Холодная речка

      Утро выдалось суматошным. Все готовились к приему. Одна половина мужчин готовила посадочную полосу в виде небольших костров, другая же отсыпалась перед бурной ночью. Женщины готовили еду и собирали детей в эвакуацию. Зоя вместе с санинструктором готовила к отгрузке тяжелораненых. Одна Ната не могла найти себе занятие, поэтому принялась чистить свою винтовку.  — Наташ, как дела? — Зоя, тебе заняться не чем? Чего глупые вопросы задаешь? — Есть… Ну меня любопытство гложет пол дня уже. Вы со старшим лейтенантом поругались что ли? — С чего ты взяла?  — выдохнула голубоглазая, прилаживая на место новенький, трофейный прицел. Оптика у Немцев лучше, а вот трехлинейку заменить трудно. Хорошо, что, когда партизаны ходили обшаривать трупы немцев, оставшихся в лесу, наткнулись на Наташину винтовку. — У тебя глаза с утра опухшие, да и он, вон, — рыжая качнула головой куда-то в сторону, — как в воду опущенный ходит. — Знаешь, что…? Пойду я… Позицию себе приготовлю… Ещё одну… Наташа резко встала, накинула на плечо трёхлинейку, и широким шагом направилась в сторону посадочной полосы. — Интересно ей блять… Мужики как были уродами, так остались…

***

      Снайпер посмотрела на часы, которые ей подарила мать одного из детей. От безделья она напросилась у командира за ними приглядеть как-то. Время без пяти два. Кругом тишина, и даже ночные птицы не смеют издать звук. Луна светит тускло, изредка ее загораживают густые, плотные облака. Ната положила голову на руку и, прикрыв глаза, стала вслушиваться в тишину. Послышался гул. Девушка подняла голову и начала всматриваться в ночное небо. — Ни черта, блин, не видно… Прильнула к прицелу. Гул приближался, но она уже, практически не обращала на него внимания, она следила за людьми, что начали копошиться, заметив в небе советские машины. Прожектор осветил самолёты. Машина поменьше, раньше неотрывно следующая за большим, грузовым воздушным судном, оторвалась от него, привлекая к себе внимание. Зенитки забили куда-то в верх освещая сами себя выстрелами. За несколько минут, снайпер сняла всех, кто находился рядом с ними. Поняв, что орудия больше не представляют опасности для советских самолетов, принялась смотреть на авиацию.       Проследив путь «Дугласа» до места посадки, Ната вернулась к наблюдению за истребителем. Вот его снова осветил прожектор. — До добра это не доведет… Надо убирать свет… Вновь заработало противовоздушное орудие. Самолёт тряхнуло, но он взлетел выше и выровнял ход. Наташа, выдохнув, нажала на курок. Немец, находящийся за орудием упал, его тут же стали оттаскивать в сторону, чтобы не мешался. Машину снова осветили, и ей в хвост вышла ещё одна. Завязался воздушный бой. Снайпер, сменив позицию, приблизилась ближе к прожектору. Прицелилась. Выстрелила. Сняв солдата, освещавшего небо, прострелила вторым выстрелом и сам фонарь. Наступила темнота. Затем взрыв. Заработал автомат. Девушка, вновь переместившись, заметила парашютиста… Точнее, двух. В того, что был ниже стрелял немец. — Ага… Наш, голубчик. Ната сняла автоматчика, затем немецкого парашютиста и ещё нескольких солдат, что побежали, встречать советского пилота. Авиатор приземлился, но тут же упал. — Ранен…       Немцы вышли на поиски. Пилот, услышав лай, поковылял в сторону посадочной полосы, Ната же пошла недалеко от него. Фашисты спустили собак. Снайпер, опередив раненого бойца, и затаившись в кустах, стала отстреливать их. — Одна… Две… Три… Простите, милые, но другого выхода у меня нет… Четыре… Лётчик просто ввалился в кусты рядом с девушкой, когда та подстрелила последнего пса. — Ну что, авиация, оторвался?  — Ната улыбнулась. — Ты, бля, кто? — Ефрейтор Ковшова. Инструктор по стрельбе, снайпер «отряда Дяди Саши», — девушка протянула руку. — Младший лейтенант Ласточкин — двести пятнадцатая истребительная, — парень пожал руку снайперу. — А зовут-то тебя как, а, младший лейтенант? — Улыбнулась. — Дмитрий. — Будем знакомы, Дмитрий, я Ната. — Будем… — Ты дойти-то сам сможешь? Тут до отряда километра четыре. — Ну до тебя же дошел как-то. — До меня ты дошел, возможно, потому что у тебя организм понять ничего не успел. Плюс адреналин в кровь ударил, соответственно чувство боли притупилось. — Послушай, ефрейтор, не умничай. — А вот будете выё…кхм… Выпендриваться, товарищ младший лейтенант, я вам помогать не буду. Дорогу до места посадки, я смотрю, вы сами знаете. Там вас наши, может быть и подберут… Когда дойдете… — Угрожать, сучка, мне еще будешь? — Что вы — что вы… Ни в коем случае. Я просто предупреждаю, что на меня сейчас звания и награды не действуют. И на данный момент, я сама себе хозяйка. И вообще, я не обязана была вам показываться, мое дело — война из-подтяжка. Ну что, нужна помощь или сами дойдете? — Хрен с тобой. Помогай. — Хорошо, — Ната встала в полный рост и подала руку летчику. Тот, даже в скрюченном от боли состоянии, оказался на голову ее выше.       Дойти до отряда удалось часа через два. «Иван» — ещё так называли грузовой самолёт Ли-2, прогудел над лесом, когда Наташа остановилась на пятиминутный привал. — Товарищ майор, — девушка приложила руку к голове, — Я… Там… — Ковшова, не мямли. Ты почему так долго? — Я летчика истребителя нашла и привела. — Как? — Ну я видела, что он выпрыгнул, немец тоже. Немца убила. Нашего прикрыла, а потом помогла добраться в отряд. — И где он? — Ему Зоя сейчас ногу обрабатывает. Командир рванул в медсанбат. А Наташа направилась к себе в комнату. — Где летчик?  — Александр ворвался к медикам и тут же наткнулся на молодого парня, сидящего на кушетке, и копошащуюся рядом с ним медсестру. — Т… Товарищ майор, — парень вскочил с места, но тут же оступился, — младший лейтенант Ласточкин… — Да успокойся ты, сынок. Не нужно. Я о тебе знаю все. — А х…хорошо. — А ты чего заикаешься-то? — Извините переволновался просто. — Ну ладно. — Товарищ командир, мне к нашим нужно… — Да не тебе одному, Ласточкин. По твоей воле у нас ещё и Ковшова осталась… А должна была в том самолете в Москву лететь. — Это та наглая снайперша? — Она самая. Ты ее, кстати, поблагодарил? — За что? У нее никакой субординации. Ведёт себя как самая умная и, как я понимаю, она ещё и приказа ослушалась, раз здесь осталась… — Ты мне, лейтенант, на Наташку бочку не кати! Если б она тебя в небе не заметила, хрен бы ты от немцев ушел, — мужчина тихонько пнул парня по больной ноге. — Ай Сссс… — Как только рану обработают — пойди и извинись! Понял? — Понял…       Командир вышел, и Дмитрий зло сплюнул. Зоя подозвала врача. Та, дав парню в зубы небольшой брусок, сделала надрез и вытащила пулю. Затем обработала рану и зашила ее.