача была на стороне Бэкхена, и ему удавалось дозвониться до мужа, разговоры были краткими и обыденными, наполненные вопросами "Как дела?" и "Ты поел?". Беседы по телефону всегда были короткими, ведь они оба знали, что каждому нужно или спать, или работать. Однажды ночью, когда Бэкхен в одиночестве лежал в постели, полная луна заглядывала в окно спальни, а тонкие занавески мягко колыхались, он задумался о решении. Бэкхен думал о том, что происходит между ним и Чанелем. Он чувствовал пропасть между ними. И суть была не столько в расстоянии, сколько в том, чтобы преодолеть его. Даже то, что они редко виделись, тоже не было важным. Расстояние не имело никакого значения, потому что, даже если бы они жили под одной крышей, ситуация была бы той же. Оба были бы ужасно заняты. Ситуация оставалась бы той же, но с различными обстоятельствами.* * *
Когда Бэкхен еще был студентом, он проявлял интерес к иностранным языкам. И чаще всего он посылал на них Чанелю сообщения, понимая, что его занятый бизнесом парень не узнает, что именно там написано. И ему нравилось наблюдать за тем, как Чанель пытался расшифровать содержание входящих. Бэкхен всегда старался писать простые, но значимые сообщения. Зачастую, такие как "Я тебя люблю". Несмотря на то, что Чанель всегда выглядел холодным и брутальным парнем, он всегда отвечал, но на корейском, который был для них родным.* * *
Одной из главных вещей, которая заинтересовала Бэкхена, пока он наблюдал за Чанелем в библиотеке, были двоичные коды. Когда Чанель искал информацию, заглядывал в справочники и искал ответы к тестам, Бэкхен наблюдал за другими студентами, подходя к ним со спины и заглядывая через плечо. Так продолжалось до тех пор, пока его не заинтересовали тексты, полностью состоящие из нулей и единиц. Однажды Бэкхен узнал про язык, на котором писал один из студентов. Он пристально смотрел в книгу. Прошла минута, и он понял, что студент переводил числа. И не важно, как долго он смотрел, Бэкхен никак не мог сообразить, как, черт возьми, буквы получались из того, что было похоже на случайное расположение двух положительных чисел. Хотя ноль является нейтральным числом. Тогда Бэкхен вернулся к Чанелю. Он спросил у своего всезнающего парня о том, что увидел, и Чанель с равнодушным лицом ему ответил: "Это двоичный код, Бэк". Двоичный код. Двоичные коды были просты, но, в то же время, секретными, учитывая то, что лишь немного людей могли знать содержание. И Бэкхену показалось это классным. Выдавив широкую улыбку, Бэкхен поблагодарил Чанеля, легко поцеловав своего парня-книжного-червя, а после отправился вглубь библиотеки на поиски источников, которые могли рассказать ему об искусстве двоичных кодов.* * *
В период их супружеской жизни, каждую субботу парни посвящали просмотру фильмов в своей крошечной квартире. Иногда они смотрели романтические комедии, а иногда и семейные драмы, в конце которых Бэкхен всегда плакал. В такие моменты, Чанель всегда гладил старшего по голове, прося его не плакать, ведь это просто фильм, и слезы не смогут изменить то, что уже случилось. А Бэкхен всегда злился и спорил о том, что нет ничего плохого в том, чтобы желать изменить концовку. Чанель же всегда отвечал тем, что нет никакого смысла ждать другого конца потому, что фильм уже снят, и ничего нельзя изменить. В ответ Бэкхен называл своего мужа бесчувственным грубияном, а Чанель игнорировал его замечания, сцеловывая его вызванные фильмом слезы.* * *
