Холодная речка

      Парень, отстранившись, вновь взглянул в глаза Наты, они блестели от слез. — Эй, ты чего? — лейтенант заправил выбившуюся из прически темную прядь волос девушке за ухо, и большим пальцем стер с щеки скатившуюся слезу. — Я соскучилась, — зашептала, всхлипывая, — соскучилась! Наташа заревела. Паша сначала стирал пальцами влажные дорожки с ее лица, затем начал покрывать легкими поцелуями ее щеки, лоб, нос, скулы, Наташа продолжала бормотать одно и то же. Парень еще раз прижал хрупкое тело к себе, а затем, отстранив его, накрыл губы девушки своими. Всхлипнув в последний раз, Наташа закрыла глаза и ответила на его легкий поцелуй, обвив руками мужскую шею. — Нам пора, — Лисицын прервал их хрупкое, мимолетное действие, но продолжал держать девушку в своих объятьях. — Это обязательно? — Да. Я еще не отрапортовал Солнцеву. — Паша, ты дурак? — Почему? — Ты, блин, должен был ему, как только прибыл все доложить, а ты, долбоеб, ко мне поперся! — Ната отстранившись ударила парня в плечо. — Ну не ругайся, — тот снова прижал ее к себе, но она начала вырываться, — ну я же говорю — соскучился. Наташа снова ударила лейтенанта. — Иди давай, — толкнула его в спину. — Так значит? Прогоняешь… — Паша! Ты ж, бля, серьезный человек. Сука, лейтенант, а ведешь себя хуже маленького: устав… — договорить ей парень так и не дал, закинул на плечо и, придерживая за зад, понес в сторону отряда. — Ты что творишь?! — Ты идти не можешь. — Могу! — Видел я, как ты сюда шла, а сейчас еще больше замерзла. — Пусти! — Нет. — Дебил! — Возможно… — Я сказала пусти! — Не ори ты. Услышат, решат, что тебя немцы схватили, пристрелят еще. — Ну, Паша, ну, миленький. — Уже лучше, чем дебил, но все же… Нет. — Ну и ладно, ну и не надо… — Ну и хорошо. — Ну и хрен тебе, а не жаркие ночи. — А мне и так не до них будет. Потерплю. — А почему не до них будет? — Ната перешла на серьезный тон. — Милая, у нас задание есть вообще-то. — В смысле? Не, я помню, что нам летчика перевезти в тыл нужно, ну это же… — Ну это еще одна задача… — А еще? — А еще тебя включили в состав мой диверсионной группы и направили вместе с нами в Сталинград. — В Сталинград?! — Ната начала ерзать. — Да, а что ты так переполошилась? — это мой родной город… — Правда? — Да… а еще… — парень поставил Нату на ноги, когда они уже подошли к отряду, — Паш, я не хочу туда… Не сейчас…

***

      Группа Лисицина прогостила в отряде трое суток. Дожидаясь момента, когда прибудет машина. Они должны были отправиться сразу к Сталинграду, оставив Ласточкина в тылу на лечение. — Наташа, вот скажи мне, и чего я в тебя такой влюбленный? — улыбнулся низковатый рыжий минер Толя. — Ой, Толя, я даже и не знаю, — Ната почти размеренной походкой шла позади группы мужчин. Двое из них шли впереди, двое помогали идти летчику, двое шли позади, сама девушка замыкала импровизированную колонну. — Нет, ну правда, какая-то ты не такая и движения, и повадки, и слова у тебя, иногда непонятные вылетают. — Тош, а знаешь, что? — Что? — Я еще и немецкий знаю… Не наталкивает на мысли? — Хм… — парень задумался, — твои родители из бывших! Ты сначала сдалась немцам, а потом ушла к нам? — Угадал, Столбов, угадал, — Девушка наигранно похлопала в ладоши. Парни дружно заржали. — Нет, ну чего ты? — Ну если ты чепуху морозишь! — Воот! А мне эта женщина еще и нравится! Нет, командир, ты ее слышишь? — Слышь, Толь, ты к моей невесте клинья-то не подбивай…- отозвался Лисицын. — Паша! — возмутилась снайпер. — Нет, ну, а что Паша? — подал голос радист — Николай, — Ты у нас одна невеста на всех. — Эээ…- попытался возразить блондин. — Без «ээээ», командир, — хохотнул сержант, с явным акцентом, его все так и называли — «Грузин», — Ты же не барашек, чтобы бэкать, — мужчина улыбнулся, оголив ряд зубов.       Смеялись все, кроме раненого, он, как ни странно, молчал все пять часов в пути. Группе пришлось идти пешком до места, где их должна была принять машина. Ближе транспорт с большей вероятностью могли обнаружить враги. — Все, — Паша сбросил с плеча вещмешок, — Привал!       Все покидывали вещи на землю и достали припасы. Про такое количество еды, Ната раньше подумала бы, что это очень мало для нее, и тем более для какого-нибудь здорового мужика, да еще и при высокой физической нагрузке. Сейчас же корка хлеба и треть банки тушенки могли насытить ее на долгое время. — Вкуснота-то какая! — девушка положила в рот кусочек мяса, потом еще один и внезапно замерла. По щеке, вновь побежала соленая капля. — Наташка, — Паша подорвался с места, в один миг упал рядом со снайпером и обнял ее за плечи, — ты чего? — Спасибо. Я наелась… — девушка сглотнула подошедший к горлу ком и шмыгнула носом. — В каком смысле? Чего у тебя глаза на мокром месте? — Парни стали собираться вокруг брюнетки. — Да просто… Документалку вспомнила… — Чего? Ну вот! Опять у нее непонятные слова, — указал на девчонку рыжий. — Толя, мля! — отвесил ему подзатыльник радист. — Кино, говорю, документальное вспомнила. Извините. — И о чем же оно, что у тебя аж кусок в горло не лезет? — Ребят, знаете, где я хотела бы оказаться еще меньше чем в Сталинграде? — Ну? — В Ленинграде… Парни молча уставились на снайпера, ожидая пояснений. — Наташа, объясни, почему ты не хочешь именно туда? Почему ты в тылу не осталась если не хочешь вступать в бои? Почему?! — не выдержал лейтенант. — Потому что меня никто не спрашивал! Хочу я на фронт или нет! — Ты же женщина! Причем не военной профессии! — Да не причем тут это! — А что тогда? Ты сама пошла в эту снайперскую школу сам… — Не сама! — Что?! — Глаза парней округлялись с каждой брошенной девушкой, фразой. — Не сама! Меня просто выкинуло, каким-то хером в эту ебучую реку! А я с друзьями просто искупаться хотела! Просто на раскопки приехала! Я каждый год почти так делала! А вот именно тогда, полезла в воду и… Хуяк! — Ната активно жестикулировала руками. Бойцы молча ее слушали. — В смысле… «хуяк»? — Тоша склонил голову на бок. — Да вот так! Нырнула там, вынырнула здесь! — В смысле здесь? — спросил уже Грузин. — В смысле в тысяча девятьсот сорок втором. — А там? — Две тысячи девятнадцатый…