По воле луны

Чонгук вышел из класса, чтобы немного размять ноги во время перерыва. Кто-то толкнул его сзади, когда он выходил из двери, и ему почти захотелось обернуться и угрожающе зарычать, но по тому, как человек бежал, не оглядываясь, он понял, что тот даже не заметил случившегося. Среди всех вещей, которые он ненавидел в городе, было и то, что каждый, казалось, все время находился в своем собственном пузыре, никого не волновали чужие проблемы. Если ты с кем-то столкнулся, то, как минимум, должен был повернуться и извиниться. Чему, блять, учили этих идиотов? Чонгук не мог представить. Ещё три человека побежали туда же, где исчез первый. Почему у альфы возникло нехорошее предчувствие? Все больше людей спешило в том направлении, и любопытство брюнета не заставило себя ждать. Он медленно двинулся в том направлении. Что случилось? Спустившись по лестнице, он обнаружил толпу людей, окружавших что-то. Что-то или кого-то. Прошло несколько секунд, прежде чем грудь альфы наполнилась ароматом ванильного печенья, и его самообладание рухнуло. Он с раздражением начал расталкивать людей в толпе, резко и бесцеремонно прокладывая себе путь, пока не достиг центра событий. Маленький белый волчонок пугливо сторонился всех, но никто не позволял ему убежать, потому что гораздо интереснее было снимать его, шептать или пугать, чем признать, что он испугался. Чимин. Альфа уверенно подошел ближе и что-то — Чонгук не знал, что именно — автоматически сработало в его внутренностях. Его кости хрустнули в начале обращения, и, будучи в состоянии замедлить его, потому что он знал, как это сделать, Чонгук этого не сделал. Он выпустил своего волка на свободу, разорвал одежду и через секунду оказался между Чимином и альфой, угрожающе зарычав и обнажив клыки в грозном рычании. Мальчик отступил с испуганными глазами, пока не споткнулся и не упал на пол. Крики не заставили себя ждать. Это действительно был волк, которого нужно бояться, а не испуганный щенок. Гребаные идиоты, Чонгук ненавидел их так же сильно, как и своего альфу. К чёрту. К чёрту всё. На каждого человека, который пытался приблизиться, записать или прикоснуться к омеге, Чонгук набрасывался, не опасаясь последствий. Он не нападал, но создал территорию вокруг Чимина, и никто не мог её преодолеть. Чёрт возьми, если бы они это сделали, он бы напал, и ему было наплевать на всё. Вскоре хором зазвучали голоса, и ученики, которые не убежали в панике, в ужасе наблюдали за происходящим. — Кто-нибудь, позовите директрису! — крикнул женский голос. Чонгук повернул голову, чтобы посмотреть на белого волка, и обнаружил, что Чимин скулит в ответ, испуганно опустив уши. Чёрт. Чёрт, что же в этом было такого, что Чонгук не мог сдерживаться? Почему это так сильно повлияло на него? Это было бессмысленно. Черный волк осторожно приблизился и позволил омеге понюхать его. Вскоре их головы мягко соприкоснулись в знак признания, и Чонгук позволил Чимину впитать его запах, его защиту и всё, что ему заблагорассудится. Ким Намджун появился среди толпы студентов. — Вам не нужно звать директрису, я позабочусь об этом. И почему остальные не должны ему доверять? Он был Ким Намджуном, он был хорошим лидером, хорошим капитаном команды и спасителем всех омег, над которыми издевался Сехун. Он спасёт их от этих диких шавок. Конечно. Многие люди покинули коридор из-за страха, хотя некоторые остались из любопытства, особенно альфы. Волк Чонгука услышал его голос и отреагировал. Этот идиот довёл его до бешенства, а его внутренний альфа всё ещё не отпускал его. Он с яростным рёвом бросился на Намджуна и повалил его на землю, только чтобы оказаться на нем и обхватить его всеми четырьмя лапами. Его лицо приблизилось к лицу соперника, клыки были готовы и выставлены напоказ в виде угрозы. Он хотел разорвать его на части. — Давай сделаем одну вещь, потому что я знаю, что ты меня слышишь, — прошептал Намджун, скрывая напряжение. — Ты уберешь от меня свои грёбаные когти, или весь мир узнает, что белый волк — это Пак Чимин прямо сейчас. Чонгук зарычал намного громче, не сдвинувшись ни на дюйм. — И не только это, ты уйдешь из команды