Общежитие — улей. Студенты — пчелки-труженики. Студенты театрального — мертвые пчелки-труженики.
Хороший студент — мертвый студент? Видимо так и считает руководство любого театрального вуза, абсолютно не скрывая чуть ли не семидневную учебу от рассвета и до заката. Но даже на заслуженных «каникулах» отдыхать особо не приходится. Если ты пережил первую сессию, ещё не значит, что переживешь и следующую, а впереди ведь ещё отчетный и курсовой спектакли. — Чего-о-о? — опешила вошедшая на мастерство Кузнецова, которой тут же всучили кучу каких-то листов. — Это ещё что? — Военная программа на 9 мая, — уведомила её помощница мастера. — Сейчас вроде конец января, — резонно заметила Алина. — Чтоб вас всех собрать, поставить и отрепетировать — кучу времени уйдёт. А у вас ещё отчетник и курсовые. — множественное число ее не смущало, пока она не взглянула на выданную ей бумагу. — А кто такой «Антон В.»? — обратилась девушка к однокурснику Ване. — У нас на курсе же такого нет. — Нет, — подтвердил тот. — Мы с третьим курсом, актерским, работать будем. Курс Фильштинского, который. Они же с нашим кореша типа, поэтому объединяем. — Мда-а, — без энтузиазма ответила Алина, ещё одной совместной деятельности ей не хватало. В первый семестр первокурсников жалели — теперь они действительно это поняли. А Кузнецова поняла, что совмещать работу и учебу всё-таки не получится. Ведь мастерство до одиннадцати вечера — то ещё удовольствие, зато чувствуется абсолютное сближение с одногруппниками. Все сонные, уставшие, но счастливые. — Ну как? Все живы? — поинтересовался Владимир Эммануилович. — Да-а, — полусонно ответили студенты. — Вот и славно. Теперь идите, отсыпайтесь. Завтра мне нужны все. Желательно всё-таки живыми, — уточнил мастер и вышел. После тёплых стен мастерской казалось, что на улице все минус пятьдесят, а не заявленные минус пятнадцать. Снег летел большими хлопьями, падая куда только вздумается. В свете фонарей это выглядело очень завораживающе. Спонтанные события — лучшее, что может быть внутри коллектива. Направляясь к остановке всей гурьбой, первокурсники смеялись, вкидывая какие-то шуточки и рассказывая истории из жизни. Эти истории имели отдельную подгруппу, которую они назвали: «жизнь до театрального». Пока было только «до», но они все надеялись на славное «после». — Эй, вы совсем оборзели? — начала возмущаться Полякова, когда в них с Алиной прилетел шматок снега. Парни играли в снежки. Они дурачились, как школьники сбежавшие с какой-нибудь важной контрольной. Удивительно, но у Алины это не вызвало ни капли раздражения. Даже наоборот, она засмеялась и, достав мобильный, начала снимать. Всегда же приятно через время листать галерею и погружаться в воспоминания. В общежитие они вернулись, когда было уже за полночь. Кира ещё не спала, делала какой-то реферат. Да и девочки спать пока не собирались, хотя очень хотелось. Домашняя работа по истории сама себя не сделает. Включив ноутбук, первым делом Кузнецова открыла «ВКонтакте», ибо с музыкой любая работа идёт быстрее. От количества сообщений она, мягко говоря, была в шоке. Ну, конечно, не заходить туда с нового года, учитывая, что сейчас конец января — сильно. Ну а зачем ей туда заходить, если все важное скажет мастер, или в крайнем случае Дана с Ириной. А на общение с друзьями времени особо и нет, да и те уже поняли, что Алине проще позвонить, чем писать где-либо. И для чего ей вообще социальные сети? Первым висел какой-то новосозданный чат, имевший название: «Военная программа 1Р 3Ф». Цифры с буквами на конце явно означали