Бездуховно, но душевно

Все сцены наконец отсняты, сезон завершен и бутылка виски опустошена. Праздник в самом разгаре, в гримерке становится душно, а Шаста первым ведет от выпитого — как обычно. Сережа, несмотря на то, что не пил, тоже был разморен, поэтому, когда Антон полез на колени Арсения, только по-доброму усмехнулся: — Наш мальчик уже наебенился. Антон поднимает на них умоляющий взгляд и стаскивает с себя футболку. Мужчины переглядываются и кивают. Что только не сделаешь для этого дурака, даже спустя столько лет — теперь-то он совсем не двадцатилетний мальчишка. Возможно, Шастун и не догадывается, какую силу имеет над ними, и что каждый готов его обласкать по щелчку пальцев, а может, прекрасно понимает все, кудрявый манипулятор, и наслаждается этим вниманием. Несколько минут, и горячие, напряженные тела двигаются в такт друг другу. Антон изгибается и насаживается на член Попова, пока Арсений, зажатый меж молотом и наковальней, теряется от переизбытка ощущений и сипло стонет. Сережа кусает его за шею и дразнит соски, но кончить не дает: — Сначала помоги Антоше, не жадничай, — а сам продолжает попадать через раз по простате, усмехаясь чувственной реакции друга. — А ты не злорадствуй, — осаживает его в ответ Дима и целует в висок, наращивая темп. В итоге они выходят только к двум ночи и решают не брать такси, а сесть в последний поезд метро. В вагоне пусто, как и в головах от выпитого и головокружительного оргазма. Это не конец — они уже точно знают, что к кому-то сегодня завалятся. Антон устраивает парням целое шоу, натягивает Арсения грубо и спешно, во время остановок отталкивая от себя и проверяя, не зайдет ли кто. Адреналин стучит в висках. Попов рад стараться: прогибается, демонстрирует себя во всей красе, может, он и рад был бы парочке лишних глаз. Он та еще шлюха до чужого внимания и восхищения. — Ну и блядь же ты, Арс, — довольно стонет Дима, надрачивая себе небрежно-лениво, представляя, как уже дома трахнет Попова в его блядский рот. За все хорошее — выбесил на «дебатах». — Будешь много болтать, Поз, займу твой рот чем-то поинтереснее, — вступается за друга Сергей, хотя по нему видно, что он не меньше наслаждается развратностью этих двоих. — Серёнь, иди сюда, хочу, чтобы ты мне отсосал, — просит Попов, облизывая губы и срываясь в протяжный стон, больше похожий на хныканье. Друг послушно поднимается с места, чтобы встать на колени перед Арсом и позволить ему вколачиваться в свой рот, держась одной рукой за волосы. Дима тоже подходит ближе, чтобы шлепнуть Антона по заднице и укусить его за шею. — Доедем до тебя, мальчишка, нагну прямо в подъезде, как ты любишь, — обещает он, а Шастун краснеет, вспоминая их первые разы еще в 11 классе, и как они зажимались по углам и подворотням, чтобы по-быстрому вздрочнуть. — Тош, не залипай, — просит Попов, — выходить скоро, — и подается бедрами назад, напоминая, что он все еще тут и неудовлетворен, так что Шастун отмирает, целует его в плечо и ускоряется, пока сам не спускает внутрь, а Арс не кончает прямо Матвиенко в горло, вздрогнув. — Приводите себя в порядок и пойдем, — поднимается Сережа с колен и напоследок целует Антона в губы — балуется, сплевывая семя ему в рот и лыбится, зараза. Шаст подтягивает штаны и выходит вслед за парнями.