Холодная речка

pov: Паша       Я сидел на берегу небольшой речушки и курил, вглядываясь в водную гладь. Вот уже третий год я хожу под ненавистным именем  - Генрих Фон Гот. Мой позывной — Заяц.       Ненавижу эту работу, но понимаю, что надо… Для совести, для родины, для Сашки. У меня нет никого кроме этого парнишки, что был эвакуирован из Ленинграда под Пензу, вместе с другими ребятами из родного детдома.       Сашке 15, и он на 10 лет меня младше. Не факт, конечно, что этот раздолбай на фронт не сбежал, я надеюсь, что он сейчас, где-нибудь на заводе работает, а не окопы роет.       Из вороха мыслей меня вырвало нечто, что на долю секунды вырвалось из-под воды на середине реки. Присмотревшись, понял, что это человек.       Не задумываясь, скинул с себя форму и нательную рубаху и нырнул в ледяной поток. Вот не дай бог — дезертир советский! Сам лично на берегу пристрелю падлу!       На деле вышло, что — это девушка. Правда, как она туда попала вообще не ясно. Вытащил утопленницу на берег и начал откачивать. Удалось. чернобровая выплюнула речную воду и разлепила глаза… И тут тонуть начал уже я сам. Глаза, точно два омута затягивали в себя. — Что вы со мной сделали? — Девушка даже не поняла, похоже, что случилось. Да если честно признаться, то и, я-то же. Молча смотрел на это чудо, даже не зная, что ей ответить. А она села и вообще от меня отвернулась. — Почему молчите? —Ты русская? — Выдавать себя нельзя, даже если очень хочется. — Чего? —Вы в порядке? — Кто вы? Это ты меня спрашиваешь? Мне самому интересно, кто я… Уже года два этим вопросом задаюсь, когда в союзников шмаляю, чтобы не раскрыть фашистам кто я. — Генрих, — Я протянул руку, а она от меня шарахнулась, как черт от ладана. Ну оно и понятно. —Ты, немец что ли? Какая догадливость! — Да, я из Германии из Треббина. — Ёб твою мать что… А! Что ты тут делаешь? Опа! А девочка то, девушкой, а уж тем более женщиной ее язык не поворачивается назвать, ей на вид лет 18, на немецком бегло шпрехает. —О! Так ты говоришь на немецком. И, исходя из твоего вопроса у меня к тебе тот же. Я не видел, чтобы ты заходила в воду с того берега. Кто ты и откуда здесь взялась? Ты диверсант?       Она начала оглядываться, на мой вопрос не ответила, а как увидела форму, испугалась и начала угрожать какой-то стекляшкой… Дату? Нахрена она у меня спрашивает сегодняшнее число? Ну ладно, сказал… Психанула ещё сильнее, вскочила.       Твою мать! Тут уже мой мозг, почти весь, ушел из головы в совсем другое место. Надо ее одеть. Накинул на ее плечи китель и оделся сам. Не мог сдержаться оттого, чтобы смотреть на просвечивающую белую майку. Фигура как у фарфоровой куклы, только грудь, пусть и небольшая… Ааай! Ты же не знаешь, даже почему она тут! Паша, блять!       Подхватил малышку на руки, аргументировав тем, что она босые ноги может поранить, но на самом деле хотелось от лишних взглядов ее быстрее спрятать и… Ммммм! Держись, товарищ старший лейтенант.             Понес это чудо в блиндаж. Не надо ей пока ко мне домой, а то чего еще подумают. Да и ближе он. Солдаты, похоже, слишком расслабились. Надо бы им какую-нибудь круговерть устроить. Хотя… Будет им круговерть! То, что они расслаблены, мне даже на руку. Но вот что с Девчонкой делать? — Генрих, друг мой! Я вижу рыбалка удалась, — А вот и главный гад сия конторы — Фридрих Рихтер. Смотрит на мой груз и не стесняется. — Фридрих, давай без твоих шуточек, —  Он меня просто на просто бесит. — Это почему же? Ты с утра по раньше ушел на рыбалку, а вернулся ближе к полудню, да еще и без рыбы, зато с прекрасной девушкой. Она, кстати, что Русская? Откуда ты вообще ее притащил? — мне кажется это немного не твоё дело, друг мой. — Значит всё-таки русская… Чернобровка напряглась в моих руках, лицо исказилось в возмущении и тут она выдала: — Извольте, господин офицер, я немка. Не надо оскорблять меня, называя русской. Захотелось рассмеяться в голос, но я сдержался. — О! Не ожидал что в этих краях окажется соотечественница. — О! Господин, вы видимо очень везучи, раз не разу, за год пребывания в этих краях, вы не попадали в полевой госпиталь и не видели там медсестер. Знаете, вообще на фронте сейчас много женщин, многие из них сражаются с мужчинами наравне. — Бог бережет, знаете ли. — Вновь улыбнулся фриц, видимо не поняв, что девушка съязвила. Не думал, что он окажется таким идиотом, хотя может внешний вид моей спутницы отбил у него все мозги… — Так кто вы, восхитительная фрау? Я не видел вас раньше здесь. — Это моя невеста, Фридрих. Она переводчик, — решил я вклиниться в их диалог, а то не ляпнет что-нибудь не подумав, а мне потом разгребай эти проблемы. — И когда же вы успели прибыть на позиции? Генрих, ты же уходил с утра один. — Я решила сделать любимому сюрприз и прибыть не со стороны позиций, а по воде, на лодке. Но не справилась с веслами и мой транспорт перевернулся. Вы извините, господин… — Рихтер. Фридрих Рихтер. — Господин Рихтер, но как видите я вся промокла и уже порядком замерзла, — Вот соображалка у девочки, вот молодец! Не ожидал, что подыграет. — О! Конечно, — Посмотрев мне в глаза гад отошел. Он явно не оставит это дело просто так. Работа у него такая.             