Прокляты любить

Я не услышала, как распахнулась дверь. Зато услышала внезапно наступившую тишину — то гномы опустили свои молоты. Король вынес свою королеву из священной кузницы и понес в королевские покои. «Да здравствует король и королева!» — голоса гномов становились всё тише, а вскоре даже их эхо растворилось в недрах Горы. Мои ноги дрожали, когда Двалин медленно опустил меня на землю и поправил платье. Я всё ещё цеплялась ногтями в его плечи и тяжело дышала. Голова была пустой. Тело тяжелым. Сердце мертвым. — Полегчало? — спросил он, ладонью убирая мокрые волосы с моего лица. Из меня вырвался всхлип, потом ещё один, а потом мои кулаки заколотили по плечам и груди Двалина. Я била его так, словно хотела убить, и отчасти это было правдой. Вся невыплеснутая боль вырвалась наружу. И даже когда крепкие, как сталь, руки обхватили меня, сжимая в попытке удержать, я просто вцепилась зубами в его шею и разрыдалась так, как никогда не позволяла себе. — Глупая девочка, — прошептал Двалин, не давая мне вырываться. Мне вдруг показалось, что всё это сон, ужасный, жаркий и липкий кошмар. Я уже не понимала, где реальность, а где лишь её тень. Я билась в тисках огромного мужчины, теряла сознание, обмякала в его руках, а потом снова рвалась на волю. Во мне разверзлась оглушающая своей тишиной пустота, которую невозможно было заглушить и нечем было заполнить. И тогда я тянулась за помощью, притягивала к себе горячее тело, прижималась к нему, обвивала руками и ногами, пытаясь согреться и наполнить себя им. Проснулась я в своих покоях, запутанная в скомканых простынях. Тело ныло от каждого движения. Даже моргать было больно — голова тут же взрывалась болью. Пахло душным потом и раскалённой сталью. Я со стоном повернула голову в сторону и дернулась, тут же с грохотом свалившись на пол вместе с простынями. — Какого балрога? — вскрикнула я хрипящим голосом, нервно выпутываясь из простыни и пытаясь хоть как-то скрыть свою наготу. На моей кровати спал Двалин. Голый, мать его, Двалин! От моих криков он проснулся и резко сел, потирая ладонью свое лицо и лысину. — Ты что… Ты какого… Почему ты здесь? Почему ты голый?! — заорала я своим севшим голосом. — По той же причине, что и ты, — невозмутимо сказал он и встал, асболютно меня не стесняясь. Он начал собирать раскиданную по полу одежду и натягивать на себя. А я так и сидела на полу, тщетно пытаясь понять и вспомнить прошлую ночь. — Это был сон… это не может быть правдой, — закрыла я ладонями свой рот и закачала головой. — Махал! Нет, нет, нет… Двалин тем временем уже застегивал широкий пояс поверх праздничной рубахи. Он поднял на меня тяжелый взгляд, в котором я с ужасом увидела отблески ночного безумия. Своего безумия. — Ублюдок! — прошипела я, вскакивая на ватные и трясущиеся ноги и еле удерживая на себе сползающую простыню. Глазами я поискала что-нибудь из одежды, наткнулась на скомканную сорочку в изножье кровати и быстро натянула её прямо поверх простыни, которую затем вытащила. А Двалин даже и не думал отворачиваться! Так и наблюдал за мной всё это время с какой-то мрачной грустью. — Ты! — я заносилась по комнате, хватаясь то за голову, то за плечи и чувствуя, как подрагивают колени, а всё, что ниже пупка тянет тупой болью. — Как ты… как ты посмел! Что… что ты сделал? Я резко остановилась перед стеной, где висела моя Стрела и треснутый щит. Не долго думая, я выхватила меч и развернулась к Двалину. — Я убью тебя! — прошипела я, кидаясь в его сторону. — Уж попытайся, — в его голосе я услышала ноту горечи. А когда-то он говорил это с весёлой снисходительностью. *** Несколько месяцев назад. — Луана, садись