Как только первая книга Бэкхена была издана, он наконец почувствовал себя свободным. Он подумал, что, наконец, сможет пойти и навестить Чанеля, но после успешного выпуска книги последовал забитый график. Однажды ночью, когда Бэкхен все-таки навестил Чанеля, их разговор был слишком поверхностным. Бэкхен все еще говорил "Я люблю тебя", как и Чанель. Но в словах уже не было той теплоты, к которой они привыкли. Когда той ночью они занимались любовью, то чувствовали, что им нужно было это, но каждый ощущал некую принудительность в действиях. Оба чувствовали это. Оба чувствовали, что находятся на краю пропасти. И еще присутствовало чувство страха, которое они пытались заполнить занятием любовью, но и это не спасало. Чанель устал. И Бэкхен устал. Хотя они по-прежнему пытались вложить в это чувства, несмотря на желание поспать и отдохнуть после жарких ночей.* * *
Пятничными вечерами они наслаждались настольными играми. Когда Чанелю удавалось возвращаться домой в районе шести, Бэкхен всегда готовил ужин, а после и игру, которой они могли развлечь себя. После еды и водных процедур они снова принимались играть. И даже делали ставки. Как-то парни играли в Монополию. Каждый раз Чанель выкупал одну из вещей, что была на Бэкхене. Он играл как истинный бизнесмен, придерживаясь определенной тактики, и оставлял Бэкхена без одежды через тридцать минут после начала игры. Эти игры всегда занимали немного времени. Скрип кровати продолжался куда дольше. А после занятий любовью Чанель всегда шептал на ухо Бэкхену: "Я выиграл". Тот ухмылялся, прижимаясь ближе и мотая головой. - Нет, я выиграл, - говорил он, даря Чанелю глубокий поцелуй. - Ты мой. Навсегда.* * *
- У меня на этих выходных автограф-сессия в книжном магазине, Ель, - сказал однажды Бэкхен своему мужу по веб-камере. Чанель устало улыбнулся. - Ух ты. Дела с книгой идут хорошо? Кивая, Бэкхен усмехнулся. - Да, я занимаю неплохое место в рейтинге молодых авторов. И я очень счастлив. - Поздравляю, Бэк. - Спасибо, Ель, - а после последовала тишина. - Так, ты придешь? Пожалуйста? Открыв рот, Чанель колебался. Он знал, что скорее всего не сможет пойти, но все равно сказал: "Конечно". Глаза Бэкхена вдруг загорелись. - Тогда купи книгу! А я подпишу ее для тебя! - пошутил он. Затем посмотрел на время. - Ах, я должен идти спать, - зевая, сказал Бэкхен. Чанель подавил зевок. - Хорошо. До свидания. - Пока, - кивнув, сказал Бэкхен. - О, кстати, ты приедешь домой на эти выходные? - Бэк, я... Прячась за улыбкой, Бэкхен отмахнулся. - Все нормально! Я уже знал ответ, так что ничего не говори. Я понимаю… Как-нибудь, ты обязательно должен приехать. Я посадил цветы на заднем дворе, - по выражению лица Чанеля, Бэк заметил, что тот не знал что ответить. Казалось, что Бэкхен испортил Чанелю настроение, даже если лицо того не напряглось. - Я сделаю для тебя фотографии, хорошо? - Хорошо. - Пока, Чанель, я люблю тебя. Чанель замолчал. - Пока, Бэк. Бэкхен ждал "я люблю тебя", которое обычно произносилось в ответ, но, спустя пару секунд, он кивнул и отключился. Он подумал о том, что Чанель очень устал, чтобы помнить; слишком устал, чтобы помнить эти три простых слова.* * *
У Бэкхена была привычка вырезать что-нибудь на коре деревьев. Раньше, когда у Чанеля были выходные, они гуляли в парке. Бэкхен брал ножик и всегда вырезал их инициалы на коре. Чанель всегда переживал, что кто-то их заметит и арестует его и мужа за порчу деревьев, даже если они делали это во имя любви.* * *
На автограф-сессию пришла толпа народа, но неважно, как часто Бэкхен вытягивал шею, он нигде не мог разглядеть своего гиганта. Решив, что из-за работы тот припозднится, Бэкхен начал подписывать книги для фанатов и любопытных людей, заинтересованных в том, чтобы получить подписанную книгу от известного человека. Он надеялся и принял обещание Чанеля близко к сердцу, но толпа расходилась, а Чанеля все еще нигде не было видно. Бэкхен ощущал пустоту в сердце. Он знал, что не стоило все воспринимать так близко к сердцу. Чанель ведь был занят на работе. И он знал, что Чанель не давал никаких обещаний, но все же, сказал, что придет.* * *
