Холодная речка

      — Девушка, а девушка, — лёжа на кровати, летчик подозвал рыжую санитарку, — а вас как зовут? — Зоя, — девушка остановилась и, держа в руках таз с бинтами, посмотрела на молодого авиатора. Он ей приглянулся, но видя реакцию Солнцева, который встретился ей на пути в медсанбат, не подала виду. — Зоенька, милая, а не подскажите ли вы мне, как вашего инструктора по стрельбе найти? — И что ж вы все красавцы такие вокруг Наташки-то вьётесь? Лежи, лейтенант, позову ее.       Рыжая вошла в комнату, чтобы взять карандаш, один из больных хотел начеркать письмо домой, а писать оказалось нечем, поэтому девушка предложила свой, и застала там свою спящую подругу. Та, после встречи гостей старалась как можно больше спать. Видимо ночь так сильно потрепала ей нервы. — Наташа, — Зоя потрепала спящую за плечо. — Вань, мне к одиннадцати… — Наташкааа, — не унималась санитарка, — тебя летчик зовет. — Чё? Какой еще летчик? — Ната приоткрыла глаза и тут же зажмурила их, — А… Да… Сорок второй… а чего ему надо? — Да поговорить, вроде, хотел. — Ммм… Понятно… Ну я подойду, — снайпер посмотрела на часы, — минут через надцать. — Наат… — Чего еще? — взмолилась брюнетка. — А кто такой Ваня? — Брат старший, он в Волгограде остался. — Где? — А, — хлопнула себе по лбу ладонью, — в Сталинграде. — А почему остался? Он что же, не дееспособный? — Нет, почему не дееспособный, — Нату возмутил такой вывод подруги, о любимом и единственном брате, — Он у меня наоборот — военный. Училище окончил. — А чего ж тогда в тылу? — Переломный момент они планируют, — выпалила на эмоциях, — блин, Зой, слишком много вопросов. — Ладно. Прости. — Иди уже.       Наташа устало села на кровать и закрыла глаза ладонями. Она представила лицо брата, когда ему скажут, что его Мелкая, его единственная младшая сестренка пропала. Они, ведь, одни друг у друга остались… Одинокая слеза скатилась по щеке девушки. Она смахнула ее тыльной стороной ладошки и начала одеваться. Надела юбку, которую Зоя, каким-то чудом, умудрилась где-то отрыть, натянула гимнастерку, завязала волосы в хвост и, обувшись в кирзачи, что были ей на размер, а то и на два больше, вышла на «свет божий». Закрыла глаза и вдохнула теплый осенний воздух. Листья уже начали желтеть, но еще не спешили опадать, давая девушке, еще хоть немного попользоваться лежанками, заготовленными еще летом. 12 сентября 1942 года. Немецкие войска в плотную подошли к Сталинграду…       Ната задумалась: " через 3 дня, немцы возьмут Мамаев курган. А что, если бы я могла предупредить наших о планах противника? Что если бы могла рассказать о том, когда и куда нужно бросить больше сил? Сколько жизней можно было бы, если не спасти, то, хотя бы продлить?» Хотя кто она для ставки? Девчонка — новобранка. Ну снайпер, ну неплохой, ну знает много что. Ну и что с того? Сталин не слушал своих людей о планах рейха на лето сорок первого и вот, во что это вылилось. Как будто он станет слушать какую-то пигалицу, которая выйдет из леса с винтовкой наперевес и скажет: «Я знаю, что нужно делать!» Да он ее просто пошлет. И не просто пошлет, а далеко и на долго. Тем более, что «Сталинград» и «Курская дуга» совсем близко, и смысла в этом особенного нет. За своими мыслями девушка не заметила, как дошла до медсанбата. — Так это вы — снайпер Наташа? — Ну я, — Ната опустила взгляд на парня, сидящего на лавке у стены помещения, — А ты тот самый летчик, как я понимаю. — Так