ближе ко мне, — тихим голосом сказал Торин, когда оборотень Беорн всё же пригласил нас в дом. Накануне, будучи в облике медведя, хозяин дома чуть не разорвал нас всех в клочья, а сегодня угощает лепешками с медом и молоком. — Туала, пошли, — сестра потянула меня за рукав, хотя меня лично никто не приглашал. И это было обидно и больно. — Какая разница, где сидеть, — я села с краю огромного стола, не дав ей увести меня к Торину. — Если хозяин решит вышвырнуть нас, то отсюда хоть лететь недалеко. — Тсс, — испуганно прошептала Луана, а Беорн громко хмыкнул. Она бросила взгляд на ожидающего её Торина и села рядом со мной. Тут же вокруг стола расселись остальные гномы. А Торин подошел и сел неподалеку на скамью. Мы ели, а Беорн и Торин вели беседу. Нам нужна была помощь оборотня. У нас ничего не осталось из припасов и одежды. А ещё нам нужны были пони. Беорн не любил наш народ и не скрывал этого, но он согласился помочь. Наверное, потому что с нами был волшебник, ну и потому что орков он не любил больше. После перекуса, мужчины пошли выбирать вещи и припасы для похода. Мы с Луаной тоже вышли, чтобы вымыть посуду в большом корыте, стоящем недалеко от дома. Луана ушла вперед и уже начала тереть тарелки и чашки, я же собрала последние миски, смахнула крошки со стола и тоже поспешила спуститься с крыльца. — Туала, — окликнул меня Торин, и сердце моё сделало кульбит и расплавилось. — Подожди. Я хотел сказать тебе пару слов. — Я слушаю, — язык вдруг стал ватным. Я почуствовала себя глупой девчонкой. — Я заметил, как ты оберегаешь сестру, — сказал он, понижая голос. — Это похвально. Но не стоит бояться меня. Я никогда не обижу её. Даю тебе слово. Мои намерения по отношению к Луане искренне и чисты. И я обещаю защищать её до последнего вздоха. А меня? — хотелось выкрикнуть мне, но комок в горле не позволил совершить мне безумие. Я стиснула миски так сильно, что они чуть не треснули, и опустила глаза, чтобы он не смог прочитать в них моих мыслей. — Очень благородно с вашей стороны, — выдавила я из себя. — Но что думает она по этому поводу? — Именно об этом я и собирался спросить тебя, — лицо Торина разгладилось, когда он бросил взгляд на увлекшуюся бабочками Луану. — Скажи, что она думает обо мне? — Полагаю… — я прокашлялась, чтобы скрыть грызущую меня боль. — Полагаю, что вы сами можете спросить у неё. — Да… конечно. Конечно, ты права, — тонкие лучики побежали от его синих, как море, глаз. Он улыбнулся своим мыслям и благодарно кивнул мне, а я чуть не рассыпала миски и не бросилась бежать. Лишь неимоверным усилием воли мне удалось спокойно дойти до Луаны и беззаботно болтать с ней, покуда мы мыли посуду. Позже мы отправились искупаться. Вода в реке, что текла сразу за домом Беорна, была прохладной и освежающей. Окунуться в неё было почти блаженством. Луана быстро помылась и уже ушла, сказав, что обещала Бильбо пришить на его изодранную жилетку недостающие пуговицы. А я же задумчиво лежала у берега, погрузившись в воду и уже наполовину утонув в речном песке. Плавать я не умела, как почти и все гномы, но воду любила до безумия. Хотя сейчас даже вода не радовала меня. Все мои мысли роились вокруг слов Торина. Это же было почти признание. Ну почему почти? Это и было оно самое! Я ударила кулаками по воде и начала остервенело тереть свою кожу песком, а потом и дергать свои запутавшиеся волосы, потому что они отказывались распутываться. Несколько раз я даже зло крикнула от разрывавших меня чувств. Я бы и дальше продолжала убиваться по своей злосчастной судьбе, но надо было идти помогать собирать вещи, что выделил нам Беорн. Поэтому я последний раз окунулась и