Источник вдохновения

Благодаря усилиям врачей Винсент очень быстро шел на поправку. Доктор Уильямс разрешил ему отправиться домой уже через два дня. Мия очень волновалась и постоянно спрашивала отца, не принимал ли он лекарства специально, а Дилан от ее напора только недовольно хмурил брови. Все же Вальц знал, что его малышка просто беспокоится, хотя и устал уже оправдываться и отвечать на этот вопрос. Мия все еще смотрела с подозрением на него, а его друг молчал. Дилан понимал писателя намного лучше, поэтому старался не поднимать эту тему вовсе. Его издателю пока что было достаточно обещания, что Винсент отправится на лечение от алкоголизма и допишет свой новый роман. Мия привезла его домой и сразу сморщила нос от ужасного беспорядка. Она еще помнила этот домик чистым и ухоженным, а теперь здесь прямо с порога был свинарник. Хотя, это было оскорбление для всех свинарников, поскольку даже свиньи не терпят такой грязи вокруг себя. Девушка чуть прикрикнула на отца, ее тон был укоризненным: - Пап! Как ты мог себя так запустить? Вальц не особо обратил внимание на ее недовольство. Конечно, он знал, что его апатия и депрессия привели к такому исходу, но в данный момент его волновало только одно. Мужчина подхватил на руки черно-белого кота, выбежавшего с мяуканием ему навстречу. Винсент мог бы поклясться, что Саймон мяукал ему нечто осмысленное, будто жаловался ему на одиночество и говорил, что скучал. Он погладил громко урчащего кота по голове, почесал его за ухом и спросил мягким голосом: - Прости, что так тебя оставил. Ты ел, мой хороший? - Я звонила Эйдену и попросила его кормить кота, так что он не голоден, - Мия все еще была недовольна, в ее голосе даже проскользнула нотка ревности. - Звонила Эйдену? У тебя есть его номер? - Да, он мне оставил его, чтоб я сообщила, когда ты проснешься. Ну и заставил же ты нас поволноваться, пап… - Мия, дай мне его номер телефона, пожалуйста? Хочу лично сказать Эйдену спасибо. Девушка вытащила из кармана свой смартфон и попросту скинула отцу сообщение с контактом парня. Она брезгливо осматривала гостиную и даже боялась думать, что происходит наверху. Вальц сел на диван с котом на руках и теперь безжалостно тискал его, пока Саймон довольно щурил глаза и подставлял мордочку под кажущиеся грубоватыми ласки, но только на первый взгляд. Винсент был рад вернуться домой. Можно было сказать, что его вынужденная поездка в больницу открыла ему глаза. Он абсолютно точно не хотел умирать и не хотел загнивать в собственной бездеятельности и равнодушию к жизни. Особенно теперь, когда у него уже было с десяток страниц-набросков для нового романа. Мужчина так давно ничего не писал, что сейчас кипел идеями. В его голове мысли роились, как пчелы, а потому писателю сейчас хотелось взяться за все и сразу. Вот только он знал, что это еще одна кривая дорожка. Стоило бы сосредоточиться на чем-то одном, а остальные задумки отложить в копилку своей памяти, бережно охраняя их от забытья. Он обязательно еще сделает все, что запланировал, а потому безвременно скончаться на полу своего дома в луже собственной рвоты и мочи точно не входило в его планы. Пока Винсент отдыхал, Мия успела устроить настоящий переворот. Его дочурка прошлась по дому, определив фронт работ, и первым же делом сбросила все оставшиеся полные или початые бутылки в мусорную корзину, внимательно наблюдая за реакцией отца. Вальц и сам был не против. Он только подумал, что без помощи своей малышки, пожалуй, струсил бы в последний момент и не решился бы все так безжалостно выкинуть. Мия продолжила уборку, сметая осколки стекла с пола, собирая картонные коробки в отдельный мешок. Мужчина поднялся, опустил кота со своих коленей на подушку и неловко прокашлялся: - Милая, тебе чем-то помочь? - Ох, начни с того, чтоб не мешаться под ногами. Кошмар какой… Занимайся своими делами, пап, я пока немного приберусь, тут занятий не на один день, но хоть не буду ходить по мусору. У тебя еще не завелись крысы? - Думаю, Саймон бы их заметил. - Да куда ему… Ты так его кормишь, что он не будет ловить крыс, даже если они будут ходить у него по голове. Винсент фыркнул от ревнивой ремарки