В пасти Ада

Когда Шерлок ведет истребитель брюхом кверху, на Джона накатывает апатия. Теперь плотный слой облаков у них над головой. Он задирает голову, и даже писк компьютера через 10 секунд не вырывает его из этого состояния. И когда Шерлок задирает нос самолета круто вверх, в обратном пике, и на секунду-две они зависают неподвижно, пока сила тяжести не зовет их обратно, и их швыряет к земле, Джон молчит. У него давно заложило уши и, кажется, течет кровь из носа, но он не может не вспоминать грозовое до черноты небо Ада. Там облака настолько тяжелые, что этот истребитель увязнет в них, как в патоке. Шерлок хохочет и выравнивает полет. Они размазывают облака по воздуху с грацией ножа. Будто гравитации не существует. Будто Ад — выдумка его истощенного отсутствием сна мозга. — Ты видел, Джон? Тангаж семьдесят! Скорость ноль! Где-то внизу облака прорезает кривой рог молнии. Следом за вспышкой над пушистым слоем взмывает боеголовка. Ракета земля-воздух нарушает их одиночество. Пожалуй, не стоило лететь над землями Израиля. — Шерлок. — Да? — Ты не пробовал сообщать в эфир, что мы не военные? — В этом нет необходимости. Боеголовка так не думает. Она преследует их с упорством налогового инспектора. — А эта ракета, значит, просто открытка от цахала? И взорвется она шоколадом и хумусом, да? Ему не надо видеть лица Шерлока, чтобы знать когда он морщится. — О чем они думают? А если она попадет в гражданских? — Мы в зоне испытательных полетов, Джон. Гражданской авиации на такую высоту ход запрещен, — Шерлок замолкает, а потом выдает — хотя это идея. Когда ракета почти целует их в крыло, он уводит штурвал и ныряет обратно в облака. Израиль с высоты такой же, как Афган — пески да пустыня, пустыня да пески. Джону даже кажется, что во время своих трюков Шерлок перепутал направление и они вернулись обратно, но тут на глаза попадаются зеленые сады и он успокаивается. Точно, здесь же растут апельсины. В Афгане при попытке вырастить хоть что-то, кроме колючей травы, местные крутили у виска и дальше подгоняли коз. Стоило им спуститься так, что острая тень истребителя побежала по земле, как ракета потеряла цель и отстала. Джону оставалось только надеяться, что она не упадет в жилой зоне. Припадая к земле и избегая городов они пересекли Израиль так, чтобы не попасть в зону действия радаров. Пожалуй, их видела пара коров да редких путешественников в машинах, но Джон успокоил себя тем, что в стране с всеобщим призывом людей не испугать летящим над головой истребителем. Над Средиземным морем он успевает поспать, и не дает тревоге о заполненности бака пробиться сквозь усталость. Шерлок будит его над Мадридом. Им везет обогнать закат, что очень кстати, так как хоть и кривая бухта Ла-Коруньи освещена огнями, их цель стоит в море. И на ней вообще ни одного габаритного маячка. Их цель — древний грузовой танкер. Довольно длинный, но сесть в темноте никаких шансов, так что им везет поймать солнце. Джона отвлекает подозрительное молчание Шерлока. — Шерлок? Мы сядем? Вместо ответа тот разворачивает самолет к городу и наконец включает эфир. — Это истребитель F-15, у нас заканчивается топливо, запрашиваем разрешение на посадку в гражданском аэропорту. Прием. Джон бьется лбом об спинку его кресла и замечает на палубе танкера прыгающую фигурку. Внезапно им отвечает не аэропорт, но совершенно другое радио. — Ну наконец-то! Давайте к нам, попробуем поймать вашу пташку. ***

Я бродил бы бесцельно по городу, ставшему вдруг спасительно чужим, Не чувствуя зажимов подреберья. Свободный, как выпущенный джин, Которому нет больше нужды рвать на себе волосы, пытаясь осуществить Невыполнимые желания собственного внутреннего голоса. Жвачка (Noize MC)

