Simpler than that

Когда день перешел в ночь, Чонхо, который находился в вороньем гнезде, заметил землю и предупредил команду, чтобы она была готова. ATEEZ обычно носил черную униформу, серебряную цепную маску и черную фетровую шляпу, что делало их узнаваемыми как одних из самых необычных, но успешных охотников за головами. И по мере того, как их репутация росла, все больше и больше людей начинало проявлять интерес и делать заказы. — Мэддокс сказал, что будет в гостинице «Медовая пчела», номер 18, как обычно. И, пожалуйста, называйте друг друга псевдонимами, мы не допускаем идентификации и ошибок. Будь начеку, используй силы, если нужно, — Хонджун проинформировал. — Тень для Ёсана, так как он бесшумно подкрадывается к людям, Феникс для Минги, потому что он практически не может умереть — даже из-за собственной неуклюжести — Щелкун Юнхо, Уён — Вайолет, Сан — Сьерра, Либре — Чонхо, а Фобос для меня. Выбери один для себя. — Я думаю… Марс. Бог войны в мифологии другой культуры. — Хорошо, тогда ты Марс. Их униформа была сшита по индивидуальному заказу, и даже Сонхва был загипнотизирован, когда получил свою, потому что она сидела на его теле просто идеально. В тот момент, когда «Sunrise» пришвартовался, раздались громкие крики, а в порту поднялась суматоха. Они скандировали. — ATEEZ! Это ATEEZ! Проклятые пираты и их сирены уже здесь! Уступите дорогу! Сонхва был удивлен их репутацией. Проклятые пираты и их сирены. Какая шутка — они больше, чем просто это. Хонджун легко приземлился ногой на причал, и люди тут же в страхе побежали прочь, создавая изогнутую дистанцию ​​между ними и посторонними. Там же приземлились и остальные, и все пошли быстрыми ровными шагами, направляясь к гостинице. Хозяин знал их — они были его завсегдатаями, его завсегдатаями, которые платили более чем достаточно за каждую ночь, когда останавливались, так что он ни о чем не спрашивал. Он впустил их в их обычную комнату, даже не запер, и все просто вошли, ничего не сказав. Когда дверь скрипнула, на кровати сидел мужчина в похожем с ними наряде. У Сонхва было хорошее предчувствие по поводу этого человека, он должен быть хорошим человеком. — Мэддокс, я принес дурные вести, — пошутил Хонджун, и мужчина просто обнял последнего. — У меня есть для нас как хорошие, так и плохие новости. Какой из них вы хотите услышать? — Сначала плохие, посмотрим, как это повлияет на наши хорошие новости, — Чонхо мудро ответил, и Мэддокс начал им рассказывать. — Плохая новость в том, что наша награда — известный человек. У генерала флота в этом порту такое влияние, что даже меня подозревают в покушении на убийство со стороны его подчиненных. — О… это… совсем не то, чего я ожидал — или даже мы ожидали, — сказал Минги. — Но хорошая новость в том, — Мэддокс сделал паузу, что между ними возникла тишина. — Наш клиент — сам губернатор. Он слышал об ATEEZ от своих друзей, слухов и всех прочих… уст, скажем так, и ему интересно познакомиться с вами. Завтра утром в его кабинете мне сообщили. И я уверен, что это не ловушка. — Хорошо. Возьмем всё остальное, что нам нужно, наверху четыре комнаты. Комната с седьмой по десятую, как обычно, должна быть нашей, — сказал Хонджун. Когда Сонхва и Хонджун начали раздеваться и переодеваться, в их комнату постучали чем-то, более похожим на азбуку Морзе. — Сынван? — прошептал Сонхва. Это была его старшая сестра, но почему она здесь? — Я знаю, что ты там, Сонхва, можно войти? — сказала она приглушенным голосом, едва слышным за толстой деревянной дверью. Сонхва не ответил, вместо этого он открыл его и да, это был Сынван. Хонджун был одет только в майку и черные штаны, а Сонхва уже переоделся в ночную одежду. — Она моя сестра, капитан, — прежде чем Хонджун успел спросить, ему ответили. — Слушай, Сонхва… — она выглядела испуганной, как будто что-то преследовало ее. — Серебряные волны начали войну против Бореаля. У Сонхва перехватило дыхание, потому что Серебряная Волна известна как безжалостное русалочье королевство