В следующий раз, когда они созвонились по видео, Бэкхен не пытался делать вид, что счастлив. Потому что он и не был счастлив. "Я расстроен", хотел сказать Бэкхен, но не стал, потому что Чанель был занят. У него был повод, чтобы не идти на глупую автограф-сессию. Но для Бэкхена она не была глупой. Это была его первая автограф-сессия, и ему очень хотелось, чтобы рядом присутствовал Чанель. Чанель слишком устал постоянно думать о том, что что-то не так. Он извинился перед Бэкхеном, но настроение того не поднялось, несмотря на то, что он сказал, что всё хорошо. В свою очередь, Чанеля это раздражало, поэтому он прервал видео-звонок и перезвонил вечером.* * *
С успехом в жизнь Бэкхена ворвался и стресс. Свободного времени становилось все меньше. Он не мог даже провести время с друзьями. Времени на личные желания больше не было, уступая возможности для повышения производительности в своей сфере деятельности.* * *
Подобно старым фотографиям их отношения стали заметно меняться. Словно выцветшие краски на полотнах, которые когда-то были яркими и свежими, их отношения приобрели серый оттенок. Они стали чужими в собственном браке, постепенно забывая о теплых моментах, которые когда-то разделяли. Звонки стали реже. Текстовые сообщения - короче. Встречи тоже были редкими. Они зашли в тупик.* * *
Два года и одиннадцать месяцев их брака. Чанель стоял в их спальне, внимательно изучая прекрасное отражение в зеркале. Он заправил манжеты и поправил волосы. Он посмотрел на время и обнаружил, что следует графику. Несмотря на его точное расписание, он ничего не мог поделать, лишь сел на край кровати и, тяжело вздохнув, уставился на голые стены. На сердце было тяжело, и Чанелю потребовалась неделя, может месяц, чтобы самостоятельно обдумать ситуацию. Неопределенность. Он боролся с ужасной мыслью, что больше не испытывает чувств к своему мужу, но по стечению прошедших дней понял, что больше не может это отрицать. Он чувствовал себя одиноким, но Бэкхен стал слишком недосягаем. Чанель знал, что все еще любил своего темноволосого автора, которого он часто видит в интернете или газетах, но понимал, что чувства стали другими. Прошли месяцы с тех пор, когда они в последний раз занимались любовью. Бэкхен редко навещал его. Они не могли назначить встречу даже ночью, потому что у обоих были забитые расписания. Больше задумываясь об этом, Чанель чаще видел Бэкхена в видео-звонках, нежели лично. Повернув голову, Пак пристально посмотрел на пустую кровать. Он скучает. Скучает по отношениям, по развлечениям – по всему. Одно дело - расстояние, а другое - полная изолированность. Отсутствие связи предвещало конец, тяжело оседая в сердце Чанеля и наглухо запирая его.* * *
Иногда Бэкхен задумывался о том, чтобы идти вперед, но сердце никак не хотело мириться с этим. Он до сих пор любил своего гиганта, несмотря на то, что каждую ночь он шел в «их» дом и ложился в холодную кровать, пустующую с одной стороны. Он скучал по ночам, которые они проводили вместе, шепча друг другу приятные слова. Скучал по настольным играм, деревьям, фильмам. Единственное, что спасало его каждый день - это их с Чанелем свадебные фотографии.* * *
В канун Рождества Чанелю было необходимо пойти на ежегодную Рождественскую вечеринку, которая положительно бы сказалась на статусе компании, в которой работал Пак. Поэтому Чанелю пришлось отказать Бэкхену в приглашении на семейный праздник домой. Как обычно Бэкхен сказал, что все понял и повесил трубку. Нехватка веских причин и спокойное согласие Бэкхена беспокоили Чанеля. Ему казалось, что если бы Бэкхен был чуть настойчивее, он бы согласился. Но тут он вспомнил, что не смог бы согласиться. Ведь он был занят. С сухими и холодными, как погода, отношениями, Чанель двинулся дальше. Со стаканом в руке и улыбкой на лице он поднял глаза. Так, на ежегодной Рождественской вечеринке Чанель встретил Кенсу.* * *