Джим Мориарти знал Ад как свои пять пальцев. Оно и понятно, он попал в него еще ребенком. Где-то между убийством заносчивого барчонка, якобы бастарда самого Карла Пятого, ни больше ни меньше, и подзуживанием рыцарей Тевтонского ордена на скромную, по меркам Мориарти, шалость: дать погонять могучих лошадок внаем рядовым ландскнехтам. Ерунда же. А как корчило этих святош в латных рясах! Джим успокаивал их цитатами из Писания: — …ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится! Но это не помешало рыцарям святого ордена прикончить мальчишку-монаха за поруганную честь лошадей. Мориарти недолго горевал: его бессмертную душу отправили в угодья Ада. Однако за малостью лет отправили на перевоспитание в Рай. Тогда еще работала эта премерзкая соц программа для юных душ. Рай оказался пострашнее Ада, так что Джим сделал все для отправки обратно, в родные, пропахшие серой и пеплом, угодья. По слухам, с тех пор в Раю все стало только хуже. Он медленно, но верно превратился в детский сад на шее у ангелов. Полный нытья и капризов детский сад. Проблема была в том, что список грехов не корректировали с ветхозаветных времен, чертовы консерваторы, из-за чего в райскую квоту проходили только дети да блаженные, не успевшие отведать крольчатины. Джима передернуло от воспоминаний. Он пощупал прибинтованное к спине правое крыло, вдохнул грудью полный гнилых испарений воздух, и потащил оторванное гончими левое крыло дальше. Кожистая конечность волочилась следом, цепляя мох из канав. Он не терял надежды пришить крыло обратно. Джим знал Ад как свои пять пальцев, но давно сюда не спускался — XX-ый век у людей оказался нескончаемым праздником для такого как он. Просто поле неисчислимых возможностей. Ему срочно нужен был информатор. Он нырнул в трещину в скале и дернул из ямы ближайшего грешника. Под носом оказались горящие пятки. Снизу, из ямы, на Джима таращился сердитый бородач. На дне виднелась печатная машинка. — Чего надо? Пусти! Джим сладко улыбнулся. — Дорогой мой, я ищу свою протеже. Она должна быть где-то здесь. Бородач дернулся. — Ничего не знаю, пусти, я вернусь к работе. — Возможно, ты меня не узнал. Это простительно для тех, кто сидит в яме меньше века. Но без меня ты бы мучился не от огня, а от тоски. Бородач нахмурился. — Кто ты? — Я Джеймс Мориарти, — бородач в ужасе вылупился на него, перестав дергаться, — и я ищу того, кого вы зовете Госпожой. — Быть не может, — просипел грешник, — это просто сказка. Джим жадно втянул ноздрями запах страха и почтения. Приятно, когда тебя считают легендой. Но легендам не нужна помощь ни от кого, ни от смертных, ни от демонов. А Джиму нужна. Когда он взобрался на плато под вершиной, еле устоял от копошения под ногами. Выругался и оторвал от икр вцепившихся в плоть аспидов. В его времена здесь такого бардака не было. Но девчонке надо было окружить себя себе подобными! Когда он наконец откопал в море змей хвост потолще и потянул, то не ошибся — глава адской бухгалтерии Ирэн Адлер возвысилась над ним во всю длину змеиного туловища. Хвост срастился с женским торсом на уровне паха и подвздошных косточек. Она сложила руки под обнаженной грудью. — Мориарти. Никак наигрался с людьми? — Обижаешь. Ты, я смотрю, времени не теряла. Не думал, что тебе хватит смелости занять мое место. Она наклонила голову и вперила в его побитую фигурку темный взгляд. Джим улыбнулся и поднял руки. — Хвалю, выросла. Она вздернула точеный подбородок. — Превзошла учителя. Джим подмигнул темноволосой головке. — Ну, до этого еще далеко, — он кивнул на оторванное крыло, — но шанс начать есть уже сейчас. Ирэн склонилась к нему, напрягая мощный хвост. Ее фигура заслонила свет от горящего вечным огнем неба. — Шанс предать Банк Ада? Стать изгоем и неудачником, как ты? Джим бросил взгляд на долину. Они подошли к краю горы. С этой высоты видны были нисходящие круги Ада. Каждый полон триллионами грешников. И ни один из них не остался без работы. Когда Мориарти только попал сюда, все было устроено довольно бестолково. Грешники стенали от вечных мук, демоны резались в карты. Изредка демоны поднимались в смертный мир, где соблазняли грехом самое чистые, невинные души, ради жирной премии, но и только. С тем, чтобы попасть в Ад, у людей никогда проблем не было. Проблемы начинались в Аду. Здесь было абсолютно нечего делать. Но Джим все исправил. Он мог собой гордиться. Именно он, даже не демон, обычный человек, организовал грешников и заставил работать. Своими руками построил Банк Ада. — Джим, зачем ты нас бросил? Он и сам не знал что ответить. Но одно было ясно — он ни о чем не жалел, и Ирэн была тому живым доказательством. Она не изменилась ни на йоту, хотя они не виделись целый век. Джим пожал плечами. — У смертных веселее. Всегда найдут чем удивить. Он вздрогнул, когда ее ладонь хлопнула его по плечу. Раньше он бы ее за это отчитал и покалечил. А сейчас благодарно кивнул, когда по спине поползли маленькие змеи. Он присел и помог им подтащить крыло с земли к обрубку у лопатки. Джим обнажил стиснутые зубы в оскале, когда змеи обвились вокруг сочленения крыла и впились клыками в его тело. Впереди, среди колец Ада, пронзая их могучим телом, возвышался Люцифер. Джим много раз проходил мимо его ступней и колен, работал веками на уровне таза. Но голова была еще выше, над вечно полыхающими облаками, там, где вечный лед сковал огонь преисподней. Там, где грешников пожирала Пасть Ада, только чтобы извергнуть их же на самый нижний из кругов. Люди отказывались мириться и поднимались выше, от ступней к коленам, от колен к торсу хозяина Ада. Все, чтобы снова быть сожранными и низвергнутыми. Джиму нравилось их упорство.