В Беспечности Любви Таюсь с Тобой

♡

- Д7?..       Наташа оторвала взгляд от розовощёкого лица Елены, имеющего будто ещё незнакомый - и оттого особенно красивый - задумчивый вид, и посмотрела в свою тетрадку, что лежала на коленях. - Ранила, - проговорила она через секунду, и Елена радостно взвизгнула.       Наташа безнадёжно проигрывала - в её клетчатом море до сего момента оставался лишь четырёхпалубный линкор, весь уже обстрелянный по бокам, и один гордый катерок на клетку - но этот факт ничуть не задевал Наташу. Кажется, всё её внимание было приковано лишь к тому, как тень от персикового дерева бродила по шее и плечам Елены, но можно ли было применить ей подобное в вину?.. - Попалась, - сказала Елена, победно взглянув на Наташу тёмными от яркого солнечного дня глазами. - Д8. - Ранила. - Д9. - Ранила. - Д10. - Убила, - со вздохом согласилась Наташа.       Елена, издав ликующий звук, означавший в её понимании взрыв на море, громко чиркнула ручкой в тетрадке. - Что же, - сказала затем она, - у вас остался один крошечный кораблик, адмирал Романова. Где это вы его спрятали?.. Где ты, где ты, где ты...       Наташа положила ручку в тетрадку, верно, уже приняв поражение и оставив последнего своего бойца на волю судьбы - и залюбовалась тем, как кончик языка Елены скользнул между красных губ, облизал их, спрятался обратно, как показались там же белые крепкие зубы. Было три часа дня, и Наташе, несмотря на смаривающую жару, всё равно невероятно хотелось физического движения. Игра быстро наскучила ей, и всем её существом завладело странное нервное возбуждение, которое от близости Елены лишь усиливалось - и требовало себе освобождения...       Елена сидела в досягаемости руки, босая, с исцарапанными коленками и загорелыми бёдрами, едва прикрытыми лёгкой сбившейся юбкой, и посреди груди Наташи росло и ширилось сладкое томление, сдавливающее сердце, заставляющее его стучать громче и быстрее. Но дотронуться до Елены отчего-то казалось невозможным. - Хочешь персик? - тогда спросила Наташа.       Елена сморгнула и сердито посмотрела на неё: - Мы ещё не доиграли...       Наташа улыбнулась - и поняла, что улыбка вышла странной по тому, как в секунду изменилось выражение лица Елены: она подняла брови, дрогнула ресницами и наконец... покраснела. - Я сдаюсь на вашу милость, адмирал Белова, - сказала Наташа неожиданно хриплым голосом.       Ей понравилась краснота щёк Елены. Она невольно наклонилась ближе, будто пытаясь рассмотреть получше, и Елена рвано вздохнула, дрогнув грудью. Пальцы её вцепились в несчастную тетрадку. - Сначала ты, Наташка... сама просишь меня повременить с постелью, а потом... Делаешь со мной, что хочешь, жестокая, ужасная... - сбито прошептала она.       Наташе стало совестно, но горячее чувство, как опьянение, разливалось и разливалось от её груди по всему телу волнами: она чувствовала его в голове, горле, чувствовала в животе и ногах. Елена поёрзала в кресле, сжала бёдра, посмотрела на Наташу исподлобья - и тогда Наташа наконец ощутила это в своей вульве, клиторе, влагалище...       Ей захотелось схватить Елену - чтобы поцеловать и может быть немного укусить - но она тут же поднялась, зашла за спинку кресла и, засунув руки в карманы платья, с преувеличенным вниманием принялась разглядывать склоняющиеся к ним древесные ветви. - Я ничего не делаю, - сказала Наташа, - просто предлагаю тебе персик... Хочешь?       