Источник вдохновения

Утро не принесло Винсенту облегчения. Голова все еще болела, а руки нещадно дрожали. Вот только кто-то все равно раздвинул тяжелые темные шторы, которые не пропускали в комнату дневной свет. Солнечные лучи ослепили Вальца, ни капли не жалея его больные покрасневшие глаза. Даже сквозь закрытые веки свет обжигал. Мужчина застонал и попытался укрыться одеялом с головой, но этот кто-то также нещадно сдернул одеяло с него. Винсент сначала было решил, что это Мия решила отплатить ему за доставленные неудобства, но его дочь бы так не поступила. Она никогда не была мстительной натурой. Писатель с трудом разлепил глаза и увидел лицо своего друга. - Дилан… - Винсент… Его издатель безо всяких церемоний спихнул его ноги с кровати, заставляя Вальца окончательно проснуться. Он мельком глянул на часы – было всего шесть утра. Мужчина застонал про себя – он даже трезвый и здоровый так рано никогда не просыпался. А что говорить о его теперешнем состоянии… Дилан был непреклонен. - Пора вставать, спящая красавица. У тебя полчаса на сборы, и мы уезжаем. - Куда? – Прохрипел писатель. - В центр. Я уже договорился обо всем. Нас ждут на месте к девяти. Доктор Кэмпбелл уже в курсе. Ах, доктор Лиза Кэмпбелл – его психотерапевт. Винсенту будет очень совестно и некомфортно встречаться с ней после того, как он так постыдно сорвался, только пройдя терапию. А ведь она была хорошим человеком и еще лучшим специалистом. Но даже врач с такой безупречной репутацией не сумел помочь ему, пока Вальц сам не загорелся желанием помочь себе. Он с теплотой вспоминал их прошлые сессии. Психотерапевт всегда очень умело и незаметно подводила его к выздоровлению, шаг за шагом, день за днем. Вот только им все равно не удалось убрать причину. Винсент начал пить не только из-за проблем с женой, унизительного суда, но и потому что из-за тяжелого эмоционального потрясения и предательства человека, которому доверял, он потерял способность писать. Ни один врач не смог бы вернуть ему это, всю его жизнь. Даже воспоминания о последних шести-семи месяцах его жизни причиняли Винсенту страшную сердечную боль. Он вздохнул и опустил ступни на холодный пол. - Дай мне пятнадцать минут, и я буду готов, - ответил Вальц, терпеливо ожидающему Дилану. Ему действительно хватило пятнадцати минут на сборы. Винсент успел принять душ, наспех побросать в большую дорожную сумку несколько футболок, белья и носков, а сверху осторожно поставил печатную машинку. Его верная помощница заняла практически все пространство. Сверху писатель сложил свои старые и новые заметки и парочку чистых блокнотов. На всякий случай. Он не мог придумать, что еще ему могло понадобиться. Центр, в который его уже во второй раз отправлял его издатель, был довольно дорогим, там работали профессионалы, они же обеспечивали своих пациентов всем необходимым. Даже зубные щетки и полотенца в палате были свежими и новыми для каждого пациента. В целом, у мужчины были довольно приятные воспоминания об этом месте, в первую очередь, потому что оттуда он вышел почти полноценным и вновь самостоятельно функционирующим членом общества, а не чудовищем, которое в пьяном угаре могло оскорбить и облить грязью собственную дочь. Мия и Дилан уже ждали его внизу. На кухне было почти чисто, его малышка очень постаралась, чтобы привести это место в порядок. Даже стены посветлели. Дочь предложила Винсенту чашку кофе и яичницу на завтрак. На высоком барном стуле за столом церемонно сидел Саймон и наблюдал за людьми своими большими желтыми глазами. Кот чуть повел розовым носом и призывно мяукнул хозяину. Вальц погладил его по голове, жалея, что совсем скоро им придется надолго расстаться. Он был искренне благодарен Дилану за такого чудесного и понимающего спутника. Саймон был одним из немногих, кто не осуждал и не журил мужчину за его зависимость. Оставалось надеяться, что коту будет не слишком скучно и одиноко одному. Винсент опрокинул чашку горячего кофе одним глотком, а завтрак съел, не почувствовав вкуса. Во рту был привкус зубной пасты и отчего-то пепла, внутренности скрутились в тугой комок, так сильно писатель нервничал. Признаться, ему было немного страшно снова возвращаться на реабилитацию, а еще страшнее – испытывая надежду на скорое выздоровление, бояться, что оно не наступит. Напоследок Вальц крепко обнял дочь, погладил ее по волосам, совсем, как в детстве. - Скоро увидимся, малышка. - Да, я буду приезжать к тебе, не переживай. Еще успеешь устать от меня, - ответила ему Мия, ее глаза были чуть влажными. - Никогда. - Пока, девочка, - сказал