Холодная речка

       — Ну что, Дим, ночью в гости идёшь? — Ага. Прям лечу. Только вот галстук поглажу. Чтоб этого полковника черти сожрали… — Да чего ты на Свиридова-то взъелся? — Да чего он меня-то отправляет? Знает же, что с Яшей не все в порядке. Знает и все равно отправляет. — Дим, ну ты же понимаешь, что лучше тебя никто не справится. — Да почему никто, Вань? Вон Олега отправили бы. Мы с ним на ровне вообще-то. — Вообще-то твоего «Яшу» латают реже. — Ой да пошли вы все!        — Твою мать!  — младший лейтенант со злостью пнул, лежащий на его пути, камень. Он был зол. Не просто зол. Он был в бешенстве. Он знал, что ничем хорошим этот вылет не кончится. Абсолютно ничем. Его «Як-7» начал барахлить ещё в прошлый раз, из-за чего словил сквозное в нескольких сантиметрах от своего пилота. Что не так с машиной механик дядя Вася не мог понять вот уже, как неделю и, видимо, командира дивизии — полковника Свиридова это достало. Он почти сразу невзлюбил младшего лейтенанта Ласточкина, которого многие называли ассом.  — Дядь Вась, ну как там моя ласточка? — Дим, врать не буду. Хрен ее поймёшь. — Ну долететь-то я могу туда — обратно? — Думаю сможешь… Наверное… — Ну спасибо, друг. Обнадежил, — Дмитрий бросил свою пилотку на землю, но тут же поднял. — Извини, брат, ничем не могу помочь.

***

      Ли-2 пошел на снижение, Як, словно привязанный следовал за ним. Машины осветил прожектор. Дима оторвался от грузового самолёта, пытаясь привлечь к себе больше внимания. Заработала зенитка, «Яшку» зацепило и тряхнуло. Уйдя от света, Ласточкин стабилизировал машину и набрал высоту. Снова свет. Снова толчок. Пилот обернулся и увидел, что ему в хвост вышел «Мессершмидт». — Сука! Да что ж вам, бля, неймется-то? Час ночи, а они тут разлетались! Толчок. Немецкая машина затарахтела пулеметом. Резко развернувшись, Як ушел в облака. Видимость нулевая. Дышать сложно из-за влажности и температуры. Дмитрий вывел стальную птицу в хвост противнику и открыл по нему огонь. Взглянул в низ, заметив, что костры, обозначающие посадочную полосу уже погасили, а это означало, что «Дуглас», все же сел. Машину снова тряхнуло. Худой уже успел развернуться, хотя и был изрешечен. — Твою. Мать! Лейтенант принял решение идти на таран. Машина начала глохнуть, а значит из этого боя живым он уже не выйдет, а так хоть фашиста за собой в ад унесет. До Мессера осталось совсем немного. Внезапно Ласточкин замечает, что прожектора перестали их освещать, а немец не может его найти. Не думая больше ни секунды, Дима выпрыгнул из самолета и, достигнув нужной высоты, попрощавшись со своей ласточкой, раскрыл белоснежный купол парашюта. Раздался взрыв, осветив два «зонтика», спускавшихся с неба. — Сука, догадался! , — парень достал из кобуры пистолет, прицелился, но, тут же, опустил руку — немец находился слишком далеко. С земли раздался треск автомата, ногу пилота ужалило. Он попытался отстреливаться, но ничего не получалось. Хлопок. И автомат стих. Ещё хлопок. И немецкий летчик дёрнулся. Как ни странно, зенитки вообще работали очень мало. Всего несколько минут. Стало тихо. Безумно тихо… — Неужели снайпер?  — ноги пилота коснулись земли, — Сссссука! , — упал, схватившись за раненую икру. Из-за леса послышался лай. Немцы направили на поиски советского летчика поисковый отряд.       Дмитрий начал отползать глубже в лес. По карте до посадочной полосы было около двух километров. Лай приближался, с ранением передвигаться было намного труднее. Внезапно, послышались хлопки, собаки начали визжать, а люди орать что-то. Лейтенант притаился в кустах. Хлопки утихли. Зато рядом послышался шорох. — Ну что, авиация? Оторвался?