Елена молча кивнула, верно, не имея больше возможности к речи или иному движению, лишь наблюдая за Наташей большими блестящими глазами. Наташа выбрала самый краснобокий персик и, поднявшись на цыпочки, сорвала его. Тонкая ткань длинного платья натянулась на её крепких ягодицах, поползла выше, являя едва розовые от загара икры, пока она стояла так, с вытянутой рукой, держащей нагретый солнцем спелый плод, раздумывая - не сорвать ли ещё?..       Елена, кажется, уронила ручку. (Челюсть?..)       Наташа вновь улыбнулась сама себе новой странной и приятной улыбкой и обернулась. Ей хотелось...       Что же, не одна Елена имеет право играться с ней, как кошка с мышкой.       Персик оказался сочным, мягким. Наташа продавила его от плодоножки, чтобы достать косточку - и сок, брызнув, густо потёк по рукам. Тогда она, не глядя на Елену, но ясно ощущая всё её внимание лишь на себе, безжалостно и окончательно разломила персик. Большая косточка выпала и глухо ударилась о землю у босых ног Наташи.       Наташа моргнула. То, что теперь было в её руках, имело вид поверженный, разорённый - и оттого особенно притягательный и грешный... Каково же это на вкус? - Хочешь?.. - ещё раз спросила Наташа, наконец поднимая глаза на Елену - и долго смотря на неё, тяжело дышащую.       Сок капал с рук Наташи, тёплый, как кровь. Елена завороженно проследила за этим - и вновь порывисто кивнула. - Тогда... открой рот.       Ах, эти красные губы, эти блеснувшие зубы, этот язык. Наташа потянулась к ним, но не посмела коснуться, лишь предложила подношение - и те приняли его, раскусив, проглотив, улыбнувшись... - Сладкий, - проговорила Елена низким голосом, и Наташа вздрогнула от него. - Попробуешь?       Наташа согласно облизала пальцы - и Елена жадно проследила за этим совсем чёрными своими глазами. - Сладкий, - согласилась Наташа. - Хочешь ещё?.. - Покормишь меня?       Елена выпрямилась в кресле, нарочно став ближе к животу Наташи, и посмотрела на Наташу оттуда, снизу, вся уже в пунцовом румянце, но совершенно будто невинно. Наташе вновь захотелось её схватить, поцеловать - и немножко укусить... Может быть - в мягкую кожу бедра у самой вульвы. Так, чтобы Елена сладко вскрикнула, так, чтобы остался бледный красивый след: её, её, её. Всё это её, Наташино.       Наташа коснулась губ Елены липкими пальцами, размазывая персиковую мякоть, и тогда Елена согласно вобрала их в горячий мягкий рот. Клитор Наташи дёрнулся. Она вдруг поняла, что уже, кажется, насквозь мокрая - и, не будь на ней белья, истекала бы, как соком...       За сколько Елена заставит её кончить этим своим языком и губами?.. Быстро, очень быстро. Если, конечно, у Елены ещё останется возможность связно мыслить и двигаться после... Сколько оргазмов Елена выдержит? А...       Елена вдруг откинулась от руки Наташи донельзя довольная, и Наташа поняла, что очень громко думает. Она почувствовала, как кровь неотвратимо приливает к ушам - и засунула сразу половину персика в рот. - Г8, - уверенно сказала Елена. - Он у тебя он точно на Г8, Наташка. Где же ещё?.. Ну? Да? Говори.       Наташа сделала вид, что смотрит в тетрадку, оставшуюся на кресле, но в самом деле просто пыталась прожевать персик и не закашляться. - Ну? Г8?       Наташа согласно кивнула, хоть корабль, кажется, был где-то вверху...       Елена вновь издала свой звук взрыва - а потом счастливо рассмеялась. - Они у тебя стоят в форме сердечка! Правда, чтоб это узнать, мне их пришлось взорвать... так: бум, бум, бум, - Елена похлопала в ладоши, - но ничего... Такова любовь... Что же, где там моя половинка персика? Только не говори, что съела, жестокая ты жена. Губы, значит, мне только измазала - а всё остальное съела...