Гаюс
29 августа 2022 г. в 10:49
— Дорогой, чем я могу вам помочь? Вы полностью здоровы физически, я не могу понять, почему вы обеспокоены вашим телом.—сказал Гаюс.
— Консеред, я понимаю ваше беспокойство, но помочь вам не могу — добавил лекарь.
Консеред Альмунгын лишь поднял брови на заявление старого. Альмугины считались богатейшим домом купцов во всех Двенадцати Королевствах. Они могли посоревноваться по количеству золота даже с королевскими династиями, что были не столь влиятельны как Пендрагоны.
— Моя хворь не телесная! — съязвил купец.
— Вас называют по влиятельности королем купцов, а вы занимаетесь глупостями! Вам нужно заниматься вашей дочкой. Кстати она уже подходит под возраст жены? — переводя тему спросил Гаюс.
— Подходит — надувшись как рапуха ответил Консеред.
Его красные щеки горели как мерцающие угли в камине.
— Выбрали уже покупателя? — спросил лекарь.
Возмущению его не было предела. Мутные глаза открылись смотря в сторону Гаюса.
— Что вы сказали про мою дочь? Изабелла — товар? — рявкнул Альмунгын.
— Я хотел сказать совсем не это. Вы неправильно меня поняли. Изабелла великолепная невеста, тому кто женится на ней очень повезет — оправдывался лекарь. — Может вам холодно? Я могу вам предложить отведать свободного вина и лимонного пудинга. Вино сделано в диведских краях там знают как его довести до идеального сочетания сладости и спелости. Отказаться было сложно.
— Отведаю, — согласился купец.
Пока Гаюс носился по кухне, купец разглядывал стены жилища старого лекаря. Повсюду висели сушеные травы, что будто дурманили разум. В центре комнаты виднелась древняя и уже пыльная картина. Большая семейная работа бросалась в глаза своей помпезностью, что не оставляла в стороне любого гостя. Обрамлена в серебряные рамки, четкие краски — настоящие искусство.
— Кто изображен на картине? — почесывая бороду спросил Консеред.
— Моя семья! Мой большой дом предков, который канул в прошлое. По середине в зелёном платье моя мать — Гальфридия. Женщина весьма умная, знала множество языков: годонский, берницкий, линдский и даже диведский язык вольного города. Вот, видите, в руках держит замотанный клубочек — это я. — покраснев сказал Гаюс.
— А кто слева? Высокий такой, — уточнил Консеред.
— Это мой старший брат Рэйван — гордо сказал старик.
— А где он сейчас? Слышал, он погиб защищая права угнетенных магов во времена Великой Чистки. — заинтересованное лицо стало не таким красным.
— Да, это так. Он храбрец, но большой глупец — с грустью ответил Гаюс.
— Угощайтесь! — сказал лекарь поставив на массивный стол кувшин наполненный вином и стеклянную тарелку с лимонной сладостью. Уже через минуту зубы рвали посыпанное лимонной цедрой тесто. Вино разлилось по диведским бокалам.
— Справа, предполагаю, ваш отец? — спросил Консеред.
— Верно. Какой вы менталист! Не зря вы играете в азартные игры и знаете где и когда продавать свое добро — проговорил Гаюс.
Мой отец был первым охотником на ведьм. Жаль, что судьба беспощадна ко всем, не важно, какой ты человек. Конечный исход — это установленная точка каждого из нас. Смерть это то, что ждет каждого из нас. Здесь не будет играть роли твой кошелёк или титул. Мы все равны перед Трехрукой богиней.
— Вы правы. — опечаленно проговорил Консеред.
— Давайте не будет о грустном. Мы всё-таки живые и неплохо себя ощущаем — улыбчиво сказал Гаюс.
— Относительно — уточнил Альмунгын.
Одет купец был по последнему слову моды вольных городов. Шелковая накидка тёмно-синего цвета длинной почти до пола. На шее висела «Цепь Купца» — украшение богатых купцов, что подчёркивает статус особы. Цепь была сделана из сплавов мерцающего золота, яркой меди, холодного серебра и многих других металлов Гаюсу неизвестных. В центре сокровища виднелась эмблема дома Альмунгынов, а именно гордый олень. Олень — символ храбрости и благородства представителей дома, что их носит. Уважающие дома всегда имели свой особенный символ. Высеченное в зелёном камне животное гордо блестело на свете солнца. Руки были украшены перстнями и кольцами разного стиля. Не зря ему примеряли место человека с наилучшими нарядами в Камелоте.
— Гаюс, вы не хотите снять эту дряблую тряпку со своего тела? — неожиданно заявил Консеред.
— Мне и так хорошо. Это моя рабочая одежда, она удобна и вместительна — говорил лекарь показывая пальцами руки на большие карманы по середине своей накидки.
— Консеред, могу я тебя кое о чем попросить? Я знаю, мы не в дружеских отношениях, но мне нужна твоя помощь. Не знаю кого просить, если не тебя.
— Чем я могу прислужить? — с удивлением спросил Альмунгын.
— Мерлин. Точней его пропажа, она стала тяжёлым ударом по мне и еще эти последние события — слезы почти подходили к говорящему Гаюсу.
— Слышал… Юный король и его любовник сбежали два месяца назад. Что может быть в голове, разве так можно? — забыв о просьбе спросил купец.
— Это не важно — вытерев глаза проговорил старый.
— У меня есть птички по всему материку, я постараюсь узнать где они остановились — успокаивал Альмунгын.
В это же мгновение в комнату вошел Мордред.
— Здравствуйте — почтительно поприветствовал он сидящих стариков.
— Гаюс, у меня к тебе есть одно дело. Ты не мог бы мне дать какую-то мазь от зуда колен?
— Я могу помочь тебе, но мне нужно время на приготовление лекарства — незамедлительно ответил старый на просьбу. Как только сделаю, то велю Мерлину занести тебе мазь.
Купец и Мордред посмотрели на Гаюса в недоумении, что происходит — спрашивали себя они.
— Не могу… — всхлипывал старый.
Не закрытые двери и окно сотворили жуткий сквозняк, который внёс прохладу в комнату и так полной зябкости и одиночества.