Холодная речка

      9 мая 1944 года. Сидя у берега черного моря молодой парень потушил в песке уже вторую сигарету и потянулся в карман за новой порцией табака. Солнце медленно уходило за черту водной глади. До победы остался год и в этом парень был точно уверен. Его любимая еще ни разу не ошибалась в датах. Однако он не был уверен лишь в одном – живали она сейчас.       Вот уже больше года от нее нет ни одной весточки. Последний раз он видел ее еще в декабре сорок второго, когда ее бессознательное тело грузили в транспортник. Потом они с Иваном писали ей письма, много писали, однако ответа так и не последовало. В одном из писем Ковшов написал адрес одной их родственницы из Москвы и дал Наташе указание перекантоваться у нее, если ей не удастся найти другого жилья, но писем с того адреса так же не приходило никому из парней.       С каждым днем мысль о том, что Ната всё-таки не выжила, все чаще посещала голову летчика и все сильнее давила на грудь. Ласточкин снова закурил и закрыл глаза, представляя, что вот-вот и Наташка подойдет к нему со спины и вновь, как в тот раз в землянке обнимет его. А потом поцелует. Обязательно поцелует и согласиться выйти за него за муж. Ведь хоть она и была тогда без сознания, но ведь точно слышала его предложение. Не могла не услышать! Это ведь важно? Очень важно! — Здравствуйте, товарищ капитан! Дмитрий приоткрыл один глаз, чтобы посмотреть на нарушителя спокойствия с женским высоким голосом. Перед собой он увидел сначала стройные женские ноги. За тем их обладательница присела на корточки, полностью заслонив своей фигурой уходящее солнце и показал свое личико. Нарушителем оказалась высокая блондинка, с длинными косичками и снайперской винтовкой за спиной. «О! Еще одна» — пронеслось в голове у летчика, — «кстати, давно я не видел девушек-снайперов» — И тебе здравия, — парень затянулся сигаретой, — Присаживайся, — похлопал он по куцей траве рядом с собой. Девушка, поправив юбку села рядом с обладателем четырех звездочек, положила винтовку перед собой и обняв колени посмотрела куда-то в даль. — Красиво тут. — Да, — Дмитрий вновь затянулся, — А ты чего хотела то? — А… — Девушка, приосанившись, будто только что вспомнила зачем вообще пришла, заправила за ухо выбившуюся прядь волос, — Вы ведь Дмитрий Ласточкин? — Да вроде с утра был. — Меня зовут Лида. — Очень приятно, — парень даже не пытался выдавить из себя улыбку. Ему вообще вся эта ситуация казалась крайне странной и настораживающей, — Так что ты хотела? — Понимаете, — Лида вновь уставилась на горизонт, — месяц назад я выпустилась из одной из снайперских школ в Подмосковье. Там у меня осталась одна, ставшая довольно близкой, подруга. Мы с ней познакомились в Москве. Мы с подружками шли из больницы, где работали санитарками, а она сидела на лавочке и плакала над какими-то бумагами. Мы сначала подумали, что ей похоронка пришла. Но потом поняли, что идем-то мы по парку, до почты далеко, а просто так похоронку с собой никто таскать не будет. — Лида, вы что пришли ко мне что бы про подругу рассказать? — Ну в общем- то смысле да. Но вы дослушайте, пожалуйста. В общем, подойдя ближе, мы увидели, что девушка одета в форму. Старую, без погон. С ней рядом были вещи и винтовка, — На этом месте Дима уже более заинтересованно посмотрел на собеседницу. — Решив, что девушке все же нужно помощь, мы подошли к ней и увидели, что она плачет над вашим письмом. В общем не буду вдаваться в подробности. Я предложила ей помощь с жильем, и она стала сначала жить со мной и еще одной девочкой, благо у нас в комнате было еще одно спальное место. Она рассказала нам о своей проблеме, и мы уговорили ее устроиться инструктором в снайперскую школу. На фронт ее не пускали по ранению, а, туда ее взяли с удовольствием. — Вы ведь говорите о Наташе Ковшовой? — Да. — А зачем вы мне это рассказываете? — Понимаете, Дмитрий, я думаю, что вам важно знать, что она жива и с ней все в порядке, —блондинка улыбнулась, — Представляете, у нее даже суставы, раздробленные стали как новые. — А почему же она ни мне не брату своему так ни разу и не написала? — Потому что считает, что для вас с Иваном она является обузой, от которой одни проблемы. — Понятно. Лида… Девушка поднялась на ноги и закинула винтовку на плечо. — Нет. У нее никого нет. И еще… Как-то раз, она в очередном приступе депрессии сказала, что обязательно вышла бы за вас замуж, если бы не обстоятельства. Блондинка еще раз одарила парня улыбкой и не дав сказать ему и слова попрощалась и ушла, оставив Дмитрия наедине с мыслями.