Во время одной из самых трудных недель для Чанеля, Бэкхен любезно упросил его соседа по комнате, Криса, впустить его в комнату рано утром в день экзаменов у Чанеля. Около его учебников Бэкхен положил три его любимых конфетки, прежде чем незаметно подкрасться к юноше и оставить на голове липкий стикер. Затем, с улыбкой на лице, Бэкхен спокойно покинул комнату. Когда Чанель проснулся за тридцать минут до будильника, первое, что он заметил - бумажный стикер для записок на лбу, мешающий протирать слипшиеся ресницы. Отклеив его, он скосил глаза и внимательнее присмотрелся к буквам. Когда его взгляд сфокусировался, он заметил, что надпись состояла не из букв, а из нулей и единиц. "01000111 01101111 01101111 01100100 00100000 01101100 01110101 01100011 01101011 00100000 01101111 01101110 00100000 01111001 01101111 01110101 01110010 00100000 01100101 01111000 01100001 01101101 01110011 00101100 00100000 01100111 01101001 01100001 01101110 01110100 00100001" Чанель опустил глаза и дочитал часть сообщения, что была ниже. "01001001 00100000 01101100 01101111 01110110 01100101 00100000 01111001 01101111 01110101 00100001." Несмотря на то, что он недавно проснулся, Чанель нашел время для расшифровки записки. Когда утром он пришел в класс, он быстро скопировал цифры на телефон и, используя переводчик, прочитал то, что написал для него Бэкхен. «Удачи на экзаменах, гигант!» Наконец, Чанель перевел короткое сообщение в нижней части листа. «Я люблю тебя!»* * *
Рождество прошло, и всё, что было между ними - лишь открытка со стороны Бэкхена. Также, он послал Чанелю обычный подарок. Бэкхен не знал, что подарить, поэтому отправил три конфетки.* * *
Это должно быть неправильно, но время шло, а работа засасывала всё больше. Все началось с невинных взглядов, а, в конечном итоге, закончилось физическим влечением, когда Кенсу шагнул к Чанелю и накрыл его губы своими. И когда Чанель укладывал Кенсу на их кровать, он прогонял из головы голос, говорящий ему, что Кенсу не должен быть там. Голос продолжал говорить, что эта кровать принадлежит ему и Бэкхену, но никак не Кенсу. На это Чанель доказал своей совести, что Бэкхена больше нет, что теперь они живут раздельно, и что он нуждался в том, что Кенсу мог ему дать, а Бэкхен - нет. Прежде чем Кенсу опустился на тело Чанеля, он взял его руку и снял обручальное кольцо, бросая в сторону, где оно тихонько упало на пол.* * *
В конце весны Бэкхен начал страдать от болей. Он начал замечать, что мигрень, которая случалась очень часто, не проходила. Он также заметил, что тело начало уставать. После двухнедельных попыток справиться с болью, принимая таблетки, он сдался. В его голове не было и мысли о том, что с ним что-то не так, кроме того, что это лишь головная боль, которая скоро исчезнет от волшебных лекарств доктора. Он вошел в кабинет, не ожидая ничего плохого, а вышел с чувством груза всего мира на плечах и тяжестью на сердце.* * *
Ему сказали, что на следующий день Бэкхен должен пройти компьютерную томографию, но он не хотел делать это в одиночку. Первый человек, кто пришел ему на ум, был Чанель - его муж и его рок. Быстро добравшись на метро, Бэкхен направился в квартиру Чанеля, сдерживая слезы и стараясь выглядеть сильным. Он сел в такси и остолбенел, когда водитель спросил у него адрес. В этот момент он понял, что не знает. Не знает. Он попытался вспомнить, но не смог. Этот адрес, который когда-то знал, как свои пять пальцев. Взволнованный и расстроенный, не в состоянии объяснить внезапную и временную потерю памяти, Бэкхен вышел из машины и решил побежать, поскольку, в отличие от адреса, он даже с увядающей памятью помнил улицы и углы, вокруг которых совершались его поездки в прошлом. Он надеялся, что они помирятся и проведут ночь, восполняя вопиющее количество потерянного времени. Бэкхен надеялся и представлял это, но, когда его взгляд сфокусировался на Чанеле, выходящим из своей квартиры с кем-то, переплетая руки с улыбками на лицах, Бэкхен лишь стоял и смотрел, пока все его надежды рушились. И ту боль, что он чувствовал последние недели, он не мог терпеть. Глаза защипало, и слезы потекли по щекам. С дрожащими коленями и помутненным взглядом он зашагал обратно в совсем другом направлении. Один.* * *
