Simpler than that

Давайте обратим внимание на двух парней, которые нравились друг другу, но не могли сказать это. Уён всё ещё не мог забыть своего бывшего любовника. Ёнджун получил его сердце, испытывал и мучил каждую секунду, а после выбросил парня, словно мусор. Тем не менее, Уён всё ещё любил его. Ёнджун был человеком. Он оставил Уёна ради другого парня, Субина, который был одного вида с Уёном. Сначала он был ослеплен ревностью, чуть не убив невинного, ничего не подозревающего Субина. Но Ёсан подошёл и успокоил парня одним своим молчанием. Да, молчанием. Оба знали, что в будущем настанет время, когда Уён переболеет Ёнджуном, но всё же, на данный момент, его сердце было отдано другому парню. Сан ничем не отличался. Его сердце было разбито много раз, так что он начал бояться любви. Снова сдаться, снова довериться какому-то незнакомцу с красивым лицом и отвратительным характером. Он боялся лишний раз быть разбитым горем, лишний раз бредить и думать о человеке, которого якобы любил, как о своей второй половинке — пока не становилось слишком поздно и он не был сломлен. Небольшие кокетливые действия Сана во время их встречи были отброшены Уёном только в дружеской манере. Он — или это то, что говорит его сердце — должен был быть сильным, чтобы, как только Ёнджун закончит с Субином, они могли снова быть вместе. Несмотря на то, что его разум говорил. Нет, ты видел, что с тобой сделал Ёнджун, он сломил тебя! Сан нежнее, чем когда-либо был Ёнджун! Но нет, его сердце было непреклонно в своем решении. Они разговаривали ещё два месяца, узнавая друг друга немного больше, поскольку и Хонджун, и Чонхо пытались наскрести денег на какой-нибудь корабль, чтобы снова плавать по морям, и теперь они начали искать слухи о сокровищах, которые были в морях. Они обосновались на востоке, в городах, которые становились всё больше и шумнее, и где некоторые люди говорили, что посреди темно-синих морей есть сокровища. Вскоре Сан стал частью их команды, Уён тоже, и с небольшой финансовой помощью мальчика они смогли купить не очень большой корабль, уже обставленный и чистый, чтобы отправиться в восточные моря. К этому времени Ёсан уже коротко подстригся, оставив только челку, прикрывающую его голубые глаза, как океан, и маллет, доходивший до основания шеи. Уён всё ещё не забыл Ёнджуна, несмотря на его новую тягу к приключениям, заменившую его старую, скучную жизнь, но он никогда не был готов просто оставить свое прошлое позади. Сан, однако, набрался смелости, чтобы немного влюбить в себя Уёна, даже если у него никогда не будет возможности узнать, кто такой Ёнджун. Всё, что он знал от Ёсана (с небольшой помощью переводчика в виде Чонхо), было то, что Уён всё ещё не был готов снова любить — и у него были свои причины, о которых Сан не имел права знать. Но Сан слышал — или подслушал — причину, потому что он поймал Чонхо и Хонджуна, разговаривающих на эту тему в их общей комнате, и с этим знанием Сан знал, что ему нужно сделать маленькие шаги, чтобы проскользнуть в разбитое сердце Уёна. Он сам уже чинил своё сломанное, медленно и неуклонно ухаживая за ним, чтобы убедиться, что оно достаточно прочное, чтобы выдержать любой удар, который может причинить ему Уён. Уён и Ёсан переоделись как люди, чтобы быть готовыми к приключениям. Обе сирены стали навигаторами. Другие роли корабля особо не обсуждались из-за нехватки экипажа, но всё равно они были благодарны за то, что им дали шанс снова выйти в плавание. Уён и Ёсан пришли к морской ведьме, которого звали Иден, чтобы сделать их внешний вид немного более человечным с помощью ожерелья — и Чонхо, и Сан должны были признать, что черные волосы тоже подходят сиренам. Со временем Уён начал забывать, что значит быть любимым Ёнджуном. Его бывший теперь оставил только шрам