Хранитель Круга Ветра

Тюрьма все одно тюрьма: камера без окошек, комнатка ли в особняке Окделлов на улице Белой Сирени. Нет, нужно отдать должное, в особняке не комнатка. Светлые покои окнами во внутренний двор. Безусловно, у дверей на улицу часовые. В комнаты - нет. По коридорам можно ходить. В зал, в библиотеку, во внутренний двор, снова коридор, другой коридор, домовая церковь, библиотека, фехтовальный зал, коридор, церковь, второй этаж, первый этаж, зал, лестница, библиотека, церковь, зал... Плевать, как это выглядит - будто раненный зверь вдоль решеток клетки. Гвардейцы господина регента расстарались, нашли карету, без шума и пыли доставили в тайне, целости и сохранности, как было велено. Слуги были учтивы. Ванну? Завтрак? Лекаря? Обед? Ужин? Сначала без сил опустился у двери, но все-таки решил не упрямиться - дошел к кровати. Ванну так ванну. Ужин так ужин. Регент появляется в доме к вечеру. К нему приглашают и провожают. С одинаковым холодным интересом разглядываем друг друга. Он хмурый, повзрослевший лет на десять, а то и больше, измотанный, но решительностью и непоколебимостью так и веет. В глазах, исключительно и только, сталь. Нет, еще, совсем немного, усталость. - Вы ели что-нибудь? Зачем ты спрашиваешь, не доложили тебе? - Лейсил, ел наш гость? - От обеда с завтраком отказались, ужин не тронут был. Я ел! Просто немного. Опять разыграли меня, а я поверил. Вырвалось возразить, свежо еще в памяти издевательство. И он вспомнил, вероятно, тот разговор, отвел глаза. Высоко взлетели указываю на цепь и он поясняет: - Решение регентского совета. Экстренное, необдуманное. Ни вас же, ни Ее Величества не было. Я, признаю, тоже не ожидал. Думали, наверное, легко будет вертеть мальчишкой всем... Партиям. Многие пожалели. А ведь верный мог бы быть расчет. Да только, никогда вы еще не сделали того, что от вас ждали. Кто бы мог подумать, что человек... Такой человек как вы, будет так радеть за Талиг и все Золотые Земли. Простите, я много говорю лишнего? Должно быть, слишком долго молчал и теперь все время хочется что-нибудь сказать. Вам больше нравится, когда я молчу? Зачем этот взгляд, ты же понимаешь. Не изводите меня, Ричард. Хотите, чтобы я сам просил? - Я вас не понимаю. Да что вы? Попробую выразиться яснее. Даже не стребуете благодарности за чудесное спасение? Или же не вот так сразу? - Вы не в себе. Удивление-то какое натуральное. - Не понимаете о чем говорите. О, нет, прекрасно понимаю. И вы понимаете, не делайте вид. В вас актер умер, господин регент. Как грозили пистолетом, я и то поверил! Да только зря, расстарались. Мне бы и хватило то нескольких ласковых слов и так был бы весь ваш, прямо там в комнате для встреч! - Все сказали? Злитесь, господин регент? Может статься и тут я разучился понимать знаки и полунамеки. Ничего не хотели, не ваших рук это дело? Искренне обижены предложением и предположением? В таком случае, зачем же вы это сделали? Вытащили меня... Были бережны, поманили надеждой на прекращение мучений. Всех выгоняет, а мне велит сесть. - Когда-то давно... Рокэ, вы меня слушаете? Я восхищался вами, хотел, чтобы вы обратили на меня хоть бы на каплю внимания больше, чем я заслуживал. А когда обращали, я сам отталкивал, потому что был убежден - люди делятся на плохих и хороших. О, как я злился потом, когда вы наговаривали на себя! Как я злился, что вы хотели казаться хуже, чем есть. Но, Рокэ, я не желал вам зла и у меня нет и не было дурных намерений в отношении вас! Когда я осознал, это было невыносимо... Вы взяли из моих рук кинжал, испачкали свои руки в ее крови и велели звать охрану. Я не осознавал тогда, что делаю! Я бы никогда не позволил вам взять вину на себя, отдавай я себе отчет в происходящем. А когда, после, я спрашивал вас "Зачем??" вы сказали, что все это не ради меня, но я Повелитель Скал и Круг должен на ком-то держаться и не говорите, что не помните, Рокэ! Позвольте вернуть ответ. Это не ради вас, меня или, прости Создатель, нас. Я больше ничего не знаю. Я просто хочу сделать хорошо хоть одно доверенное мне дело. Прошу вас, идите спать, обсудим все условия, ваши и мои, завтра! Яростная эта отповедь отрезвляет самую малость. Теперь подступает к горлу, колется иглами абсурдность моих предположений, но и в смятение погружает сильнее. Глаза поднять на господина регента нет ни сил, ни желания, а он по-своему понимает мое молчание. - Проводить вас до комнаты? Могу я дойти без конвоя? Да улыбнись же ты, статуя Литова. Если ты тоже разучился, зачем это было всё? - Разумеется, Рокэ. Как это понимать? Сказали что, не имеете дурных намерений и я встречаю вас ночью в коридоре у своей комнаты. - Мне поклясться? В моем доме вы в безопасности, никто вас не тронет желая навредить! Не нужно клясться. И не расходимся, смотрим друг на друга, будто незнакомцы или две гиены на узкой тропинке. - А вы? Не похоже, чтобы страдали лунной болезнью. Всего лишь, наслаждаюсь возможностью ходить более шести шагов от стены к стене. - Рокэ... Не хотите пофехтовать? Признаться, у меня не часто в последнее время доходит до тренировок. Почему бы нет, полагаю, спать никто из нас все равно не собирается. Во дворе прохладно, но по-летнему уже веет, дышать бы теплыми ветерками, трогать бы ладонью их легкие хребты, небо такое огромное, вызубренные с детства созвездия, вот уже сколько и скольких нет, а они все там же. Ласточка, Медведь, Всадница... Глазами находишь и отмечаешь в каком положении, неучтиво заставляя ждать господина регента. Да он и не рвется в бой. Не до тренировок ему, так и мне последние лет пять было не до фехтования. Глупая мысль смешит, а может пьянит ощущение стали в руке и смеяться хочется. Не зевайте, господин регент! Быстро устает тело, но это забытая правильная боль, только такую и чувствовать бы отныне. Прекращается бой также резко, как начинается. Из темноты прыгнули и повалили с ног. Огромный волкодав с горячим языком. Господин регент, рассыпаясь в извинениях, поспешно оттаскивает своего зверя, протягивает ладонь - помочь подняться, одновременно отчитывая свою ручную громадину. Она щенок еще, глупая. И хочется забраться рукой в мягкую шерсть или не вставая прижаться к теплому боку, что тварь не укусит понятно, не с этим прыгнула, но даст ли себя погладить? Даст погладить и уткнуться в теплую жесткую шерсть, смять мягкий подшерсток, провести ладонью по горячему боку. Смешная, глупая собака. И еще вырастет. Теплая, живая.