курсы. Следующим висела беседа курса, где обычно обсуждали всё: от домашки до подробного плана по спасению мира от зомби-апокалипсиса. После него был чат общежития, где у кого-то опять что-то сперли на кухне. «Ничего нового, собственно.» — подумала Алина. Мемов, скинутых Юдиным, накопилось около пятидесяти штук, поэтому в сообщения с ним она даже заходить не стала. От Горошко тоже было пару сообщений, но ещё до того, как он понял, что дописаться к ней сложнее, чем до президента. — Кир, а с кем вы военную программу ставите? — решила узнать первокурсница. — С четвёртым курсом эстрадников. А вы? — С третьим курсом Фильштинского, прикинь? — хохотнула Полякова, захлопывая старенький холодильник. — Завидую чёрной завистью! — Чему завидовать-то… — не поняла Алина и вернулась к подготовке, параллельно всё-таки заглядывая в чат с обсуждением военника. Обычный ежедневный ритуал Горошко заключался в просматривании мемов в «ВКонтакте» перед сном. Эдакая сублимация. Завидев, что Кузнецова спустя почти месяц решила посетить эту социальную сеть, он написал. 1:48 Сергей Горошко Спишь? Максимально тупой вопрос, учитывая, что она сейчас в сети. 1:49 Алина Кузнецова Нет. Историю делаю. 1:49 Сергей Горошко Во сколько вас сегодня отпустили? 1:49 Алина Кузнецова В 22:50, пока прибрались в мастерской уже 23:30 было, ещё дорога до общежития… весело, короче. 1:50 Сергей Горошко К третьему курсу привыкнете. 1:50 Алина Кузнецова Не отчислиться бы до этого времени. И тишина. Серёжа не знал, как дальше продолжить разговор и тупо пялился на сообщения. 2:05 Алина Кузнецова Пойдёшь курить? Курить? С Алиной? Конечно, тут и думать то нечего. «Опять она делает первые шаги. Всю романтику ломает» — подумал Горох. Ага, романтику игнора. Как настоящий джентльмен он сам решил спуститься на её этаж, благо Рома уже спал, ибо в противном случае он бы задрал его вопросами. Искать пачку сигарет при свете одного лишь фонарика — то ещё испытание. Кузнецова написала, что будет ждать там, и Серёжа летел на этот межлестничный балкон, шурша пуховиком. Там никого не было. Неужели ещё не пришла? Или передумала приходить? Он уже доставал телефон, дабы проверить не писала ли Алина, как сзади раздалось короткое: «бу». — Блять, Алина! — парень подпрыгнул, чуть не выронив телефон. — Ты нормальная? — казалось, он говорит о ситуации, но говорил он о её внешнем виде. — Ты куда в одной кофте вышла? Холодно, — Горошко недобро рассматривал девушку, сидевшую на каком-то стуле. — Нормально, — отмахнулась та. — Ни хера не нормально, Алина! — он расстегнул куртку. — Иди сюда, — за счёт того, что пуховик был большим, они оба отлично в него влезли. Курить в таком положении было проблематично, но терпимо. — Бронхит и воспаление легких — это серьезно, между прочим! — девушка страдальчески вздохнула. — И от пар не освобождает, Кузнецова! — он постучал пальцем по её темечку, как бы вдалбливая эту информацию. — А жаль, — всё так же страдальчески вздохнула первокурсница. — Чего ты ждёшь от учёбы здесь? — резко спросила Алина. Серёжу перестали удивлять эти вопросы «в лоб». Привык уже. — В плане? — не особо понял тот. — Кем видишь себя в будущем? — перефразировала Кузнецова. — Ну, актером, — все равно не понял тот. — Ясно. — А ты? Чего ждёшь? — Ничего, — она передернула плечами. — Я не вижу себя в роли актрисы, не думаю, что это то, чем я хочу заниматься. — А чем ты хочешь заниматься? — Я не знаю, — честно ответила она. Горошко вопросительно взглянул ей в глаза. — Ну, понимаешь… — первокурсница начала объяснять. — Я совершенно случайно попала