по регби, — добавил Намджун скупо. — Или директор узнает об этом скандале, и выгонят не только тебя за то, что ты представляешь опасность для всех, но и Чимина тоже. — Чонгук выпятил грудь от злости. — Да ладно, это беспроигрышная сделка. Личность белого волка останется скрытой, вас не выгонят, а я верну себе должность капитана. Ты согласен или забьёшь на всё? Чонгук обратился из-за того, что ему было наплевать на то, что он голый. Он никогда не принимал это во внимание в стае и сомневался, что когда-нибудь примет. Пусть наслаждаются, ему нечего стыдиться, совсем наоборот. — Ты хочешь вернуть свой трон, верно? В конце концов, к этому всё и свелось, — Чонгук невесело усмехнулся и прищурился. — Ты жалок. Если ты так сильно хотел получить должность капитана, тебе просто нужно было попросить у меня, и я бы отдал её тебе, потому что мне наплевать, кем я являюсь, и если я её занял, то это потому, что ты меня заёбываешь с самого моего приезда. Но всё в порядке, она твоя. Мне это не нужно, а у тебя слишком много проблем, чтобы решать еще одну, не так ли? — ядовито выпалил он. — Когда ты вернёшь свою заветную позицию и начнешь играть, помни, что ты капитан, потому что я позволил тебе это, а не потому, что ты достаточно хорош, чтобы добиться этого самостоятельно. Намджун сжал челюсть и проглотил свою гордость. Чонгук был прав, у него были более серьёзные дела, о которых нужно было позаботиться. Джихён и будущий малыш. На всё остальное ему было уже наплевать. — Мне всё равно, — пробормотал Намджун. — Это всё, что я хотел услышать. Затем он оттолкнул Чонгука и встал. Бросив последний взгляд на белого волка, он подавил желание прокричать во все горло, что знает его чёртово имя и что ненавидит всех ему подобных, потому что они нарушают порядок в его школе. Но дни славы подходили к концу, и появились чёткие приоритеты — теперь они были ясны Намджуну.

***

Когда Чонгук оделся, он поднял белого волка на руки и потащил его на стоянку в поисках своего фургона, волчонок был в восторге. По дороге он нашёл рюкзак Чимина на земле вместе с порванной одеждой и, не колеблясь, схватил его, пока никто не увидел и не сделал поспешных выводов. Затем, оказавшись в машине и не успев ничего понять, Чимин очутился на пассажирском сиденье. Чонгук пристально посмотрел на него, когда омега забрался ногами на сиденье и обхватил колени, заставляя себя успокоиться. Он всё ещё выглядел напуганным. Он медленно потянулся за своей толстовкой и натянул ее дрожащими руками. — Ты в порядке? — пробормотал альфа. — Нет, — Чимин уставился в неподвижную точку на лобовом стекле. Он все еще чувствовал шум, людей вокруг и вспышки фотоаппаратов. Дерьмо. Но ему не хотелось плакать, для этого ему нужны были силы, а их у него не было. Он потерпел поражение. — Твой волк вышел из-под контроля, — встревоженно пробормотал Чонгук. — Это ты говоришь мне? — недоверчиво прищурился Чимин. — Эй, я пытаюсь помочь! — раздражённо ответил Чонгук, стукнув по рулю. — Да? А я и не заметил! — Всё, что я сделал, это помог тебе! — Нет! Чушь! Всё, что ты сделал, это оставил меня на произвол судьбы и ждал, пока всё взорвётся, чтобы спасти меня! Если бы ты действительно хотел помочь мне, ты бы не… ты бы не… ах! Дай мне сменную одежду, чтобы я мог выбраться отсюда, я тебя не выношу! — У меня больше не осталось сменной одежды, я отдал её всю тебе, — ответил альфа с растущим внутри него раздражением. — Хорошо, тогда я пойду без штанов, — решительно сказал Чимин и открыл дверь. Чонгук резко схватил его за руку, чтобы остановить, и дверь захлопнулась. — Ты не выйдешь на улицу без штанов, — альфа заставлял себя сохранять спокойствие. — Тебе не всё равно? — Да, мне не всё равно! Чёрт возьми! Мне не всё равно! — взорвался Чонгук. Чимин посмотрел на него большими растерянными глазами. — Нет, это не так, — ответил он приглушенным голосом. — Ты знаешь, что Намджун сказал мне? — зарычал альфа вместо ответа. — Он знает, что тот волк — это ты, и если я не уйду из команды по регби, он всем расскажет. — Я уже знаю, что он знает, кто я, — разочарованно протянул Чимин. — Он и мне сказал то же самое. Я пропал, — признался