В пасти Ада

— Ты меня таки наебал, Джон. Джим поднялся со скамьи, отряхнул брюки, поправил пиджак. Джон встал следом. — Слушай, я… — он сам себя прервал, обжегшись о взгляд Мориарти. — Мне жаль. Джим усмехнулся, оглядев его с головы до ног. — Что ж. Ты правда постарался, чтобы отыскать своего Шерлока Холмса. Будь он в аду, я бы тебе помог. Но ему туда рано. Джим бросил взгляд на солнце, которые накрыло облаком, и поежился. Джон протянул ему кепку. — Себе оставь. Мне не пригодится больше. Джим отвернулся от Джона и запустил руки в карманы. — Слушай, Джим. — Джон почесал затылок. — Не знаю как ее зовут, но в контракте она указана, точно. Одна пожилая леди, пуштунка, наверно. Она тебя призвала. Ты не можешь, эм, смотаться в ад, и узнать ее имя? Или как ее найти? Вообще можем сами поискать, там деревня в пустыне. Да я покажу! Хочешь? Только надо придумать, как попасть обратно в Кабул. Джим, ты в деле? Джим? Джим смотрел на Джона молча, но не это заставило того замолчать. Джим улыбался. Джим часто улыбался, а как иначе? Ведь он всегда был хозяином ситуации. Он доминировал над реальностью и принимал ее капитуляцию. Но не сейчас. — Джонни-Джон. Этот твой Шерлок Холмс чертов счастливчик. Джим в один шаг оказался рядом. В карман Джона что-то упало. Он дернулся посмотреть, но его отвлек Джим. — А лихо мы с самолетом, а? Джим хлопнул Джона по плечу, они обменялись смешками. А потом луч света пронзил Джима насквозь и он оттолкнул Джона прочь. Джон бросил взгляд назад и осознал: луч исходил из солнца. — Джим! Джон бросился к побледневшему Мориарти. Он протянул руку к лучу и тут же отдернул: воздух вокруг плыл от жара. — Что за чертовщина? Джим! Вспотевший Джим приоткрыл глаза и усмехнулся. — Вот и все, Джонни. Ты… свободен. Силуэт Джима бледнел, испарялся на глазах. — Какого черта? Как эту хрень остановить? Джим! — Джонни, да ты никак напуган? Не переживай, это всего лишь… призыв. Ад зовет. Я немного… задолжал. Джон поймал взгляд Джима и прочел в нем то самое, о чем молчал любой солдат в ночь перед атакой. В самый темный час перед рассветом лагерь и хотел бы уснуть, но Джон не спал. Поэтому делал вид, что спокоен. Что готов к смерти. Джим мог также. Поэтому Джон вцепился в тающего Джима и заслонил луч собой, но это не остановило призыв. Луч пропахал их обоих. Солнцу было все равно в кого бить. — Какого черта ты вцепился? Господи, ты дурак, Джон! Идиот! Ты все испортил! Кто тебе мешал просто свалить? Как знал, надо было тебя вырубить! Что мне теперь с тобой делать? Тебя не должно быть здесь! Стоило тебя самому прикончить! Когда Джон откашлялся и смог прогнать чувство выкипающих кишок, он наконец различил место, куда их закинул луч. Повсюду, от горизонта до горизонта, был лед вместо земли. Колкая толща обжигала ладони. Он поднялся и поднял голову к небу. Над головой нависли многослойные, иссиня-черные тучи. Не было и надежды, что солнце пробьется сквозь них однажды. Сверху падал снег. Джон поднял ладонь к лицу и пригляделся: не снег, а пепел. Нет, это место было ему совершенно незнакомо. Он перевел взгляд от беснующегося Мориарти, у которого за спиной вдруг выросли кожистые крылья, в сторону и вздрогнул. Впереди, по пояс во льду застрял исполин. У чудовищно огромного тела — казалось, он мог дотянуться до туч и стянуть их еще ниже к земле когтистой лапой — было три лица на одной башке и три раззявленные пасти. Гигант хватал еду с земли и запихивал в свои рты. Джон догнал Джима, который шел в сторону от чудовища. — Слушай, Джим, а ничего так крылышки. Крылья Джима резко взмахнули, и поднятый воздух растрепал волосы Джона. Он пригляделся — дорогой пиджак Джима был прорезан в местах сочленения спины с крыльями. — Заткнись. — А этот вон, который во льду, не твой дядюшка? Хотя нет, у тебя более злобный вид. На племянника потянет. — Дебилам слова не давали! — Надеюсь, это не он у вас главный банкир. Выглядит прожорливо. Хотя даже лучше: накормим его до отвала и дело с концом. Как тебе план? Джим замер. — Ты шутишь? Ты собираешься накормить Пасть Ада? Джон уже открыл было рот, собираясь выплюнуть очередную шутку, но притормозил. Он хоть и был на волне противоестественного веселья, и от этой смены ролей веселился еще больше, но над сворой псов посмеяться не мог. Дикие