в эту всю тусовку. Программу, вообще, фактически полностью взяла у Кати. Я абсолютно не понимаю, что тут делаю и чего хочу, и… — Алина, — мягко перебил её третьекурсник. — Отрицание и непонимание сейчас — это норма. Почти все мы прошли через это, и продолжаем проходить… ты ещё не особо познала эту «романтику». Я не знаю, понравится ли тебе, но нужно хотя бы попробовать. Попытка не пытка. А знаешь, что пытка? — это был риторический вопрос. — Попытка, — Кузнецова усмехнулась своему остроумному ответу. — Алина! — парнишка закатил глаза. — Иногда спонтанно начатое дело может стать делом всей жизни, и бросить вот так, когда ты уже на пути к этому — глупо. Но решать тебе, и, если ты правда чувствуешь себя плохо, находясь во всём этом… — он не придумал гениальной философской кульминации своего монолога. Алина молчала, а ему и не нужен был ответ. Главное, что она его услышала, но послушает ли? Очень Сергею не хотелось, чтобы она отчислялась, ведь им ещё предстояла огромная совместная работа в спектакле, в котором они играют странных влюбленных. Хотя и играть особо не придётся. — А пепельница или банка у вас тут есть? — первый прервал это молчание парень, заметив, что вся труха с его сигареты летит не с балкона, ну или в крайнем случае не на пол, а в волосы его новой подруги. Светловолосая «вынырнула» из пуховика, наклонилась и заглянула под тот самый табурет, на котором сидела. Пришлось подлезть под этот несчастный стул, дабы дотянуться. Через пару секунд перед Горохом красовалась трехлитровая банка с пеплом, на которой маркером были отметки и надписи рядом с ними. Сейчас уровень содержимого емкости почти дошел до середины и отметки: «Голодные времена»? — Креативно, кто придумал? — Кузнецова пожала плечами. — Ощущение, что она передается из поклонения к поклонению уже пару веков. Скоро об этой пепельнице будут слагать легенды. — Ты про себя? — прикинулся дурачком тот. — Горошко, ты охренел? — возмутилась она. — Фу, как мерзко. Назвать девушку пепельницей! Это как к такому прийти можно? Шапку вот не носишь, весь мозг застудил, придурок, — в его темную макушку прилетел смачный подзатыльник, он засмеялся, бурча что-то, про то, как ему ужасно жаль.***
Повезло же Горошко влюбиться в бывшую фигуристку, интервью которой можно посмотреть на ютуб, чем он сейчас и занимался. Пятнадцатилетняя Кузнецова выглядит мило и немного нелепо с этой зализанной макушкой и собранными в пучок волосами. Он резонно подметил для себя, что сейчас они более светлые, даже скорее белые. Она отвечала на типичные вопросы, которые, кажется, задают чуть ли не всем спортсменам на каждых соревнованиях. — Планируешь ли ты и дальше связывать свою жизнь с фигурным катанием? — поинтересовался с экрана журналист. — Да. Я обязательно продолжу кататься и в будущем очень хочу поступить на тренера по фигурному катанию, — улыбаясь, ответила юная Алина. — Правда? — представитель прессы засмеялся. — Чего ты там можешь не знать? — третьекурсник тут же вспомнил их вчерашний разговор и её ответ о том, что она не знает, чего хочет. Дверь в комнату открылась, и Сережа в спешке закрыл ноутбук. Юдин ехидно хихикнул. — Не-е-т! — завопил Горошко. — Успокойся, припадошный, я всё понимаю. — Нет, ты ничего не понимаешь, — закатил глаза тот. — Говоришь, как девочка-подросток из сериала на «Домашнем». Кстати про девочек-подростков. Что Кузнецовой будешь дарить? — В честь чего? — Ну ты и олух конкретный, — подушка со спального места Ромы полетела прямо в лицо Серёжи. — У неё день рождения третьего числа. — Февраля? — Нет, блять, октября. Вернись