Совсем другой Джон.

- Вернулся из Афганистана в родной Лондон, к своей семье... Слова, громом прогремевшие в зале, заставили всех замолчать, лишь расширенными глазами глядя на новое действующее лицо. А Джон тем временем прожигал взглядом мать, которая то раскрывала, то закрывала рот, как аквариумная рыбка. - Да, мой сын вернулся! Я надеюсь, что все присутствующие разделят с нами эту радость, - взяв себя в руки (точнее, попытавшись сделать это), сказала Маргарет, выдавила улыбку и резким взмахом руки велела оркестру играть. Поспешно отойдя от микрофона, она походя перехватила за локоток Гарри, направившуюся к очередной девушке и кивнула уже сошедшему с лестницы и успевшему поздороваться с некоторыми гостями Джону в сторону кабинета отца. - Мистер Ватсон, мы так рады, что Вы наконец-то вернулись из своего путешествия. Но Афганистан... как Вы на это решились? - к Джону подошли одни из знакомых его матери, пожимая руку и распинаясь о прекрасном вечере, а также удивительном воссоединении семьи. Но он лишь кивал на их фразы, следя взглядом за матерью, которая, прихватив сестру, жестом позвала его в кабинет. Прикусив изнутри губу, Джон тепло улыбнулся собеседнику и сказал: - Прощу прощения, но, как Вы правильно заметили, мы давно не виделись, и моя семья жаждет со мной пообщаться, - чуть виновато улыбнувшись, он направился в сторону кабинета, на ходу пожимая кому-то руку. Открыв дверь кабинета, Джон зашёл внутрь, и маска добродушия тут же слетела с его лица - на месте неё появился осуждающий взгляд. - Что это значит, Джон? - осведомилась Маргарет, постукивая ногтями по отполированному столу и разглядывая сына со смесью злости и разочарования. В ее глазах не было и намёка на радость, что он вернулся, хотя Джон и не питал иллюзий насчет отношения к нему матери. - Может, ты хотела спросить: какого чёрта ты живой и мешаешь моим планам? - спросил он холодно, закрывая за собой дверь и проходя внутрь; в кресло напротив матери мужчина сел без особого энтузиазма. - О, блудный сын вернулся! - проворковала Гарриет, выходя из смежной комнаты с бутылкой виски в руках и заметно опираясь на стену. - И тебе здравствуй, сестричка. - Никакая я тебе не сестра, грязный щенок... - рассерженно начала та, размахивая руками, но была прервана матерью: - Гарриет, прекрати, сейчас не место и не время! - Что прекратить?! Он должен знать, что он - приемный, прихоть отца! Видимо, ему понравились его "добрые глазки", - выплюнула признание Гарри и, сделав глоток, направилась к потрясенному Джону. Похлопав - совсем не дружелюбно - блондина по щеке, она ухмыльнулась. Перехватив руку Гарри перед очередным похлопыванием, он отточенным движением сжал ладонь, выгибая её к себе, тем самым заставляя девушку нагнуться. И, когда она почти упала на колени, вкрадчиво сказал: - Прислушайся к своим словам. Если отец доверил любимую больницу приемному сыну, а не родной дочери, это о чём-нибудь да говорит, правда? - и, не дав ей ответить, оттолкнул сестру от себя, чувствуя себя мерзко, будто его окунули в помои с головой. Резко поднявшись с кресла, он поднял взор на молчаливую мать, которая наблюдала за всей этой сценой, не проронив не слова, будто бы она находилась в своей вселенной. - Теперь всё стало на свои места. Спасибо за радушный родственный прием, но, пожалуй, я удалюсь из этого гадючника. Больше не обращая внимание на пьяные восклицания сестры, мужчина стремительно покинул кабинет, а потом и дом, воспользовавшись чёрным входом. Сев в машину Майкрофта, он перевел дыхание. Этот разговор выбил его из колеи. Положив лоб на руль, Джон хотел уже завести машину, как его отвлекло мерцание на соседнем месте, где лежал телефон. Взяв его в руки, он прочитал смс, и уголки его губ поползли вверх. "Ваша встреча с семьей уже прошла. Не желаете ли Вы встретиться вновь, чтобы обсудить детали? М.Х." - Не сегодня, Майкрофт, - устало сказал Джон и завел машину, уезжая подальше от этого дома, где выяснились не совсем приятные новости.