он себе с надутыми губами. — Нет, ты не пропал. Я принял его предложение. Я дал ему то, что он хотел, и всё останется как прежде. Твоя личность по-прежнему в безопасности, — в отчаянии объяснил Чонгук. Блондин недоверчиво посмотрел на него. — Тебе не следовало этого делать. Ничего страшного, если всё знают обо мне, на тебя это никак не влияет. Тебе должно быть всё равно. Ты принял неправильное решение. — Чимин, мне не всё равно. — Нет, это не так! Не так, потому что если бы тебе было не всё равно, ты бы не бросил меня на произвол судьбы с моим неприрученным волком, и ты бы не игнорировал меня несколько дней после того, как назвал красивым и поцеловал меня, и…! Так нельзя поступать с тем, кто тебе дорог! Т-ты не понимаешь?! — его голос сорвался, и он разрыдался. Чонгук сжал челюсть, слушая, как он сдавленно всхлипывает в перерывах между проклятиями. — Я сделал это потому, что ты мне небезразличен. — З-заткнись, я тебе не верю, — омега потёр залитые слезами глаза и шмыгнул носом. — Я больше никому не верю, вы все одинаковые. Вы вселяете в меня надежду, а потом бросаете, как будто у меня нет чувств, как будто то, что я чувствую, не имеет ни малейшего значения. — Я собираюсь вернуться в стаю, — Чонгук уставился на дождь на лобовом стекле. — Что? — Чимин застонал тоненьким шепотом. — Я пробуду здесь только этот семестр, но в следующем году я вернусь в свою стаю и больше не вернусь, Чимин. — П-потому что кто-то заставляет тебя или…? — Нет, чёрт возьми, потому что мои родители заставили меня быть здесь, — разочарованно ответил Чонгук. — Еще до того, как я приехал, я знал, что вернусь, когда достигну совершеннолетия. Это моё пребывание в городе — временно. Вот почему я не хотел ничего начинать… Я не хотел строить для тебя иллюзий, Чимин. И не хотел строить их себе. Ты сказал, что собираешься остаться здесь, как ты думаешь, кем бы я стал, если бы продолжил то, что между нами происходило, а потом уехал? Я решил закончить всё, пока не стало поздно. — Ну, ты опоздал, — Чимин нахмурился, глядя на свои руки, а Чонгук посмотрел на него, — Оказывается, я очень быстро строю иллюзии, — он невесело рассмеялся ужасающим и надломленным звуком. — Вот что происходит, когда никто никогда не обращал на тебя внимания, когда тебя начинают называть милым, обращаться с тобой хорошо и целовать тебя, тебе начинает казаться, что о тебе заботятся, но мне стало ясно, что это не так. — Но ты мне небезразличен, — ответил Чонгук, и омега повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза. — Да, ты мне небезразличен, и я не знаю, что делать, я не знаю, как с этим справиться, и я причиняю тебе боль в процессе. Я сожалею. — Я тебе небезразличен, — сказал Чимин с недоверием и дрожью в голосе. Он не верил его словам. Альфа вздохнул и откинул голову на подголовник, не переставая пристально смотреть на Чимина, если его слова не помогли, то его взгляд должен был сказать больше. — Что ж, хорошо, — Чимин шмыгнул и отвёл взгляд. — Мне все равно. Ты уже причинил мне боль и ты всё равно уйдешь, как и все остальные, так что в этом нет никакого смысла, может, теперь ты меня отпустишь? — Ты всё ещё без штанов, — раздражённо пробормотал Чонгук. — Я же сказал, что мне всё равно. — А что, по-твоему, подумают люди, когда увидят тебя полуголым после того, как увидели волка на воле? — Ах, — Чимин разочарованно потёр лицо. — И что же мне делать? Я не могу здесь оставаться. Когда перерыв закончится и они увидят, что пропали только мы двое, они поймут, что я был вторым волком. — Я могу отвезти тебя домой, ты возьмёшь одежду, и мы вернёмся. — И почему ты делаешь это для меня? — Тебе нравится лесть, не так ли? — прищурился Чонгук. — Да, я не часто её слышу, — язвительно ответил Чимин. — Что ж, я готов сделать это для тебя, потому что ты мне небезразличен, — ответил Чонгук. Не было смысла отрицать это. Не было смысла скрывать это на словах, если потом он докажет это на деле, несмотря на то, что он бросил и игнорировал его почти две недели. — Могу я тогда отвезти тебя домой? Омега в задумчивости поджал губы. — Можешь, — наконец неохотно сказал он. Чонгук завёл машину.