Шестой месяц года. Начало лета. Кенсу сидел на кровати Чанеля, ожидая, пока тот вернется из душа. В руке он крутил его обручальное кольцо, рассматривая каждую деталь. Прошло достаточно времени, когда Чанель вернулся в комнату. - Что делаешь, Кенсу? - спросил Чанель с тенью улыбки. Пожав плечами, Кенсу не изменился в лице. - Я думал… на самом деле, я уже давно об этом думал, правда. Застегнув штаны и взяв рубашку, Чанель взглянул на него. - О чем думал? - когда он увидел кольцо в руках Кенсу, то вздохнул. - Кенсу. - Чанель, почему бы тебе просто не развестись с ним? - взорвался Кенсу. - Кенсу, он… - Вы уже давно живете раздельно, - сказал Кенсу. - Ваши отношения уже были мертвы, когда мы встретились. Почему ты так долго тянешь, когда ни один из вас уже ничего друг к другу не чувствует? - Я не могу так просто взять и внезапно развестись с ним, - сказал Чанель. - По-крайней мере, ему нужно сообщить об этом. - Так сообщи, - сказал Кенсу, сжимая в ладони кольцо. - Адвокат может прислать ему документы. Этого уведомления будет достаточно, ты так не думаешь? - Это… - …Чанель, - Кенсу бросил на него взгляд. - Лучше покончить с этим сейчас, ты знаешь. Так у нас будет новое начало. Тогда мы сможем пожениться и двигаться дальше. Скажем прямо, сейчас ты со мной. Возможно, у Бэкхена наверняка тоже кто-то есть. Чанелю сдавило горло при мысли о том, что у Бэкхена есть другой. Это было сложно представить, и что-то задело его за живое. - Кенсу… - Я люблю тебя, Чанель, и я знаю, ты тоже меня любишь, - прохрипел Кенсу. - Так что, пожалуйста, сделай это. Для нас. Для него. Для всех нас.* * *
В понедельник ночью Бэкхен бы проскользнул внутрь комнаты в общежитии Чанеля и забрался бы к нему на кровать. Чанель бы переполошился, но, в конце концов, обнял бы своего крошечного парня, и на следующее утро Крис бы проснулся с еще одним соседом по комнате.* * *
0:00:01
Чанель стоял у дома, в котором они недолго жили с Бэкхеном. Он вспомнил обещания, которые сдержал, надежды, мечты, что у них были, но вдруг, прошлое стало пылью, потому что обо всем этом он не думал в течение долгих месяцев. Он собрал всё мужество в кулак, поднял руку и постучал в дверь. Он ожидал, что дверь откроется, и его встретит Бэкхен, но пока он думал, дверь открыл человек, который был не скоро-его-бывшим-мужем. - Привет. Молодая, милая девушка открыла дверь и улыбнулась. - Привет, - после небольшой паузы она спросила, - я предполагаю, ты Чанель? Чанель утвердительно кивнул. - Да. - Отлично, входи, - сказала она, отступив в сторону. Когда Чанель вошел, девушка закрыла за ним дверь. - Кстати, я Луна. - Приятно познакомиться, - сказал Чанель, протягивая руку. - Спасибо! - радостно ответила она, пожимая руку. - Бэкхен должен быть здесь с минуты на минуту, - затем с мягким и грустным видом она произнесла, - он ждал тебя. Чанелю было немного больно слышать эти слова, но он не мог ничего поделать с их правдивостью. Он подал на развод и был уверен, что Бэкхен получил уведомление две недели назад. Конечно, Бэкхен ждал его. Во всяком случае, стоя в коридоре, он немного нервничал из-за реакции Бэкхена. Он представил кричащего Бэкхена, из его глаз текут слезы, которые жаждут крови. Но его ожидания не оправдались. Когда