точно. Младший лейтенант Ласточкин, — парень протянул ладонь для рукопожатия. Девушка приняла. — Так и что ты от меня хотел, авиация? И мы с тобой уже знакомились. — Поблагодарить сказали. — Сказали значит… — Командир ваш. Налетел коршуном. — Понятно. А сам значит и не думал “спасибо сказать”? — А за что? — парень ухмыльнулся. — Ну и гонора в Вас, товарищ младший лейтенант, — Наташа выдернула ладонь из рукопожатия. — Это во мне то? — Именно! Я, кажется, уже объясняла, что твое спасение не было моей задачей, и вообще я просто счастлива, что мне за тебя нагоняй не дали. — За спасение героя? — Да таких, бля, героев за годы войны охренеешь сколько будет! А у меня приказа под пули лезть за вами, товарищ герой, не было. — И что? — Ласточкин улыбнулся. — Да пошел ты нахуй! Вот что. — Аргумент…       Девушка показала летчику средний палец и, резко развернувшись, быстрым шагом пошла в сторону столовой — сейчас ей надо успокоиться, а самый действенный и безопасный способ — это помощь по хозяйству. Уже на подходе к кухне Наташа, не заметив рыжую подругу, врезалась в нее. — Зоя, милая моя, дорогая, а скажи мне, если не затруднит, что с этим голубем, подбитым? — С Ласточкиным, что ли? — С Ласточкиным, с Ласточкиным… — Ната сжала кулаки до, побелевших костяшек. — А, ну у него пуля кость задела, и в ней трещина образовалась. — Поэтому с гипсом и на костылях, — констатировала снайпер, скорее для себя. — Ага. — А вы ему обезбол даете? — Чего? — Обезболивающее. — Ну что ты. Откуда у нас. Если только спирт, и то он отказывается — герой. — Звезданутый ваш герой, на всю, — Наташа покрутила пальцем, вокруг виска, — башку. — По чему это? — Звездная болезнь у него потому что. — И как она лечится? — с искренним негодованием спросила Руковичкина. — Пиздюлями! И если ему, кто-нибудь не объяснит, что так себя, по отношению к другим людям вести нельзя, я ему это лекарство сама пропишу. По первое число. — Наташенька, милая, да успокойся ты. У него же шок просто. Первый раз самолет сбили. — Ага… Слушай, а его, как-нибудь, в тыл нельзя отправить? — Пока гипс не снимут навряд ли. Самолет к нам теперь не знаю, когда пустят, — рыжая задумалась, — Машиной… Так немцы везде. Деревню то наши взяли, но мы, все еще в кольце. Пешком еще можно выбраться, но гипс… — А трещина у нас сколько срастается? — Ну до конца месяца должна. — Ага! Значит терпеть его не так долго, — студентка мысленно потеряла руки.       Поговорив с подругой, Ната немного успокоилась, но на кухне все же помогла почистить картошку. Бросив последний корнеплод в ведро, Ната вытерла со лба пот. Бабье лето решило себя проявить. Неожиданно к девушке подбежал молодой паренек — правая рука командира: — Товарищ ефрейтор, вас командир зовет. Ната, тяжело поднявшись с низкого пня, направилась в командирскую землянку. — Александр Сергеевич, вызывали? — Вызывал, Наташа. Ты у нас самолет упустила из-за этого – сизокрылого… — Упустила, — девушка опустила голову. — За него спасибо, кстати, он один из лучших в стране… — товарищ майор, вот можно честно? — Ну давай… — Мне абсолютно по барабану насколько этот лейтенант лучший. Я желаю, что спасла такого неблагодарного человека. Тем более, я понимаю, что меня ждут в Москве. — Правильно понимаешь. — И примерно понимаю для чего… — Этого я, Ковшова, уже не представляю. — И что прикажите? — Наташ, тебе вместе с Дмитрием нужно в Москву и как можно раньше. — В смысле вместе