***

То, что Чонгук бросил его потому, что собирался уезжать, а не потому, что ему действительно не нравился Чимин, не улучшило ситуацию, но это заставило Чимина почувствовать себя менее грустным. По крайней мере, хоть для кого-то он имел значение. Кого-то, кто причинил ему боль. Кого-то, кто причинил ему боль, потому что сам не знал, как с этим справиться, но в конечном итоге все случилось как случилось. Омега не знал, что делать и как к этому относиться. Забрав из дома одежду, убедившись, что брат еще спит в своей комнате, и одевшись, Чонгук вернул их в школу, и они возобновили занятия там, где остановились, как будто ничего не произошло. Каждый на своем месте, вдали от другого. Каждый из них затерялся в своем собственном мире или, по крайней мере, притворился таковым. Разговор остался в воздухе после того, как Чимин сказал, что неважно, что произошло, в конце концов, все сложилось именно так, и Чонгук собирается уйти в любом случае… Чимин не хотел, чтобы он уходил. Это была эгоистичная мысль с его стороны, но он позволил себе её, потому что редко думал о себе больше других. Он скрывал свои проблемы, чтобы не быть обузой для других, и всё время сдерживался. Он немного устал. Он хотел делать то, что заставляло его испытывать удовольствие. Он хотел поцеловаться с Чонгуком и забыть об этих последних нескольких неделях. Забыть о проблемах. Создать прекрасные моменты, если бы не то, что его волк вышел из-под контроля до такой степени, что все о нём узнали, и домыслы не заставили себя ждать. Его фотографии и видео были повсюду, и люди гадали, кто же скрывается за этим маленьким белым волком. Чимин знал, что несмотря на то, что Чонгук согласился на сделку с Намджуном и тот молчал, другие могли узнать, что его волк был неконтролируемым. Но чего омега не знал, так это того, что брюнет не позволил бы, чтобы его сделка была напрасной. Когда он собирался выйти из класса, Чонгук нежно взял его за руку и не дал уйти. Их осталось только двое. Чимин в замешательстве посмотрел на него. — Я бы хотел искупить свою вину, — проговорил Чонгук, глядя в пол, и омега недоверчиво нахмурился. — Мы всё ещё можем съездить в лес, чтобы высвободить твоего волка. Это было дерьмово — оставить тебя в такой ситуации. Я… я должен был поговорить с тобой, а не делать этого. Поговорить о том, что ты собираешься вернуться в стаю и не хочешь ни о ком здесь заботиться. Чимин старался не обращать внимания на болезненный укол, пронзивший его грудь, как раз там, где обитал его маленький волчонок, в котором росла тоска и отчаяние. Его омега продолжал оказывать на него давление, чтобы он согласился, чтобы он проигнорировал желания Чонгука и стал для него настолько важным человеком, что Чонгук смог бы выбрать его вместо своей стаи. Волк Чимина был уверен, что сможет заполучить его, но Чимин насмехался над ним. Неужели он был идиотом? Какой дурак оставит ради него то, что любит больше всего? — Я соглашусь, потому что мне это нужно, чтобы выжить здесь, в городе, — Чимин высвободился из хватки Чонгука. Кожа горела в том месте, где было его прикосновение. Он жаждал, чтобы его снова поцеловали. Луны, это было мучением. Чонгук расслабился, услышав этот ответ. Он делал это снова и снова. Тешил себя иллюзиями. Зачем он это делал? Что ж, черт возьми, он просто не знал, что делать, но и не мог оставить Чимина на произвол судьбы с неприрученным волчонком, не тогда, когда он был виноват. — Ты не против воскресенья? — Разве была не суббота…? — По субботам Тэхён и Джиу выезжают только на утро, а по воскресеньям мы с тобой можем выезжать на весь день, не беспокоясь о том, что задержим их. Кроме того, теперь, когда я покинул команду… Мне нужно как-то расходовать энергию. Это было столь же заманчиво, сколь и опасно. У Чимина была его гордость, черт возьми, он не мог… — Когда я научусь контролировать его, мы разойдемся, ты пойдёшь своей дорогой, а я своей, — прошептал Чимин, пока его волк когтями драл ему грудь, заставляя заткнуться и перестать говорить то, что он, скорее всего, не знал, как выполнить. — Хорошо, — пробормотал Чонгук. — Тогда в воскресенье?