он посмотрел на лестницу, по которой спускался Бэкхен, Чанель увидел его улыбку, которая заставляла его сердце пропускать удар, что случилось и сейчас. Чанель все еще стоял у входа, потрясенный до глубины души и с сердцем, остановленным Бэкхеном. Моментально придя в себя, Чанель медленно подошел к нему. - Хей. Идя к мужу, Бэкхен развел руки для объятий. Даже не ожидая от Чанеля первого шага, он сам обнял его и отстранился. - Привет, гигант. Чанель поджал губы. Он больше не хотел, чтобы его называли «гигант». Ему вспомнилось слишком много вещей, которые сбивали его с цели. - Не называй меня так больше, Бэк. Чуть приоткрыв рот, Бэкхен понимающе кивнул. - Извини, - со смехом произнес он. - Я забыл, что мы разводимся. Конечно, - похлопав Чанеля по руке, Бэкхен развернулся на пятках и согнул указательный палец руки. - Пройдем в гостиную, ладно? Луна, можешь сделать Чанелю чай? Я буду воду. - С лимоном, Бэк? - спросила она. - Нет. Просто воду. - Поняла, - сказала Луна, щелкнув языком, и направилась на кухню. Чанель наблюдал, как она уходит, заинтересованный в их с Бэкхеном отношениях. В уме всплыли слова Кенсу. Может, Бэкхен нашел кого-то, как он нашел Кенсу. Оба нашли людей, которые им подходили. Присев, Чанель начал изучать лицо Бэкхена. - Ты выглядишь немного… усталым, Бэк. Ты хорошо спишь? Через мгновение Бэкхен кивнул с улыбкой. - Просто последнее время я усердно работаю. Вот и всё. - Хорошо… - Чанель на секунду задержал дыхание и открыл свой чемодан. - Как ты знаешь, я пришел за твоей подписью. - Конечно. - Это не займет много времени. - Я знаю. - Я пытаюсь сделать это менее болезненным для тебя, Бэк. Бэкхен тихо рассмеялся. - Это никогда не будет безболезненным. Чанель посмотрел Бэкхену в глаза. - Мне очень жаль. - Я в порядке… Не выдержав тяжелой атмосферы, Чанель продолжил. Он взял лист и положил на журнальный столик перед Бэкхеном, сидевшим напротив. Чанель заметил, что Бэкхен медлил, но предположил, что он просто боялся столкнуться с действительностью, которую принесет подпись бумаг. Бэкхен взял документы и просканировал взглядом. Чанель заговорил. - Ты подтверждаешь, что мы оба этого хотим. Так же, это означает, что ты готов пойти в суд, где мы обсудим, как разделить имущество. Но, Бэк, дом… этот дом останется у тебя, я обещаю. - Обещаешь? - Да. - У алтаря ты мне тоже обещал, - призрачным шепотом сказал Бэкхен. - Но теперь мы здесь, - не желая акцентировать на этом внимание Чанеля, Бэкхен сменил тему. - Так, где мне нужно подписать? - Внизу страницы, - сказал Чанель. Он сунул руку в карман. - Нужна ручка? - Да. Когда Чанель передал ручку, их пальцы соприкоснулись, он почувствовал температуру Бэкхена. - Тебе холодно? - Нет, я в порядке. - Но обычно твои руки не такие холодные. Они теплые. - Я рад, что ты помнишь. Прошла минута, и Чанель заметил, что Бэкхен держал ручку, но все еще не двигал ею. - Бэк… - Эй, Чанель, - радостно сказал Бэкхен, смотря на него с улыбкой, которая заставила Чанеля мысленно вернуться в дни во время колледжа. - Могу я попросить тебя кое о чем? Зная, что он и так заставил Бэкхена страдать, Чанель кивнул. - Конечно. Что угодно. Бэкхен пристально смотрел на Чанеля, а затем попросил, - пожалуйста, останься со мной на одну неделю. - Бэк… - Чанель, пожалуйста. - Я не могу. - Почему, Ель? - Из-за Кенсу. Бэкхен задержал дыхание. Он знал о Кенсу. Он знал о парне, который отвечал на его звонки вместо Чанеля. Бэкхен почувствовал в груди выстрел боли. - Это всего одна неделя… - Неделя - это слишком долго. - Мы женаты почти четыре года, Ель, - с грустной улыбкой сказал Бэкхен. - Я прошу всего одну неделю, гигант, - Чанель поджал губы. - Ты думаешь, за это время что-то произойдет? Несмотря на то, что тишина росла, в воздухе витало спокойствие. Бэкхен отвернулся, но, отвечая