♡
Люси шутила, что Эрландо не было два дня - а потом тот вернулся похудевший и al profumo di capra. - Не любовь делает из мальчика мужчину, а ночёвки в сараях, - сказала она, принимая во всём сторону Елены. Елена в ответ смеялась. Она извинилась перед Эрландо, но теперь до его разбитых вдребезги чистых мальчишеских чувств ей совсем не было дела. Впрочем, не по жестокому складу характера, а по велению сердца: всё её бесконечное ласковое внимание приковывалось лишь к Наташе. - У нас тоже однажды была почти ночёвка в сарае, помнишь?.. - тихо сказала Елена. Губы её нежно поцеловали Наташу в подбородок, и Наташа почувствовала, как горячо порозовела щеками. Елена, видя это, вновь низко усмехнулась, и от этого смешка сладкое, как мёд, вдруг разлилось под рёбрами Наташи. Она не пила вина после болезни и не курила крепких сигарет, что обычно были в ходу на местных вечеринках, боясь слабости, но всё равно чувствовала себя опьянённой. Елена сидела рядом, горячая всем своим упругим сильным телом, и лёгкое платье её, беспечно соскользнув бретельками, совсем не скрывало загорелых красивых плеч. У Наташи кружилась голова, она чувствовала так много: будто терпкий запах распустившихся к вечеру цветов от кожи Елены, сильное беение чужого сердца у своего плеча, каждый смешок, каждый вздох. Любое малейшее движение оголённых бёдер, без стеснения закинутых на колени Наташи, ощущалось остро, рождало потребность. Касаться, касаться, касаться. Наташа не хотела - не могла - этому противиться. Она бездумно позволила своей ладони лечь на коленку Елены, подтянуть ту немного ближе. Елена от этого сбито выдохнула и замерла, но потом вся порывисто подалась вперёд, крепко хватаясь за плечи Наташи - и Наташа вдруг оказалась вжатой в кресло тяжёлым подрагивающим телом. - Елена... - прошептала она - и замерла, проглотив слова, под требовательным взглядом жёлтых глаз. В темноте вечера те на секунду брызнули зелёными искрами; Наташа, мельком увидев в этом собственное отражение, вспомнила, что именно она позволила себе делать с Еленой - этой доведённой до крайности Еленой - ранее днём, пока их не прервали. - Я хочу тебя, - теперь проговорила эта яростная Елена будто одними губами, и ладонь её упёрлась в грудь Наташе. Она требовала - в полном праве - наконец завершить начатое. Чувственная плотская часть всего прекрасного, что явилось даром этой любви, была особо важна для неё, и Наташа вдруг подумала, насколько же Елена ещё молода. Раскалённая и порывистая, стремящаяся до конца обладать, до конца отдаться. Наташе смущённо казалось - все должны были заметить их таких, беспечных и бесстыдных, но, в самом деле, никому не было дела до того, что скрывала тень террасы. Люси была - и вдруг исчезла, как все, и Наташа поняла, что они остались одни. Весёлые голоса и смех ещё доносились из глубины сада, но постепенно затихали, растворяясь в темноте, оставляя вместо себя лишь тишину и стрёкот цикад. - Они пойдут танцевать на соседнюю виллу, сеньора запретила шуметь, - сказала Елена, зная откуда-то всё. Наташа не вспомнила бы сейчас и своего имени. Елена завела руки за спину - и платье одной лёгкой волной вдруг соскользнуло с её груди, осев на живот и руки Наташи. - Почему... мы не пошли? - одним лишь ртом проговорила Наташа, не понимая собственной речи. Елена улыбнулась, остро и бело сверкнув зубами в сумраке террасы. - Я хочу тебя, - повторила она. Наташа почувствовала, как отозвалось на это, будто подцепленное крючком, внизу собственного живота, прямо там, где тяжело прижимались к ней чужие бёдра, но мысль - холодная, отрезвляющая - ещё правила её головой. - Подожди, я... послушай, - сбито проговорила Наташа, беспомощно вцепляясь в тонкую ткань платья и натягивая её против склоняющейся Елены. - Я... Мне... Мне нужно поговорить с Мелиной. Елена остановилась и долго выдохнула ей в лицо. - Ранее тебя это не останавливало, - с досадой сказала она, и тут же раздражённо взялась натягивать платье обратно. - Господи... Наташа, почему ты такая... такая сложная. Я умру. Просто умру от твоего упрямства и... Но Наташа ещё крепче сжала в кулаках ткань. Елена сильно дернула - и тогда раздался несчастный звук... - Ну спасибо, теперь ты порвала мне любимое платье... - Я зашью. - Ой, Наташа... молчи лучше. Елена глубоко вздохнула и замерла: тёплые руки Наташи нежно и крепко ухватились за её бёдра, удерживая. - Мне... важно, - сказала Наташа, - понимаешь?.. Елена криво усмехнулась: - Важно... Что? Спросить у моей матери разрешения меня трахать?.. А вдруг - не позволит? Как тогда быть?.. - Ты такая грубая, когда... - Я всегда такая, если ты не знала. Грубая и злая, и... вообще. Нет, это невыносимо. Я ей - всё, всю себя, а она... Елена потянулась за голову Наташи, специально больно ткнув ту кулаком в плечо. - На, звони, - пихнула она Наташе свой телефон. - Я так не... - Звони. Или позвоню я. Наташа вздохнула. Лицо Елены с решительно поджатыми в нитку губами склонялось к ней из темноты. Это не было пустой угрозой. - Да... Да. Я позвоню. Да... Только дай мне, пожалуйста, встать. Елена фыркнула и, натянув платье на плечи, отпустила Наташу с кресла. - Хорошо, - бездумно проговорила Наташа, с колотящимся сердцем вглядываясь в блестящее глазами лицо Елены, - хорошо... Она решительно крутанулась на пятках - и сбежала по ступенькам террасы. Наташе казалось, что Елена последует за ней - и ей мучительно одинаково хотелось и не хотелось этого. Но Елена осталась. Оглянувшись, Наташа увидела её поднявшийся к перилам тёмный силуэт. - Что мне сказать? - тогда спросила Наташа. Звук глухо стукнулся рядом с ней, совершенно не родив эха в росистом и тёмном саду, и тень Елены, словно спугнутая, пропала, слившись с ночью. - Что любишь меня?.. - ответило тогда будто лишь сердце Наташи. Мелина, взявшая трубку лишь со второго звонка, оказалась ужасно пьяной и ужасно весёлой - какой Наташа, кажется, ещё никогда не знала и не слышала её, и волнение в груди Наташи улеглось. - Они меня тут... - проговорила Мелина с запинкой, - я уже не в том возрасте, Наташенька, чтоб выдерживать такое, а они меня... Ох, ты бы знала, сколько во мне апероля!.. Но! Какое море, какие ночи! Оставлю сердце здесь - чтоб обязательно вернуться... Да!.. Так что же ты? Как твоё здоровье? Поправилась?.. Я уже думала - Леночка звонит, но разве от неё дождёшься?.. Ах, дети-дети!.. И Мелина долго вздыхала, сетуя на Елену: в последний год та не приезжала домой ни к Рождеству, ни к Пасхе... - Вот увезёшь её от меня... в Китай свой - и всё... Всё, совсем о нас, стариках, забудете, - говорила Мелина, и Наташа чувствовала, как потеет лоб: разговор сам входил в нужное русло. - Да не буду я её никуда увозить, ей учиться и учиться ещё, - сказала она невпопад. Можно было просто молчать. Верно, Мелина - материнским сердцем - подспудно чувствовала всё. - Ой, учёба... Знаю я Елену, в голове у неё сейчас никакой учёбы. Одна... любовь. Говорю - бери, увози... Хочешь?.. Не мешкай. Не нужно этого, если... Наташенька, нужно быть смелой со своим сердцем - это я тебе скажу по опыту. Вот как. Поняла?.. Часто говорят - нет любви, но я... я возражу! Есть. Я любила - и была любима, но боялась - и всё... всё то потеряла. Какое счастье - испытать первую настоящую любовь, остаться с ней навсегда!.. Бывает, я грущу о той поре... Признаюсь в этой слабости. Впрочем, люблю и любима теперь: иначе, но так же сильно. И ты - люби, прошу, позволь себе любить! Я буду рада, если всё сложится... Разговор этот оставил в душе Наташи трепетное и ласковое ощущение: уверенности и надежды. Она долго стояла в саду, прижав уже замолчавший телефон к груди, и чувствовала, как сильно бьётся сердце. Все её прошлые переживания вдруг показались ей глупыми и смешными, не заслуживающими внимания. Почему так долго она запрещала себе это - простое и желанное?.. Наташе вдруг непреодолимо захотелось оказаться рядом с Еленой, чтобы сказать, показать, как сильна и предана её любовь. Если подобное чувство - дар, что же: Наташа охотно верила этому. Она не видела Елену четыре года, живя далеко-далеко, но любви, кажется, ничего не стоило пышно цвести в груди Наташи - и теперь дать свои плоды. Наташа почти бегом вернулась на террасу, боясь отчего-то не найти там Елену. Но Елена всё ещё сидела в кресле - и тогда Наташа, задыхаясь, бросилась к её ногам... - Люблю, люблю, люблю... - исступленно зашептала она, уткнувшись в колени Елены, позабыв все слова, кроме единственного и главного. - Люблю, люблю, люблю, люблю!.. Твёрдые пальцы Елены взялись за её виски, потянули было вверх - но Наташа крепко ухватила Елену под лодыжки и осталась так. Ей хотелось целовать - всё, но она даже не смела поднять тяжёлой головы. - Что же, так понимаю, вы поговорили с мамой?.. Боже, я чуть не уснула, - тогда сонно пробормотала Елена над ней - и ощупала затем Наташе лоб: - У тебя температура, дорогая моя. Слышишь?.. Нужно было лечь сразу после ужина, зачем я притащила тебя на веранду?.. Эти летние лихорадки ужасно приставучие. Пойдём, Наташа, пойдём...IV. Глава 2
28 апреля 2023 г. в 17:14