Не до конца изученное.

Сигме было семь, когда его родители догадались о том, какого чувства не было у их сына. И, честно говоря, это не произвело большого впечатления на них. Будто чувства беспокойства и умения переживать за других людей были лишены они, а не их маленький мальчик. Долгое время Сигма думал, что им не было до этого дела. В юной голове часто появлялись грустные мысли, которые не должны были быть свойственны семилетнему ребёнку. Но он не мог об этом переживать в полную силу. Мальчик часто плакал и боялся по ночам, забиваясь в угол кровати, а на утро не мог понять причины своего поведения. Он просто был слишком юн. И только к двенадцати годам(ровно на его день рождения) ситуация разъяснилась. В то утро Сигма проснулся из-за мягкого стука в дверь и шёпота своей матери. Он любит вспоминать её теплую улыбку, когда на душе тоскливо. И приятно осознавать, что со временем ничего не изменилось. Её улыбка всё ещё дарит тепло и уют. — Ты проснулся? — она шепчет так, будто боится разбудить, хотя мальчик уже сидит на кровати, сонно потирая глаза, — У нас с отцом есть для тебя подарок, но он ушёл в магазин за праздничным тортом, поэтому придет чуть позже. Нежный поцелуй в макушку. Рука в его волосах, растрепывающая их ещё больше после сна. Она вытаскивает руки из-за спины и Сигма видит маленького белого котенка. Тот открывает и закрывает глаза, то ли просыпаясь, то ли борясь с тягой заснуть. Мальчик переводит испуганный взгляд с животного на женщину, силясь подобрать нужные слова. — Ты уверена, что я..? Она тихо посмеивается и подходит ближе, передавая мягкий комочек счастья ему в руки, и присаживается перед ним на колени. — Милый, мы никогда с тобой об этом не говорили и я знаю, что тебе было тяжело, но понимаешь...Мы с отцом не хотели, чтобы ты чувствовал себя неправильным, как бывает у большинства. Мы хотели воспитать тебя, как человека, который не будет зависим лишь от одной эмоции и потребности в ней. Ты намного больше, чем одно чувство, понимаешь? И мы тебя очень любим. И считаем, что наш подарок будет, как напоминание о том, что ты можешь заботиться о других, хорошо? У него по щекам текут слёзы и он впервые чувствует, что это хорошо, а не плохо. Это ощущается правильно.

**** Настоящее время.

— Завтра первый день, как ощущения? Сигма задумчиво хмыкает, рисуя что-то в своём блокноте. — Я...очень взолнован, — Дазай переводит на него насмешливый взгляд, закатывая глаза. — Я думал в нашем дуэте, остряк — это я! Когда это поменялось? — он резко поднимает брови вверх, изображая удивленный вид. Блондин тихо смеётся, продолжая стирать и чиркать что-то на листе бумаги. Чувство того, что все их разговоры фальшивы давным давно притупилось, никак ему не мешая. Сигме спокойно, когда он видит пустое лицо Осаму, зная, что сейчас тот настоящий и не старается создать иллюзию нормального себя. Дазай лежит на диване вместе с котом на его груди, задумчиво поглаживая вдоль шерсти. — Твой кот — чудище. Я опять буду весь в его белой шерсти! — он показушно ругается, встряхивая руками, но не принимает попыток прогнать с себя животного. — Ты ему понравился, — просто произносит юноша, пожимая плечами. — Почему? — Почему я так решил или почему понравился? Осаму молчит несколько секунд, после говоря, что хочет услышать ответ на первый вопрос. Вряд ли кто-либо знает ответ на второй. — Он обычно не ласковый, даже от мамы убегает. Я заметил, что Сайленс любит сидеть на руках только у меня и тебя. — Это значит, что я ему нравлюсь? — В какой-то степени — да, — Осаму понятливо кивает и возвращается к методичному поглаживанию кота, тихо мурчащего. Блондину всегда нравилась эта черта его характера. Несмотря на отсутствие любых эмоций, Дазай был любопытен и падок на любую новую информацию. Неважно какую, главное, что он мог узнать и понять что-то, о чем раньше не догадывался. Его задумчивый вид хорошо рисуется в блокноте, а шёпот почти не слышен, заглушаясь дождём, идущим на улице. — Ты мне тоже нравишься, Сайленс. Сигма тепло улыбается и думает, что готов отстаиввать всю свою жизнь факт того, что Осаму — самый человечный и правильный из всех его знакомых и окружающих людей.