ТОМ I Кровавые Ручьи из цикла Любовь и Власть

Яшмовый живот паука засверкал на утреннем солнце. Он медленно и уверенно поднимался по ее ноге. Выше, выше к самому колену, пока она не хлопнула его рукой. Филенна забылась во времени. Сколько произошло времени после нападения? Где она сейчас? Гигантские плечи, покрашенная борода зеленого цвета и странный говор — все, что она запомнила первый раз увидев их вожака по имени Ридис. «Повешать их всех — приказал он, когда шанс отбить Зелёных шлемов не осталось — А ее… оставьте для потех. Когда вам ещё придется иметь бабу в мужском облике? — Ридис улыбнулся широкой улыбкой» Тогда ей хотелось залепить ему оплеуху в его гадкое лицо, но сдержавшись Филлена подала руки для больших железных оков. Руки, ноги и даже шея были в кольцах держащих пленных без единого шанса на спасение. Бедняг к слову осталось немного: Валентайн Большой теперь был немного меньше — ему отсекли правую руку. «Теперь не будешь махать своими ручищами, здоровяк. Разве что одной» — Манус держал отрубленную часть тела, мотая ею по воздуху. За время заточения она успела позапоминать пару имён. Манус — страшный мародер, убийца и вор. Самый опасный из их банды. Даже главарь Ридис считается с его личным мнением часто вызывая его к себе. «Нам не должно здесь оставаться по долгу — предупреждал Манус. Филлену заставили быть чашницей того вечера. Не буду повиноваться — говорила она себе, но это было куда лучше чем сидеть привязанной железом к столбу. — Время идёт, вороны летят, а это значит, что скоро сучка из Камелота унюхает нашу высадку, если уже этого не сделала. Ридис, ты же знаешь это лучше меня. Не медлить здесь нужно» «Знаю. — ответил он — За королеву без страны можешь не переживать. Мне доносят, что ее осадил Сендрет. Как же этот глупец нам помогает сам этого не ведая. Может ее величество уже умерла от меча. Кто ее знает?» «Я знаю тебя давно и выучил тебя всего — Манус говорил медленно попивая вино убитого лорда Норбуса. Она помнила тело своего начальника, весящее на старой яблоне. Глаза выклевали вороны, ноги и руки синие. Весь голый, его уже наверное съели падальщики. Филлена так и думала — пощады не будет никому. Если бы она родилась мужчиной, то сейчас ее тело колыхалось близь соратников. Альфрид, Беалд, лорд Норбус и старик Пейн — она всех их потеряла не успев сделать ничего. — Ты же не надеешься на то, что Моргана попросту тебя не заметит? В последние годы ты знатного набрал, мой друг» Кейл, Рейегин Слащавый, однорукий Валентайн и она забывшая о своем предназначение — все кого Зелёные шлема оставили жить. Даже лекарь Тристан не пережил нападения. Самый тучный из мужчин, его долго не могли повесить. Кто бы поверил, что проститься со своей жизнью будет так сложно. Манус, Барти и Корнигер вместе они подняли его завязав верёвку на том месте где должна была быть шея. Мгновение и тело плюхнулось мешком, оборвав виселицу на яблоне. Барти сильно выругался и принес три веревки, сплетённых вместо в надежную попытку убить лекаря Тристана. Филенна правда не понимала почему именно повесить? Можно же было просто перерезать ему горло, оставив Тристана в покое. Где-то до полудня они провозились в попытках придать его жизнь богам. Вожак Ридис не выдержал и метнув ножик — убил лекаря один ударом прямо в лоб, между густыми бровями. — Вождь Риднис, подать ли вам вина? — спросила Филенна. Жаль что у меня нет ядовитого вина — подумала девушка. Риднис махнул головой и она наполнила ему бокал. В ее глазах мелькали подвешенные как люстры тела ее собратьев по службе. Вспоминалась церемония посвящения ее в рыцари на Кровавой площади. Будто это было сто лет назад или вовсе не с ней происходило. Своим умением, отвагой и желаниям — она доказала себе, отцу Байрону Фарту, матери и брату Йорену, что достойна звания рыцарь Двенадцати Королевств. Детство ещё тогда она мечтала об этом. Стальные, вычищены до блеска, доспехи, согнутое колено и вера в сердце. Желаемое, что стало явным, не надолго. «Все временное. Высокая гора, синие море и мир этот — все заканчивается» — говорил ей учитель, которого отец нанял для обучения ее пению, вышивке и танцам. Последнее она ненавидела больше всего. Особенно, когда заставляли танцевать с братом. Йорен, маленький, капризный и меньше нее на пару добрых футов, часто издевался над старшей сестрой. Мать же это не прекращала, а только поддерживала. «Скоро ты станешь таким же как твой отец — говорила она брату — Филенна, сколько я тебе говорила? Не стой как дерево. Грациозно, нежно и изящно.» Сдержав подступившие слезы она метнулась к выходу. Орлиный Зуб превратился в временное пристанище Зеленых Шлемов, нахлынувших из стоящих в море кораблей. Филенна устремилась к берегу — здесь ее точно не потревожат. Самый большой из суден был четырех палубный галлион с большими зелёными парусами. Борты украшены длинными полосками красок из желтого, белого и красного цвета. Все корабли были военными. На некоторых виднелись установленные большие арбалеты, скорпионы и трибушеты. «Ужасный» — так говорил Корнигер о этом повелители морей. Филенна мечтала о сильном шторме, который накроет Орлиный Зуб сметая на пути все: корабли, башни, Зелёных Шлемов и ее саму. Чего стоит жизнь, что утратила как-либо смысл? Пройдя мимо яблонь с трупами она пошла дальше по умощенной камнем дороге. Пасмурное небо душило как петля на шеях ее друзей, братьев, врагов. — Тида, что с тобой? — спросила она девушку придя домой. Тида лишь помотала головой и горько расплакалась, держа себя за лицо. — Что случилось? Тебя избили? — Филенна подбежала к рыдающей Тиде. Слезы сделали ее бедной, взывающей к помощи. Взяв бумагу девушка поведала ей все, что случилось. Она писала под свет одиноко горящей восковой свечи. Пальцы огня поднимались, освещая стены из еловых колодок. «Они залезли в дом что-то разыскивая. Может думали, что я прячу солдат или оружие — писала она дрожащей рукой. Капли из глаз орошали желтоватый пергамент — Я сказала, что чиста и ничего не прятала. Поведала им, что их враги — мои враги, но их это не успокоило. Хорошо поколотив меня один сказал: «давай заставим ее замолчать навсегда, если не желает сдаться»; — Мы то знаем, что в деревне есть солдаты. Имён не помню. Одного Барти вроде звали» Филенна взяла ее за руку и поцеловав в лоб сказала: — Барти будет сегодня ложиться спать так и не увидев восхода солнца — это я обещаю. — держа в руках пергамент она обняла Тиду. «Заставим его не замолчать, заставим проститься с этим миром.» — подумала Филенна. Отец ей раз сказал «Уродцы в этом мире — означает хаос и неправильность. Тебе бы стоило умереть, не ощутив вкус своего первого вдоха»