на западе, а Бореал — защитник севера. — К чему они стремятся в качестве своего военного трофея? — спросил он. — Ты. Тот, у кого третий глаз. Прекрасный принц севера. Утопия в опасности, и отец приказал мне убедиться, что тебя нет дома. — Что? Чтобы он мог потребовать приз Утопии для себя? — К сожалению, да. И у меня теперь меньше времени, Джухён-онни и Суён, должно быть, уже искали меня. Будь в безопасности, брат. — Спасибо, нуна. Будьте в безопасности тоже. Прощай, пока. После того, как Сонхва попрощался, Сынван безрадостно улыбнулся и вышел из комнаты. — Что это было? — спросил Хонджун, всё ещё ничего не зная о ситуации. Сонхва посмотрел на него с усталым лицом и, вздохнув, плюхнулся на кровать. — Мне просто нужно, чтобы ты выслушал, пока я всё объясню — ещё раз, хорошо? Итак, Хонджун сел рядом с Сонхва, его правая рука обхватила тонкую талию сирены, ожидая объяснений. — Что, если я скажу тебе, что все в рассказе об Утопии были ложью? Именно об этом Сонхва и спросил капитана. Что, если все, что они вам сказали, было ложью? Трое братьев и сестер на самом деле не были братьями и сестрами. Они очень близки, пока некоторые люди не приняли их за братьев и сестер. Зенит была полурожденной — между мером и сиреной, Октераден был слепым шелком, а Матринесс — немой сиреной. Та часть, где Матринесс звучала как ангел, и ей завидовали, пока она не замолчала, была единственной правдой в этой истории. Люди также забыли о ком-то очень дорогом для троих — их левиафане Вайолет. Четверо из них влюбились в мужчин — Зенит влюбилась в короля, а остальные влюбились в дворян, приближенных к королю. Вот почему их презирала прежде всего их собственная раса. Вначале их любовь была взаимной — или казалось, что это было так — четверо мужчин разрешали им плавать раз в неделю в водах королевства. Но со временем правда начала просачиваться из их уст, когда они доверяли своим возлюбленным. Зенит показала свой третий глаз своему мужчине, но этот человек был злым. Затем её заперли в башне замка, и она не могла ни рассказать об этом своим друзьям, ни увидеть что-либо внешнему миру. Она сожалела, что не открыла свой третий глаз при их первой встрече и их встречах после. Любовь может ослепить. Один за другим умирали её друзья. Сирену и шелка убили, а Вайолет покончила с собой — она не хотела быть оружием войны. Зенит была в ярости — она прокляла короля и всё королевство на смерть в грядущей войне. Она спрыгнула с башни, прежде чем король смог превратить её в ещё одно оружие войны, и их души бродили по морям в поисках настоящей любви. Утопия была создана Зенитом как убежище, когда они были живы. Куда бы они могли уйти незамеченными, где могли бы найти утешение в суровом человеческом мире. Туда же вернулись и их души. Три скрытых острова Утопии, у которых был приз, если ты прошёл их испытания. Никто никогда не мог пройти мимо них, даже если они были реинкарнациями четверых, потому что мужчины, которых они любили, не любили их в ответ. — И вот как это происходит. Мое королевство было единственным королевством, которое точно знало, где находятся острова, потому что мои предки были одним из кровных братьев Зенита и создали это королевство, чтобы обеспечить безопасность острова. — Хонджун мог только молчать. Потому что теперь это имело смысл. — Хонджун? — теперь Сонхва посмотрел на него с беспокойством, вспыхнувшим в его глазах. — Ага? Боже, прости, что я опоздал… — Я... всё в порядке. — Было правильно любить тебя, Хва, — Хонджун поцеловал его костяшки пальцев, а затем осторожно потянул их, так что их губы встретились посередине. — Я был для тебя таким бременем, но ты принял меня таким, какой я есть, поэтому для меня правильно любить тебя в ответ как твое настоящее я. Душа Зенита внутри него зажгла искру. Красивый, ярко-красный цвет, который снова воспламенил его сердце. «Он искренен», — сказала Она в его сердце. — «Я бы хотела, чтобы мой возлюбленный был таким мужчиной, как Хонджун, но я не могу повернуть время вспять».