Холодная речка

      — А я ведь знал, что ты ни какая не немка, — Рихтер сидел напротив привязанной к стулу девушки тыкал ей в лицо пистолетом, — Это было очень глупо с твоей стороны, уйти так не далеко от места нашей дислокации. — Да пошел ты, — брюнетка с трудом разлепила глаза, и пыталась сосредоточить взгляд на офицере, жаждущем начать допрос. — Не в твоем положении можно оскорблять собеседника. — Вы ведь даже не знаете, что я вам только что сказала, господин Рихтер. — О! Даже без знания языка по твоей интонации все было понятно. — О! — с той же интонацией, что и немец, ответила Ната, — могу научить вас нескольким фразам. Они пригодятся вам в советском плену, если конечно доживете до него, — улыбнулась. — Дерзкая! Мне нравится. — Что тебе от меня надо, уёбок? Начинай уже свой допрос. — Так кто же ты такая? — А то ты сам не понял. Русский солдат. — Ты диверсант? — Нет, что вы, я обычный студент. — Как ты попала к нам на позиции? — Глупый вопрос. Вы сами меня притащили. — Нет, — начал раздражаться немец, — до этого. — Из будущего. — И ты, мелкая дрянь, еще смеешь дерзить… — Что вы, господин офицер, я говорю вам чистую правду. Совру я или нет вы все равно мне, не поверите. Но я действительно не знаю, как сюда попала. — А твой напарник – Генрих Фон Гот, или как там его настоящее имя? — Ох извините, но настоящее имя своего жениха я действительно не могу назвать, — Девушка вместе со стулом наклонилась ближе к офицеру, — Это государственная тайна. — Нет ты мне его назовешь, — мужчина оскалился и снял, направленный в сторону Наташи пистолет, с предохранителя. — А, ну если так, то конечно назову: Иван Иванович Иванов. Так и запишите. — Ах ты дрянь, — Фридрих поднялся со стула и зашел брюнетке за спину. — Вы повторяетесь, господин офицер. — Я знал, что вы – русские сумасшедшие, но не на столько же, чтобы не бояться смерти. — А мы и есть смерть, — улыбнулась Ната, — И для вас, и для Рейха, и для фашизма в целом. — И почему же ты так в этом уверена? — Так я же из будущего. Я знаю об этой войне все. Вот к примеру… Ох! Хотела назвать города, которые еще успеет взять германия, но к сожалению, для вас наступление кончится под Сталинградом. Это, кстати, мой родной город. — И когда же по-твоему закончится эта война? — С немцами? Красная армия возьмет Берлин второго мая сорок пятого. — Ты так уверенно это говоришь, как будто действительно бессмертна. — А чего мне бояться? Я уже умерла один раз. Вон в той речке, — Девушка кивнула в сторону окна. — Где… — Вы можете меня даже не спрашивать где партизаны или сколько у нас техники и людей на советской позиции. Все равно не помню. Головой ударилась. Память отшибло. Так бывает с кратковременной памятью после удара головой. Сотрясение, наверное. — Ты слишком много говоришь ерунды! — Так это не ерунда. Сотрясение – это серьезно. У меня еще нога болит. Не посмотрите? — Может еще пара ударов вернет тебе память?!             Немец ударил девушку по лицу. — Где находятся партизаны?! — Везде! — Заорала во все горло Ната. — Сука! Может мои солдаты заставят тебя говорить? — хищно улыбнулся офицер, и убрав в кобуру пистолет заорал — Отто, Август, позаботьтесь о дамочке. Два здоровых солдата вошли в комнату, где сидела девушка и свирепо улыбаясь, отвязали ей ноги и кинули ее животом на стол. — Твари! — Заорала брюнетка, — Вы все поляжете тут! Поляжете и по вашим могилам будут топтаться наши люди!       Студенка пыталась лягаться, дергалась и орала, слезы боли и ярости застилали ей глаза. Немцы пытались ее раздеть, но верёвки затрудняли им это дело. «Значит вот для чего я тут нужна?»             Дверь в комнату распахнулась и раздалось два выстрела. — Фридрих, друг мой, что здесь происходит?