Холодная речка

      Пулемет прострочил по земле, подняв дорожку пыли. Мессер, сделав петлю, развернулся и пошел на второй круг. — Выебывается, сука, — прокомментировал Ласточкин. Сейчас он сидел в ближайшем чапыжнике вместе с Натой и Тошей. — А тебе и завидно…- ответил последний, за что ему тут же прилетела оплеуха, только не от лейтенанта, а от Наташи. — Идиот… — Наташа, да чего ты? — А ничего, — девушка отвесила пареньку еще один подзатыльник. Ласточкин улыбнулся.       Пули прострочили металл полуторки, самолет вернулся на третий круг. — У него пули закончились. Сейчас бомбу скинет и успокоится. — Он для этого снизится больше должен? — Да. — А долго он сейчас разворачиваться будет? — Наташа, что ты задумала? — Да ничего… У меня винтовка там осталась…       Девушка вскочила на ноги и, как только могла быстро, побежала к машине. — Стой, дура! Рука летчика рассекла воздух, в надежде удержать подругу. Добежав до транспорта, Наташа, опершись на полуспущенное колесо, выхватила из кузова успевшую стать родной винтовку. Зарядила ее и прицелилась. Железная птица приближалась все ближе. Руки подрагивали от волнения и тяжести трехлинейки. Вот цель снизилась на достаточное расстояние, но бомба почему-то не отцепляется. — Бей! — Дима поднялся в полный рост из чапыжа, — Бей, Ковшова! Его заклинило! Уловив в прицеле стекло, девушка нажала на курок. Бах. Гул мотора сменил тон, и крылатая машина, накренившись, полетела вниз. — Наташа! Брюнетку сбило с ног и накрыло с головой, уткнув носом в землю. Взрыв. В голове зазвенело, казалось, что все тело горит, особенно левая нога. Ната попыталась дотянуться до больного места, но ничего не вышло. Что-то тяжелое прижимало ее к земле и не давало двинуться. — Командир… Раздались приглушенные выкрики.       Девушка еще раз попыталась подняться. В голове все еще звенело, кто-то кого-то звал, но из-за шума ничего было не разобрать. Наташа подобрала под себя руки, в одной она все еще держала винтовку, «Надо же, а я и не заметила», — подумала она. Выкинув оружие в сторону, попыталась приподняться в локтях, груз немного сдвинулся. Еще попытка, и спина девушки свободна. Глубокий вздох облегчения, и хрипы рядом с собой. Ната, все еще лежа на земле, повернула голову, раскрыла постоянно норовящие закрыться глаза и тут же поднялась на колени. — Паша! — На глаза навернулись слезы, — Лисицын! Пашенька, миленький, ты чего? — Командир! — парни сбежались на крик Наташи со всех окрестных кустов. — Паша, милый, ты чего? Грузин оттащил Наташу от лейтенанта и дал радисту подойти, осмотреть пострадавшего. С парня сняли маскхалат. Вся гимнастерка оказалась в крови. Красная жижа булькнула и пошла из рта мужчины. Следом разорвали гимнастерку и нательную рубаху. Паша попытался сделать вдох, но тут же стал задыхаться. Лицо стало багровым, а затем синим. — Что с ним?! — Ната пыталась вырваться из рук сержанта, кричала, но тот крепко прижал ее к себе, — Паша, Пашенька! — Не кричи! Немцы услышат… — Да как будто они взрыва не слышали! — Отозвался Грузин — Что с ним? — девушка вжалась в плечо мужчины, сжав грязно зелёную ткань формы. — Легкое… Осколком… — минер снял с головы пилотку и, прижав ее к груди, одной рукой закрыл начавшие стекленеть глаза командира. — Паша…- шепнула девушка в последний раз, и, утерев ладонями никак не унимающиеся слезы, достала из кобуры лейтенанта его ТТ и приставила его к виску. — Ковшова ты дура? — Летчик выхватил из рук девушки оружие, — Ты что творишь? — Мне без него не жить… Пока Ласточкин успокаивал девушку Толя, достав свою саперную лопату, уже начал копать могилу, остальные же парни, начали помогать ему руками. Ната поплелась в сторону обломков машин. Самолет свалился рядом с полуторкой, снеся той крышу и половину бока. Рядом лежало тело водителя, тот еще на первом круге не смог уйти от пулемета. Девушка нашла две продолговатые железяки и, прикинув их вид, пошла к человеку, у которого могло быть то, чем их можно скрепить. — Толя, у тебя есть проволока? — А зачем она тебе? — парень обтер грязной ладонью лицо от пота и слез. — Я же знаю, что есть… — Так если знаешь, то чего спрашивать? — оскалился парень. — Толь, ты чего? — Ласточкин встал перед девушкой. — Я чего? — рыжий вскочил на ноги и начал трясти Нату за плечи, — Я чего? Да он же из-за тебя, дуры… — Остынь, — Ласточкин положил руку на плечо парня, — она не виновата. — Да как же… — Давай будем честны. Мы все дернулись, когда эта бандурина вниз начала лететь, никто не виноват, что Лисицын первым успел Наташу накрыть. — Да… — ворвался в разговор один из рядовых. — Слушай, Болотин, если ты винишь ее, то вини и всех остальных. И СЕБЯ, — Дима ткнул паренька в грудь, — в том числе. Почему ты ее не укрыл? — Ладно, — тот убрал от себя руку летчика. — Ната, — теперь Ласточкин тронул уже девушку, которая молча смотрела на друга, который продолжил копать неглубокую могилу, некогда спасителю, — держи, — парень протянул кусок медной проволоки. — Откуда? — Я мессер осматривал, точнее останки его. А можно спросить? Зачем тебе? — Если… Вдруг… Его место захоронения забудут. Не найдут, не перенесут и так далее… В будущем поисковикам проще будет его обнаружить. Работать будут со специальными приборами — металлоискателями. Если меня выбросит обратно в двадцать первый век, то я обязательно найду его и отвезу на родину… Наташа, вновь, заплакала. — Кажется, я была готова ко всему, кроме этого… Дима, прижал девушку к себе. Парни похоронили командира и водителя, поставили у небольшого холмика сложенный Натой металлический крест. Произведя импровизированный залп в воздух, группа отправилась дальше в путь. Несмотря на гибель командира, цель все еще была поставлена. — А с этим что будем делать? — Толя пнул догорающие остатки вражеской машины, — может тоже прикопать? — Им даже не надо крестов на могилы, сойдут и на крыльях кресты, — пробормотала Наташа, волочась мимо обломков. — Хорошо сказала, — нагнал ее Ласточкин. — Это не я, это мой знакомый, который про истребитель песню сочинил…