ей Дилан. – Я буду держать тебя в курсе. Что ты сюда положил? Кирпичи? - Это мужчина сказал уже Винсенту, когда подхватил его сумку за короткие ручки. - Пишущую машинку. - Машинку? Серьезно? Напомни мне подарить тебе ноутбук. - Может, когда-нибудь… Вальц сел на пассажирское сиденье рядом с водителем, Дилан бросил его сумку в багажник и сел за руль. Поездка предстояла довольно долгая. Реабилитационный центр был за городом, в полутора часах от его дома. Винсент сразу включил радио и откинулся на спинку кресла, надеясь немного подремать в дороге. Голова все равно гудела, хоть врачи в больнице и поработали над его здоровьем, такой резкий отказ от алкоголя приносил свои горькие плоды. Вальцу было плохо, все хуже с каждой минутой бодрствования, а потому ему хотелось уже поскорее приехать. Дилан включил негромкую спокойную музыку, которая убаюкивала Винсента. Дорога была спокойной и гладкой, а потому мужчина скоро прикрыл глаза и задремал. Проснулся он от того, что его издатель спросил: - Как продвигается новая книга? Писатель немного поморгал и задумался: - Неплохо, как ни странно… - Вальц ответил чуть погодя, - уже написал три вступительные главы. Еще нужно внимательно все вычитать, ты же знаешь, я иногда увлекаюсь. - Да уж, согласен. Все еще не показываешь никому свои рукописи? - Только редакторам, как и всегда. - Тогда буду ждать твою книгу с нетерпением. Мои партнеры уже нервничают, Винсент. Я стараюсь прикрывать тебя, как могу, но… Когда дело касается денег, с ними трудно спорить. - Я… все понимаю, - Винсент тяжело вздохнул и закрыл больные глаза ладонью. – Я постараюсь, Дилан. Я постараюсь… - Твоего обещания мне пока достаточно. Постарайся его не нарушать, хорошо, дружище? Вальц проигнорировал укол, только кивнул. Он понимал, что всецело заслужил неодобрение своего товарища. От его писательской работы зависел не только он, но и другие люди. Он, конечно же, не был альтруистом до мозга костей, но почему-то позабыл, что издание книги – долгий и трудоемкий процесс, который включает в себя не только звенья «автор» и «читатель». Было множество людей, которые работали над финальным видом его романов, - редакторы, иллюстраторы, типография и множество других людей, чьи имена мир никогда не узнает. Остаток пути двоих мужчин прошел в молчании. Тишину нарушала тихая, медленная песня, прекрасно исполненная мелодичным женским голосом. Дилан всегда любил блюз. Добрались они чуть раньше, чем планировалось, но их уже встречали. Сотрудники реабилитационного центра встретили Винсента достаточно радушно, он мог бы поклясться, что нескольких медсестер вспомнил со своего предыдущего курса лечения. Врач-нарколог, с которым Вальц общался в прошлый раз, тоже был здесь, - Филип Коппер. Все сотрудники были профессионалами, а потому не стали задавать лишних вопросов. Медсестра, кажется, Анна, проводила писателя в его палату, Дилан последовал за ними. В коридорах медицинского учреждения было тихо, просторно и пусто. Все пациенты либо были в палатах, либо были заняты в другом корпусе. Здесь ключевым считалось не только медикаментозное и психологическое лечение, а также и замещение. Алкоголь, наркотики и прочие зависимости замещались здоровыми хобби и увлечениями. На прошлом курсе лечения Винсента заставляли заниматься живописью, которую он ненавидел, потому что у него получалось просто кошмарно, а также плести макраме, заниматься спортом и кататься на коне. Для макраме писателю никогда не хватало усидчивости, а вот спорт и лошади очень ему нравились. Физическая активность, что не требовала большого сосредоточения, позволяла ему о многом подумать и осмыслить. Да и животных он всегда любил, но никогда не заводил даже собаку, потому что у его бывшей жены была аллергия. Пока Винсент располагался в палате, складывал свои немногочисленные вещи в шкаф, Дилан водрузил на стол верную и старую пишущую машинку и целую пачку чистой бумаги. - Неудивительно, что сумка была такая тяжелая. Вальц только пожал плечами и улыбнулся на замечание издателя. Друзья тепло обнялись на прощанье, несмотря на все неприятности и невзгоды между ними. Дилан крепко сжал плечо Винсента и сказал: - Береги себя. Я буду ждать тебя дома с новым романом. - Спасибо, дружище. Я тебя не подведу. Издатель вышел за дверь, напоследок обернувшись на своего подопечного, и ушел. Вальц же сел за стол и потер виски пальцами. Доктор Коппер сказал, что у него будет немного времени, чтобы адаптироваться, прежде чем они начнут, а это значило, что у писателя будет возможность, чтобы продуктивно поработать.