с луны на землю! — рыжеволосый вытянул из заднего кармана джинс телефон и стал что-то искать, а после поднес его к уху. — Кому звонишь? — Любви всей твоей жизни, — Сережа не успел придумать остроумный ответ. — Привет, Алиночка! Как дела? — что говорила собеседница слышно не было, слышно было только её не особо довольный тон. — У меня тоже всё отлично. Какие планы на третье число? Ух, — слишком наигранно расстроился тот. — Вообще никаких? Печально, но тебе повезло иметь такого друга, как я! У Стэнесовской группы, — мерзко исковеркал фамилию друга Рома. — Третьего числа концерт в одном из клубов, я договорился, — Алина начала что-то возмущенно орать, и Юдину пришлось убрать трубку подальше от уха. — Не надо благодарностей! Бери Катерину, Дану и Кирюху, если не погрызлись. Всё, кладу трубку, созвонимся! — и кинул телефон на подушку. Горошко недоуменно пялил на своего соседа по комнате. — Клуб? Кирюха? — он явно ждал объяснений. — Да, боже, — рыжеволосый закатил глаза. — Игорь позвонил недавно, спрашивал, что Алинке дарить, че вообще планирует. А она — комнатное растение, вообще ничего не планировала. Который год уже не празднует. Ну, мы и решили все это организовать. Ты, кстати, идёшь с нами, — поставил перед фактом тот.***
Как только Кузнецова вошла в мастерскую — все затихли. Девушка заметно напряглась. — Я не опоздала… — медленно и с явным недоверием сказала Алина. — Нет, — ответил мастер, так же сидевший в мастерской. — Не косячила… — Нет, — тут из-за спины Алины появилась однокурсница с тортом, на котором красовались две цифры «1» и «9». — С днём рождения! — закричали ребята и кинулись обнимать именинницу. — С девяносто одно-летием тебя! — крикнул кто-то из парней. И, хоть она и не планировала праздновать вообще, было до чертиков приятно. Они пили чай, заваренный горячей водой из куллера, и болтали обо всём. Предстоящей работе, военнике, этюдах и спектаклях других курсов. Они чувствовали, что они — единая большая семья.***
Сидеть в вип-зоне одного из самых дорогих клубов Петербурга было непривычно. Очень непривычно. Концерт должен был начаться около двенадцати, но людей уже было много. Они дергались под какую-то попсу, и если бы Алина сидела не на балконе, наблюдая за всем этим, то ей было бы максимально некомфортно. Ребята пили какие-то алкогольные напитки, а Алина потягивала минералку. Чувствовала она себя как в детстве, когда взрослые пьют вино или что-то похуже, а она попивает свой вишневый компот и греет уши. Когда на сцену вышла группа во главе с Игорем, Кузнецова оживилась и смотрела исключительно на сцену через прозрачный борт. Ребята лишь закатывали глаза и цыкали. Когда концерт был окончен, музыканты поднялись к столику, за которым сидели театралы. — С днем рождения, Художница, — Игорь протянул Алине букет. — Отрисуешь нам как-нибудь еще одну обложку? — он улыбнулся, словно чеширский кот. — Обязательно, когда доберусь до своего графического планшета или куплю новый, — они ещё поболтали, и он ушёл. — Я отойду, — оповестила присутствующих первокурсница и отправилась в сторону уборных. Приведя себя в порядок, она не ожидала, что на выходе её тут же прижмут к стене и начнут лапать. — Руки убери! — завопила Кузнецова, пихая явно обдолбанного парня. — Да че ты, не ломайся, — не унимался тот. — Тебе девушка непонятно объяснила? Помочь усвоить? — Серёжа схватил его за ткань рубашки, оттаскивая в сторону. — Парень, отъебись, а? А, я понял, ты в неё пихаешь, да? — Закрой рот, урод, — в челюсть незнакомца полетел неслабый такой Горохоский кулак.