Холодная речка

      — Ты издеваешься? — Я серьезно! — Такое невозможно Девушка истерически засмеялась. — Наташа, — оживился радист, — все в порядке? — Нет, Коль, не все в порядке. Я, блядь, на 77 лет назад провалилась! Сука, к немцам попала! Спасибо, что там Паша был. А то или пристрелили бы, или изнасиловали, а потом пристрелили. Если б еще язык не знала, вообще черт знает, что было бы. А знаете что еще смешно? Там у немцев офицер был, ну вот просто копия моего бывшего жениха, с которым я рассталась пока на раскоп ехала. — Так. Стоп, — Паша прервал поток слов попаданки, — Ну, допустим, я тебе поверил, и перемещение во времени возможно. Как ты объяснишь то, что о тебе знают в снайперской школе? — Да не знаю я! Самой удивительно… — А стрелять ты где научилась? — Ну у меня брат увлекался стрельбой по тарелочкам и меня за собой увлек. — А брат… — Военный, оттуда и звания все знаю… — А… — Я правда из Волгограда, ну… Сталинграда… Город-герой между прочим… — Ну это мы уже поняли, — подал голос рыжий паренек. — Еще что спрашивать будете? — И чем докажешь, что все же из будущего? — радист сел на землю рядом с девушкой. — А какой аргумент тебе привести, чтобы ты поверил? — Победу кто одержит? — СССР и союзники. — Когда? — Послушай, ты серьезно хочешь это знать? — Хочу. Все хотят. Весь союз. — 8 мая 1945 года вступит в силу Акт о безоговорочной капитуляции Германии, подписанный во Франции. Потом еще с Японией будет война, но недолго. Мы свои границы мастерски отстоим. — Почему так долго? — Потому что у нас сил недостаточно и опыта, если коротко. Парни задумались. — Наташа, может тебе… Это… В Москву? — Ага к Сталину. И на расстрел… — Почему на расстрел? — Ребята, вы вот мне скажите, вы правда верите, во все то, что я сказала? Уверены, что все это я не придумала только что? — Ну, честно говоря верится с трудом… — Если вам, людям, скажем, не очень, но простым, «не очень верится», то как думаете, ставка мне поверит? А я отвечу, не поверит, пока война не кончится. Был бы сейчас сорок пятый, может и поверили бы, можно было бы избежать каких-либо послевоенных проблем, но… — Ты права, — Лисицын встал с земли и накинул вещмешок обратно за спину, — привал окончен! Мужчины так же, как и их командир собрали вещи и стали помогать подняться раненому, который, как ни удивительно, сидел молча все время передышки. — Командир, ну подожди, неужели тебе не интересно что-либо о будущем? — вновь подал голос минер. — Интересно, но у нас настоящее поджимает. Не забывай, что нас машина ждет… А про будущее… Ковшова нам по дороге еще расскажет. — Не надо фамильничать, товарищ старший лейтенант, пожалуйста, — ответила чуть раздраженно Ната, на что парень молча подхватил по руку Ласточкина и пошел вперед.       Оставшиеся два часа пути группа шла молча. После последней словесной перепалки никто не решался продолжить расспросы девушки, утверждавшей, что она не из этого времени.       

