A merman's tear

      Первая мысль Джорджа, когда он просыпается: «Какого хрена меня укачивает?». Он всегда находил пещеру или что-то безопасное, чтобы спать, и никогда не позволял волнам унести себя, так какого черта было постоянное, медленное, но постоянное качание.       Вторая мысль Джорджа: «Вот дерьмо, о нет», воспоминания о том, что было раньше, обрушиваются на него, как приливная волна. Его встреча с дельфинами, корабль, его спасение Ники, поимка, таинственный безликий человек и потеря сознания — все это проносится в мозгу, вызывая у него тошноту.       — Не паникуй, Джордж, — шепчет он себе, решив, что сейчас самое время проверить, что его окружает. Его глаза медленно приоткрываются, и он видит, что находится в чем-то вроде прозрачной коробки. Это было такой же длины, как и он сам, но плавники его хвоста немного загибаются за борт. Вода уходила вниз достаточно глубоко, чтобы он мог полностью погрузиться, но этого все же недостаточно. Он даже не может повернуться в этой штуке.       С легким вздохом облегчения он понимает, что над ним нет верха, поэтому ему не нужно прогибаться над «потолком». Но это облегчение так же быстро сменяется явным ужасом от сложившейся ситуации. Он оглядывается, слегка приподнявшись на локтях, чтобы можно было больше увидеть. Но этого все равно было недостаточно, чтобы полностью высунуть голову из воды.       Он в какой-то маленькой комнате, сделанной из дерева. Напротив него большой стол и несколько окон с бледно-кремовыми жалюзи. Солнечный свет проникает сквозь указанные жалюзи, заставляя комнату светиться мягким бледно-оранжевым светом. Через комнату находилась большая темная деревянная дверь, и, к счастью, Джордж заметил, что она закрыта. Комната напомнила ему обо всех затонувших кораблях, которые он исследовал. Это было его любимым занятием, способом убежать от жизни и увидеть, на что похож человеческий мир. Хотя, когда он не был затоплен, он выглядел совсем иначе. Жалюзи не были разорваны, окна не разбиты, дерево не было темным и мертвым на вид, и на нем абсолютно точно отсутствовали ракушки и моллюски. Для Джорджа это было почти по-домашнему.       Почти по-домашнему, если бы он не был пойман чертовыми людьми. Джордж слегка поворачивает голову в сторону, и его страх мгновенно удваивается. Каким-то образом он не заметил человека, сидящего на стуле в нескольких метрах от него.       Джордж попятился, но забыл, что находится в стеклянной коробке, и хлопнул себя локтем по спине. Он зашипел от боли, сел и поднес локоть к другой руке, держа ее так, как будто бы она была драгоценной. Мужчина, должно быть, услышал его, потому что он поднял голову и уставился на русала. Джордж посмотрел в ответ.       Этот человек выглядел странно. Его одежда была странной, он носил темно-зеленое (?) пальто поверх белой блузки, темные брюки и большие ботинки… Но это была не та часть, которую он считал странной. Что ему показалось странным, так это маска, закрывавшая большую часть лица мужчины. Она была фарфорово-белого цвета, с нарисованной (или вырезанной? Он не мог сказать с того места, с которого сидел) улыбкой. Она доходила чуть выше его рта, так что он все еще мог видеть его улыбку, но остальные черты мужчины были скрыты. Темно-русые пушистые волосы, несколько вьющиеся… И он точно имел россыпь веснушек на щеках. У него даже были черные кольца, а на одном из ушей была дополнительная маленькая серьга. Для Джорджа этот человек выглядел таким… Другим, но этого и следовало ожидать, учитывая, что они пришли из совершенно «разных миров». Мужчина, и как бы его ни звали, сел. Он неловко почесал подбородок, его черные кожаные перчатки без пальцев блестели на солнце, человек криво улыбнулся.       — Привет, эм, меня зовут Дрим, — сказал мужчина несколько тихо, но твердо. Джордж сузил глаза, закручивая хвост под себя. Дрим вздохнул.       — Эм… Как тебя зовут? Джордж не ответил.       Они сидят в неловком молчании несколько минут, сердцебиение Джорджа не замедляется. Джордж чувствовал, что в какой-то момент его может стошнить, но он потерпит, если даже до этого и дойдет.       Все, что было слышно, — это случайные скрипы корабля и приглушенные голоса других пиратов за дверью. От этого он еще больше пугается.       Джордж был таким глупым. Почему он спас этого чертова дельфина? Конечно, он не жалеет о спасении Ники, он рад, что она в безопасности. Но ему также жаль, что он не был достаточно умен, чтобы найти другой способ помочь ей или даже вообще не оказаться в такой ситуации.       Но теперь, из-за того, что Джордж был тупым маленьким идиотом, он точно умрет. Скорее всего, его порежут на кусочки или что-нибудь в этом роде. Эта мысль заставила его слегка вздрогнуть, но это было незаметно из-за тряски его рук, которая происходила с тех пор, как он проснулся.       — Значит, я полагаю, ты не говоришь по-английски? — говорит Дрим, прерывая Джорджа от его безумных мыслей. Джордж снова поднимает голову, даже не понимая, что смотрел в никуда, и снова смотрит на мужчину. Дрим слегка кашляет.       — Это был глупый вопрос. Если ты не говоришь по-английски, ты, наверно, даже не понимаешь, что я говорю. Почему я вообще говорю, господи боже, как глупо. — Дрим нервно посмеялся, ритмично постукивая пальцами по ноге.       Рот Джорджа на секунду приоткрылся от удивления, прежде чем закрылся снова. Его взгляд стал лишь упористей, что заставило Дрима вздохнуть и откинуться на спинку кресла, прислонив голову к деревянной стене.       Этот человек глупый? Русалки были одарены тем, что могли говорить на любом языке территории, на которой они находились.       Джордж знал, что у русалок не было мирного контакта с людьми сотни лет, но он предполагал, что такие вещи хорошо известны всем. Когда люди и русалки действительно были друзьями, их дар говорить на всех языках был чем-то чрезвычайно полезным и часто использовался, чтобы помочь друг другу торговать с иностранцами. Возможно, их культуры были еще более разными, чем он думал. Тот или этот конкретный человек, Дрим, напомнил он себе, просто ничего не знает об истории русалок.       Внезапно большая дверь распахивается, и в комнату врывается еще один мужчина. У него пышные темно-каштановые волосы, некоторые пряди торчат из-под белой банданы, обернутой вокруг его лба. Одежда была похожа на одежду Дрима, но отличалась по стилю. Дрим удивленно встает, а Джордж снова оседает вниз, оставляя над водой только свои следящие глаза.       — Сапнап? Что случилось? — Вопросы Дрима. «Сапнап? Какое странное имя», думает про себя Джордж. Мужчина, Сапнап, выглядит пораженным тем фактом, что Джордж не спал и смотрел на него. Его рот слегка приоткрывается, издавая тихий вздох, когда он поднимает палец, не зная, что собирается сказать. Джордж закатывает глаза, отчего Сапнап издает звук, похожий на нервозный смех.       — Сап? — Дрим снова задает вопрос, и Сапнап поворачивается к нему, слегка кашляя.       — Хорошо, извини… Извини, что влез, я не ожидал, что он проснется. М, в любом случае, Уилбуру нужно тебя увидеть. Что-то насчет лечения его раны. — Сапнап указывает на Джорджа, который смотрит на него в ответ, передвигая руку, чтобы прикрыть порез на хвосте. Дрим вздыхает и слегка поглаживает свои скрещенные между собой руки, прежде чем кивнуть.       — Да, хорошо, пошли. Сапнап показывает большой палец в знак согласия и бросает последний взгляд на Джорджа, прежде чем выскользнуть из комнаты. Дрим идет за ним, но оборачивается, упираясь рукой в ​​косяк двери.       Какое-то время они смотрят друг на друга, и Джордж не может не задаться вопросом, как выглядел этот человек под маской. Дрим кашляет, стучит в дверной косяк и уходит. Тяжелая дверь медленно скрипит, прежде чем захлопнуться с громким стуком. Джордж заметно расслабляется и наполовину выплывает из воды. Он садится и осматривает свою рану.       Почему-то он не замечал этого раньше, но теперь, когда Сапнап упомянул об этом, он почувствовал, как порез начинает жжечь. Он на мгновение вспомнил разговор Сапнапа и Дрима, как они упомянули человека, Уилбура, собирающегося лечить рану, и закатил глаза.       Ему не нужно было никаких жалких человеческих лекарств, чтобы залечить рану.       Джордж заставил себя расплакаться, но это было не так просто. После того, как он не плакал какое-то время, было трудно заставить выпустить слезы наружу. Однако через несколько минут его глаза начали слезиться, и он сложил под ними руки, позволяя упасть на бледные ладони.       Он высунул хвост из воды, чтобы лучше видеть рану, несмотря на неудобное положение, и позволил слезам капнуть на рану. Постепенно рана начала заживать. Остался бледный шрам, но Джордж вполне мог с ним жить. Он снова нырнул в воду и глубоко вздохнул. Прошло некоторое время с тех пор, как он нуждался в этом. Исцеляющие слезы вытягивали из него энергию. Вопреки распространенному мнению, обычные русалочьи слезы ничего не лечат, поэтому, если вы заставите русала плакать, эти слезы ни хрена не сделают. Это был особый тип слез, которые русалки могли вызывать, но для их создания требовалось время и энергия.       Он вспомнил, как его мать упоминала об этом раньше. Это стало средством безопасности для русалок. Никто не мог просто ранить их и забрать слезы, они должны были получить их добровольно, поэтому сотни лет назад, когда люди и русалки были союзниками, морских не убивали, чтобы попытаться получить слезы. Вместо этого они платили за них. В то время это была словесная система, но через некоторое время она развалилась. Люди нашли новые способы выдавливать волшебные слезы из русалок. Джордж и раньше слышал ужасные истории о том, как люди пытали его сородичей, заставляя их давать волшебные слезы.       Он слегка вздрогнул, сердце упало в пятки, когда его охватило чувство тошноты. Он надеялся, что с ним ничего не случится. Дрим ему показался… Не таким уж и плохим для человека. Но он знал, что люди злы, и светловолосый мужчина, вероятно, просто притворялся.       Что бы ни случилось, Джордж сказал себе отказываться от выдавливания исцеляющих слез. Люди не заслужили их. Люди убили его семью, убили его мать. Люди были плохими.       Джордж нырнул в воду и, свернувшись калачиком, заплакал.