твари, перевитые мускулами, окружили их за пару секунд. — Знаешь, если бы ты не сбросил бомбы на Чагчаран, мы бы здесь не оказались. Джим округлил глаза, но Джон этого не заметил: они стояли спиной друг к другу. — Ты забыл с кем связался? Джон закатил глаза. — Если б ты не прятал свои крылышки, я б подумал дважды, прежде чем тебя спасать. Джим поднял верхнюю губу, обнажая клыки. — Да кто тебя просил, смертный? Две псины с разных сторон атаковали Джима. Джон бросился к правой, Джим пинком отшвырнул левую. Джон нахмурился: эта атака была не всерьез. Остальная стая чего-то ждала. Или кого-то. — МОРИАРТИ! К стае подошел обнаженный человек с перебитой шеей. Свою же отрубленную голову он нес на вытянутой руке перед собой за волосы. Джим обернулся и пропустил атаку пса. Тварь вцепилась в крыло и повалила его на землю. Джон бросился было на помощь, но его остановили слова безголового. — Смертный, только тронь его и я спущу на тебя стражей. Джим на земле корчился от боли. Крыло в пасти пса хрустнуло и повисло плетью. Джон бросился к нему, но взгляд Джима ожег его. — Не смей! — Мориарти, эти крылья были дарованы тебе за заслуги перед Адом. Ты предал наше доверие последним договором. Теперь правила кредитования силой Ада работают против тебя, предатель. — А ты так счастлив повышению, да? Понимаю. На девятом круге почище, чем в твоих болотах. — Ты сам установил эти правила. Я лишь следую закону. Джон их не слушал. Он вдруг вспомнил о припасенной еще с Афгана дымовухе. Чека полетела в сторону и все заволокло дымом. Он пнул шавку с крыла, подхватил Мориарти под плечо и рванул прочь. Когда они вырвались из облака дыма, Джон обнаружил, что они бегут в сторону великана, но плюнул на это — главное, прочь от собак. Он надеялся, что дым рванул прямо в нос псинам, превратив их в дезориентированных щенков. Перебитое крыло волочилось за Мориарти. Он с трудом заработал целым крылом и перенес их обоих дальше, едва-едва оторвав ноги от земли. Джим закашлялся, но продолжил идти. Он хромал. Теперь, когда они приблизились к исполину, им начали попадаться бегущие навстречу люди. Джон прищурился и наконец понял, что чудище хватало пригоршнями людей. Подступы к его торсу были забиты тысячами и сотнями тысяч людей, как на концерте Фредди Меркьюри. Рука хватала всех подряд и запихивала в подходящую пасть. Джон остановился. Джим рухнул на колени, задыхаясь от кашля. Из людей, бегущих прочь от пасти, в глаза бросилась сгорбленная фигурка. Старуха не бежала, а просто брела, но рука ее пока не хватала. Джон порадовался, что она его не узнала. Запавшие глаза вдруг зацепились за его лицо и старуха замерла. Когда она направилась к Джону, он сам себе крикнул бежать. Ноги его не слушались. Старуха вцепилась в него скрюченными пальцами и Джон отмер. — Джим, я нашел человека из контракта. Джим, очнись! Глаза Джима закатились. Он хватал воздух рваными глотками. Здоровое крыло тряслось. — Ты! Ты мог спасти моего мальчика! — Либо у старухи открылся дар к английскому, либо в аду не работали границы языков. — Шайтан! Ты пришел и привел смерть на мою землю! Если б вас только не было! Почему вы все передохли в пустыне? Мой мальчик был бы жив! Что тебе с нас? Ты принес огонь! Танки! Сжег мой дом! Мою семью! Она свалилась ему под ноги, рыдая. — Но ничего, — она оскалилась, — теперь-то ты здесь, со мной вместе. И тебя пожрет Пасть Ада! Джон отвлекся на Джима, под которым трескался лед. В трещины пробивался свет и жар. Лед просел, и куда бы Джон ни оттаскивал Мориарти, их преследовала цепь трещин. При очередном маневре спина Джона уперлась в чьи-то ноги. — Это бесполезно, смертный. Он обернулся — над ним навис обезглавленный. Джон бросил взгляд на пламя, пожирающее лед в трещинах. — Что с ним будет? — Не бойся, он не умрет. Здесь некуда умирать. Его ждут вечные муки. Как и тебя. Джон поднял взгляд на жующую людей пасть. Джим вдруг зашевелился у него в руках. Джон успел различить в горсти пережевываемых людей старуху, прежде чем Джим вытолкнул его из Ада ударом ладони в грудь. Старуха смеялась и плакала. Джона выбросило на американском вертолете. Горячий воздух пустыни наполнил легкие. Рука Джима, вытолкнувшая его, растворилась, и в воздухе повисли его последние слова. — Если вернешься, я прикончу тебя, Джон Ватсон.