А я завис. Вот так тупо завис. А теперь то как мне с ней быть. Ладно. По ходу дела разберемся. — Ты прекрасно говоришь на немецком. — Мои родители были переводчиками, и я с детства слышала немецкую, английскую и французскую речь. Интересненько… Зайдя в свой блиндаж, поставил Куклу на дощатый пол и вышел, дав указание, только что подошедшему рядовому не выпускать ее пока я хожу за одеждой.       Нашел на складе что- то более или менее ей по размеру, прибежал в блиндаж и застал девчонку рыскающей по помещению. Что же она ищет? Смотрит по на календарь то на часы, на те же карты или документы даже внимание не обращает. Я вообще думал, что она попытается смыться, но не тут-то было. Какая-то она вообще потерянная… — Кхм!       Девчонка отвлеклась от хождения по узкой комнате и подняла глаза на меня. — Ой, блять… — Вот это реакция, вот это я понимаю! — Я что, такой страшный? —Нет, господин майор, я просто не услышала, как вы вошли и немного испугалась. — Ох! А почему же так официально, можно же просто — Генрих. — Извините, я привыкла с людьми, которые выше меня по чину общаться официально. — Мда, похоже Кукла разобралась в званиях и в том, как здесь общаться принято. Кстати, что я все Кукла, да Кукла… — Хорошо. Я вас Понял. А вы, милая дама, между прочим, еще не представились мне. — Ната. Наташа Ковшова. Учитель истории. Будущий. — Ната… Наташа… Приятное на слух имя, да и сама она…приятная. Оделась и пошла за мной послушной собачонкой. — Так откуда ты взялась? — начал я допрос, когда мы скрылись от чужих глаз. Не думаю, что ее прислал штаб. Меня бы предупредили. — Я решила искупаться, нырнула, но не смогла выплыть. — Но я не видел, как ты заходила в воду. — Возможно я заходила в воду чуть дальше от поля вашего видения. Там, кажется были заросли камышей или кусты. — Кажется? Ты не помнишь местность, где ты спокойно могла пойти искупаться на линии фронта? — Послушайте, Генрих, — девушка остановилась и заглянула в глаза мужчины, — К вашему сведению, я не умерла от нехватки кислорода, только по вашей милости. Я, конечно очень вам за это благодарна. Но на сколько мне известно, от того, что довелось пережить мне, иногда бывает частичная потеря памяти.       В общем, допрос прошел безуспешно. Даже до смешного безуспешно. Она, фактически, начала допрашивать меня! Но она боится. Очень боится. Нет… Она не дезертир, и не военный человек, хотя самообладание девчонки поражает.       Ладно! Отвел ее обратно в блиндаж, накормил, осталось только спать уложить. Придется теперь вести ее к себе — она ведь «невеста» моя… — Куда мы идем? —  Спросила Ната бредя за мной. — Домой, куда же еще? — Ты предлагаешь нам жить в одном доме? Я же русская, думаю меня кто-нибудь примет из местных. Я наклонился к уху девушки и шепнул: —Подумай своей головой. Никто из оставшихся местных жителей тебя к себе не пустит. А если и пустит… Сейчас улыбнись или засмейся… А если и пустят, то ты всю ночь будешь слушать, что ты немецкая подстилка и все в этом роде. К тому же, ты уже сказала одному из офицеров, что ты моя невеста. Не забывай об этом. — Кто ты, черт возьми, такой? — Шепнула уже Ната. Вот же… ААА! Вопило подсознание. Все никак не угомонится. Похоже это была плохая идея, тащить ее с собой. Но теперь деваться некуда. — Я ещё не уверен кто ты… Наташа держала меня под руку и, чувствовалось, что она успокоилась, а может просто собралась, даже улыбаться начала, от чего разум затуманивался всё больше. Поняв, что придется спать со мной в одном доме, если не кровати, Наташа опять сжалась. А у меня самого фантазия разыгралась. Угрозами заставил, все же пойти со мной. Мне и самому хотелось… В общем, отпускать ее никуда не хотелось, так ещё и бессмысленно это, либо раскроют, либо изнасилуют, либо ещё чего поинтересней случится, а мне этого вообще не надо.  —Хорошо! Я согласна. Сказала громко, казалось что бы, услышали все. И поцеловала меня в шею. Волосы на загривке встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. — Что ты делаешь. — Разыгрываю спектакль перед «твоими солдатами». Сука! Что ж ты со мной делаешь-то? В штанах стало тесно, и я, уже не сдерживаясь, притянул куклу за талию к себе. — Натали…       Краем глаза замечаю полковников Фишера и Мюллера. Те казалось специально хотели прервать импульс, что сейчас метался между мной и Наташей. — Генрих, кто эта милая дама? — О! Господин полковник. Это моя невеста Натали. — Добрый вечер, — Улыбнувшись, поздоровалась Кукла. — Натали вы ведь не не… — Господин полковник, извините. Мы с невестой хотели бы уединиться, у нас был трудный день. — Я обнял девчонку за талию и притянул в плотную к себе. Девушка в ответ положила голову мне на плечо. Черт! Она либо очень хороший разведчик, либо актриса, которая очень хочет выжить. — Конечно. Дело молодых, так сказать. До свидания, — Фишер улыбнулся и подмигнул мне. —До свидания. Слава богу! Отвязался. И теперь я сдерживаться уже не могу. Год уже женщины не было. Немецкие и Французские шлюхи ещё куда не шло, но к русским не было никакой тяги, только отвращение. А тут, она вроде и вешаться сама начала, но для дела и без всякого непотребства. Как будто она и правда меня невеста, с которой я не виделся год, как минимум, а она этот год верно ждала, и даже из дома без меня только за молоком выходила… Но это было не так… Совсем не так. Мозг плывет…       Поцеловал голубоглазую в щеку. В шею. Спустился к ключицам, затем поднялся к нежному ушку. — Пойдем в дом. — Ты же ещё сам не уверен кто я, — Кукла лепетала, похоже первое, что ей придет на ум. — Плевать! — Я поймал ее губы своими. — Я же, получается, немецкая подстилка, — Шепчет, не отрываясь от поцелуя и мой мозг взрывается. — Нет это не так… — С чего бы? — Тебе ещё нельзя этого знать… — Как это так? —  Она оторвалась от моих губ и широко раскрыла глаза. — Вот так, — Подхватил девушку на руки и пошел в сторону дома.       Все ещё держа Наташку на руках, открыл дверь с ноги, и бросил негодницу на кровать, а сам навис над ней. Посмотрел в ее омуты, в которых игрались бесята. Мой голос начал хрипеть, но молчать я не мог: — А знаешь, что? Мне плевать кто ты. Ты это — ты. Я не знаю, что со мной произошло сейчас. Но я тебя никуда и ни за что не отпущу. Ты… Ты… Мммм…       Не выдержал… Прижал ее хрупкие ладони своими к перине, а сам начал целовать ее, сначала в шею, от чего чертовка начала извиваться и постанывать. В штанах было ужасно тесно. Член чуть ли не болел от желания. Отпустил руки и прижал ее к себе, оставляя на шее красные пятнышки. Девочка обвила руками мою шею и, ероша волосы, стала прокладывать дорожку поцелуев на моем теле от плеча к уху. Черт! И когда только успела оставить меня в одной майке? Не важно. Все не важно. Есть только она, я и эта слишком мягкая постель. Кажется, что мы в ней тонем, хотя девушка этого не замечает. Она вновь оказалась снизу, оторвавшись от мягких, манящих губ, вновь переключился на шею. Кажется, поцелуи за ухом и у ключиц вызывают у нее большее желание. Хотя… куда уж больше… Ее белье было уже мокрым. Ещё немного и мы с ней просто взорвемся. Положил руку на талию и, пробравшись под тонкую ткань рубашки, дотронувшись до… Свихнулся! Я точно свихнулся! Кожа на ее животике казалась шелковой, прохладной, но в то же время горячей… Завел свою ладонь ей за спину и прижал к себе ещё ближе. Прикусил участок тонкой кожи на шее… — Генрих… — Простонала, пытаясь притянуть меня ещё ближе, а я точно проснулся. Широко раскрыл глаза и понял, что нельзя с ней так. Просто нельзя. Если сейчас сделаю это с ней, то буду считать себя уродом, хотя я таковым и являюсь, до конца своих дней. От злости на себя самого зарычал и сел на край кровати, подальше от желаемого сокровища. — Прости. — Что? — Ната приподнялась в локтях и посмотрела мне в глаза, а я... снова утонул в ее. — Я… Я не должен был… — Все в порядке, — Когда перина слегка прогнулась, почувствовал, что она села позади меня, — это я все начала, —  Она погладила ладошкой мою спину. Хотелось замурчать как кот. — Нет… Ты все правильно сделала. Развернулся к Наташе, отодвинул краешек одеяла. — Ложись спать. Я пойду на лавку. — Там же не удобно. — Ну спали же люди. — Нет, — голубоглазая подскочила и встала передо мной, когда я уже начал подниматься, — Ложись… Давай, тоже здесь ложись! Я приставать не буду. — Ты сейчас серьезно? — Аж смешно стало от ее наивности. — Чего? — Ты сейчас серьезно говоришь половозрелому мужчине, что ТЫ не будешь приставать? — Ну это же я начала этот спектакль. Я набрал в легкие воздуха и выдохнул: — Хорошо. Только не жалуйся если что. — Не буду…