на его восстановленном сердце, и он остался только болезненным воспоминанием, которое он старался забыть. Уён был на палубе, обеими руками опираясь на деревянные поручни корабля, и грелся на вечернем бризе. Волны, качавшие палубу, заставляли его скучать по чужим объятиям, крепко сжимавшим его, когда они танцевали под мягкую музыку. О, его воображение. Оно дикое. Сан неосознанно стоял рядом с сиреной, их плечи соприкасались, и мягкие глаза встретились с его теперь уже карими глазами. Взгляд мальчика стал угрожающе-вопрошающим, а затем Сан перевел взгляд на море, щеки его мило покраснели. — Всё ещё не покончил с ним? — спросил Сан, не сводя глаз с горизонта. — С кем? — С Ёнджуном, — О, подумал Уён. Насколько я могу быть тупым? Он и Сан говорили об этом человеке, сирена теперь нашла утешение в компании старшего в отношении Ёнджуна — хотя он не может сказать, что влюбляется в этого человека ещё сильнее. — Он… теперь просто болезненное воспоминание. Ничего больше. Я склеил своё разбитое сердце. — Что ж, приятно это слышать. Это было мирно для них обоих, и даже Ёсан был удивлен, что его обычно неспокойный и гиперактивный друг не сдвинулся ни на дюйм со своей позиции. Они отправились в плавание ещё на месяц — но за этот месяц, казалось, ничего не произошло с нашими убитыми горем людьми — оба только платонически обнимались каждую ночь, между руками Сана, которые держали в клетке маленькое тело Уёна, не было ни капли похоти. В отличие от своего бывшего любовника, который иногда действовал слишком быстро и грубо, Сан был… нежным и медленным с Уёном. Сирене нравился мягкий и манящий голос мужчины, иногда он поджимал губы во время разговора — он заметил, что у Сана была эта милая привычка — и они могли говорить часами каждый день. Пока… Корабль Ёнджуна — поскольку этот человек был ещё одним моряком — не наткнулся на их посреди ночи. Уён был настолько травмирован, что даже от того, что он видел эти глаза сейчас, его кожа начала закипать, а волосы на шее встали высоко. Сан не знал, как выглядел этот мужчина, но, увидев Уёна таким, он быстро понял, что это бывший сирены. Ёнджун понял неоспоримое очарование Уёна издалека, и он рискнул приехать. — Уён-а, — Ёнджун ехал на маленькой лодке, плывущей от его корабля. — Уён-а, ты всё ещё любишь меня? Вот тут-то вы и подумали… может быть, если бы Уён пришел к Ёнджуну, его сердце исцелилось бы. Возможно, если бы Ёнджун снова влюбился в Уёна, у истории был бы счастливый конец. Но нет. Теперь Уён очистился от тумана, заполнившего его разум. Тот, который сделал Ёнджун. — Я больше не люблю тебя, и мне не жаль. — Уён, я… — Ёнджун быстро разозлился, потому что Субин только что бросил его, а теперь и Уён? — Нет, Джунни, тебе больше никогда не удастся так украсть мое сердце. Думаешь, мое сердце — твоя игрушка? Разве у тебя нет Субина? — Субин бросил меня… — И ты это заслужил, — ответил Сан, крепко удерживая Уёна от палубы. — Это то, что случается, когда играют с чьим-то сердцем. У Уёна тоже есть, и он не может чувствовать любовь, он может чувствовать и ненависть, и печаль, и гнев, придурок. Затем Уён посмотрел на Сана, не веря, что кто-то защитил его — не так, как Ёсан — и крепко обнял его, чтобы заверить его сердце, что теперь он в безопасности. — Иди, пока я не позвал Ёсана, чтобы он тебя зарезал. Ёнджун проворчал и медленно поплыл к своему кораблю, где ждала его команда. — Почему?.. — единственное, что смогла сказать сирена. — Почему что, Уён-и? Если то, что ты отбиваешься от него, делает тебя счастливым, я бы с радостью это сделал. И ты его больше не любишь, не так ли? — Нет… Спасибо, Сан. Правда, — Уён обнял мужчину ещё крепче, а Хонджун, стоявший у руля, мог только с благоговением наблюдать, как оба, наконец, подняли свои отношения на новый уровень.