***

      Иван шел по улице освобожденного Николаева и вспоминал, как вообще сюда попал. Это была осень. Точно осень. Его роту отправили в поля на учения. Ехать упорно не хотелось, потому что Наташка все реже выходила на связи и вообще стала сама не своя, но приказы не обсуждаются и пришлось ехать.       Именно там в полях Краснодарского края он и встретил его – Михаила Котина. У парня, почему-то был очень странный взгляд – веселый и грустный одновременно. Такой взгляд был у знакомого Ивану ветерана Чечни, однако парень был слишком молод для того, кото успел побывать в этой мясорубке.       На учениях нашлось место для застолья. У одного из офицеров родился сын и весь комсостав позвали отмечать сие событие Михаил не стал исключением. Когда все уже слегка перебрали Ваня все-таки смог выведать у Котина, что тот, все же воевал и воевал три года, а еще на этой войне он повстречал девушку, которая стала его женой. Миша даже показал ее фотографию. А когда увидел фото Наташи, сказал, что видел ее «в прошлой жизни» в газете. Тогда Иван не придал этому значения и списал все на пьяный бред, но только сейчас, вспоминая тот разговор, он понял, что имел ввиду Котин.       Тогда, в один злополучный день, один из срочников бросил гранату не в ту сторону, и Иван накрыл ее собой, чтобы избежать больших жертв. Все, о чем он тогда подумал, что его Натка уже взрослая, пенсию ей будут выплачивать, так как она единственная была его родственницей. А потом взрыв и дикая боль.       Парень очнулся в палате госпиталя. При чем в такой древней, что он не сразу поверил своим глазам. Жутко хотелось пить, но из горла вырывался только тихий скрежет. После попытки прокашляться ребра, голову и живот свело дикой болью. На стоны прибежала медсестра, в таком же древнем образе, как и сама палата. Она дала больному немного воды и позвала врача. Тот объяснил, что его – лейтенанта ГБ Ивана Ковшова, контузило радом со станицей Холмской около недели назад. В добавок к контузии он получил еще множество осколочных ранений и переломов ребер. И вот он находится в госпитале в Туапсе.       Ивану ничего не оставалось делать, как лежать на больничной койке и осознавать произошедшее. Из сводок по радио он узнал, что убогость больницы объясняется тем, что он каким-то образом попал в сорок второй год, а если подумать более точно, то это его сознание туда попало, потому что тут его знали…       Потом было много всего. Его еще не раз ранили, была еще одна контузия, даже попытка так называемого самоубийства. Ведь если он попал сюда, после того как умер там, то значит нужно снова погибнуть. А вернуться нужно. Потому что там осталась Натка и она сейчас либо оплакивает его, либо общается с сумасшедшим НКВДешником в его теле.       Иван буквально надрывался в каждом бою. Нет, он не старался обозлить бойцов своего подразделения, что бы его в ярости кто-то пристрелил, наоборот, как казалось многим его подчиненным, он показывал им чудеса мужества и отваги. Но никто из них не знал, что за этими чудесами стоит простое желание сдохнуть и не прослыть в их глазах при этом трусом или редкостной тварью.       Все изменилось, когда в очередной раз получив серьезное ранение он встретил ее. Перемазанная кровью и сажей блондинка подползла к нему вовремя уже утихающего боя и стала перевязывать его кровоточащую рану. Девушка материлась и ласково успокаивала и так ни о чем не волнующегося лейтенанта.       Он тогда потерял сознание и надеялся, что все наконец закончилось. Но нет. В тот раз у него снова не получилось. Блондинка оттащило его в санчасть и его снова залечили. Тогда Катя – так звали девушку начала постоянно кружить возле него, словно клуша возле своих цыплят. Ивану тогда эта ситуация показалась забавной – он тут сдохнуть пытается, а она заботиться. Осознав это Ваня в первые, после стольких месяцев улыбнулся — может и не стоит рваться обратно, и тут он кому-то нужен…