Бездуховно, но душевно

— Как ты жалок. Грязная шлюха с маленьким членом, — Арсений вбивается резко, глубоко, каждый раз насильно раздвигая напряженные мышцы свои членом. Антон под ним даже лица не показывает — унизительно смотреть в зеркало, когда его ебут, как последнюю блядь, только вот у блядей хотя бы доход есть от этого, а он бесплатно подставляется, еще и балдеет от того, как его мешают с грязью. — Пидарас, не удивительно, что с таким смешным размером девушки на тебя не смотрят, — выплевывает Попов насмешливо и ускоряет темп. Шастун хнычет и прогибается сильнее, мышцы постепенно привыкают и расслабляются, впуская член без препятствий и боли — да что уж там, Антон балдеет, как нимфоманка на оргии. Он бы уже кончил, если б не лента, завязанная на основании члена. Напоминание, что его используют, что он просто мальчик для разрядки. Он не заслужил ни удовольствия, ни чтобы вообще его жалкого крохотного члена кто-то касался — это Арсений объяснил доступно. — Ну ничего, я позабочусь, чтоб такой пидор, как ты, был при деле, — Попов безжалостно сжимает зад парня и хищно шипит на ухо: — Был всегда наполнен. А затем выходит из него так же резко, как вбивался до этого и шлепает по ягодице. Это значит, меняемся, значит, что Антону придется поработать ртом, что сегодня Попов хочет спустить ему в горло. Шастун послушно разворачивается на уже красных и саднящих от пола коленях и вбирает сладковатую от смазки плоть в рот до упора, расслабляя горло как можно сильнее, стараясь наладить дыхание — выбора у него все равно нет. — Твой рот просто создан для члена, — Арсений сжимает в кулаке волосы — поощряет — и не позволяет Антону отстраниться, отчего тот с постыдными хлюпающими звуками давится слюной, пока головка долбится в заднюю стенку его горла. — Да, Антош? Ты просто моя шлюшка? Моя послушная дырка? Попов позволяет парню отстраниться, и тот активно кивает в ответ на вопросы, такой покладистый и послушный, милая игрушка с умелым ротиком — упадет на колени в любом месте и в любое время, лишь бы ощутить солоноватый вкус на языке. А потом и задницу подставит. Антон открывает рот шире, показывает, как с верхнего неба капает на язык слюна, как он жаждет, чтобы его использовали. В глазах туман, он уже совершенно не соображает, сам похотливо, как конченная сука, скулит и просит еще, трется стояком о паркет, размазывая предэякулят. Потом его заставят это месиво слизать, чтоб неповадно было. Попов шлепает его головкой по щеке, губам и все-таки позволяет снова заглотить член. — Давай, Антош, постарайся, и я кончу тебе в ротик, как и обещал, — говорит он с напускной нежностью, но его движения по-прежнему направлены только на то, чтобы было приятно только ему одному. Арсений смотрит в зеленые глаза с поволокой безумного возбуждения и знает, что тем не менее Антон, как конченная течная сука, тоже балдеет от их игры.