***

      Машина ползла предательски медленно. Наташу напрягало, что Паша на нее не посмотрел больше ни разу с момента разговора, ни то что заговорил. Сейчас он вообще сидит в салоне, когда все остальные разместились в кузове машины. Ната снова опустилась в раздумья, когда Дима пододвинулся к ближе и заговорил с ней. — Слушай, снайпер, — парень замялся, — не думай ты об этом чурбане бесчувственном… — В каком смысле? — Ты ведь сейчас о командире думаешь, так? — И да и нет… Я вроде и понимаю почему он обижен, а вроде и нет… — Слушай, а можно тебя спросить? — О чем же? — Ну ты же все о будущем знаешь… — Ну до 2019 да. Я по образованию историк, и мой профиль — двадцатый век. — А когда Одессу освободят? — 17 апреля 44-го, одесская наступательная закончится. А что, родина малая твоя? — Нет. Мать с сестрой младшей в июне сорок первого туда уехали на отдых, и так и не эвакуировались… а так… Я с Куйбышева. — Сестра намного младше? — Ей десять в этом году исполнилось. Даже не знаю, как они там с мамкой — это и пугает. — Да ладно, братан, — девушка, хлопнув парня по спине, положила голову на его плечо, — Все у нас будет хорошо… — Ласточкин шумно вобрал в легкие воздух и сжал кулаки.       Машина подпрыгнула на ухабе и Ната, соскользнув с удобного положения, полетела вниз, но руки раненного успели ее половить. — Ты не ушиблась? — женское сердце снова пропустило удар, «нервы. Это все нервы…» — Все… Все хорошо… — Девушка заметила, что опирается рукой на больную ногу летчика, — Ой! Извини. Не больно? — Да нет. У меня уже зажило все, — парень помог брюнетке подняться, — Наташ, а расскажи, почему ты не хочешь в Сталинград? — Там мясорубка будет. Переломный момент. Немцы будут пытаться прорваться к Волге, а наши не дадут. Город практически сотрут с лица земли. А в обломках еще останутся жить мирные жители… — Так это везде сейчас так, — отозвался Толя. — Не везде. Поверь. Не зря Волгоград будет одним из самых узнаваемых городов России. Даже дети, чьи родители будут заниматься с ними и рассказывать об истории их родины, смогут назвать хотя бы два исторических места этого города: дом Павлова и Мамаев курган с постаментом, который почти со всех точек города видно. — Ната отхлебнула из фляги воды, — Кстати, Ласточкин, тебе повезло, что ты летчик, а не танкист. — Это еще почему? — А мы, когда Сталинград отобьем, будет вторая часть переломного момента — самое массовое танковое сражение, его будут называть «Курская дуга» — Под Курском? — У деревни Крюково… Компания замолчала. Радист решил разбавить тишину. — Так всё-таки почему ты не хочешь туда? Ну бои и бои, они везде… Да и мы — диверсанты. В бои-то не вступаем особо. — Я — снайпер. А снайперский бой в городских условиях — сложная вещь… — ну снайперов-то не так уж и много. — Там. Много. Парни закурили. — Ты не куришь? — спросил Коля. — Нет. Спасибо. — А ты, летчик-залетчик? — Бросил. — А курил? — Ната повернула голову в сторону парня, но наткнувшись на карие глаза, отвернулась обратно и продолжила буравить взглядом болотного цвета борт кузова. — Глупый вопрос, — лейтенант ухмыльнулся, — да, по малолетке баловался, а когда в училище поступать собрался, перестал. — А я не пробовала даже. — Да ладно. У нас во дворе даже девчонки все пробовали хоть раз, — встрепенулся минер, выдыхая облако дыма. — Я только электронными несколько раз пользовалась. — Какими? — Ну электронные — Это не то что бы сигареты… Это испарители. В них не махорка или табак, а специальная жидкость. — И? — Ну я не точно знаю, но вроде от батарейки нагревается специальная штука, которая эту жидкость испаряет и получается что-то вроде вашего дыма, только он пахнет приятно и на вкус разным бывает… — До чего дошел прогресс… — подал голос Грузин, — точнее… Дойдет.       Все дружно заржали. Послышался гул. — Тихо! — Ласточкин подняв в верх указательный палец и все замолкли, — Мейсер… Парень посмотрел в небо. Вдалеке была видна размазанная точка. — Слышь, снайпер, иди сюда, — Дима махнул Нате рукой, — Самолет видишь? — Вижу… — Цвета различаешь на нем? — серый с желтым, кажется… — Воздух… Воздух, братцы! Командир… Мужчины начали колотить по крыше. Точка стремительно приближалась, снижая высоту. Машина остановилась, и все высыпали из нее, стараясь уйти как можно быстрее и дальше. Затараторил пулемет…