своей дочери, но прислушался к ее совету и, на всякий случай, отошел подальше. Если Мия начинала какое-то дело, то превращалась в настоящий ураган, у которого лучше не становиться на пути. Вот и писатель решил заняться своим любимым делом – сел за стол и принялся писать. Вернее, для начала, он пересмотрел свои предыдущие листы, чтобы напомнить себе, на чем же он закончил работу ранее. Некоторые страницы неизбежно отправятся чуть позже в мусорную корзину, а некоторые останутся в первозданном, нетронутом виде. Многие говорили ему, что пора бы уже завести себе нормальный компьютер и работать за ним, ведь это намного удобнее. Но Винсенту нравился шум старых клавиш пишущей машинки, запах свежей бумаги, совершенно специфический и особенный. Вдыхая этот аромат, он ощущал себя будто в старом черно-белом фильме, не хватало только толстой кубинской сигары в зубах для антуража. Вальцу никогда не нравилось курить, а потому до героя нуарного фильма ему пока было далеко. Пока Мия тихо ругала его себе под нос, Винсент принялся за работу. Ему не слишком мешал шорох мусорных пакетов или шелест коробок, потому что он словно впадал в некий транс, когда начинал писать в полную силу. Он мог бы не заметить гром, прогремевший у него над ухом, если уже вошел в раж. Еще в юности, когда он экспериментировал с первыми короткими рассказами и искал свой жанр, Вальц знал, что без литературного дела он не сможет полноценно жить. Он ухаживал за больной матерью до самой ее смерти, старший брат редко появлялся дома, много работал, зато исправно присылал семье деньги на врачей, а Винсент оставался с ней и делал всю грязную работу, когда мама совсем перестала уже вставать с постели. Тогда он черпал надежду в своих мечтах, писал на клочках бумаги и салфетках, писал везде, где была хоть какая-то твердая поверхность, а потом собирал эти обрывки строк и фраз в единое целое. Молодой романист был на седьмом небе от счастья в тот день, когда Дилан, такой же молодой и неопытный издатель, согласился пустить его книгу в печать. Мама всячески поддерживала своего младшего сына в его начинаниях, втайне страдая от того, что была ему обузой, но Винсент никогда не считал ее таковой. Когда-то он верил в то, что все в мире делается по какой-то весомой и важной причине, а потому – не обижался на судьбу за подкинутые испытания. Каким же наивным он был. Пальцы Винсента сами собой снова побежали по кнопкам печатной машинки, и от этого ощущения его захлестнула эйфория куда большая, чем от выпивки, сигарет или наркотиков. Он почти с маниакальным удовольствием начал писать снова, кнопки громко щелкали под аккомпанемент непривычного шума уборки и тихого голоса Мии, напевающего какую-то незамысловатую мелодию. На пару мгновений мужчина заслушался пением дочери, ощущая себя почти также, как прежде, будто вернулся на три-четыре года назад, когда они с семьей еще были счастливы. Только потом выяснилось, что счастье было мнимым, но Винсент был благодарен за время, проведенное в мире и гармонии со своей женой и дочкой. Тогда Мия еще не уехала куда подальше от него, а жена не была еще той меркантильной сучкой. А, может, и была, но писатель много лет был слеп и не видел ничего, кроме своей работы. Вальц откинулся на спинку стула и посмотрел на стопку бумаг. Все-таки перед глазами снова поплыло, а руки начали мелко дрожать. Мужчина опять начинал чувствовать себя паршиво, нужно было отвлечься, чтобы не натворить новых глупостей. Хорошо, что рядом с ним была его любимая дочь, которая наставит его на путь истинный, совсем не стесняясь в выражениях. Винсент, пытаясь отвлечься от печальных мыслей, которые обязательно вновь приведут его в объятия к бутылке, решил позвонить молодому мистеру Колдуэллу. А ведь в холодильнике еще дожидалась его еда из польского ресторанчика, которую ему привез Эйден, уже наверняка испорченная. Писатель невольно улыбнулся, вспомнив, как парень принес ему поесть. В его глазах это был необычайно милый и добрый жест. Мия все еще суетилась с уборкой, чуть не зашипев на отца, когда тот помешал ей, а Винсент поднялся наверх, чтобы позвонить парню, который так помог ему в трудную минуту.