на вопрос Чанеля, выглядел серьезным и честным. Его усталые глаза делали его невинно-красивым и спокойным, и было что-то, что Чанель не мог понять, но обратил на это внимание. - Я ничего не жду… - медленно произнес Бэкхен, переплетая свои тонкие пальцы. - Я просто хочу, чтобы эту неделю ты притворялся, Ель, - сказал он голосом, угрожающим сорваться. - Я хочу, чтобы ты любил меня так, как любил раньше… - Бэк… С грустной улыбкой на лице Бэкхен поднял руку. - Я сказал «притворяться». Помни это, гигант, - он слабо засмеялся. - Ты не должен влюбляться в меня. Я уже знаю, что этого больше не будет. Я просто хочу, чтобы ты притворился. Я больше ни о чем тебя не попрошу. Это будет последнее обещание, которое тебе придется сдержать для меня…* * *
1440
Это так странно, находиться снова в этом доме, но еще более странно - спать в другой комнате, не в той, которую он привык делить вместе с Бэкхеном. Лежа в ту ночь в постели, он обдумывал всю ситуацию. Чанель чувствовал, что если бы Бог решил наказать его прямо здесь и сейчас, он бы заслужил это за то, что делает. Ведь это плохо, что после нескольких месяцев не выходя на любой контакт, он, наконец, связался с Бэкхеном для того, чтобы сломать его новостью о разводе. Но, по его мнению, это было неизбежно. Они больше не вместе. Чанель пошел одним путем, а Бэкхен - другим. Чанель повернул голову вправо и посмотрел в окно. Обратив внимание на яркие звезды в небе, он удивился, что, живя в городе, не мог их видеть.* * *
Одной из проблем Чанеля была одежда: ее не было, так как он планировал остаться не более чем на пару часов. Когда он сообщил об этом Бэкхену, тот улыбнулся и сказал, чтобы он не беспокоился. Ближе к ночи он оставил Чанеля в гостевой, рядом с той комнатой, которая когда-то была их спальней. Бэкхен ушел в миг и через какое-то время вернулся с тремя рубашками в руках, а Луна шла за ним, неся другое, включая пижамные штаны, шорты, боксеры и много футболок. - Я не смог понести все это, - объяснил Бэкхен. - Слишком тяжело для меня. Чанель посмотрел на стопочку одежды, что принесли Бэкхен и Луна, и сел на кровать. - Они не выглядят тяжелыми. - Они весят для меня как тонна, - тихо сказал Бэкхен. Когда Бэкхен ушел за Луной, пожелав Чанелю спокойной ночи, он произнес вслух последовательность чисел и закрыл за собой дверь. Не в состоянии понять бинарный код, он выбросил это из головы. Но чем больше он стоял в комнате, тем больше его съедало любопытство, когда его глаза наткнулись на кучу с вещами. Тогда он перелез через кровать, собрал всё в одно и поднял стопку. Она не была тяжелой.* * *
Несмотря на обстоятельства ситуации и сердитые сообщения, полученные от Кенсу прошлой ночью, Чанель проснулся в хорошем настроении. Он не мог понять, почему. Может потому, что он находился не в городе, и в его сне не фигурировал фоновый шум из сирен и машин. Или, может, дело было в самом доме. Бэкхен не упустил ни одной детали, делая каждую комнату удобной и уютной. Он быстро принял душ и оделся в то, что ему одолжил Бэкхен. Он посмотрел в зеркало на свой внешний вид и кое-что понял: Бэкхен дал ему одежду, которую Чанель здесь оставил. Его одолела горечь. Он не знал, что Бэкхен нарочно это сделал. В голове крутились вопросы, почему Бэкхен хранил это. Вещи были старыми. Не носились годами. Он сохранил их. Почему Бэкхен не избавился от них? Чем дольше Чанель смотрел на себя в зеркало, тем больше понимал, что выглядит как раньше. Забавно, как старые вещи и отсутствие укладки заставили его выглядеть таким, каким он был два-три года назад. Но это противоречило тому, что он теперь чувствовал. И это было не смешно. Это было горько, и внутри что-то горело. Может быть, чувство вины. Чанель не знал. Он просто хотел, чтобы эти шесть дней прошли, и он вернулся домой.