с… Товарищ майор, вы как хотите, но я с ЭТИМ никуда не пойду. Хоть расстреливайте за невыполнение приказа! — Никто тебя расстреливать не будет… — Нет! — Так! Ефрейтор Ковшова! — мужчина ударил по столу, отчего Ната дернулась, — Я с тобой что, играю что ли? Это. ПРИКАЗ! — Будет выполнено, — оскалилась девушка. — За вами прибудет диверсионно-разведывательная группа во главе с… — Старшим лейтенантом Лисиным… — Так точно… А как ты поняла? — А вы, Александр Сергеевич, — Ната встала из-за стола, — не стали бы говорить, если бы это был кто-то другой, — девушка грустно улыбнулась, — я могу идти? — Иди, Наташ, дальнейшие распоряжения завтра скажу. — Спасибо.       Наташа вышла на воздух из душной землянки командира. Прошла до следующей и опершись о ее стену, сползла по ней, обняв свои колени, опустила на них голову. Мозг гудел, просто разрывая черепную коробку, руки подрагивали, слезы медленно покатились на сухую землю, мгновенно впитываясь в пыль. Мысли роем кружились в голове. Она не хотела видеть человека, который разрывал ей сердце своей неопределенностью. — Наташка, — Зоя появилась будто из-под земли, — ты чего? — потрепала подругу по плечу. — Все нормально. Уйди, — всхлипнула, — пожалуйста. — Так, подруга, нет. Это не нормально. Что тебе командир такого сказал? — Зой, — Ната подняла на медсестру покрасневшее лицо, — мне сильно нужно в Москву. — Ну и чего ты? Может тебя к награде, за спасение героя, хотят представить, — Рыжая погладила снайпершу по спине. — Зой, награды, если ты не знала, сейчас никак не в кремле выдаются. — А чего же ты ревешь? — Не знаю… Нервы, наверное. У тебя валерьянка есть? — Валерьянки нет, но есть успокаивающий сбор. Пошли в медсанбат, там заварю. — Хорошо.       Девушки поднялись в полный рост. Зоя взяла Наташу под руку, та немного оступилась и, чуть заметно сморщилась. Когда девушки дошли до нужного места, Зоя усадила брюнетку на скамейку, которая служила кушеткой, залила травы кипятком и оставила немного настаиваться. Достала йод, чистый бинт и какую-то баночку с жидкостью. — Что это? — Снимай сапоги. — Зачем? — Я сказала – снимай. — рыжая скрестила руки на груди. — Ладно, — Наташа послушала девушку и стянула кирзачи, оставшись в одних портянках. — Твою мать! Белая до этого ткань была в побуревших пятнах. Медсестра размотала ноги снайпера. Ступни были покрыты окровавленными мозолями. Ната сморщилась. — Ну как ты так ноги запустила? — Сапоги, — Ната сморщилась от манипуляций медсестры, — слишком большие. — И портянки ты не очень умеешь наматывать. — Не приходилось как-то раньше. — А, ты ж у нас городская. В туфлях, наверное, ходила… — Зоя мечтательно улыбнулась. — Неа… Не люблю туфли. Они неудобные. — А в чем тогда? — Кроссовки или конверсы. — Конверсы? — Ну… Кеды… — Ты заклинание какое-то говоришь? — Зоя рассмеялась. — Да, в общем, это обувь такая — спортивная. — И ты в ней постоянно ходила? — Ну она удобная. — Ну так для спорта же. — Ну так мне до универа идти 2 км, — Наташа улыбнулась от бессмысленности разговора. — Так, — рыжая похлопала Нату по голени и встала, — обувайся, и больше не скрывай, что у тебя что-то болит. Если бы ты раньше сказала, было бы меньше проблем. А вообще, так и до сепсиса не далеко… — Я поняла.       Наташа вышла из помещения, но подруга нагнала ее через пару шагов. — Наташка, сегодня концерт. Мужики просили тебя спеть. — Ну… Я не знаю даже… — Очень просят… И я прошу… — Ну ладно. Уговорила.