вышла из воды, выжимая длинные волосы. Только надев сорочку, я поняла, что не одна. Резко развернувшись, я увидела сидевшего на камне Двалина. Он спокойно курил трубку и поглядывал на меня исподлобья. — Ты подглядывал за мной! — зашипела я, выхватывая меч из ножен, с которым даже во сне не расставалась, учитывая все опасности, которые нам пришлось пережить за последнее время. — Было бы за чем, — закатил глаза гном. — Я просто слежу за безопасностью. — Следишь? За безопасностью? Кто же тут напасть может? Лягушки, что ли? — я направила на него острие меча. — Что? Вода не помогла? Не полегчало? — ухмыльнулся он, а я аж подпрыгнула от негодования. Да что он знает? Что он понимает? — Я убью тебя! — вскричала я зло. — Уж постарайся, — усмехнулся он с каким-то мальчишеским весельем и, положив трубку на камень, вытащил свой топор. И я постаралась. Очень постралась. Но Двалин был воином, а я лишь избалованной гномкой, которой дядя показал пару приемов, чтобы та отстала. Во всяком случае, так я сейчас считала. — Следи за глазами, — рявкал Двалин, словно у нас была учебная тренировка. — Предугадывай каждый мой шаг. Ноги шире, дурёха. Не замахивайся так высоко. Да что ты прыгаешь, как белка? Сорочку не потеряй! Я пыхтела от злобы и кидалась на него снова и снова, пока не выдохлась, а он снова перехватил моё запястье и дернул на себя так сильно, что я ударилась о его грудь. Он наклонился к моему уху, обжигая дыханием, и прошептал: — Портки надень. Я отлетела от него, красная как рак, а он, ухмыляясь, подобрал свою трубку и двинулся в сторону дома как ни в чем не бывало. — Мерзавец! — крикнула я ему в спину, но он даже не оглянулся. Одевшись, я зло протопала следом. Моё настроение, и того испорченное, скатилось в беспросветную бездну, когда я увидела Луану весело болтающую с Торином. Она дошивала последнюю пуговицу на жилетке Бильбо, а Торин стоял неподолеку, прислонившись к деревянному столбу, и смотрел на её руки. А когда Луана поднимала свои глаза на него и их взгляды встречались, она заливалась краской, а он расплывался в улыбке. Захотелось лечь и умереть. Вечером того дня я сидела снаружи, когда все весело ужинали внутри дома. Мне хотелось побыть одной. Мне хотелось выветрить свою боль. Мне хотелось пойти и утопиться. Запах табака привлек моё внимание. Двалин тоже вышел на улицу и примостился рядом со мной. Я встала, чтобы уйти. — Сядь, — сказал он спокойно и протянул мне курительную трубку, но я оттолкнула его руку и сделала шаг в сторону дома. Двалин перехватил мою руку и встал. — Не глупи, девочка, — он чуть наклонил голову, и взгляд его при этом был полон жалости. Это взбесило меня. Я вырвала руку и быстрым шагом направилась к дому. — В этом мире мы не всегда получаем то, что желаем, — услышала я тихий голос Двалина за спиной, но не обернулась. *** Мой меч уже в раз десятый врезался в стену, раскидывая столпы искр. — Как ты посмел! — шипела я, снова и снова бросаясь на Двалина, а тот снова и снова с легкостью отбивал все мои удары и играючи отшвыривал в сторону. — Ты не особо сопротивлялась, — пожал плечами он, подныривая под мой скользящий удар. — Я была пьяна! — Не настолько, чтобы не понимать, что делаешь. — Ты воспользовался мной! — Как и ты мной. — Мерзавец! Ненавижу! Я убью тебя! — зарычала я, начиная всхлипывать от разрывающей грудь несправедливости. — За что ты так со мной? Двалин отбил мой удар, и меч вывалился из рук, гулко упав на пол. — Потому что я люблю тебя, глупая. А он нет! И никогда не полюбит! Я упала на колени, закрывая ладонями лицо. — Уходи, — прошептала я. — УБИРАЙСЯ! НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!